Художник и Шут

***

— Андрей, смотри, чего нашёл, — довольный Мишка подбежал к мужчине и протянул тому фигурку из дерева. — Ты же читал много, знаешь, чё это такое? На старика похоже.        Андрей вытер пот со лба и посмотрел на вещь в руках шута. Взяв фигурку, Князев хмыкнул и повертел её. Горшок стоял, смотря на возлюбленного с нетерпением и щенячьим восторгом в ожидании ответа. — Это похоже на Даждьбога, — изрёк бывший правитель и вновь взглянул на деревяшку. — Даждь… чего? — поднял бровь мужчина. — Даждьбог, — повторил художник и поставил идола на землю. — Это языческий бог, скорее всего, идол остался от прошлых жителей деревни. Вы же не на чистой земле поселились? — Ты такой умный, — в восхищении произнёс гитарист и призадумался. — Когда мы приехали, здеся уже были дома, правда, заброшенные, а ещё ветер с оконными ставнями игрался. Тута всё разрушили, словно стадо лосей пробежало. — У Сашки крышу тогда снесло? — как можно более серьёзно произнёс Андрей.        Миша засмеялся, схватившись руками за живот. Волосы мужчины снова коротко пострижены после долгого перерыва, вызванного ленью и занятостью. Работы, действительно, было много, но не столько, когда Князь только приехал в деревушку без имени (над названием спорили до сих пор, повторяться не хотелось, а что-то оригинальное постоянно кому-то не нравилось). — А что здесь реально произошло, не знаешь? — поэт поправил рыбацкую сеть на своих ногах. — Ес честно, не знаю, но как-то сюда дед заходил, мы позволили ему переночевать в доме, — Мишка сел рядом и приобнял одной рукой мужа. — Он сильно удивился, когда увидел нас, новых жителей, и рассказал, что раньше деревушка процветала и была самым настоящим городом. А потом колдун местный начал тёмными делами заниматься. Все игнорировали это – мало ли чем занимается в свободное время, пока этот маг не погубил целое стадо коров главы. Ну, волшебнику этого не простили и сожгли на костре, а он поклялся отомстить всем. — А сколько тому деду было, раз он так хорошо всё запомнил? — перебил бывший правитель. — Говорит, что семь лет отроду, а потом родители начало поведали. Ой, всё, Княже, не перебивай, я сбиваюсь с этой нити повествования. Короче, колдун ветром стал и переубивал всех тута, только после этого окончательно успокоился, — закончил свой рассказ Горшок и задумчиво поглядел на дом, в котором жил вместе со своим супругом. — Наша изба была разрушена до основания, когда я с ребятами приехал. Только колодец уцелел, а на дне череп человеческий нашёлся. Балу решил посмотреть состояние воды и опустил ведро на дно. И вытащил человеческий череп. Визга было на всю округу, Шурика потом еле откачали. — То есть вся ваша деревня построена на костях? — Андрей продолжил распутывать сеть. — Ну, грубо говоря, да. — Пожал плечами шут. — Деревни часто строят на кладбищах. — Знаю, но всё равно жутко от этого, не находишь? — Князев облизнул потрескавшиеся губы. — Жутковато. — Кивнул мужчина.        Воцарилось молчание, прерываемое лишь скотом и другими. Горшок прижался к Андрею и прикрыл глаза. Шут прекрасно помнил, как проел всем плешь своими рассказами об удивительном художнике, что не стал ждать времени, когда все соберутся и вновь поедут в город. В ночь возвращения в деревню гитарист лежал и смотрел в потолок своей одинокой, от того холодной, избы и думал об Андрее и странной тревоге, что с каждой секундой разрасталось в сердце всё сильнее. Миша должен находиться рядом с королём, ведь тот остался на растерзание этим мерзким лицемерным тварям.        Свою влюблённость в Андрея музыкант перестал отрицать. Не будь этого чувства, он бы свалил спустя месяц, ведь тех денег, что платили во дворце, хватило бы на вторую деревню. В начале правитель казался напыщенным индюком, но стоило лишь получше присмотреться, как глазам предстала весьма печальная картина: одинокий до мозга костей человек, имеющий власть, но не выбор в собственном доме. Вскоре в голову пришло осознание того, насколько тот сильно худ, бледен. А потом мерзкий металлический запах крови почувствовался. От него сильно мутило, но поднять этот вопрос Мишка не решился. Момент, когда появилась эта забота, немного робкая, неуверенная и ненавязчивая, гитарист профукал. Просто стало слишком больно видеть голубые глаза, наполненные грустью и тоской по счастью. Горшок не видел перед собой короля – вместо него возник образ маленького потерянного котёночка, старающегося показать всем свою значимость и подстрающегося под ожидания окружающих.        Мимо прошёл немного хмурый Поручик, ведущий свою лошадь Буцефалку в конюшню. Этой кобыле музыкант обязан своим безграничным счастьем. Именно она отвезла Мишу к Андрею так быстро, насколько могла, и благодаря обладательнице каштановой шкуры удалось успеть вовремя. Правда, Щиголев запретил другу после тех дней прикасаться к Фалке.        В ту ночь Шут запряг самую быструю кобылку – жеребца брать было слишком рискованно, они слишком своенравны и могут в любой момент потерять голову от запаха течки. Делал всё Горшок тихо, дабы Саши, владельцы конюшен, не проснулись и не прогнали. Лошадь смотрела серьёзно, словно прекрасно понимала план действий человека. Она даже мчалась быстрее, чем обычно. Той скоростью удалось насладиться и восхититься в первый и последний раз, после Саши понадавали подзатыльников (Поручику пришлось стоять на носочках ради этого).        Мишка перевёл свой взгляд на руки бывшего короля. Перед глазами возник ужасный образ окровавленного тела любимого. По телу шута пробежал целый табун мурашек, а сердце сжалось. Тот дикий ужас отложился в голове на всю оставшуюся жизнь, свидетельством тому служили седые волосы. Иногда мужчина ловил себя на размышлениях о том, что было бы, если б Андрей тогда не проснулся. Наверное, гитарист бы разбежался и прыгнул со скалы от горя. Да, Мишка знал художника совсем ничего, но за это время тот успел засесть в сердце и полюбиться слишком сильно.        Выводить Князя из комнаты за пределы дворца было рискованно, опасно и страшно, ведь любой слуга, захотевший поесть на ночь, смог бы увидеть, что король уходит под ручку с шутом. Тогда бы Горшок точно лишился головы, а Андрея посчитали сумасшедшим. К счастью, удалось уйти незамеченными. Но дорога до деревни оказалась долгой и мучительной. Теперь Миша должен был печься не только о сохранности своего зала, но и о целостности Андрея. А тело того походило на отчаянные попытки защититься при нападении. Раны поэта приходилось промывать и обрабатывать каждые несколько часов и следить за тем, чтобы не поднялась температура, одежда слишком сильно не натёрла, кровь не рванула. Бывший король твердил, что он в порядке, и не нужно возиться с ним, как с беспомощным котёнком. Но Горшок отказывался верить словам. От этого путь обратно занял больше двух дней и успел вымотать всех, даже Буцефалку. — Миша, ты чего так смотришь? — из раздумий вывел голос Андрея. — Та, просто задумался, что было, не успей я вовремя... — музыкант глубоко вздохнул, а в нос тут же ударил запах рыбы и тины, исходящий от сети. — Я не знаю, что произошло бы тогда. Ты же меня из такого дерьма вытащил… — руки художника дрогнули от горечи воспоминаний. — Я бы, наверное, в конце концов, разбежавшись, прыгнул со скалы. — Я бы тоже. Слишком уж полюбился ты мне, Княже, всем моим миром успел стать, зараза такой, — по-доброму возмущался шут. — Ну уж простите, что я в вашу рожу влюбился и показал, где книжки на русском, — рассмеялся Андрей. — Я не на сами книжки больше смотрел, а на рисунки твои. Они были не такими банальными, как обычно, а такие… живые, что ль? Понимаешь, да? — промолвил мужчина. В его голове навсегда отложилась та картина, на которой был запечатлён прекраснейший закат, перетекающий с бледно-голубого в огненно-рыжий. Гитарист настолько впечатлился той страницей, что даже не дочитал рассказ, на него стало плевать. — Ты мне льстишь, а я, как ворона, рот открываю. Плюнуть в него хочешь? М? — бывший правитель ткнул мужа локтём в бок и поднял бровь. — Как ты так можешь думать? — Миха отполз от супруга и прикрыл голову руками в ожидании играющего удара. — Не бойся, не ударю твою дурную голову. Люблю её слишком. — хмыкнул поэт.        Шут снова присел поближе к возлюбленному и прижался к тому. По телу расплылось приятное чувство счастья и тепла. ////////////////////////////////////////////////        Миша никогда бы не подумал, что ему придётся ползать в ногах у Поручика, умоляя дать хоть какую-нибудь лошадь. Обида и злость Саши была ясна, как июльское небо, но Горшок не терял надежды на то, что старый товарищ смягчится и одолжит скакуна. Гитарист просил кобылу для дела: показать Андрею, только прибывшему в открытый мир, водопад. — Саш, ну, пожалуйста, это для дела! — Миша, действительно, был готов упасть на колени. На своих двоих добираться до нужного места придётся слишком долго, а подвергать Князева риску не хотелось от слова совсем. — Пообниматься можете и в избе, и на озере, — устало вздохнул конюх, не отрываясь от чистки копыт. — И тебя не интересовало моё разрешение, когда ты спиздил Буцефалку — Не пиздил я её, а просто одолжил ненадолго, — шут начал думать, чтобы стащить животное во второй раз. — Ты, чёрт подери твой беззубый зад, спиздил мою лучшую лошадь, пропал на дохера дней и явился вместе с трупом, ой, прости, Андреем. Чёрт с ним, твоим Андреем, от него польза есть. Но Буцефалку ты вернул уставшей и с царапиной на ухе! — Саша говорил тихо, но создавалось ощущение, словно он змея и плюётся ядом. — Тебе я не доверю ни одну из своих лошадей, а Андрея знаю плохо. — Саша, всего один раз! Мы же в этот день и вернёмся! — Горшенёв начал терять надежду. — Мы же не были против, когда ты Лосика из леса притащил и объявил, что он будет жить здесь. — Ты чё моего Сашу сравнил с животным? — от возмущения конюх выронил свой инструмент и зло посмотрел на товарища. — Мне тебя на подковы пустить, чёрт беззубый? — Саш, ты чего? Не сравнивал я Лосика со зверьём всяким, просто напомнил, что мы спокойно приняли его, — Миша понимал, что при желании может свободно воткнуть товарища в землю, схватить ту же Буцефалку, забрать Андрея и прямо сейчас свалить на водопады, но тогда точно настанет полная потеря доверия от единственных людей, умеющих обращаться с конями. — Может, хоть раз будешь лояльным и простишь мне тот косяк? — Разве моя лояльность не проявилась в том, что я не навалял тебе и принял Андрея без лишних вопросов? Хотя, он кажется довольно подозрительным и ничегошеньки не рассказывает о себе. Обо всём мы узнали из твоих беззубых уст. Как-то подозрительно, что он и озеро впервые увидел, и коров живых, и ещё дофига всего. Мышка тоже городская, но топор в руках держала, в отличие от Князя твоего... — щурил глаза парень и поднял свой инструмент. — Понимаешь? Я не лезу, хотя Саша сразу рассказал всё о себе. — У Андрея была ужасная жизнь, и ему больно о ней говорить, — Горшок сжал кулаки. На себя бычить он позволит, а вот на Андрея — нет, никогда и не в этой жизни. — Если тебе нечего ещё сказать, то иди отсюда. Твои рассказы об Андрее уже в печёнках сидят, — Щиголев указал на выход рукой.        Шут стоял несколько секунд в раздумьях, после чего изрёк: — У меня есть предложение. — Какое ещё? — устало вздохнул Саша и закатил глаза. — Я могу устроить тебе и Лосику свидание, — гитарист перевёл взгляд на лошадь приятного серого окраса. — А ты отдашь мне лошадь на день. — Мы это и сами можем устроить, ты нам не нужен, вали с таким предложением к своему Князю, — нервно усмехнулся парень. — Ты не понял. Я могу вам и место красивое найти, и убрать его, и ужин состряпать, и музыку романтичную устроить. Нет, это не будут шуточные стихи Андрюхи, я петь вообще не стану. Просто красивая игра на гитаре на фоне яркого заката... — как можно красивее описывал всё Миша. — От твоей еды даже мухи дохнут, — Поручик замолчал, а потом продолжил. — Но если сготовишь не ты, я согласен. — По рукам, Саша, — широко улыбнулся «беззубый чёрт» и вышел из конюшни.        Был конец первого месяца Андреевского проживания в деревне. На удивление, тот очень быстро освоился на новом месте и успел обзавестись новым любимым делом — рыбалкой. Сам Миха далёк от этого, ему по душе больше возня с ружьём на охоте, но тянуть за собой ещё неокрепшего Князева было глупо и безрассудно. Он свободно мог пораниться или угодить в капкан, а последнее грозило сильнейшим переломом и выпадом из мира на добрые месяцы. Парень, когда уезжал давать концерты в другие деревни, часто слышал в барах, как старые охотники рассказывали про путников, угодивших в железные ловушки для зверья. Один старик даже говорил, что так со своей женой познакомился. Долго слушать шут не собирался, ибо его ожидало выступление.        Горшок зашёл с Андреем в избу и взял в руки гитару. Надо вспомнить все романтические песни и хорошо подготовиться к свидания двух Саш.