The beast wants only love

«Нужно признать: Аида приносит в мою жизнь разнообразие. Сложно пока сказать, к лучшему это или нет. Зато есть причины вернуться домой. Взять хотя бы оставленный свет по всему дому и постоянно открытое окно в ее комнату. Хотя с обратной стороны есть щеколда, хотя это не гарантия безопасности. Спасибо на том, что не бросает газ или воду». Эти перемены Джейк заметил не сразу. Окружающим бросилось в глаза, что после работы Митчелл перестал искать дополнительную работу и повод задержаться еще немного. Правда, как бы ты не избегал этого, рано или поздно за час до твоего ухода случится какая-нибудь пьяная разборка, грабеж, либо случайный житель находит труп, прогуливаясь в парке с собакой. И в последнее время это порождало мысли о том, а что будет с Аи, если однажды он не вернется домой? Джейк часто шутил о том, что мафии и полиции нельзя иметь семью, а сам взял под опеку девчонку. — Я способна выжить и без человека, — говорила Аида. Она и слышать не хотела объяснение Джейка, что с правилами жизни в городе надо считаться. Оборотень не умела считать, не умела писать, читать. Она не умела обращаться с деньгами. Джейк безрезультатно пытался научить ее пользоваться ключами от двери, убеждая, что ее не шваркнет током; пытался научить включать микороволновку, но большего чем косой взгляд в сторону адской машины не добился. «Вернешься ли ты в лес, если меня однажды не станет? Наверное, там тебе будет лучше. Правда, сможешь ли ты вновь научиться охотиться?» Аида бледнела, отворачивалась при виде сырого мяса, будь это курица, свинина или говядина. Она не прикасалась к рыбе, которую нужно разделать. Джейк видел нерешимость в ее глазах, когда просил помочь с ужином. Девушка выглядела так, словно перед ней ставили непосильную задачу. Митчелл не знал, что за механизм сдерживает его подопечную, словно собаку командой «нельзя», но похоже именно это защищает его от звериных укусов. Ненавязчиво он пытался что либо узнать у Аи, но та была не особо разговорчива. Зачастую она злилась, когда разговор заходил о ее неспособности охотиться. — Да не могу я охотиться! Тебе какое дело? Я пыталась, могу повалить жертву, но стоит мне ощутить привкус крови, становится дурно. Бескровно убить — тот же итог. Думаешь, мне нравится жизнь среди двуногих? Вот честно скажи, что тебя так беспокоит? То, что я помочь с ужином не могу? Или боишься, что грохну? Расслабься, даже при всем желании не грохну, — едким тоном говорила Аида. — Просто разобраться хочу, что с тобой происходит. Вот и все. — Спасибо. Одни уже разобрались. Как же с ней непросто: сарказм, грубость, злобные взгляды — это еще пол беды. Она всегда уходит, куда захочет, приходит, когда хочет. Она никогда не рассказывала где была и с кем встречалась, игнорировала или превращалась в волка, притворяясь, что не понимает слов Джейка. Зато удалось научить ее пользоваться телефоном, который Аи восприняла враждебно. — Я не собираясь быть человеком! Не собираюсь жить с людьми. Лучше бы охотиться научил, — возмущалась Ида. — Но сейчас ты человек. Хорошо, когда есть простой способ уйти от темы. — Могу стать волком, не проблема. — Аида, Ты живешь с людьми. Ты можешь встрять в неприятности, тебе может понадобится помощь, или понадобится срочно связаться со мной. В конце концов, мало ли, подружишься с кем-то. Оборотень Аида картинно закатывала глаза и надеялась, что от нее отстанут с этим обучением. Приняв волчий вид, сгрызла пульт от телевизора, на который уж сильно походил этот телефон. Она не понимала, как еще донести до Джейка простую истину: «отстань от меня». Отвязаться от Джейка удалось не надолго. В скором времени он вновь решил настоять на своем, игнорируя протесты. Память прошлого и недоверие к Джейку совершенно не способствовали сближению. На этот раз удалось добиться большего, правда, уходя из дому Аида не брала телефон с собой, несмотря на просьбы. «Куда я тебе возьму его?! Прицеплю на ошейник, за который легко можно поймать? Хрена с два!» Но был прогресс: если Ида дома, она отвечала на звонки. Еще то, что беспокоило Джейка — нечувствительность. Он не был медиком. В полицейской академии учили оказывать только первую помощь, а не разбираться в редких диагнозах и патологиях. Неоднократно Джейк видел, как Аи могла порезаться и не заметить этого до тех пор, пока сам Джейк об этом не скажет. Ударясь ногой о дверной косяк либо случайно прижимая пальцы двери, Аида не выражала каких либо эмоций. Она не видела разницы между теплом или холодом. Но Аи ощущала прикосновения к голове, приходила поесть без напоминаний, в звериной форме все чувствовала. И это вызывало сомнения: что, если Аида просто хорошо терпит или притворяется? Возможно о подобном услышала из ящика и примеряет это на себя? Может это просто попытка привлечь внимание? Но зачем она тогда отталкивает? Как же сложно! От сайтов по психологии толку ноль. Джейк сам ради интереса попытался сунуть руку в кипяток — не смог. На его лице не было такого безразличия и отрешенности. Решил отвлечься, тем более, через два часа он будет за городом наблюдать за рябью на воде. — Аи, я на рыбалку, пару дней ты на хозяйстве, — сказал Джейк. Аида ничего не ответила, словно эти слова адресованы кому-то другому, а не ей. Она видела, как человек еще с вечера приготовил удочки, снасти и приманку. Оборотень уяснила: человек уходит на работу приходит с нее, мирилась с тишиной, пока его нет, мирилась с тем, что он мог задержаться. Иногда от него пахло кем-то другим, и это ей определенно не нравилось. Кто-то посягнул на ее ресурс. К рыбалке она пока не знала как относиться. «Неужели я привязалась к этому человеку? Да нет, бред какой-то. Может мне подружиться с кем-то? Хотя…» Воинственный настрой мигом сменил безразличие, захотелось наказать кого-то за ошибки опекуна. «Почему бы не устроить перепалку? Та девчонка с мелким — отличный вариант. Надо выследить мальчишку, а там и старшая подоспеет». — Джейк, сегодня школы работают? — задала Аида вопрос. Поставив кастрюлю на огонь, Митчелл по списку проверял собранные вещи. «Надо не забыть потом пересыпать». Погруженный в свои мысли, он не заметил странного вопроса Аиды. Та лениво наблюдала за Джейком, мечущимся между готовкой и сбором вещей. Как только вода в кастрюле зашумит, опекун закинет туда крупу. «Скучно». Желая себя развлечь, Аида подошла к печке, нажала на рычажок, в одной из конфорок что- то щелкнуло, заплясал веселый огонек. Он совершенно не похож на то могущественное пламя, способное уничтожить гектары леса. «Ты странный. Как ты служишь человеку? Стоит повернуть кран в одну сторону, ты вот-вот погаснешь. В другую — резко вздрагиваешь, рвешься вверх, словно можешь вырваться из заточения». Радужная подносит руку к огню, но он не обжигает. Он равномерно окутывает руку. Ида снова и снова хватала огонь, но он проходил сквозь пальцы. Играясь, девушка попыталась закрыть ладонями огонь, то открыть его. Лишь край ее толстовки начал тлеть. — Почему не убегаешь? Сталкиваясь с чем-то непонятным, мы склонны не до конца воспринимать всю серьезность ситуации. Джейк не был исключением. То, что он не смог понять, сразу настигло его в качестве более наглядного примера. — Аида, ну что ж ты делаешь! — опекун то ли испуганно рявкнул, то ли взвыл, подлетая к девушке и оттаскивая ее от плиты. Оборотень удивленно глянула на человека. Не-чувст-ви-тель-ность. Джейк успел раз сто мысленно назвать себя идиотом. Такой «веселый» диагноз предполагал тщательный присмотр, осторожность и внимание. Много-много времени, терпения и еще кучу всего. Как она жива еще с такой-то прелестью? Ни холода, ни боли. Это же верный приговор. «Нельзя было оставлять ее одну». «Но до этого времени все было хорошо. Она же ощущала прикосновения к голове». — Нельзя трогать руками огонь, — уже спокойнее объяснял Джейк, осматривая ожоги. Не очень страшно, но лечить надо. — Предметы, которые недавно были в огне тоже не стоит, особенно металлические. — Так я не чувствую, — напомнила Аи — То, что ты не чувствуешь, не страхует тебя от ожога. Митчелл лихорадочно вспоминал содержимое аптечки помимо антисептика. Надо обработать ожоги. Джейк подвел Аиду под кран раковины, включил воду, проверил температуру и лишь тогда попросил подставить руки под струю. — Подожди меня здесь, только больше не лезь к огню. Надо обработать руки. Аи не ответила, но зачем-то осталась на месте. Оборотень с непониманием уставилась на белую коробочку с красным крестом. Больничный запах вырвался оттуда, стоило открыть крышку. Она напряглась, попятилась назад. «Что ты задумал? Ты обещал только обработать руки». — Аи, иди сюда. Она внимательно рассматривала то, что разложил Джейк на столе, прежде чем сделать шаг и сесть. Джейк ощущал, как напряжены ее руки, не сказал ничего, а сосредоточился на том, что делает. Антисептик, затем мазь, и забинтовать все это дело. Повторить с другой рукой. — Что, кладезь витаминов? — прервала тишину Аи. — Да так, чемоданчик первой помощи, — ответил Джейк, не отвлекаясь. Лучше предупредить, чем устранять последствия, — до кладези здесь далеко. Самый минимум. «Что ж, теперь не стоит полагаться на авось. Лучше затариться необходимым». Никогда еще аптечка такой популярностью не пользовалась. Теперь снова в почете будет. Поездку на рыбалку пришлось отменить, соврал, что отравился. В чаше подозрений со стороны коллег еще одна капля. Как назло, в следующий раз от расспросов или притвориться занятым, не удалось. Пытаясь найти в отвратной погоде за окном что-то приятное, прогнать неприятное чувство тревоги, Аи искала то, что поможет ощутить уют. Уснуть не выходило, она выспалась. Просто посидеть завернувшись в плед тоже не возымело эффекта, даже если перебраться в комнату Джейка. Девушка взяла книгу, которую читал опекун, и так вертела ее, и этак… Не понимала она почему людям нравится перелистывать белые страницы, испещренные черными полосками текста? Спокойствия ноль; появилась цель: выбить уют у обстановки. — А если взять чашку чая? Не понимаю, зачем он это делает, но делает же, — рассказывала Аи сама себе. И тут же оборотень вдохновилась этой идеей. Она побежала на кухню, — что может быть проще, чем заварить себе чай? Чай в кухонных шкафчиках нашелся быстро. Ради любопытства Аи разгрызла пару пакетиков. На вкус иссушенная заварка скорее напоминала бумагу, чем то, что должно стать чаем. Неприятно. — Не отвлекаться, — прозвучало ее распоряжение самой себе. Аида смогла открыть чайник, провоевав с ним минут двадцать, пуская в ход все что можно от ножей до клыков. Она удивилась, что крышка открывается простым нажатием кнопки. Затем набрала воду, но поставив чайник на подставку, не понимала почему тот не светится, не поднимаются к верху пузырьки воздуха, и он ведь должен шуметь! Даже по прошествии часа чайник не издавал какого либо звука. Оборотень взяла телефон, зажала кнопку для экстренной связи с Джейком. Судя по объяснению Аи, тот подумал, что в доме просто нет света. И придется просто подождать, пока включат. Аида фыркнула, бросила трубку и с поникшим видом уселась стул. «Бесполезный ты», — с разочарованием подумала оборотень. Ида уставилась на часы, подсвечивающие цифры размеренным зеленым светом. Почему часы светят, а чайник не работает? Заглянула в холодильник, свет есть. Заглянула в каждый угол дома, все работает. Но почему не включается чайник? Эти претензии Аида высказала опекуну в новом звонке. — А ты включила вилку в розетку? — усмехнулся Митчелл — Что смешного, — возмутилась Аида, а затем возмущение сменилось замешательством: Вилку в розетку? Л-ладно. Она собиралась положить трубку. Этот совет казался ей странным. Как понимать этих людей: то говорят, что опасно, то сделай. — Аида! Стой! — прозвучал обеспокоенный голос джейка. На долю секунды эта мысли показалась ему идиотской и Джейк пытался задавить ее на корню, списать удивленный тон на что-то другое, но тут же представилась другая картина, более пугающая, — Аида! Вилка на конце провода. — Да я поняла. — бросила Аи, тут же скрывая свое замешательство. Следующий звонок был касаемо того, что вилка в розетке, но по-прежнему ничего не происходит. Джейк взял трубку сразу, хотя был уже не один, пришлось выйти. К счастью, разобрались быстро. Оборотень не включила кнопку нагрева. Джейк был уверен, что на этом вопросы кончились. «Тебе что, совсем нечем себя занять?» — подумал Митчелл, как только прозвучал очередной звонок, а ответить у него не было возможности. Ловя любопытные взгляды коллег он в который раз сбрасывал звонок, а телефон продолжал вибрировать до тех пор, пока не был выключен. Он перезванивал Аиде, когда оставался один, либо выходил к кофейному автомату, или курилку, хотя Джейк не курил. Он скрывался от любопытства коллег и надеялся, что весь их интерес поугаснет. И начинало проступать раздражение: все поводы казались Джейку мелочами чем-то несерьезным. Словно она издевается над ним: чайник, который она не могла включить, телевизор, затем нашла в коробках на кухне миксер и заинтересовалось зачем это надо им в доме. Микроволновка. Господи, за этот день она четырежды ему звонила, чтобы узнать как разогреть картофель фри, и где стоят те тарелочки из фольги. С микроволновой они так и не справились. Ради очередного звонка Джейк не стал выходит из кабинета. Ответил сразу, строго, бескомпромиссно. — Если тебе скучно, займись лучше уборкой в своей комнате. Иначе, если я этим займусь, полетит все. Те, кто были за соседними столами быстро оживились от короткого, ни о чем не говорящего диалога. И такой же короткий ответ не удовлетворил любопытства. — Все-таки скрываешь кого-то. — Давай-давай, рассказывай! — С девушкой сошелся? — Да ну с девушкой, он так бы не говорил! — Нет, я ни с кем не сошелся. — Ты изменился. Скрытный стал. Не стараешься задержаться на работе, спешишь домой, тайные беседы, от телефона не отрываешься. — Слабые аргументы. Может стоит сосредоточиться на работе? — Да ладно тебе! И за обедом работа? Это же скучно. В принципе Джейк мог понять любопытство коллег: здесь и беспокойство за него — в не лучшие времена он старался отдалиться, замыкался ото всех — и любопытство свойственное человеческой натуре. У многих давно кипела семейная жизнь: жена, детвора, теща, загородный дом. Когда простые вещи становятся обыденностью, разум ищет что-то другое. Аида не успела что-либо объяснить, ее ошарашил голос Джейка. За прожитое у него время оборотень уяснила: если она косячит — с ней холодны, не замечают ее присутствия. Девушка растеряно стоила у стиральной машины держа в руках толстовку на которую случайно пролила масло, пока искала тарелочки из фольги и кухонную рукавицу. Ей совершенно не нравилось расплывшееся пятно на кофте. Да, оно приятно пахнет, но совершенно не высыхает. Оборотень пыталась высушить его на батарее. Пыталась смыть водой, но как только ткань высыхала, пятно всё ещё было на месте. Она смотрела на телефон, словно устройство могло ответить на ее вопросы Это было неприятное ощущение, похожее на то, когда перед носом закрывают дверь. «Что. Я. Сделала. Не так?» Ида не знала, что Джейк скрывал ее ото всех, ее навязчивость подрывала всю конспирацию быстрее, чем скрытность опекуна. — Как же ты бесишь! Ты сам учил меня пользоваться телефоном. Напомню, это не моя инициатива! Сам же говорил, звони по любому вопросу. Сам хотел, чтобы я училась, и что не так, придурок?! — Оборотень пнула стиральную машинку и швырнула кофту на пол. «Хреновый из меня конспиратор». Джейк прекрасно понимал, что не сможет вечно прятать Аиду. Однажды или он сам о ней расскажет коллегам, или те сами о ней узнают случайно. Некоторые и так подозревают, что он начал встречаться. «Если со мной что-то случится, мне придется просить кого-то сообщить об этом Аиде. Тогда все расспросы посыпятся на нее. Если случится что с ней и мне придется везти ее в больницу, то расспросы возникнут не только у моих коллег. Они не верят моим ответам, да и переводить тему стало сложнее». В один из таких дней он как-то допустил одну забавную курьезную мысль: сказать правду о том, что приютил оборотня. Безусловно это посмешит окружающих. Его назовут фантазером и посоветуют больше отдыхать или писать книги. Джейк не мог сказать, что это племянница, так как со стороны родителей не было ни братьев, ни сестер. Дальняя родственница? Тоже не вариант. Неоднократно оставаясь наедине с мыслями, он подумал, что можно соврать, якобы Аида его дочь, о которой не было известно до этого времени. Спасибо любовным сериалам, что крутят по телевидению. Да и в жизни такое бывает: отцы и дети не подозревают о существовании друг друга. Этой версии и держался полицейский. За столом быстро повисла тишина. Джейк соврал, что много лет тому назад переспал с девушкой по пьяни, пути разошлись наутро. Он не знал о том, что девушка забеременела. Не знал и о рождении Аиды. Он врал о том, что мать Аиды долго работала, а тут поступило неожиданное предложение от иностранной компании, да еще и руководящая должность. Брать с собой Иду не вариант: новая страна, разница в часовых поясах, школа, да и Ида там была бы целыми днями одна. Вот и нашли Джейка. «Ей богу как сериал какой-то. Еще б наплел о ребенке от первой любви», — подумал Митчелл. А ведь если задуматься: первая любовь? Когда же это было? В первый раз он влюбился безответно. Мальчишка, что с него взять, только поступил в полицейскую академию. Дури много, ума мало. Увидел как-то медсестру в санчасти и заклинило. Чего только не вытворял, чтобы в медпункт попасть, санта-барбара отдыхает. То на ногу что-нибудь потяжелее «случайно» ронял, или еще какой-то фокус. Но отлеживаться на койке у нее в медпункте очень любил. Правда, раскусили его быстро. Слишком часто там ошивался. Или может, сдали его. В то время его чуть не отчислили за прогулы. Время прошло. Дурь выбили, мозги вправили. — опер усмехнулся этим воспоминаниям. Шикарное время было. Ни трупов, ни ночных дежурств, ни личных потерь. Но если подумать именно о любви, хотелось бы верить, что так оно и было, это уже на работе, в полиции. Она была судмедэкспертом. Они были вместе на вызовах или расследованиях. Так и сблизились. Тяжелые случаи не казались такими мрачными, пока она была рядом. С ней было хорошо и уютно. Работа вовсе не была романтичной сказкой, какой она казалась на учебе. Разве что страшной. Но девушка умудрялась как-то рассеивать тьму. Наверное, Джейк любил ее, и она его тоже? Она подкармливала Джейка, когда тот забывал поесть, а тот учил ее водить машину. Было здорово. А потом сказка кончилась. Ее перевели в другой город. Митчелл не смог ее найти. Ни телефона, ни адреса, словно в воду канула. Может плохо старался, а может не судьба. Джейк вздохнул. Была ностальгия по тому времени, но все уже прошло. Так бывает: думаешь об одном — перед глазами всплывает совсем другое, но этими воспоминаниями Джейк не стал делиться. Алистер не был тем человеком, который с радостью ответит на поздний телефонный звонок или сорвется с кровати, если кто-то стучит в дверь. Он преспокойно проигнорирует это, не скрывая своего присутствия. Как же хотелось проигнорировать и сегодняшнего гостя, несмотря на договоренность. Поднимаясь с кровати, Алистер глянул в окно. — Два часа ночи, другое время не судьба выбрать? В соседних домах царила темнота, тянулся вдоль дороги слегка желтоватый свет. Тишина нарушалась резким звуком одиноких проезжающих машин. Алистер слышал их даже сквозь запертые металлопластиковые окна. А ведь реклама твердит о том, что эти окна не пропустят ни единого звука. Все эти звуки не были оборотню в тягость, не дарили ни волнений, ни злости, просто давали понять: ты чужой в этом мире, пусть твоя жизнь более комфортна, ты не реагируешь на фазы луны и не заперт в четырех стенах. Алистер не раз думал начать все сначала. Он не раз наблюдал за людьми. Люди вечно ищут близких отношений с себе подобными. Когда-то и он был таким…до того как связался с ведьмой. Боясь неизбежного, Алистер искал поддержки во всех, кого видел. Что-то подобное не позволяло ему оттолкнуть Сохо окончательно. — Страдаешь от бессоницы? Или лучше всего спится после свидания со мной? — А ты вечно в хреновом духе независимо от времени суток. Забыл, кому должен быть благодарен? — Не думаю, что тебе. Ты пришел ко мне один. Уверен, что сейчас я откажусь от свежего мяса? Вкусного человеческого мяса. На лице Билла появилась тень опасения. Билл был одним из сотрудников, нанятых Карелией. Он знал, на что способен оборотень, если не дать ему лекарств. — Ладно, жри уже, псина! — Билл протянул оборотню бумажный сверток. Только после этого Алистер впустил мужчину в свою квартиру. Оборотень не стал изощряться с угощениями. Он не воспринимал Билла как благодетеля или тому, кому нужно быть благодарным. — Слушай, Ал…ты ведь помнишь о просьбе, — ненавязчиво поинтересовался мужчина, разглядывая кухню, — Кстати, может чаю? В качестве платы за доставку? — Скажи спасибо, что в квартиру пустил. — Как она? Как сдвиги? — Я за ней просто слежу из далека, более подробный отчет я уже отправил Карелии. — А ты не можешь быстрее как-то сделать свое дело? Нам нужна Ида, вернее… — человек замялся, пытаясь выражаться культурнее, — понимаю там прелюдии, романтика, возможно у нее это впервые будет… Но сам понимаешь, нам нужно потомство Аиды. — Вот прям завтра и будет, — огрызнулся Алистер. «Спокойствие! Карелия будет не рада, если я прикончу кого-нибудь». Он хотел переспать с Аидой, добиться ее по хорошему до того, как впервые отдать ученым. Алистер пытался быть с ней милым и ласковым. Затем оборотень хотел воспользоваться моментом, пока она спала. Ничего кроме серьезных покусов не получил. — Когда я говорил о том, что ее выпускать не стоит, меня никто не слушал. Она могла бы забеременеть и в лаборатории. Мне все равно, где заделать потомство и все равно как. Вот только Карелия хотела, чтобы Аида забеременела и выносила плод или плоды в спокойной обстановке! Ге-ни-а-льнооо! К тому же, ее подобрал человек. Есть варианты, как незаметно украсть? — Ладно, не ворчи. Алистеру положили на стол папку, — задача такая же, а характер спокойнее. Два образца лучше, чем один. Сделаешь дело, а когда придет время, мы их заберем. — Ладно. Можешь идти. — ответил Алистер, указывая гостю на дверь. Рон с недовольным выражением лица просматривал записи успеваемости Тима и Рокс. Оценки, что едва переступали порог среднего и низкого уровней его совершенно не устраивали. И если для Рокс он согласен был сделать какую-то скидку, списывая недостаточно хороший результат на стресс от смены образа жизни, то от Тима ждал большего. Рон столько раз просил Джесс быть внимательнее с проверкой домашнего задания, но та ограничивалась лишь фактом наличия этого самого задания в тетради. — Качество проверит учитель, — не раз говорила Джессика. Оценки в школе, какая-то сводка успеваемости ничего не решали в жизни. Большая часть из того, что изучают в школе, забывается. Важно понимать зачем то или иное действие, либо к делу должна лежать душа. Тим старался любой ценой увернуться от учебы, особенно если это ему не интересно. Живое воображение искало отдушину в творческих предметах. Он совершенно не расстраивался, если получил три, а не четыре. К отцовским словам «ты не знаешь, что может пригодится» Тим не прислушивался. И Рокси было приятно за ним наблюдать. Типичный волчонок, что гоняется за хвостом матери, донимает собрата либо сует свой любопытный нос куда ни попадя. Это возвращало ее в прошлое, словно не было никакого превращения, она проснется, а рядом Клык, рядом остальные соплеменники. И даже забывалась мысль о том, что вот-вот нагрянет неделя контрольных работ по всем предметам. Рокси понимала, что это важное событие для ее одноклассников, важно для Рона, но ей? У волка каждый день проверка опыта и выносливости. И усилие каждого — залог выживания стаи. Рон зашел в ее комнату, когда девушка сидела над открытым учебником алгебры. Как не пытайся, а мозг отказывался понимать эти графики функций. Она собиралась просто отсидеть часы и сделать вид, что собралась спать, а на деле с Тимом улизнуть на чердак. — Ты занимаешься? — послышался голос за спиной девушки. Рокси вздрогнула от неожиданности, опустила глаза и указала на название параграфа. — Я…да…вот сейчас читаю. — Саманта, не витай в облаках. Ты только название прочитала за полтора часа? А еще и задания нужно решать. — Угу. Я постараюсь, — кивнула Рокс. Вопреки желаниям Рона Рокси не могла учиться все время. Как не пытайся затолкать материал в голову, он ускользает. Желая немного расслабиться, девушка взяла фотоальбом. «Ненавязчивые картинки — то, что нужно». На всякий случай оборотень прикрыла альбом учебником. Она была уверенна, что Рон ее не застукает, но тот подошел со спины. — Это учебник? — Да. — на автомате ответила девушка. — Сэм, это безответственно. Эти оценки важны в первую очередь для тебя. — Я отдохнуть хотела. — Так отдыхай, а не трать силы впустую. Фотографии на контрольной тебе не помогут. От телевизора Рон тоже отгонял. Отдохнула? Иди учи. Нет? Дальше отдыхай. Ситуация Тима не многим отличалась от ее ситуации. Учеба, еда, сон и отдых, когда можно делать только ничего. Ему это не нравилось и он устраивал бунт. Проигрывал, но не сдавался. Приставку забрали в наказание. Как бы Тим и Рокс ее не искали, толку ноль. Порой создавалось впечатление, что это у Рона контрольные, а не у них. Хорошо хоть за ужином не обсуждалась учеба. *** Аида не могла сказать, сбежала она из дома окончательно или нет. Когда эмоции сходили на нет, приходило понимание, что рано или поздно ей придется вернуться домой. Голод придет на смену желанию разрушать и причинять вред. Это была не первая их ссора с Джейком и наверняка не последняя, но пожалуй, так строг он только если тронешь те фотографии в рамке. *** Они случайно встретились, когда Джейк возвращался с работы. Митчелл не удивился, увидев Аиду вдали от дома, но вернуться домой вместе показалось отличной идеей. А перед этим могли бы зайти в торговый центр. Джейк хотел купить Аи что-то помимо ее старой изношенной одежды. И все могло бы обойтись без приключений, будь Джейк кем-то другим. Мальчишка лет пяти плакал неподалеку от раздвижных дверей. Кто-то на него поглядывал, кто-то пытался расспросить, но часть или скользила по своим делам, или толпилась рядом. Полицейский замер. — Подожди здесь, — сказал Джейк и не спеша направился к ребенку. Аи была уверена: дел на одну минуту, максимум — две. Оборотня передергивало от всхлипов, сквозь которые не разобрать слова. Будь бы она волчицей, прижала уши к голове и оскалилась. Мелкая дрожь прошлась по телу Аиды. Слабость и слезы мелкого создания, напоминающего человека, выводили ее из себя. Она вздернула верхнюю губу, видя как мальчишка вцепился ручонками в форму Джейка. Нужно нарушить эту идиллию: оттолкнуть, укусить, испугать, причинить еще больше боли, чем уже сделано. Сделать все, что угодно, чтоб Джейк потерял к нему интерес. Показать самому ребенку, что его проблемы никому не важны. У волков и собак есть кое что общее. Когда те находят кормовую базу, они яростно ее защищают от конкурентов. Да, Джейка Ида воспринимала по большей мере как источник корма, проживающий на ее территории. Внимание опекуна воспринимала как данность, но оно должно принадлежать только ей. Того ребенка, с которым возился Митчелл, Аида восприняла как конкурента. Он получил покровительство Джейка, просто поплакав. Она подошла к Джейку — Идем уж. Хватит. Он успокоился. — Аида, надо найти его мать, — говорил Джейк, сидя на корточках рядом с мальчишкой. Оборотень закатила глаза. — Да ладно?! Ты пришел со мной, но возишься с ним, зачем звал меня тогда? — Аида, это моя работа. К тому же детей одних бросать нельзя. — Да ладно тебе, сколько их бродит, одним больше, одним меньше. Тебе то что? Джейк выпрямился, теперь он смотрел на нее с высоты своего роста. Митчелл говорил тихо, почти зловеще. Аи попыталась зарычать на него. — Прекратила быстро, — строго сказал полицейский. Во-первых, я только ушел с работы, а во-вторых, иди в машину, бегом. Тон и взгляд не оставляли компромиссов — Ты не заставишь меня, — сказала Аи и побежала в противоположную сторону от машины, показывая Джейку, что сделает все ему наперекор.