Любить по-русски

У Семы на вписках никогда не бывает скучно — этому учишься за годы дружбы с ним. Другой вопрос, как у Аякса выходит столько времени выдерживать этого коротышку с несоразмерно его росту скверным характером. Тем более остается загадкой, как у него с таким крутым нравом столько друзей и знакомых, в любой момент готовых приехать к Семе на вписку со своим алкоголем и закусками, притом они самых разных сортов. Не то, чтобы они все были очень ему близки, например, многих сегодня Аякс видит впервые. В самом деле, тут ребята и девчонки с других университетов, как, черт возьми, он их деда Жору сюда не затащил? Что, побоялся привести ректора к себе в квартирку? Не то, чтобы он был очень страшный. Скорее немного мрачноватый до третьей рюмки. Но ладно, в любом случае, Аякс сам любит заводить новые знакомства. У Семы это делать проще несравнимо, пока хозяин квартиры неспешно обсуждает с прекрасной мамзелью (нет, серьезно, Свету Аякс так и зовет и смотрит, как она злится каждый раз) какие-то дела. Не самого Аякса ли случайно? Ладно, даже если это и так, его это не особо беспокоит Тарталеткина. Он больше увлечен тем, что наблюдает, как его оппонент кидает шот за шотом водки, морща свой единственный глаз. Сделать это Аякс может только потому, что недавно свои семь штук закончил. Он количества крепкого алкоголя без закуски немного дурно, но он ведь может и больше. Его печень, кажется, железная. А вот у Кеши, как его новый знакомый представился, кажется она не настолько крепкая, потому что он заметно бледнеет, а закончив с пятой весь напрягается и опускает голову, поджав губы. — Блять, — ругается он едва слышно, цепляясь за края стола. Пытается удержать царскую в себе? — Что, все? Сдаешься? — подначивает его Аякс, сам явно подвыпивший, с нескрываемой победной ухмылкой. — Да, плевать, и сейчас ты протянешь, — Кеша говорит, и вдруг останавливается, снова жмуря глаз и глубоко втягивая воздух, — черт, плевать. И после этого он вскакивает со стула и тянет Аякса за собой. Как встал, так парень чуть и не падает, выстояв только благодаря тому, что рядом с ним была стенка, от которой Тарталеткин его отрывает и затем прижимает пьяное тело к себе, направляя его, очевидно в уборную, потому что выглядит Кеша так, будто сейчас откинется. Дверь Аякс как открывает с ноги, так ее и захлопывает, отпускает талию своего нового знакомого, который тут же устремляется к унитазу и встает перед ним на колени, обхватывая снизу руками. — Волосы подержи, — просит он, держась явно из всех сил, и Аякс делает так, как его просят. Хватает за темно-синие длинные локоны и чуть накручивает их себе на руку, позволяя Кеше очистить желудок. Пока это происходит, мозг Тарталеткина срабатывает как-то не так. Из-за алкоголя ли, либо у него не все дома, потому что пока тело несчастного Иннокентия содрогается от рвотных позывов, внимание Аякса сосредотачивается на том, какие у него мягкие и красивые волосы. Интересно, если бы они оба были в более приемлемой кондиции, понравилось бы Кеше, как Аякс может за них его потянуть? Следующее, за что цепляется взгляд рыжего — его шея. Изящная и тонкая, такая, что к ней так и хочется прикоснуться. Да и фигурой парень не обделен. Еще и в корсете таскается. Интересно, ему за это не втащили ни разу? Может, стоит спросить, а пока, пользуясь паузой в страданиях Кеши, Аякс опускается рядом с ним на колени и свободной рукой быстро и резко пытается распутать его шнуровку. Когда корсет не сжимает талию Кеши, тот вдыхает глубоко, и за этим следует следующий раунд прочищения желудка. Между ними тишина. Только Кеша, устало согнувшийся над унитазом и Аякс, который, кажется влюбился. Наконец крышка унитаза закрывается и Кеша нажимает на кнопку смыва, кладет голову на крышку и смотрит на Аякса взглядом человека абсолютно вымотанного. Темные волосы ложатся ему на шею, когда Аякс их отпускает, а затем проводит легким мягким движением по ним, успокаивая, совершенно автоматически. — Дашь мне свой номер? — спрашивает он у Кеши негромко. — Да, — отвечает тот еще тише, — только если ты вызовешь мне такси. Аякс не может ему отказать