you are decomposing

      Кровать, может быть, не так хороша для размышлений, как например душ, но тоже сойдёт. Дейдара думал о том, всё ли он делает правильно. Конечно правильно, ведь его никто не заставляет ничего делать против своей воли. Иди и действуй, а лучше просто поспи. В любой непонятной ситуации спи, сон — лучшее лекарство и хорошее укрытие от угнетающей реальности.       С этими мыслями блондину удалось уснуть. Ему снилось, что они с господином Сасори были в лесу. Что они там делали? Мозг ещё не придумал. Зато придумал грозу и молнию, ударившую в одну из елей, тем самым устроив пожар. Очередной пожар, но теперь подрывник был не одинок, с ним был его напарник. Но он куда-то исчез, когда пламя начало окружать — Господин Сасори, вы где? — спросил, оглядываясь Дейдара.       Поняв, что напарника нет и то, что рука пламени вот-вот дотронется и до него самого, Дейдара кинулся в бегство. Куда глаза глядят. Вскоре он отдалился на достаточное расстояние от места пожара, но впереди оказался обрыв, а почва под ногами предательски стала разваливаться. «Может быть там хотя бы вода?» — подумал Дейдара, посмотрев в дыру, в которую он рано или поздно провалится и сразу же ужаснулся. В углублении была лава.       Послышался зловещий треск деревьев сзади и шум кипящей лавы спереди. Выхода нет, придётся сгореть заживо. Больно, плохо но выхода нет. Последняя земля ускользнула из-под ног блондина и тот упал в лаву. Правда очнулся он не в аду, куда судя по его поступкам он должен попасть после смерти, а в своей кровати, не в котле, а в холодном поту. — Ёб твою мать, — сказал в пустоту Дейдара и посмотрел на часы; 3:24. Вторая половина ночи. На улице идёт дождь.       Дейдара сел на кровати, обняв свои колени. В голове прокручивались моменты сна. Они были ужасны. Уснуть больше не получится. И сидеть одному тоже. Один выход — идти к Сасори.       Постучавшись в дверь и не услышав ответа, он вошёл без разрешения. Сасори сидел на кровати и держа в руках какую-то книгу, откровенно залипал в стену. Посмотрев на Дейдару, он закрыл её и отложил в сторону. — Не спится? — монотонным голосом спросил кукловод. — Мне приснился очередной кошмар. Я упал в лаву, мне кажется я даже чувствовал эту боль, — Дейдара подошёл и сел на кровать к напарнику. — Понятно, — усмехнулся Сасори, ведь боль он больше никогда не почувствует. — Мне так осточертели эти кошмары. Из-за них я не могу просто лечь и спать, чтобы наконец выспаться.       Сасори было смешно. Он вообще почти не спит. По той же причине. Казалось, что это преследует его всю жизнь. Ему иногда сняться родители и говорят: «что ты сделал, Сасори?». Нечего ответить. Он добился совершенства. — Что читаете? — Книга одного философа. Пишет о смысле жизни. — Смысл жизни — это самоуничтожение, — улыбнулся Дейдара. Он знал, что такое высказывание не понравится кукловоду и он поспешит это оспорить. — Самосовершенствование и приход к вечности своего существования — это смысл. Самоуничтожаются лишь те, кто не способен двигаться вперёд. — Всё со временем самоуничтожится, господин Сасори. — Как может уничтожится то, что вечно? — Ничто не вечно.       В последнее время Сасори всерьёз начал задумываться над этой фразой. «Ничто не вечно» — с одной стороны это глупо, а с другой — Сасори мучает странное предчувствие чего-то страшного. Есть ощущение, что конец близок, хотя оно мучает его со дня смерти его родителей. Вечен ли он?       Дейдара был удивлён, что в этот раз кукловод ему ничего не ответил. Он молча сидел и смотрел в стену. Был погружен в собственные мысли. — Что-то вы молчите, господин Сасори. — Не хочу это признавать, но я не могу ничего сказать. Что-то мне нехорошо, — сказал Сасори и прикрыл свои глаза. Он не мог это признать, но он чувствовал боль. И она была в сердце. Не лучшее ощущение. Хотелось быть одному, но не хотелось чувствовать эту боль. Помочь никто не может. — Сочувствую, господин Сасори, мне тоже плохо.       Сасори не мог сказать напарнику, чтобы тот заткнулся, потому что ему в несколько раз хуже, но это будет самоуничтожение. Нельзя так просто взять и показать свою слабость. Сердце ныло, а кукловод даже не мог выпить обезболивающее. Оставалось только терпеть. С чего же ему так болеть? С физической нагрузки? От волнения? Какое волнение? Какая нагрузка? Что он сделал не так и от куда взялась эта боль и может ли он умереть от сердечного приступа? Много вопросов и не одного ответа, хотя на последний он был и далеко не утешающий. Да он мог от этого умереть.       От последней мысли о смерти сердце кольнуло еще сильнее. Сасори положил на него руку, стараясь смягчить боль. На его лице впервые за многие годы была написана эмоция — ощущение боли. — Господин Сасори, что случилось? — видя, как скривился напарник, удивлённо спросил Дейдара. — Молчи, — хриплым голосом ответил Сасори и просто лёг, не нарочно положил голову на колени к блондину, поняв, что в положении сидя больше находиться нельзя. «Я не понимаю, что происходит с моим телом, а иногда я даже не могу его контролировать». Нужно было стараться не думать об этом. О своём надвигающемся конце. Самоуничтожении. Но такие мысли не выходили из головы. Было страшно впервые за многие годы.       Дейдара понял, что что-то не так. Дыхание напарника было тяжёлое. В нормальном состоянии он бы никогда не лёг в такое положение. Дейдара положил руку на голову напарника. Такая гладкая «кожа». Идеальнее, чем у людей.       Кукловод попытался подняться, боль в сердце немного ослабла, но всё еще присутствовала. Не дав Сасори встать с кровати блондин заключил его в объятия и медленно повалил на кровать, пристроившись сбоку. — Что ты делаешь? — Я вижу, что что-то не так, может вы давно не спали? — Давно не спал, — сказал Сасори и провалился в сон.       Дейдара крепче прижал его к себе, словно подушку. Он не издавал совершенно никакого тепла, но был всё равно живым.       Спустя некоторое время блондин уже спал. Дурные мысли не лезли в голову, когда рядом был его напарник. Чьё-либо присутствие всё равно успокаивает. Никому из них сны не снились. О таком они мечтали казалось бы годами.       Спустя два часа Дейдара открыл глаза. Он проснулся лёжа на боку, Сасори же ещё спал на спине. Глаза закрыты, лицо полностью расслаблено и не выражает, собственно, никаких эмоций. Скорее всего, он не спал около недели, поэтому так отрубился. Господин Сасори, он же — Скорпион Красных песков. Весьма эксцентричный человек, полон тайн и загадок. Как всё-таки устроено его тело? Всё-таки живая марионетка, а может так сладко спать. «Интересно, что находится за этой дверью?» — подумал Дейдара, посмотрев на маленькую, тёмно-коричневую дверь в дальнем углу комнаты. Он знал, что это дверь в его мастерскую. Возможно, там хранятся какие-то свитки, яды, клинки, любое другое оружие. Дейдара подошёл к этой самой двери, чтобы, разумеется, её открыть, но его остановил раздражённый голос. — Не смей, — по голосу Сасори было понятно, что тот только проснулся и уже не в лучшем настроении. — Как спалось, господин Сасори? — обернулся к напарнику блондин, делая вид, что не он хотел сейчас залезть туда, куда не нужно, так ещё и без разрешения. — Зачем ты собрался зайти в мою мастерскую? — Сасори вглядывался в глаза напарника, стараясь найти в них правдивый ответ. — Просто любопытно стало. — Запомни, в следующий раз, за твоё излишнее любопытство ты выйдешь от сюда уже с тяжёлым отравлением. — Да всё, понял, даже не хочу видеть там ваши грязные секретики, — усмехнулся Дейдара садясь к напарнику на кровать. — Лучше молчи, если не знаешь. — Ну, я и говорю, что я чего-то не знаю, что-то вы от меня такое там прячете, чего мне нельзя видеть. — Слушай, я просто не люблю, когда кто-то вторгается в моё личное пространство. — Так я же уже вторгся в него сегодня, — сказал Дейдара, проведя по месту на шее, по которому недавно проходился язык его напарника, напоминая ему об этом. — Этого больше не повторится. — Да ну? — после этих слов Дейдара уже в своей привычной манере пододвинулся поближе к кукловоду и сцепил руки за его шеей. — И что? — на это Дейдара ответил ему лёгким поцелуем в губы, после чего, отодвинувшись обратно и убирая руки, как ни в чём не бывало улыбнулся, оголяя свои ровные белоснежные зубы. — Как ты меня раздражаешь, — по губам кукловода читалось раздражение, а по глазам — азарт. — Да ладно вам, господин Сасори, я же вижу, что вам это нравится. — Мне уже ничего не нравится. — Кроме меня, старик.       Почему-то сейчас Дейдара хотел приложить все силы к тому, чтобы вывести кукловода из себя. В его голове не было мыслей, что он поступает эгоистично, хотя он прекрасно видел, что перед сном Сасори было нехорошо, но он благополучно об этом забыл и решил поиздеваться. — Ты достал меня уже. — Ну как же так, господин Сасори, я же даже ещё не начал вас доставать, — максимально саркастично и идиотским тоном сказал блондин, после чего снова залез на колени Сасори, которому попросту было некуда деваться. — Ты решил надо мной поиздеваться, так ещё это и признаёшь. Совсем совесть потерял, гадёныш мелкий? — Я просто хочу чего-то весёлого, а злить вспыльчивых стариков, как по мне, очень забавно. — То есть, ты здесь шутки шутишь, чтобы повеселиться с того, как я злюсь? — с этими словами кукловод толкнул напарника, чтобы тот рухнул на спину, а сам навис над ним сверху, оперевшись на обе руки. — Эти шутки очень вас заводят, господин Сасо… ах! — блондину не дал договорить достаточно сильный укус, который пришёлся ему прямо в чувствительную шею от господина Сасори.       На это Дейдара отодвинул голову так, чтобы открыть кукловоду больше места для следующих, таких ожидаемых им укусов, к счастью, вырез футболки был достаточно глубоким. — Так я вам нравлюсь? — с наигранной надеждой в глазах спросил подрывник.       Шумно выдохнув сквозь зубы, Сасори запустил одну руку под футболку к напарнику, вызвав этим азартный вопросительный взгляд. Он стал поглаживать его торс, проходясь по выпирающим рёбрам. — Ты бы мне очень нравился, если бы всегда молчал. Может быть, мне стоит пополнить свою коллекцию таким чудесным экземпляром, который так и просится туда попасть, — с этими словами Сасори ещё раз прикусил бледную кожу на шее, оставив за собой красный след и приятную боль. — Вы хотите сделать из меня куклу? — с наигранным страхом в глазах спросил блондин. — Ты меня вынуждаешь это сделать, гадёныш. Возможно, даже никто после этого не заметит разницы. — Ну так действуйте, — Дейдара посмотрел на напарника с вызовом в глазах.       Сасори медленно, но верно стал расстёгивать свой плащ, Дейдара лишь с интересом наблюдал за его действиями. Когда плащ упал с плеч на кровать, перед Дейдарой предстал во всей красе вид идеального тела кукловода. Справа на его груди был какой-то отсек, а слева: ядро с надписью: «скорпион». А снизу, где у нормального человека должен быть кишечник, у Сасори располагался большой отсек, внутри которого был намотанный на что-то длинный металлический хлыст. Когда Дейдара только начал с интересом его разглядывать, тот сразу резко размотался и забрался ему под футболку, морозя своим холодом кожу.       Дейдара только успел что-то простонать, как этот же хлыст, вылезший из-под футболки обогнул, сжимая его горло. Сасори, стоя на одном колене насмешливо смотрел на напарника. Сделает тот хватку чуть сильнее — блондин может и задохнуться. — Всё ещё хочешь меня бесить? — наклонившись, угрожающе прошептал над ухом напарника Сасори. — Нет, теперь я просто хочу вас, — улыбнулся Дейдара, получив такую же улыбку в ответ. — Ты же понимаешь, что этот хлыст отравлен, так что советую тебе сходить в душ и смыть с себя все частицы яда, которые могли к тебе попасть и больше не донимать меня своими глупостями.       В ответ на это, Дейдара приподнялся и подошёл, всё так же на коленях к напарнику и накрыл его губы своими, обводя контур языком. Сасори недолго игнорировал эти действия. Он высунул язык и соединил его с языком напарника, сплетая их вместе, через несколько секунд хватаясь рукой и дёргая вниз блондина за волосы, буквально отцепляя его от себя и возвращая в положение лёжа. Дейдара поднял на него взгляд и облизнул губу.       Сасори поднялся на ноги и стал обратно надевать свой плащ. Дейдара остался лежать на кровати, наблюдая за напарником и кусая свои губы. — Господин Сасори, зачем вы надеваете этот плащ, разве вам не будет в нём жарко? — Ты идиот? — Почему? Ой, сглупил, извините, вы же деревяшка, а дереву жарко не будет, — сказал блондин, с вызовом посмотрев в глаза напарнику, ожидая реакцию. — Ты серьёзно думаешь, что я на это поведусь? — На что поведётесь? Я же просто забыл. — А ты можешь просто молчать, или мне зашить тебе рот? — сказав это, Сасори сел за свой стол. — Я буду молчать, когда вы будете меня целовать, — сказал блондин, подходя к напарнику, уже начавшему что-то писать. — В этом нет гарантии, а вот когда я зашью тебе твой поганый ротик, гарантия, что ты будешь молчать будет сто процентная. — А как же вы будете меня целовать? — Кто сказал, что я буду тебя целовать? — Я так сказал, — после этих слов Дейдара попытался залезть на колени к напарнику, неуклюже соскользнув с которых, он улыбнувшись, легонько поцеловал его в губы. — Другого я и не ожидал, — в ответ на это блондин снова решил его поцеловать, но уже более глубоко, заставляя кукловода достать язык, по старинке облизывая его губу.       Их языки, переплетаясь, играли друг с другом. Этот поцелуй по сравнению с другими длился уже долго, поэтому Сасори, больно прикусив чужую губу, дёрнул блондина за волосы, отрывая от своих губ. Видимо кукловод не рассчитал силу своего укуса и по подбородку блондина тонкой струйкой побежала кровь. — Вот как я теперь буду есть солёные помидоры, господин Сасори? — спросил Дейдара, вытирая свою пострадавшую губу рукой. — Я бы на твоём месте не прикасался руками к губам, так как на них может оказаться яд. — Откуда ваш яд может быть на моих руках? — На моих руках он точно присутствует, так как после работы с ним я их даже не мыл, а что касается тебя, то такое может быть и я настоятельно рекомендую тебе сходить в душ. — Заботитесь обо мне, господин Сасори? — Не хочу чтобы ты страдал по такой глупой причине. — А как я буду страдать? — Тошнота, головная боль, температура, а ещё яд, которым был обмазан мой хлыст содержит канцерогены, так что иди, постарайся смыть его с себя.       Блондин испугался слов, сказанных напарником по этому, на последок ещё раз поцеловав кукловода, отправился в душ, где он тщательно пытался вымыть всё лишнее, чего он даже не видел. При упоминании канцерогена ему стало не по себе, неужели его напарнику всё равно на страдания блондина, раз он легко может пойти на такой риск? Всё-таки Дейдаре стало обидно, сегодня он воспринял эту игру в поцелуи, как нечто серьёзное и большее, чем просто игра.       Картинный фиолетово-красный градиент расположился на небе. Рассвет. Когда Дейдара вышел из душа он направился в свою комнату, где принялся расчёсывать свои длинные волосы и тут к нему в голову пришла гениальная идея: попросить помочь с волосами своего напарника. Зайдя к нему в комнату, он обнаружил, что в комнате пусто, напарника нет. «Скорее всего он за этой дверью», — подумал блондин, подойдя к двери и несколько раз в неё постучал. Ему открыл дверь Сасори, отталкивая напарника подальше от двери. — Ты уже который раз за ночь ко мне припёрся? — Сейчас утро. — Зачем пришёл? — Помогите мне расчесать волосы, я же из-за вашего яда так тщательно их мыл, — сказал блондин, протянув напарнику расческу. — Может мне тебя ещё с ложечки покормить? — усмехнулся Сасори и развернул свой стул так, чтобы напарник мог на него сесть, не загораживая им спину. — Садись.       Дейдара сел на стул, откинув все волосы на спину. Они были ещё влажные, в некоторых местах сильно спутанные, они нуждались в мастере. Проведя по ним пару раз расчёской кукловод отделил большую прядь волос. Покрутив её в руках, не в силах оценить её качество тактильно он оценивал её визуально. — Ты ими полы мыл? — Нет, мне просто лень за ними ухаживать. — Так обстриги, в чём проблема? — Сасори немного осёкся.       С одной стороны ему было глубоко плевать, что на голове у его напарника, но так как он был человеком искусства, ему не могли не нравиться эти необычные для парня волосы. Они были очень красивые, поэтому если он их и впрямь обстрижёт, для Сасори это обернётся очередным ударом по сердцу. — Нет, господин Сасори, мне они очень нравятся. — Если честно, мне тоже, — признался кукловод, отделяя новые пряди и бережно их распутывая и расчёсывая, восхищаясь этим уникальным пшеничным цветом. Эти волосы Сасори отнёс к своему искусству. Ведь они могут радовать его глаз вечно.       Дейдара наслаждался тем, как тот идеально делает свою работу кукловод. Даже в этом деле он не может хоть как-то накосячить. От этих мыслей сердце забилось чаще, учитывая еще то, что иногда Сасори любовно поглаживал его голову и шею.       Закончив работу, кукловод наконец-то вдохнул запах чужих волос. Они пахли шампунем, он не мог понять, с чем он, но этот запах был очень сладкий. Всё-таки волосы напарника это одна из немногих вещей, способных подарить кукловоду удовольствие. — Твои волосы — это отдельное искусство, Дейдара, а ты с ними так обращаешься, — сказал Сасори, положив расческу на стол и сел на кровать. — С каких это пор вы стали делать мне комплименты? — Размечтался, я делаю комплимент не тебе, а твоим волосам, — Сасори даже огорчился, что не может тактильно их ощутить, но ему в голову пришла одна идея.       Встав с кровати, кукловод подошёл обратно к стулу, где сидел напарник, взял одну прядь его волос и коснулся её кончиком языка. Видимо, ему нужно было спать часов десять, чтобы не совершать таких действий. Дейдара посмотрел на напарника искренне удивлённым взглядом. — Отвали, это я ради себя.       Видимо блондин не до конца смыл шампунь с волос, так как на вкус они были горькие. А по качеству были словно шёлковые. Сасори поспешил отойти, но Дейдара, вскочив обхватил его за талию, кладя голову ему на плечо. — Большое вам спасибо, господин Сасори, — сказал блондин, целуя напарника в шею.       Сасори зарылся рукой в волосы напарника на затылке, поглаживая кожу на его голове, понимая, что этим доставляет блондину удовольствие. Дейдара потянулся к губам кукловода, но тот не дав ему это сделать, потянул его за волосы, поднимая его подбородок вверх, открывая шею, оставил на ней длинный мокрый след от языка, заканчивающийся следом от укуса и коротким стоном, вырвавшимся из подрывника. Видимо шея была у него очень чувствительным местом. — Ладно, я пойду к себе, а то уже вставать скоро, — усмехнулся блондин, наконец отлипая от напарника.