The beast wants only love

      Впервые за долгое время Аида просыпалась добровольно, а не вскидывалась на лапы по первому шороху. Ее тело не желало более длительного отдыха, разум не пытался ускользнуть в сон при первой возможности. Оборотень смотрит на темные ножки стола, в голову лезут события последнего вечера, за которыми приходит ощущение стыда: нелепый отлов, поездка и последующие эпизоды. Сейчас Ида оглядывалась на свою жизнь; даже то время, когда ее поимка заканчивалась заточением в клетке, казалось менее нелепым. Досаждает еще то, что на утро, к сожалению или к счастью, мы способны думать критически, задаемся теми вопросами, которых ночью не было. «Какой же ты странный. Не могу тебя понять. Зачем ты настаивал на том, чтобы я осталась с тобой. К чему это благородство? Люди ведь ничего не делают друг для друга просто так, я это прекрасно усвоила. Да и собачья свора говорила о том, что даже заводя себе питомца, люди чего-то от него ждут. Тогда к чему это благородство?» Волчица смотрит на стену, словно там могли быть ответы, и не найдя ничего, тихо вздыхает и кладет голову на лапы. «Соседство с двуногим не самое лучшее, но зато у меня место для ночлега, за которое не надо драться, и собаками не воняет». Мысли то и дело возвращаются к своре. Аида не считала их кем-то важным, не собиралась и оставаться с ними надолго. Волчья стая была ей роднее. Аида вспоминала, как песня эхом раскатывается по лесу, будь то светлая лунная ночь либо затянутое тучами небо, вспоминались и холодные дождливые дни. На морде появилось подобие улыбки. Завоешь в темноте, тебе ответят. Она хотела показать Маку именно такую жизнь. «Ты сам виноват… Доверчивый придурок! Я предупреждала, чем кончится твое тотальное доверие людям», — подумала оборотень, выбираясь из-под стола.       Аи вытянула передние лапы опуская грудь к земле, прогнулась, стараясь вытянуться как можно дальше. Поднялась, потянула задние лапы и отряхнулась. Она оцепенела, увидев решетки на окнах. «Бежать» — это было первое, о чем подумала оборотень, зная, что преграда на окнах — это всегда плохо. Аида резко развернулась всем телом, не дожидаясь того, пока ее запрут, и тут же резко затормозила. Дверь заперта. Вновь взгляд на окна с надеждой, что решетки на окнах ей просто почудились, но они были на месте. Ида забыла о том, что двери и окна в том доме открываются сразу, как только их повернешь, и ручки здесь не бьются током. «Я снова в клетке» — от этой мысли появился ком в горле. Как она могла так нелепо потерять свою свободу? Знала же, что двуногому верить нельзя, благосклонность человека к кому-то — выдумка. Волчица обходит комнату по периметру, надеясь найти лазейку, но бетонная коробка заперта. Ей хочется согнать злость на чем-то, разнести, разгромить, показать, что пленить ее было огромной ошибкой. Взгляд цепляется за фотографии на полке, Аида не успела протянуть к ним руку, как голос Джейка за спиной заставил ее вздрогнуть. — Уже проснулась? Так и спала на полу? — поинтересовался Митчелл. Кажется, он подошел слишком тихо. -Угу. — недовольно ответила девушка, нацелив взгляд на открытую дверь. Ей хотелось рявкнуть на человека, и почему он говорит так мирно? Бесит! — Ладно. Приходи на кухню, завтрак готов, — спокойно сказал Джейк. «Так значит еще и еда будет? Совсем его не понимаю! А если травонуть решил?»       Прежде всего Аида решила обеспечить себе свободное передвижение по дому, раз она тоже здесь живет. И все еще остается вероятность, что дом окажется ловушкой, особенно когда человек рядом. Схватив подушку с дивана, Аи положила ее на порог. «Вроде не должно закрыться» А тем временем до ее носа долетал аромат готовящейся еды — божественный аромат жаренного мяса. Давно оборотень не завтракала в компании человека за столом. Алистер был первым, кто учил ее обращаться со столовыми приборами и заставлял есть в виде человека за столом, а не в виде волка на полу или в комнате. Алистер учил ее основам этикета. А кто был последним — Ида не могла припомнить. Девушка с подозрением смотрит на серебристую вилку, затем на Джейка, снова на предметы, с осторожностью тянет руку, убирает. «Наверняка не знает, что с этим делать» — так объяснил себе Джейк неловкость со стороны Аи, если учесть, что периодически она — волчица. — Это серебро? — отважилась спросить Аида, взгляд Джейка тут же обрел оттенки удивления. Она серьезно? Откуда в его доме серебро? Почему-то на доли секунд представляется богатый дом и дворецкий, начищающий это самое серебро. У Джейка не было дворецкого, а самому начищать серебро муторно, да и для кого? — Нет, думаю это алюминий, — ответил Митчелл, — я не настолько богат. — Точно? Я не обожгусь? Такое Джейк слышал впервые, да и на его памяти еще никто серебром или алюминием не обжегся, если этот самый алюминий не горячая кастрюля. -Э?.. нет. Аида не верила людям. Они говорят «не обожжешься», а ты обжигаешься. Они говорят «будет не больно», а тебе кажется, что вот-вот искры из глаз посыпятся. Ида робко тронула пальцем край вилки и тут же отдернула руку, смотрит на свой палец, на вилку. — Не доверяю. Слушай, я наверное пойду, сама найду что-нибудь. — сказала Аи. Это показалось Джейку странным сигналом, напомнило почему-то эксперименты Павлова, о том, когда собаки ассоциировали включенную лампочку с едой. В школьные годы это его не интересовало, а сейчас вспомнилось. Напрашивался вопрос: что сделали для того, чтобы серебро ассоциировалось с ожогами? — Подожди. Джейк поднялся из-за стола, пошарил в кухонных ящиках, припоминая, что где-то была у него одноразовая посуда. Он ее точно не выкидывал. «Чуть позже надо что-то придумать для нее» — Это пластик. — на всякий случай уточнил Джейк Наверное, нужно бы сказать «спасибо», но Ида сделала вид, что увлечена едой, а после поспешила уйти из дома. Все так же ничего не сказав.       Зачастую долгие прогулки Аиды порождены целями: найти ночлег или еду. А вот бесцельно бродить по городу, разглядывая окрестности — такого не было уже давно. У нее не было ни планов, ни идей куда направиться. Прощаться с псами она не собиралась, не должна. Все, что их связывало — временное сотрудничество. Следующее, что бросилось Джейку в глаза, пока Аи не было дома — повсюду под дверью оставалось то, что мешает её закрыть: подушка, книга. «Похоже, ее держали взаперти или прятали от мира, не позволяя выходить куда-либо» — примерно такая теория появилась в голове Джейка. Правда, напрашивался новый вопрос: что с этим делать? Что вообще делать в такой ситуации? Митчелл — полицейский, а не психолог. «Раз уж мне не нужно искать еду и ночлег, надо что-то сделать с решетками на окнах». Аида покидала дом сразу же после еды. Девушка рыскала по недостройкам, по мусоркам, цепким взглядом выискивая то, что может пригодиться. На следующий день Ида начала тащить все, что может пригодится, к дому. Если окно в ее комнате было открыто, Аи складывала вещи на подоконник, а затем ждала, когда Джейк пустит ее. — Я вернулась, -говорила Аида с бодрой улыбкой и торопилась к своей комнате. Для нее были проблемой дверные ручки. Хотя Джейк и говорил ей, показывал своим примером, что ручки током не бьются, Аида не верила ему. Несколько раз Митчелл прятал то, чем можно накрыть дверную ручку, для того, чтоб вынудить Аиду повторить пугающее действие — бесполезно. Девушка накрывала ручку толстой тканью кофты и вот так пыталась открыть. Выходило не с первого раза и в конечном итоге приходилось открывать дверь локтями. «Может она боится микробов?» Вот только Аи не спешила мыть руки.

***

      Найденные вещи Аида спрятала под кровать. Два дня она наблюдала за Джейком, прислушивалась к тому, чтобы понять, когда опекун уснет и не станет ей мешать. Причину, по которой в его комнате не гаснет свет, еще можно понять. Но зачем шуршать бумагой? Или люди переняли эту манеру у кошек? Непонятно. Она и в ту ночь сидела под дверью, ожидая, когда погаснет свет, и можно будет осуществить задуманное. Оглядываясь на свою комнату, где горел ночник, девушка взяла полотенце из кухни. После отыскала ванную в доме. Если она не ошибалась, там была деревянная штуковина, которую люди используют для уборки. «Это может помочь».       Аида приложила широкую часть швабры к прутьям решетки, ни один из них не сдвинулся с места. «Слишком слабо давлю». Железка только издавала неприятный звон, если ее ударить посильнее. Не помог и разбег, который Ида брала для того, чтобы выбить стекло. Ее попросту ударило шваброй и оборотень плюхнулась на пятую точку. — Как же плотно эта шутка засела в стене, — проворчала девушка. Она вытянула из-под кровати найденное, взяла веревку, подошла к решетке не касаясь прутьев, большую часть перекинула на ту сторону, задумалась, а затем палкой затянула тот кусок назад, завязала узел и отошла. Изо всех сил Аида потянула веревку на себя — результат прежний, только ладони ободраны. Аи постояла на месте от силы пару секунд, выкинула веревку на улицу, помчалась на кухню, пробегая мимо входной двери. Через знакомое окно выскочила на улицу и быстрыми шагами пошла вдоль дома. Брошенную веревку нашла сразу. Теперь у неё больше пространства для маневров. — Да что я делаю не так? — возмущалась оборотень отсутствием результата. Рывки в разные стороны будь она волком или человеком оказывались бесполезны. Аида ненавидела сдаваться, но именно этому ее учила жизнь у людей. Подчиняйся, принимай, здесь все сильнее тебя, и в конечном итоге не остается ничего кроме злости, которую хочется на чем-то выместить. Она взяла кирпич и со всей силы швырнула в решетку, тот просто со звоном упал на подоконник, оставив в пластике трещину. Может повторить еще раз? Джейк погасил ночник сразу, как только ощутил, что смысл прочитанного ускользает. Правда сон, словно спортсмен на низком старте, был готов бежать куда-то за горизонт. Сквозь полудрему до Митчелла долетал цокот когтей, какие-то удары. Открывать глаза, вставать и разрушать блаженное состояние полудремы казалось сродни преступлению. И даже при мысли о том, что возможно это воры, в голове звучал ответ: завтра разберусь. Джейк бы собирался и дальше игнорировать шум, если бы не удар чего-то тяжелого о решетку, треск и эхо от звона. Сон ускользнул в одночасье, а звуки повторялись. Раздражает. «Да что там происходит?» — Джейк накинул халат и быстрыми шагами направился к источнику звука. «Аида! Б***ь!» В ее комнате горел свет и странный звук был слышен именно оттуда. Вдох-выдох. Когда живешь с кем-то, идеальная тишина — завышенное требование. Любой человек нарушает тишину: звуки шагов, щелчки выключателя, звук удара мизинцем о тумбочку. Напоминает время в общаге. Тоже тихо не бывало даже после отбоя. Но комнату никто не громил! — Что здесь происходит? — строго спросил Джейк, стараясь сохранить самообладание. Аида вздрогнула, кирпич выскользнул из ее рук, упал на пол. Оборотень споткнулась о него и резко развернулась всем телом. Она вытаращилась на Джейка, который выглядел каким-то пугающим. «Потеряла бдительность, вот же…» В ее мыслях проскользнула мольба о пощаде, но оборотень задавила ее, намеренно делая взгляд как можно агрессивнее. «Еще один шаг и я нападу. Понял?!»       Ожидая ответа, Джейк облокотился о стену, но при этом не преграждал выход из комнаты. Аида с ненавистью смотрела то на опекуна, то на решетку. Оборотень понимала: раз не удалось выбить решетку кирпичом, то прыжок на нее с разбега приведет к тому, что Ида просто сползет лужицей с подоконника.

****

Волчица мчалась по светлому коридору с каждым темпом, приближаясь к желанной свободе. Она представляла как ощутит тепло солнечных лучей на своей к шкуре, которое уже казалось чем-то таким забытым. Еще немного и под ее лапами будет асфальт, а там прыжок и прощайте люди. Ида представляла как будет бежать до тех пор, пока лапы не нальются усталостью. Та дверь закрылась аккурат перед ее носом. Аи не успела затормозить. «Ты не можешь уйти» — боль пульсировала под этот звонкий, бодрый голосок. Резким движением она попыталась вцепиться в горло светловолосой девушки, но та схватив волчицу за морду, а затем за шкирку, удержала ее. --Нельзя Ида, это люди тебя создали. Ты им должна, ты им нужна еще.

****

      Аида помнила, здесь ее никто не удерживает. Всегда можно уйти, но там где хочется быть — ей не выжить, а для жизни в городе нужно быть человеком. — Какой ответ ты ждешь? — фраза сказана повышенным тоном. — Что ты делаешь, например, или это развлечение такое — то вламываться в чужие дома, то громить их? — монотонно произнес полицейский, чем разозлил Аи. — Ну, сейчас-то я не вломилась! Это ТЫ меня позвал! Обычно Ида не тратила время на слова. В порывах ярости она готова была крушить все на своем пути, но сейчас не на что направить разрушительную энергию. — Аида, я все еще жду ответ, не уходи от темы. — Слушай, я конечно рада, что у меня есть ночлег, еда, за которую не надо драться. Я бы даже сказала «спасибо», но нет. С тех пор, как люди появились в моей жизни…вы…вы не несете ничего хорошего. Знаешь, никогда не хотела людского общения. Когда на моем пути появились люди, старалась унести лапы. Я родилась волком! — вспоминаются старые обиды, — я не хотела быть человеком, только кто меня спрашивал? Сначала приперлись в НАШ лес, а потом дали возможность послужить благим целям! Последнюю фразу девушка театрально исковеркала. Злость напомнила о недавнем инциденте, по поводу которого не было возможности высказаться. — И вот еще! Я не нападала на копов, но нет же, ты решил, что это я виновата! Какой же ты придурок!       Кусочек ее биографии мало информативен. Джейк ничего не понял кроме того, что волк стал человеком. Похоже, Аида начиталась подобного рода комиксов. -Ты сидел когда-то в клетке — небольшое пространство, где ты можешь пройтись только из одного угла в другой? Нет, ты человек. Ты распоряжаешься своей жизнью. Если ты захочешь уйти, уйдешь. Перед твоим носом никто не закроет дверь. Знаешь, когда из помещения нет выхода, это пугает. Я боюсь темноты и замкнутого пространства. А решетки на окнах и металлические ручки? Даже будь твой дом клеткой, ты не получишь удара током или ожог. Аида продолжала упрекать Джейка. — Люди говорили, я сильнее человека, я не уязвимее. Но в чем эта неуязвимость? В том, что я не ощущаю боль? Я не ощущаю холод, жар, я не почувствую, если сломала что или обожглась. На эти вопросы Джейк ответить не мог. Так себе преимущество. Нечувствительность. Джейк слышал о такой патологии, слышал о том, что она достаточно редкая, да и долго с ней не живут, но разве можно такое искусственно сотворить? Хотя, если Аида как-то дожила до встречи с ним без особых травм, может не все так плохо? — Да уж. Сочувствую, — только и сказал Джейк. Возможно, он ждал, что созданный оборотень — выдумка. Его ответ как отписка в долгом диалоге, когда рассказываешь собеседнику что-то, а в ответ тебе: ясно. понятно. Оборотень фыркнула. — И это все? — читалось в ее глазах. Нет, ей не нужна жалость, не нужно и сочувствие. Но к чему эта пара стандартных слов? Лучше бы не спрашивал ни о чем. — Двери и металлические ручки не бьются током и открываются в любой момент. Свет тоже включается и выключается. А закрытое пространство… Знаешь, это была вынужденная мера. Я человек, и перспектива быть покусанным меня не радовала. Если хочешь, уберу решетки с окон. Можешь заходить и уходить через окно твоей комнаты, но если выбьешь еще одно стекло, верну все назад. У меня воровать нечего, наплевать и если меня кокнуть надумают, когда вломятся в дом, но накладно каждый раз ставить новые стекла, убирать погром. Уходя выключай свет, — ответил Джейк и вышел из комнаты, хотя, наверное, просто сбежал? Ему нужно отойти от разговора, переполненного непонятной и чуждой информацией. Надо будет что-то придумать, чтобы Аида могла запереть окно с улицы. Джейк не сможет все время оставаться сторожить дом.       С выходом Джейка на работу Аида столкнулась с угнетающей тишиной и скованностью. Раньше, забираясь в чужой дом, она ощущала себя вольготно, по-королевски, словно все принадлежит ей. Без зазрения совести Аида устраивала погром, забирала лучшее и не беспокоилась о том, что будет после. Да, это не первый уход Джейка при ней и не последний, но как можно оставлять после себя тишину, которую не заглушает телевизор или еда? И как можно так долго не возвращаться?! Кастрюлю с едой Митчелл оставил на столе, а ручку холодильника перемотал изолентой на тот случай, если девчонка захочет поесть, пока его не будет. Джейк еще показывал Аиде, как пользоваться микроволновкой, но оборотень не запомнила. Поэтому в дни, когда опекуна не будет дома, Аида решила покидать это место.       Рокси. Время уносит это имя прочь. Когда в последний раз к ней так обращались? Саманта. Новое имя тяжелым молотом вбивает гвозди в крышку гроба старой жизни. Саманта. Девушка слышала это имя по утрам, слышала в течении дня и перед сном. Так ее звали новые родные, которых она вопреки стараниям не смогла полюбить, хотя была благодарна за сделанное для нее. За это время не пришло понимание, зачем она Далтонам. Если малой дома, от него не отвяжешься, особенно теперь, когда тот облюбовал ее комнату, хотя у него была своя. Часть вещей он перенес в комнату к Рокс, а не пустить его или выставить за дверь совесть не позволяла. Он и младше, и появился в этом доме первым. «Ладно, побыть одной можно и вне дома», -думала Рокси. Она давно хотела изучить ночные окрестности, обойти каждый уголок города именно в это время суток. В конце концов волки — ночные звери. И словно по закону подлости, как бы тихо оборотень не собиралась, Тим просыпался в тот момент, когда сестра намеревалась уйти. Ему по-прежнему интересно было за ней следить. Порой ей оставалось накинуть куртку и выйти, как Тим внезапно появлялся с вопросом «а ты куда? Возьми меня с собой, или я маме расскажу». Оборотень хотела и рявкнуть на мальчишку, и вежливо отправить спать либо запереть в ванной, но у неё не было ответа на его вопрос. В такие моменты малой напоминал Рона с его требованием, чтобы за ужином все сидели до последнего, даже если уже поели. Хотя мальчишка был по-прежнему шумный, по-прежнему нарушал личные границы, врываясь в ее комнату, чтобы почитать ей книги о растениях или утащить ее играть в очередную игру, он не заслуживал грубого отношения. С видеоиграми Рокс не дружила. Они так и остались слишком перенасыщенными непонятными событиями, целями, множеством странных резких звуков. Девушка не пыталась их понять или выиграть. Хорошо, если удавалось отвлечь малого желанием прогуляться, к счастью, тот был легким на подъем. Благодаря этим прогулкам девушка немного запоминала город, в котором живет. У Рона не было времени учить ее ориентироваться на местности, тот вечно занят. Мужчина уходил в самую рань, возвращался вечером. С ним можно было пообщаться за столом, наверное, благодаря этому ужин проходил дольше, чем остальные приемы пищи. Ускользнуть не удавалось, стоило только подняться, Рон неоднократно повторял: «Так нельзя. Нужно дождаться, пока доедят все, пообщаться. Мы не чужие друг другу». Эти слова не нравились и Тиму. Мальчишка, расправляясь с едой первым, стремился скорее выйти из-за стола. Он ощущал себя словно юла, которой нужно вертеться в узком пространстве, но ослушаться не смел. Тим не понимал, зачем досиживать, а потому нашел себе развлечение из салфеток делать журавликов, пока Рон не видит. И даже замечания не смущали его. Тим, смотря отцу в глаза, старался закончить поделку. — Вот же упрямый, — подумала девушка, находя это забавным.       Школа стала одним из обязательных моментов новой жизни. Рокс и оглянуться не успела, как вольная жизнь сменилась дрессурой, только в людском мире это называлось «учеба». Каждое утро начиналось одинаково: подъем, поездка, во время которой можно вздремнуть, а затем в течение долгих часов нужно усваивать полезные знания. Рокси тяжело вздохнула. Ей не нравилось в школе. Она отставала, чувствовала, что намного слабее остальных. Рокси обучали всему наспех, не было времени на постепенное изучение материала. Чтение по слогам не приемлемо в классе, где вот-вот грянут первые экзамены. Ведь человеческие детеныши уже в четыре года хорошо читают, волчатами еще. И может, самой Рокс было бы легче, начни она обучение с ними. Только возраст не позволял, люди видели ее шестнадцатилетней, это же и написано в ее документах. Одна из тех вещей, что сводила оборотня с ума — стаи. При этом стаи разбиты еще на несколько стаек, а в каждой кучке своя иерархия. Они все бегают, шумят, что-то выясняют и только на уроках сидят, замерев под окрик…старейшины, наставника…вожака…а нет, учителя. Вот как они называются. В ее лесу было всего три-четыре стаи. Как живут эти двуногие? Почему их так много? Оборотню хотелось сбежать отсюда. Она давно бы это сделала, но не хотелось бросать Далтонов. Они со своими тараканами, но вроде бы добрые. Ради них девушка внушала себе, что все трудности просто с непривычки: переезд, новая семья, обстановка, новые люди. Кому она врет? Ей так же тяжело будет и потом. У нее нет весомого аргумента, которым можно прекратить страдания. Рокс хотела домой. Там ждал темный пушистый плед. Так хотелось нырнуть под него и все забыть либо послушать, как Тим читает очередную книгу о растениях. Девушка сидела за задней партой, избегая компаний, изредка перебрасывалась парой фраз с соседом по парте. За Тодом тоже закрепилась репутация отшельника. Рокси пыталась что-то рисовать на бумаге, получалось не очень хорошо.       Сегодняшний день будет такой же, как и предыдущие. Рокси брела по коридорам, боясь заблудиться. «Да как это место вообще можно запомнить? Здесь все цветное, пестрое, глаза болят. В лесу или в лаборатории было легче, там все белое. Как же найти этот чертов кабинет! Еще и запахи почти не слышно! О боги!». Цифры Рокс выучила, но что было написано на той двери? Кажется, напротив нее стояла кадка с пальмой? Девушка потянула дверь на себя, быстро окинула взглядом присутствующих и переступила порог. Вся свора, то есть класс в полном сборе. Зато учителя еще не было. Девушка тихо скользнула мимо стенки на последнюю парту. Она уже привыкла к шепоту и странному слову «эмо». Насколько оборотень поняла, это из-за ее черных волос с розовой челкой. Но она и волчицей такой была. Рокси не обращала внимания на голоса. Старалась. Странно, но одноклассники и правду напоминали стаю псов. «Появится кто сильнее — разом заткнутся».       Девушка вновь пыталась что-то рисовать, тренировалась дома — получалось лучше. Рокси задумчиво рисует по памяти уши и морду черного волка, но рука начинает дрожать и она не может провести хоть линию. Она не замечает возвращение учителя, тот прошел на свое место, начал перекличку. — Саманта Далтон! Рокси опомнилась и шарахнулась. Её звали в третий раз. Одноклассники хихикали за партами. А ей хотелось сбежать. Вызвали к доске. Отказалась отвечать. Рокси сделала кое-как домашку, но как же страшно выходить на середину класса, с двойкой проще смириться. Дальше можно делать вид, что слушаешь урок, понимания, правда, ноль. Единственное, где можно хоть как-то проявить себя — биология и естествознание. Уж в какой стороне север, все приметы и ориентирование Рокси знала как свои четыре лапы. Вернее, уже…ай, неважно. Да и со времен охоты внутренности рыбы и оленя Рокс знала отлично. Но сейчас неизвестная и страшная математика. У девушки так и не вышло что-то понять. Она уткнулась в тетрадь в ожидании того звука, который на короткое время прекратит мучения — звонка. Он такой противный, но означает некое подобие свободы, и каждый раз ожидание его сродни вечности. Обычно Рокси предпочитала находиться в классе, иначе одолеют сомнения заходить в него по звонку, но в этот раз ее выгнали. Преподаватель была намерена попить кофе, отдохнуть в преподавательской, а не следить за девчонкой. Хотя Рокс пыталась пояснить, что замкнутые пространства ее не особо волнуют. Наоборот здесь тише и спокойнее, только кто ее слушал? Попросили подождать в коридоре.       Звонкий смех, голоса перебивающие друг друга — это все сразу привлекло внимание Аиды. Компания школьниц торопливо прошла мимо Аи. Одна из них, выскочив впереди подруг, рассказывала им явно что-то важное, но те закатив глаза, лишь вздохнули. — Идем, иначе опоздаем. Все равно между Джил и Трентом ничего нет… хотя, теория интересна, но цветы — всего лишь дружеский знак, тем более это просто оксалис. Из всего разговора для Аи важно только одно слово «Опоздаем.» Девчонка, что была инициатором беседы, несколько раз бросила на Аи сочувственный взгляд. Если бы ее не поторопили сверстницы, она несомненно подошла к Аиде с вопросами. Девчонка попыталась как можно подробнее запомнить Иду: толстовка, шорты, красные кеды. Ей не понять: как в такую погоду можно ходить в шортах, когда еще лежит снег, но определенно в этом субъекте что-то есть. Аида задержала взгляд на пушистых наушниках незнакомки. Пожалуй, недолгий зрительный контакт и помог определить самое слабое звено. Медленным шагом Аи двинулась за ними. Кажется, компания не замечала слежки. Следуя за девчонками, оборотень пришла к высокому с прорехами металлическому забору, что разделял тротуар и лужайку. Первое, на что обратила внимание Аи: все, кто подходил к этому месту, были упакованы в одинаковые куртки, штаны, словно олени одинаковой масти. Некоторые разбрелись по поляне, некоторые сбились в кучку, кто-то пытался играть, а кто был по одиночке. «Ей богу, олени. Только бесполезны», — подумала Ида. Ловя на себе непонимающие взгляды, Аи осознавала, что слишком выделяется на фоне остальных. За этими рассуждениями оборотень потеряла свою цель. Оглядываясь по сторонам, Аида искала взглядом девчонку с пушистыми наушниками. — С дороги отойди, — ее толкнул в сторону невысокий тучный мальчишка, хотя места было предостаточно. Аида сначала опешила, а затем зарычала. Мальчишка скину скинул рюкзак со спины, вцепился в лямки и резко развернулся, думая, что придется отбиваться от собаки, но увидев за спиной девушку, бросил непонятную фразу. Результат понравился Аиде, пусть это и минутный испуг. Пацаненок прошел через отсутствующую секцию забора, так же проходили и другие люди. «Он так цеплялся за свой рюкзак. Если присмотреться, здесь все с рюкзаками. Там что-то ценное!» Осторожным шагом Ида шагнула за ним через дыру и только тогда обратила внимание на невысокое здание, отчасти напоминающие лабораторию. Послышалаось лязганье металла. — Твою мать, — пронеслось в ее голове. Радужная попятилась назад, врезалась во что-то мягкое. — Смотри куда прешь, — прозвучал недовольный голос за спиной, Аи оттолкнули в сторону. Ида обменялась недовольными взглядами с ровесницей. А затем незнакомка сразу же уткнулась в телефон, уверенно двинулась к зданию, не удостаивая окружающих вниманием. Аи постояла в стороне, оглянулась. Ничего не закрылось, все дыры в заборе так и остались дырами. «Сколько можно? Я уже сбежала, а звуки все равно преследуют меня». Аида осторожными шагами направилась вперед. Взрослых грабить тяжело, а их мелкие копии должны быть слабее. «Рядом с первой лабораторией, где меня превратили в человека, был просто пустырь перед зданием. Оттуда сбежать было проще всего. Правда само здание в разы меньше и окон было не так много. Рядом со второй — подобная лужайка, множество тропинок, деревья, скамейки и высоченный забор. Для отвлечения внимания то место называли санаторием. Оттуда никогда не выпускали просто так» И словно звон будильника звуковой сигнал прогнал воспоминания. Все, кто был на поляне, как под гипнозом, двинулись к зданию. Когда все практически разошлись, Аи вернулась к цели своего прихода. «Черт, отвлеклась! Нашла время предаваться воспоминаниям”- раздраженно подумала оборотень. Теперь кого-либо отделить от толпы просто невозможно. Нападешь на одного — вмешаются другие. В глубине души мелькнула мысль о том, что надо сваливать, но пересилив себя, Аи двинулась вдоль забора. Нужно осмотреть это место. Одинокая фигура привлекает внимание. Какая удача!

***

— Ребята, я кажется рюкзак забыл, — торопливо Тим, — вы идите я вас догоню. — Опять? — Типа того. К тому же это всего лишь математика. Я бы такой, чтобы не пойти сегодня, — беспечно усмехнулся Тим. Прогуливать он не собирался, но помечтать можно. К тому же в рюкзаке лежал недавно подаренный дорогой планшет и книги. «Только бы не сперли». Мальчишка быстрым шагом шел по лестнице, стараясь не столкнуться с теми, кто как раз поднимался, стараясь протиснуться между людьми, чтобы не ждать. Если задержится, консьержка закроет двери на время урока. За это время рюкзак могут утащить и тогда пиши пропало. Тим выскочил в открытые двери. Он представлял, как придется Рону рассказывать, что случилось с новогодним подарком. Со стороны могло показаться, за мальчишкой гонится стая волков. Тим бежал туда, где отдыхал с друзьями, срезая путь через клумбы. Он облегченно вздохнул, увидев что рюкзак лежал на лавке под деревом. И уже сбавив темп подошел к лавке: книги, планшет все на месте.       Аида погналась за мальчишкой, а как только настигла, резко схватила рюкзак и дернула на себя. От неожиданности Тим пошатнулся, но не выпустил вещь. Он обернулся и с непониманием уставился на незнакомую девушку, напоминающую Рокси. — Это мой рюкзак — уверенным тоном произнес мальчишка. — Он ценный? Тим задумался: сам рюкзак не особо ценный, его можно купить в любом магазине, но ему не нравилась мысль о том, что свою вещь кому-то придется отдать вот так просто. Книги внутри тоже не особо дороги ему, но они библиотечные. А вот планшет да, дорог. — Да, ценный. — Тогда не думаю, что этот рюкзак твой, — произнесла Аи нараспев, — ты его оставил. Он тебе не нужен. — Я его забыл, — спокойным тоном объяснил мальчишка. Аида не собиралась церемониться, вновь попыталась выдрать рюкзак резким рывком в сторону. Оборотень не думала, что нарвется на сопротивление, тем более от ребенка. Девушка со всей силы ударила его по руке. Мальчишка выпустил лямку, а затем тут же схватил другой рукой. Ударенная рука неприятно саднит. Тим не страдал от несправедливости, не подвергался травле, но вступался, становясь свидетелем несправедливости, подобное возмущает. Будь бы мальчик выше и сильнее, забрать свой рюкзак не стало проблемой — Оставь. Меня. В покое, -Тим отчеканил каждое слово. Аида тем временем пыталась отогнуть его пальцы. Несколько раз Тим пытался ударить ее по ногам, наступить, но это не сработало. — Отпусти, это мое! Там дорогие вещи. Это лишь усугубило ситуацию. Словно остервенев, оборотень пыталась поцарапать руку Тима. Возникла мысль укусить, но от людских зубов толку ноль. «Надо сбить его с ног! Я должна заставить его споткнуться». Аида искала взглядом что угодно: бордюр, корягу или полосу льда. Она собиралась утащить мальчишку туда, где конфликт можно решить по волчьи. — Отойди от него и отдай ему рюкзак! — послышался грозный голос и сбивчивое дыхание.        За спиной Тима стояла Рокси. Мелкая дрожь не отпускала ее с того момента, как девушка увидела заварушку. Не надо обладать сверхострым зрением, чтобы узнать близкого. «Ребят, там драка», — шептались на ряду Рокси. Если бы не голоса, она ни о чем не узнала. «Какая-то девчонка мутузит пацана». «У них словно нет других поводов для радости». Рокси не могла понять людей: как можно восторгаться тем, когда обижают того, кто слабее? Она осознала: никто не станет вмешиваться. Рокси могла принять необходимость быть человеком, но принимать эту черту человечества она не собиралась. Тем более, когда ее брат в беде. — Надо вмешаться, — это была попытка побудить преподавателя к действию. Но худощавая женщина с тугим пучком на затылке совершенно не собиралась срывать урок из-за драки. Не из ее же класса дрались. Пусть вмешается кто-то другой. — Тишина в классе, продолжаем предыдущую тему, — женщина собиралась сосредоточиться на уроке, но ее перебили: — Почему вы это хотите оставить просто так? Рокс редко поднималась на бунт, даже дома у Далтонов, но они вряд ли закроют на подобное глаза. Одноклассники, у коих забрали хлеб и зрелища, мигом нашли новые. — Далтон, успокойся. Охрана разберется. Лучше в учебник смотри, а не по сторонам. Ладно, не выходит по-хорошему, всегда есть другой путь. — Можно в медпункт?. — Сидеть! — рявкнула училка. — Но мне плохо! — Знаю я, как тебе плохо. Рокс тихо усмехнулась. Ладно. Сделаем по другому. Как ее там учили мертвой прикидываться? Девушка закатила глаза и сделала вид, что вот-вот грохнется со стула. Класс реагировал по разному. Кто испугался, кто удивился, кому стало смешно. Плевать. Преподаватель испугалась, даже кажется побледнела, а это главное. — Ты это…не надо тут, нам проблемы с твоими родителями не нужны. Ты иди, дойдешь сама? — Дойду — слабо протянула Рокс, выползая из-за стола. Пошатываясь дошла до выхода, исчезла в дверях, а исчезнув из вида, вышла из роли.Теперь, она вихрем мчалась вниз. Как же не хватало волчьих лап. Хорошо, что консьержка задремала и открыть дверь не проблема — просто потяни щеколду.       Появление третьей стороны было неожиданно и для Аи, и для Тима. Вот только бросать свою жертву Аи не собиралась. Тем более ровесница не казалась ей внушительным, пугающим оппонентом, особенно как только станешь зверем. — Проваливай, без тебя разберусь, — рявкнула Аи. Такое поведение Рокс списала на то, что территория перед школой общая. Но затем попытка понять ситуацию провалилась. Здесь нет компромисса. Рокси чувствовала, как запертая сущность рвалась на волю. Рык подкатывает к горлу, но так же сильно нежелание выдать себя. Если Рокси станет волком, как отреагируют на Далтоны? Они ведь человека приняли в дом. «Никто не должен знать об этом».       Она подошла к Аиде, схватила за шкирку, как волчицы хватают своих волчат — без толку. Одежда не пронизана нервами. Да и наблюдая за одноклассницами, девушка вспомнила: кожа головы куда чувствительней. Надо же, от бесконечной грызни Эммы и Дженифер что-то можно перенять. Рокси схватила Аиду за волосы и достаточно резко потянула на себя. Несмотря на нечувствительность тела Аиды к боли, чувствительность головы сохранилась — оборотень выругалась. — Выбирай выражения, — сказала Рокси. Аи показалось, эти слова произнесены Джейком. Взгляд на Рокс полный ненависти, оскал, в человеческой форме он не смотрелся так внушительно. — Зануда такая же как и Джейк! Спелись бы! — огрызалась Ида. — Не утихомиришься — позову охрану. Нападая на моего брата ты и так привлекла внимание. Не уйдешь по-хорошему — сюда сбегутся все. «Хотя как я позову охрану? Ладно, об этом ей не обязательно знать» Аида попятилась назад, намереваясь как можно сильнее заехать девушке локтем в бок. — Я не человек! Мне твоя охрана до одного места. — Человек не человек, а место в клетке найдется, — парировала Рокс, уловив страх в глазах собеседницы. — Вы, люди, одинаковы… ничего не можете в одиночку, а мните себя верховными. Готовы нападать, когда вас не трогают. — Тим на тебя напал? — Рокс оборвала то, что казалось ей бредом. Да, она не любила людей, не хотела их прощать, но нападать без причины это неправильно. Этого она не могла понять. — Я спрашиваю: он на тебя напал? С каких пор желание забрать своё наказуемо. Он еще…волчонок? — и знаешь, будь я волком, не поддержала бы пустую беседу, а мигом позвала патруль. — Ты на волка не тянешь, слишком человек! — Не тебе судить. — Саманта, хватит, — вмешался Тим, которому было неловко наблюдать за этим всем. Он считал, что это он должен защищать окружающих. К тому же он никогда не видел сестру такой, — может пойдем? — Охрана! — крикнула Рокс. Аи разжала руку, рюкзак выпал на землю. Рокс демонстративно придержала Аиду, пока та пыталась освободиться, а затем отпустила — Уходи!

***

-Ты в порядке? — спросила Рокси у Тима. Теперь она была прежней, с легкой печалью в глазах, пока не было той подавленности, от которой малой пытался избавить Рокс. — Что это было? — спросил Тим. — Просто … не самая лучшая часть общества… — А о каких волках вы говорили? И почему она назвала себя не человеком. — Сумасшедшая, — коротко ответила Рокс, — наверное, начиталась книг о волках. Эти слова оборотень произнесла медленнее. И только сейчас до нее начало доходить: это именно та, кого она искала. Душу одновременно окутывало и чувство тепла, и ощущение, когда с размаху вступаешь в грязь. Разочарование. Когда Рокси грезила об этой встрече, она и представить не могла что встретит вот такого вот…монстра. «Теперь буду обходить ее десятой дорогой».