Не Генри единым или дочь Злой Королевы

      - Мы с Микки впервые встретились в штате Монтана в военном лагере "Портскавей": отец хотел, чтобы я имела необходимое военное образование, ведь дочери конунга без этого никак... Микки была командиром нашего взвода. - Лагерта печально улыбнулась вспоминая прошлые года. - Поначалу мы не особо выносили друг друга, а потом...незаметно подружились...Вот только с Эйвиндом они все никак не могли примириться. Он, всегда будучи спокойным и веселым парнем, сразу начинал язвить и хамить в ее присутствии, а Микки...замыкалась в себе и заводилась от каждой его фразы. Могли бы..убили бы друг друга. Так продолжалось до тех пор, пока однажды во время нашей первой командировки, эвакуационный вертолет в котором летела Микки, был сбит...       Девушка вздрогнула, вспомнив пылающий факел, в который превратилась вертушка, и свой собственный беззвучный крик, а после - последовавшую за ним темноту.       Королева вытерла мокрые щеки дочери.       - Успокойся, милая, ведь все обошлось... Твоя..подруга жива и вполне невредима... Она выжила.       - Чего мне стоило осознать тот факт, что она могла погибнуть... - Сдавленно прошептала девушка, глотая слезы. - Мое сердце будто окаменело...я...будто умерла вместе с ней... И я тогда осознала свое отношение к ней, свои чувства...но было поздно...       Реджина опустила подбородок на макушку дочери. Воспоминания о смерти Дэниела болезненной волной омыли сознание. Как ей было знакомо это чувство! Тогда она тоже считала, что жизни без любимого нет... Но потом, судьба подарила ей один несносный блондинистый шанс...который вдохнул в нее жизнь и подарил надежду на лучшее...       - Эйвинд поддерживал меня тогда. Если бы не он... - Лагерта грустно усмехнулась, - я собирала себя по кусочкам...и...мне было очень тяжело даже дышать, а он терпеливо ждал, когда я начну замечать его. Прошло пять месяцев и я начала жизнь заново. Пока однажды на прогулке в парке утром я не встретила одну прелюбопытную парочку.       Глаза волшебницы стал заволакивать синий туман, из кончиков пальцев, срывались белые искры.       - Я не поверила своим глазам: оплаканная мною Микки и незнакомый мужчина, который весело смеялся, над ее рассказом... Их объятия, взгляды...они как будто знали друг друга целую вечность...и тогда, я ведомая оскорбленными чувствами, совершила свою самую большую ошибку в своей жизни...       Лагерта подняла несчастный взгляд на мать, и встретив понимающий карий взгляд, лучившийся теплом, прошептала:       - Я залепила ей пощечину. От всей души. А потом расплакалась и убежала...       Пораженная мадам мэр застыла на мгновение, а потом не выдержав, с облегчением выдохнула:       - И все? Поэтому вы поссорились? Вам немедленно надо поговорить! Тебе просто нужно все объяснить и... Кстати, а кем ей приходился тот молодой человек?       - В том-то и суть. Это был ее брат. Не представляешь, как мне было стыдно потом... - Дочь спрятала лицо в ладонях и глухо добавила: - А еще Эйвинд добавил масла в огонь...он то и дело говорил, что я ничего не значу для Микки, раз та не соизволила дать про себя знать...ведь о том, что она тогда спаслась, знали все, кроме меня... Он с самого начала ревновал и...как оказалось, не без повода...       - А на самом деле? - Реджина отвела ладони дочери от лица и нежно вытерла заплаканные глаза Лагерты.       - Микки с напарником успели выпрыгнуть из пылающего вертолета и им пришлось добираться до позиций наших союзников пешком. По пути они случайно набрели на тайный лагерь шахидов и когда командование узнало об этом, то их привлекли к операции, которую готовили несколько месяцев...она не могла рассекретить себя...       - Но ты все равно была зла на нее? - Реджина пытливо всмотрелась в лицо дочери. Та огорченно кивнула.       - Я ведь ничем не выказывала своей симпатии - это было бы дико в тех условиях - влюбиться в своего командира-женщину....это противоречило бы условиям контракта, да и мне было страшно. Просто банально страшно... Поэтому Микки до сих пор не знает, что я чувствую... Она думает, цитирую "у тебя какие-то странные понятия дружбы, Форсберг, но я не твоя собственность...". - Волшебница приложила ледяные ладони к своим пылающим щекам. - Я ничего не объясняла ей, только требовала, предъявляла претензии и умирала от ревности. Понятно, почему она меня сторониться и не хочет прощать...       - Было что-то еще? - Яркий румянец залил щеки Лагерты, даже кончики ушей заалели. Королева встревоженно приподняла подбородок девушки, та упорно продолжала прятать взгляд. - Лагерта...мне ты можешь довериться, я всегда буду на твоей стороне.       - Я не могла смириться с ее новым ухажером и на вечеринке по случаю нашей помолвки с Эйвиндом, я...опоила Микки и...       Лагерта перевела дыхание. Королева, с каменным выражением лица сидела напротив, не позволяя дочери опустить голову и спрятать взгляд.       - Мы переспали. Это было...неимоверно. Но наутро я чувствовала себя последней сволочью, ведь я изменила своему жениху и совратила свою... - Лагерта нашла в себе силы и подняла полный раскаяния взгляд. - Я унизила человека, по которому схожу с ума, и предала, того, кому клялась в верности... Я думала, что мое влечение к Микки Фрай утихнет, но нет. Мне просто хотелось быть постоянно рядом, слышать ее голос и быть причиной ее смеха... Я начала ловить себя на мысли, что хочу использовать свою силу и влияние чтобы снова испытать то что я чувствовала с ней...Я была готова повлиять на человека магией! В своих собственных интересах! Мне стало страшно. Но когда стало совсем невмоготу, я не смогла сдержаться и проделала это снова. И тогда мое сердце разлетелось на тысячу осколков, потому что я услышала слова, которые отчаялась услышать когда-либо... Я смотрела в ее, затуманенные зельем глаза и понимала, что она не врала, и чувствовала себя последней сволочью.       - Она..? - Реджина, потрясенная сжала плечи Лагерты.       - Сказала это... А я... - Несколько прозрачных слезинок скатились по щекам девушки. - Я разбила ей сердце... Теперь уже ничего нельзя исправить... Это самая ужасная пытка, которую я испытывала когда-либо...       Королева молчала потрясенная той силой любовной страсти, что лилась из уст дочери. Она даже не подозревала, о том, какие бури терзали ее сердце, и что наиболее шокировало - причиной такого состояния девушки был совсем не Эйвинд, а малознакомая, молчаливая и своенравная мисс Фрай.       Дрожащими руками волшебница поднесла к губам наколдованный матерью стакан воды. Жадно припав к живительной влаге, она осушила его несколькими глотками.       - Ты должна разобраться, что чувствуешь к ним обоим, - бархатный голос Королевы успокаивающим эликсиром разлился по сердцу девушки: значит мама ее не осуждает?       - Мама, это нелегко, - Лагерта нервно закусила губу, - я не могу выбирать между ними. Они оба дороги мне. Эйвинд...он...добрый, отзывчивый и я люблю его. Он как глоток свежего воздуха в жаркий летний день. И он любит меня. Эйвинд - это союз между самыми сильными кланами Скандинавии, сотня превосходных мастеров-ремесленников и крепкая семья.       Реджина улыбнулась одними уголками губ. Как же ее дочь была похожа на них с матерью! Долг с одной стороны и любовь с другой... Выбор, перед которым всегда стояли женщины из рода Миллс...       - А Микки? - Лагерта вспыхнула и опустила голову.       - Она все равно не простит меня. Я бы сама не простила...       - Ты не можешь решать за нее, Лагерта, - мадам мэр отрицательно покачала головой, - хотя ты именно с этого и начала ваши отношения. Милая, - голос матери пресекся, - не лишая права выбора человека которого любишь. Не повторяй моей ошибки...       - Но...что я скажу ей? И помолвка... Я не могу, и не хочу разрывать ее...       - Тебе и не нужно. Твой выбор, это только твой выбор, Лагерта. Можно начать новую жизнь без сожалений о прошлом, а можно погрязнуть в старых проблемах и уничтожить собственное "я"... К тому же... не забывай о силе, которую ты носишь в себе. Магия трех родов наполняет тебя. Не думаю, что найдется самоубийца, решившийся выступить против!       - Но наши желания не могут управлять нами, - возразила волшебница. - Я - дочь конунга! Я в ответе за клан и за Равновесие в целом.       - Разве ты позволяешь управлять чему-то собой? - Карие глаза с мягким укором смотрели на готовую возразить дочь. Та наморщила лоб. - Любовь не управляет нами. Управляет страсть, ревность... Тебе решать, что впускать в свою душу, Лагерта. Ты сказала, что Эйвинд для тебя как воздух... Позволь спросить, а чем для тебя является Микки?       - Я не знаю...не могу определиться... - Лагерта устало прислонилась к спинке кровати.       - Тогда может, стоит ее отпустить? - Реджина подоткнула одеяло по сторонам и обняв дочь, прилегла рядом: бессонная ночь давала о себе знать. - Если хочешь, я расскажу тебе сказку. О простолюдине и принцессе. Сказку, увы с печальным концом...       - Мне никогда не рассказывали сказки, - немного обиженно прозвучало из-под теплого кокона, в который превратилась Лагерта, окруженная материнской заботой, - так что я с удовольствием послушаю ее, даже с печальным концом...

***

      - Что если сделать что-то вроде вакцины? - Габби стрельнул в суетящихся людей, готовивших лагерь к переезду цепким взглядом и отрицательно покачал головой.       - Нет, Микки, это рискованно. А у нас нет запасного биоматериала. Да и лаборатория у нас серьезная, конечно, но...       - Брат, я хочу как можно быстрее с этим покончить, - девушка сердито пнула ком снега, разлетевшегося на тысячи кусков, - я не хочу здесь оставаться лишний час. Во-первых, лишняя информация нашим новым союзникам ни к чему, а во-вторых...       - Ты хочешь подальше смыться от мисс Форсберг... - Габриель укоризненно покачал головой, - сестра, я не слепой... То, как вы смотрите друг на друга...       - Давай проведем обряд? - Пропустив реплику брата мимо, Микки просяще наклонила голову, - я давно говорила об этом... зачем нам тратить силы впустую?       - Микки, это слишком затратно, и Влад говорил, что...       - Мы охотники, брат! И раз конвент выбрал нас, значит, сил у нас хватит! Я сама проведу обряд! Нам нужно опередить преступника или преступников, а для этого, нам нужно допросить пострадавших. Но не в обличии же зверей их опрашивать! И это надо сделать быстро.       Габби сжал руку девушки.       - Хорошо, но обдумай все хорошо сестра: не стоит сходить с ума из-за какого-то дурацкого предсказания...       - Это не просто предсказание, брат! - В глазах девушки заблестели слезы: - Она - мой соулмейт! Я охотница, а она - ...ведьма..! Это...насмешка! Да и ей плевать на все...а на меня в особенности... Она использовала меня дважды...не таким я представляла своего соулмейта!       - Ну... - мужчина замялся: ему неловко было говорить с сестрой за подобные темы. - Все не так плохо: вы обе не можете устоять друг перед другом, так что по крайней мере на временную взаимность можешь рассчитывать.       Хитро ухмыльнувшись, он поиграл бровями, заработав от сестры щедрый снежок. Громкий смех задорно покатился поляной.       - Да иди ты..! - Отпихнув брата в плечо, Фрай скрылась в своем трейлере: подготовка к ритуалу требовала много сил и времени.       Верхушки елей опасливо нагнулись под внезапными порывами пронизывающего ветра. На поляне, с усиливающейся силой закрутились снежные вихри: пурга, столь нередкая для просторов тундры, быстро набирала силу.       - Что это? - Габби потрясенно наблюдал за стремительно портящейся погодой: такое, даже после всех сенсационных событий преследовавших их с Микки на протяжении последнего года, было в диковинку.       - Да фиг его знает! - В сердцах сплюнув, рядом остановился Мак. Перекрикивая шум стихии, он тряхнул головой. - Помоги мне вертушку закрепить, а то сломает все к хвастам собачим! Что за чертовщина твориться?        Где-то за несколько сотен метров, в теплой и уютной гостевой комнате, шокированная столь жестоким рассказом матери, Лагерта баюкала ее в своих объятьях, желая забрать из выстраданного сердца той, большую часть боли.       - Теперь все хорошо, мама... - Шепот дочери, ее бережные объятия и по-детски неловкие поцелуи в темную макушку, высвобождали из груди женщины закостенелые обиды и горячие слезы неудержимым потоком лились из глаз Королевы, опаляя ее измученное сердце.       Ведь слезы жгут не оттого, что они соленые, а оттого, что наполнены воспоминаниями.