письма падшего.

— Ты никогда не искал определения слова «компромисс»? Нет? — он стряхнул пепел легким постукиванием пальца по уже наполовину скуренной сигарете, совсем немного промахиваясь мимо подставленного блюдца, облизал сухие и хмельные, но все еще способные шевелиться губы, и с недовольным лицом вновь отпил из своего стакана какое-то дешманское вино, которое, по всей видимости, сильно кислило, отчего его нос забавно морщился, однако ничто в этой комнате не мешало ему продолжить: — Мы долго с ним спорили, жаль, что не на деньги. Он на деньги не любит, потому что я всегда выигрываю и забираю себе его последние гроши, — ухмылка легко касается губ, пока сам парень в очередной раз затягивается отвратительным куревом и раскусывает зубами кнопку в пожелтевшем фильтре. Десерт. — Однажды он пытался отыграться, чтобы вернуть себе свои деньги. Предложил первое, что попалось под руку — дартс. Но в дартс он играть не умел, а я был пьян. Не так сильно, как сейчас, но… — он легко качает головой, будто бы пытаясь растрясти в его глупой пустой черепной коробке что-то отдаленно напоминающее воспоминания, которыми он живет последние несколько лет. Пока его глаза на несколько минут задерживаются на грязном полу, я успеваю подумать о том, что никогда не видел его таким: уставшим, вымучанным, безумно пьяным, угрюмым, с осунувшимся лицом и ссутуленными плечами, растрепанным и неопрятным, выдроченным своим же существованием, с сероватыми глазами, что некогда отдавали яркой зеленью. Наверное, именно поэтому несколько лет назад, когда мы с ним вместе сидели на берегу Лионского залива поздней ночью, он, весь дрожащий в своей насквозь промокшей одежде, но такой счастливый, просил меня запомнить его и то мгновение, что стало для кого-то маленького и незаметного эталоном счастья. — Но даже в дартс я его обыграл, а потом сжалился, забил и отдал деньги обратно, просто так, за милу-душу, — сигарета, желающая быть отщелкнутой, заканчивает своё на плоском дне блюдца. Увы. — Что-то я отвлекся, — пьяно лепечет он и складывает руки на столе, чтобы наклониться ко мне немного ближе, — так вот, компромисс. Значит ли это для тебя пойти на уступки, полностью забив на свои желания? Или для тебя это, возможно, взаимовыгода? Лучший вариант из всех предложенных? Альтернатива? План «Б»? Или же это синоним слова «конфликт»? Как думаешь? — он приподнимает брови в ожидании моего ответа, но я могу лишь пристально смотреть ему в глаза, не замечая, как сильно он за эти месяцы постарел. — Между белыми и черными тарелками ты бы выбрал серые или все-таки белые, потому что в повседневной жизни белая посуда встречается гораздо чаще черной? Между сексом и деньгами ты бы выбрал секс за деньги или все-таки сослался на то, чего тебе больше всего не хватает, ведь секс за деньги — это неправильно? Между водкой и пивом ты бы выбрал вино, чтобы охмелеть с нужной скоростью, или предпочел бы накидаться? Что для тебя компромисс? Что для тебя это слово вообще значит? — оттенок какой-то доселе неизведанной мне злобы трогает его лицо, но он быстро утирает ее обветренными ладонями, допивает свое кислое дешевое вино и с грохотом ставит стакан на стол. — Ладно. Ты, главное, подумай над этим, потому что между жизнью и смертью я в последнее время выбираю сон и это меня пугает, — он шумно сглатывает, наконец полностью успокоившись, и поднимается с места, оставляя в своей комнате пустовать немое зеркало.