Не ходи по темным улицам

Отметить мое трудоустройство мы решили на грядущих выходных. Амелии я не сказала о том, что буду с Томом. Я вообще не сильно посвящала её в детали нашего общения, но сейчас я хотела сделать ей сюрприз. Мел накануне встречи осталась на ночь у Шона, они приедут в ресторан оттуда. Мы с Томом подъедем чуть позже. Я надела голубой треугольный топ, ну, знаете, такие короткие, с открытой спиной, и короткие джинсовые шорты с высокой посадкой. Максимально по-летнему, хоть сейчас и весна. Спасибо огромное Тому и Мел, которые помогли мне перестать стесняться моего тела. Том зашел за мной за час до встречи. Я, абсолютно довольная своим внешним видом, открыла ему дверь и гордо покрутилась перед ним, показывая наряд. Он поджал губы. Плохой знак. — Ты ведь не собираешься идти в этом? — со стремительно угасающей надеждой спросил он. — Ну, вообще-то собираюсь, — я решительно уперла руки в бока. — Господи, Кэр, ты же должна понимать, что в этом нельзя идти. — устало пробормотал Том, закрывая дверь и разуваясь. — Пошли, подыщем тебе что-то более подходящее. — Ну поче-е-е-е-му?.. — жалобно протянула я, идя за ним. — Мне так нравится, как я в этом выгляжу… — Мне тоже нравится. Но во-первых, это слишком откровенно, а домой, если ты помнишь, добираться тебе придется самой, у меня самолет. — Том летел в Данию, на какое-то шоу. — А во-вторых, видны шрамы, а мы идем в хороший ресторан. Его аргументы были чертовски убедительными. Мы поднялись в мою комнату, где Том попросил показать возможные варианты одежды, удовлетворяющие его требованиям. Остановились мы на бежевом платье в пол из шифона. Том вышел из комнаты и пошел в такси, а я крикнула ему, что сейчас спущусь и кинулась искать в шкафу кожаную куртку и шляпу. Пару минут поисков — и я уже бегу по лестнице, на ходу натягивая аксессуары. Увидев дополнение к образу, когда я садилась в машину, Том одобрительно кивнул. Мы поехали в ресторан. Задержались мы на 25 минут, Амелия и Шон за это время вылакали бутыль шампанского. Когда я, держа Тома под руку, подошла к столику, Мел опешила. В каком же шоке она была, Госсподи! Столько удовлетворения мне это принесло, вы даже не представляете. Том познакомился с Мел и Шоном, спустя примерно час все расслабились и обстановка стала в разы спокойнее и приятнее. Все шутили, веселились, а потом кто-то предложил поехать в кальянную. Том извинился, сказал, что скоро самолет, мы попрощались, и он уехал. Засранец. Но ничего, я понимаю, что это работа, и все прочее… Хотя немного все-таки обидно. Взяв бутылку абсента с собой, мы втроем с Амелией и её возлюбленным через полчаса тряслись в такси, направляясь в мою любимую кальянную. Не помню, что мы делали вторую половину ночи, но, видимо, что-то очень веселое, потому что я проснулась днем и с ужасным похмельем. Голова раскалывалась, во рту сухость и неприятный привкус, абсолютное нежелание что-либо делать. Ммм, похмелье.

***

Не помню, говорила или нет, но с Томом мы были только друзьями. Ну, как. Мы это не обговаривали, но вели себя только как друзья. Мы часто обсуждали совместное будущее, мы признавались друг другу в любви, но мы оставались друзьями. Это длилось почти полгода. Однако же всё сильно изменилось, когда Том предложил мне поехать с ним в США на гастроли. Уговаривал он меня очень долго. Видели бы вы его щенячий взгляд, вы бы тоже не смогли отказать. В общем, 16 декабря, примерно в 14:38 я начала собирать чемодан. 17 декабря в 12:23 мы с Томасом тряслись в машине на трассе, ведущей к аэропорту (Сзади и спереди нашего авто ехало ещё по 2 машины — с охранниками). 18 декабря в 02:01 мы приземлились в США. Красотище. Это был мой первый полет, и я крайне недовольна тем, что он длился почти 7 часов. 7 часов страха. Тряска при разгоне, дурацкое чувство в животе, когда взлетаете, воздушные ямы, еще воздушные ямы… Ужас. Не спасала даже музыка. А Том, спокойный как слон, дремал, положив голову мне на плечо. Я была несказанно рада, когда мы вышли из аэропорта. Весь кошмар позади: и полет, и жуткая толкучка в огромном, как половина моего родного городка, аэропорту. Том что-то сказал охране и те, взяв наш багаж, подошли к такси. Я собиралась пойти за ними, но Том меня остановил. — Ты куда? — спросил он. — Они в отель. — Ну да, а… А мы нет разве? — запутавшись, промямлила я. — Нет. Поедем на Таймс-Сквер. Погуляем немного, хочу размяться после этого долгого перелета. Или ты устала? О, да, я устала. Но говорить об этом я, конечно же, не собиралась. Всё-таки не каждый день тебе шикарный английский мужчина предлагает прогулку по самому знаменитому району всей планеты. Радостно согласившись, я пошла за Томом к стоянке такси, села в машину и около сорока минут пялилась в окно, пытаясь осознать, что я в Нью-Йорке. Чертов Нью-Йорк проносился перед моими глазами, абсолютно ничем не отличавшийся от Лондона. Выйдя из такси я потянулась и подошла к Тому. Он взял меня за руку и повел в своеобразную экскурсию по улице-кинозвезде. Это было волшебно: в разноцветном свете мерцающих вывесок и фонарей кружили крупные хлопья снега, вокруг гуляли такие же влюбленные парочки. В голове кружила песня «Happy new year» и «Magic Moments». Ну правда, точно в фильм попала. Такой, вайбовый, из девяностых. Где все счастливы и со всеми постоянно происходят абсолютно нелепые, но очень забавные ситуации. Мы посидели в одной круглосуточной кофейне, а потом просто бесцельно ходили по этому волшебному городу. Всю ночь Том крепко держал меня за руку, словно боялся, что я потеряюсь. — Том! Тут так чудесно! — я, держась рукой за мокрый от налипшего снега столб и поставив ногу у основания фонаря, кружилась, отставив в сторону руку и ловя на шерстяную перчатку снежинки. Вдруг рука соскользнула с фонарного столба, и я упала. Каждый раз, когда я падаю, спотыкаюсь, врезаюсь во что-то — у меня всегда одинаковая реакция: сначала я выгляжу очень пришибленной и удивленной, а потом начинаю смеяться с собственной неуклюжести. Вот и сейчас было так же — я растерянно похлопала ресницами, а потом начала хохотать. Том снисходительно за этим наблюдал. Было непонятно — то ли ему стыдно за меня, то ли он умилялся моему детскому поведению. Хиддлстон протянул мне руку, я за неё ухватилась и встала. Он усмехнулся, а затем обнял меня. Так крепко, тепло и спокойно. Уткнулся носом в мою укутанную шарфом шею и тихо, размеренно дышал. В один прекрасный момент я почувствовала, что нога затекла. Стоять было неудобно. Я перенесла вес тела на другую ногу (о да, Кэролайн, пускай теперь болеть будет она). Теперь мой нос упирался в щеку Тома. Я чувствовала, как он улыбался. Я поцеловала его в щеку. Он поцеловал в щеку меня. Потом он снова поцеловал, но уже не в щеку, а куда-то под крыло носа, совсем близко к губам. Несколько секунд темноты, тепла, спокойствия…и лицо Тома предельно близко — то, что запомнилось мне ярче всего. Несколько маленьких, кротких поцелуев, каждый все ближе и ближе к губам. И, наконец, вот оно — его губы на моих. Он поцеловал меня так аккуратно, так нежно, так по-джентльменски. Просто коротко чмокнул и все, и тут же отстранился. Было обидно, хотелось еще, но проявлять инициативу я боялась. Этот поцелуй вызвал во мне целую бурю непонимания: Ошибка? Минутная слабость? Своеобразный способ признаться в чувствах? Символ начала более серьезного этапа взаимоотношений? Просто ничего не значащий поцелуй, как способ провести время и получить удовольствие? Я не знаю. Я слишком неопытна в отношениях с мужчинами, чтобы делать какие-то выводы. Я просто прижалась к нему, закрыв глаза и пытаясь справиться со смятением. Я боялась что-либо говорить, делать. Я боялась ошибиться и все это разом потерять. Спустя несколько минут Том шепнул мне на ухо «Поехали в отель. Уже поздно» Поцеловав его раскрасневшуюся щёку, я взяла Томаса за руку; мы вызвали такси и поехали в отель. В отеле наши с Томом номера располагались на одном этаже, напротив друг друга — 202 и 203. Мой чемодан уже ждал меня в комнате, прекрасно. Разобрав вещи, я достала роман «Вознесение Габриеля» (Том о-о-очень долго подшучивал надо мной, когда увидел мою «коллекцию» эротических романов) и пошла в уборную. Набрав полную ванну воды и добавив пену, я скинула одежду на кафельный пол и погрузилась в ванночку. Теплая, почти горячая вода расслабляла болезненно напряженные мышцы. Все тело противно ныло. Мысли о поцелуе не выходили из головы. Я прокручивала этот момент в голове раз за разом, раз за разом. Закончив все спа-процедуры, я вышла из ванны в фирменном халатике отеля. Глянув на часы (они показывали 08:02), я свалилась в кровать. Спать совершенно не хотелось, поэтому я взялась за книгу. Мысли о Томе настойчиво вытесняли из головы содержимое только что прочитанных строк. На телефон пришло какое-то сообщение. Скорее всего от Мел, спрашивает, как долетели и тд… Проигнорировав уведомление, я вернулась к книге. Спустя несколько минут раздался стук в дверь. Положив роман на тумбочку, я открыла дверь. Там стоял Том. — Не разбудил? — он виновато на меня посмотрел. — Нет-нет. — я отошла от дверного проёма, давая Тому возможность зайти в номер. — Что-то случилось? — закрыв дверь, я обеспокоенно посмотрела на Хиддлстона. — Нет… Я просто не могу уснуть. Я писал тебе, но ты не ответила, и я немного забеспокоился… Решил удостовериться, что ты в порядке. — он улыбнулся. — О. Я думала, это Мел написала, и поэтому не посмотрела. Извини. — я села на кровать рядом с мужчиной. — Ничего. Ты в порядке, а я теперь не буду страдать от скуки и бессонницы в одиночестве. Все прекрасно. — он рассмеялся и приобнял меня за плечи. — Да. Не будешь — я улыбнулась и положила ладонь на его предплечье. — Эй, ты опять читаешь эту пошлятину? — Том выпустил меня из объятий и, прежде чем я успела вспомнить, куда положила книгу, схватил «Вознесение Габриеля», открыл загнутую странницу и пробежался взглядом по строчкам. — Ох, — он поднял на меня глаза, в которых плясали озорные огоньки и ухмыльнулся. — Извини, я, похоже, отвлек тебя на самом интересном моменте. — он рассмеялся. — Том! Отдай! — я рассмеялась и попыталась выхватить книгу, которую он поднял над головой. Том вскочил на кровати, и книга на поднятой руке оказалась почти под потолком. Тогда я тоже встала и попыталась дотянуться до романа, но нога соскользнула с чересчур мягких одеял и я упала на Тома. Мы вместе свалились на гору мягких одеял. Том выпустил книгу и обнял меня. Продолжая смеяться, он заправил волосы мне за ухо и, положив руку мне на щеку, притянул к себе и снова поцеловал, но уже по-другому. Более настойчиво. Я ответила на поцелуй, он сильнее прижал меня к себе. Потом он переложил меня на кровать, а сам навис сверху. Улыбнулся и снова поцеловал. А потом начал целовать шею, плечи, ключицы. Том делал это все очень умело, было безумно приятно, но я не могла сосредоточиться на удовольствии. Голова была забита мыслями «что это значит?», «что будет потом?», «как мне себя вести? Как сделать ему приятно? И надо ли делать вообще? Будет ли это уместно?». Поэтому я просто лежала, закрыв глаза и тихо постанывая. Не уверена, что это та реакция, которая нужна была, но на большее я была неспособна. Честно, все эти физические контакты — просто моральная пытка. Надо заранее все обсуждать, какое действие что значит, и на какое действие как реагировать. Было бы в разы проще. Пока я ломала голову над тем, как же мне себя вести, Том развязал пояс на моем халате и развел в стороны халат, оголяя грудь и живот. По коже пробежался легкий холодок. Том посмотрел на меня, а я на него. Без понятия, что в тот момент он мог увидеть в моих глазах, я сама не понимала, что чувствовала. Но мой взгляд заставил его прерваться. Он обеспокоенно на меня посмотрел и спросил, все ли в порядке. Я не знала, что ответить. Я была в смятении. Мне было хорошо, это однозначно. Но что ответить на вопрос Тома — я не знала. Поэтому я просто промямлила что-то вроде «все нормально», а Том лег рядом со мной, приобнял меня и попросил рассказать, что меня беспокоит. — Я…Я просто запуталась. — призналась я. — Что все это значит? Как мне себя вести? Я не знаю, я запуталась, объясни… — я захныкала, поворачиваясь лицом к Тому и утыкаясь лицом в его грудь. Он погладил меня по спине и поцеловал в макушку как-то… Озадаченно? Наверное, это слово подходит лучше всего. — Ну, это значит, что я люблю тебя. Что я хочу тебя. Что мне с тобой хорошо, понимаешь, Кэрри? А вести ты должна себя так, как считаешь нужным. Не хочешь близости такого плана — просто… Я его перебила: — Нет-нет! Я хочу. Мне нравится. Но мне страшно, что я сделаю что-то не так и ты… Прекратишь это все. Просто уйдешь. Я не хочу ошибиться. — Если ты будешь делать то, что ты хочешь делать — ты никогда не ошибёшься. А я не уйду, обещаю. Я успокоилась. Мы все прояснили. Мне стало в разы легче. Я подняла голову и посмотрела на Тома. Он улыбался. — Я люблю тебя, — сказала я, тянясь к нему, чтобы поцеловать. — И спасибо, что все объяснил, мне стало легче. В ответ он просто меня поцеловал. Как же мне повезло, что судьба свела меня со взрослым, зрелым морально человеком. Никаких намеков, игр, недопонимания. Взрослое поведение взрослого человека. Порой рядом с ним я чувствую себя совсем маленькой девочкой, которую надо всему учить, и Том этим занимается. Так получилось, что почти в тридцать лет я ничего не знаю о жизни. Я никогда не варилась в системе, я всегда из нее вырывалась, абстрагировалась от социальной жизни и погружалась в себя, думая, что вот — сейчас я как следует выращу себя как личность, разберусь кто я и чего хочу, а за социализацией дело не встанет, быстро устроюсь. Хах, наивная девочка. Ни как личность не выросла, ни как часть общества. Получилась просто я. Словно из другого мира. Словно я всю жизнь жила в своей маленькой вселенной. И сейчас Том учит меня всему практически с нуля. И безумно ему благодарна.