Misterious Bunny

Подростки стремительным шагом приближались к деревянному домику, стоящему на краю села. Снег, лежавший на крыше всю зиму, уже давно растаял, а из дымоходной трубы шел густой дым, что подтверждало наличие хозяев дома. То ли с приходом весны, то ли нового ясного дня, этот деревянный старый дом уже не выглядел таким пугающим, как раньше. Когда Рома в последний раз наведывался к Антону, на крыше ещё лежал снег, а древесина дома в связи с мрачной обстановкой леса казалась темнее обычного. Он тогда заходил спросить у него, в силе ли планы посиделок. Тогда они еще были друзьями, хорошо общались. Пока Рома в очередной раз не сорвался. И главное то, что действительно накричал без причины. Его блондин никогда бы не пошёл на такое. Пятифанов давно знал, что большинство проблем происходит из-за него, но сейчас он чувствовал стресс и стыд, какой не чувствовал за все свои пятнадцать лет. В голове смешались слова и никак не хотели строиться в связные предложения. Как же он ему будет в глаза смотреть после того, что он ему наговорил? А что он скажет? Простого «прости» будет недостаточно, а откровенничать хулиган не способен, по крайней мере, в присутствии товарищей. Бяша, почувствовав напряжение корефана, положил ему руку на плечо, заставив обернуться, искренне улыбнулся, оголяя дырку между зубами и подмигнул. С губ Пятифанова слетел тихий смешок, и сам парень тоже заулыбался. Такого простого, но нелицемерного знака от товарища было достаточно, чтобы его самоуверенность заметно возросла. Ребята зашли на участок и подошли к входной двери. Полина подтолкнула Ромку вперёд и улыбнулась. - Не бойся, просто будь с ним простосердечен и мягок, - сказала она и отошла назад. Сделав глубокий вдох, Пятифан набрался смелости, сжал кулаки и легонько постучал. С окна кухни было слышно, как игравшее радио остановилось, и в доме воцарилась тишина, словно тот, кто переключил радио, хотел удостовериться, послышался ли ему стук или нет. Ромка постучал еще раз. Вскоре за дверью послышались торопливые шажки, и вскоре на пороге показалась девчушка с двумя хвостиками лет пяти-шести, светловолосая и веснушчатая, маленькая копия Антона. От её вида Рома знатно обалдел, а на его щеках появился легкий румянец: он, конечно, знал, что у Антона есть сестра, но он и представить себе не мог, что она настолько похожа на старшего брата. - Приветик, - добрая Полина наклонилась к Петровой младшей, - Можешь позвать своего брата? - Антон еще не приходил, - ответила девочка, наивно переводя взгляд на каждого из ребят, взгляды которых постепенно становились встревоженными, - А что, с моим братом что—то случилось? Заметив тревогу на лицах подростков, девочка сжалась и испуганно заглядывала каждому в лицо, пытаясь узнать ответ. - Н-нет, что ты, - Морозова попыталась вновь натянуть на себя улыбку, что выходило неправдоподобно, - Все хорошо. Просто мы хотели поговорить с Антоном. - Он ушел гулять еще днем, но так и не пришёл, - ответила Оля, сунув руки в карманы домашнего платья и с грустью опустив глаза. К сожалению, по девочке стало заметно, что все, что рассказывал о ней Антон, являлось правдой: к своему возрасту она была привязана к брату и её реакция на отсутствие его опоры доказывала, что она уже успела много чего увидеть, и у нее наверняка были причины нервничать. Например, очередной визит Совы… - Послушай, малая, - Рома вышел вперед, присев на корточки перед девчонкой, и накрыв ее ладошки своими, - Я… - Оля! Ты с кем там разговариваешь? – донесся звонкий голос матери из гостиной. - Ни с кем! – соврала Оля, вновь поворачиваясь к парню и смотря на него глазами, полными надеждой. Подростки, стоявшие за спиной Пятифанова, наблюдали за этой картиной с открытыми ртами, а хулиган продолжал: - Я хотел сказать, что тебе не стоит волноваться. Мы зайдем за твоим братом попозже. Он скоро придёт, я уверен. А пока беги в дом, не мерзни, а также никому не открывай дверь. Прежде, чем открыть, всегда спрашивай, кто стучит. Вдруг это незнакомцы? А ещё занавески на окна натяни. Поняла? Оля кивнула, все так же продолжая смотреть на Пятифанова, а тот, в свою очередь, не мог отвести взгляда от её глаз. Настолько синие и глубокие, что никакая Ольшанка не пойдет с ними в сравнение. Глядя в них, Рома вспоминал владельца таких же глаз, а еще кудрявых волос и белоснежных ресниц. Сейчас он, Рома, совершил ошибку, которую просто обязан исправить, пока он не потерял Антона. Навсегда. Хулиган медленно разжал ее руки и выпрямился, делая шаг назад. - Оля, закрой входную дверь! Холодом тянет! - Сейчас, мама! – так же громко ответила девочка, и, помахав ребятам ручкой, закрыла за собой дверь. - Ну нихера себе, - сказал Бяша спустя пару секунд, - Просветитель на. - Замолчи, - отмахнулся Ромка, сунув руки в карманы, и направился к лесу, - Мне кажется, что Антон заблудился где-то в лесу. Нам надо поторопиться с поисками, ведь скоро темнеть начнёт. - Такой настрой мне больше нравится, - Полина улыбнулась уголками губ, и ребята все вместе отправились на поиски Петрова.

…

Прошло полчаса с начала поисков пропавшего товарища. Как бы ребята не старались громче звать и усерднее всматриваться в непроглядную темень лесной чащи, поиски это никак не продвигало. Восьмиклассники лишь бродили вокруг да около, и всегда возвращались на одно и то же место. - Я так больше не могу, - ответила Катя, все это время молчавшая, - Я устала ходить туда-сюда. Давайте присядем и отдохнём? - У нас нет на это времени, - устало повторил Бяша, - Иди тогда, дома ной на. Не мешайся. - У меня есть очень рискованная, но эффективная идея, - Рома повернулся к подросткам лицом, но поняв, что никто не понимает, что он имел в виду, продолжил, - Давайте разделимся? Мы так делали с Антоном, пока искали Бяшу. Таким образом мы поиски ускорим. - Ром, это плохая идея, - встревоженная брюнетка с протестом скрестила руки на груди, - Это слишком опасно. Скоро начнет темнеть, и тогда мы вовсе не выберемся. К тому же, что будет, если мы зверей встретим? - Не показывайте им страх, - продолжал Рома, - если они начнут разговор, смело продолжайте его, тяните время. Они не нападут на вас, если вы будете казаться самоуверенными. На всякий случай лучше возьмите что-то, чем можно защититься. Камень, например. - Т-тогда, - голос Бяши дрогнул. Видимо, он тоже был не в восторге от предложенной идеи, но выбора не оставалось, - Как разделимся? - Вы втроём идите, а я пойду один, - ответил Пятифан. - С ума сошел?! – возмутилась Катя, - Они ж тебя в два счёта уделают! - Если ты будешь визжать, как свинка резаная, то конечно меня найдут быстрее, - вспылил Рома, смирив зазнайку злым взглядом, - Со мной ничего не случится. А чтобы не заблудиться, возьмите это. Хулиган полез в карман и выудил оттуда карманный фонарик на батарейках. Бурят неуверенно забрал у друга фонарь. Остальные, как и он, колебались. - Все будет хорошо, слышите? Если ситуация будет хуже некуда, тогда не бойтесь и кричите. Или посветите фонарём. Я сориентируюсь, куда бежать. Подростки с минуту стояли в молчании, поскольку все понимали, что эта идея вряд ли обвенчается успехом, но и другого выхода не оставалось. - Ладно, - ответила наконец Полина, - Мы сделаем всё, что в наших силах. Если мы ничего не найдём, мы придем к этому дереву. Она указала на высокую сосну, возле которой когда-то разошлись Ромка с Антоном во время поиска пропавшего бурята. - Хорошо. Полина, Бяша и Катя, проводив Ромку неуверенным взглядом, направились по тропе, ведущей направо, и только когда троица скрылась за ветвями деревьев, Ромка сам двинулся в путь. Обходя пни и перепрыгивая через кочки, хулиган то шел быстрым шагом, то пускался на бег, регулярно крича его имя, однако все, что он слышал каждый раз, это отражённое от стволов деревьев собственное эхо. «АНТОН»! «Антон»! «Антон»… Но, как говорится: «Надежда умирает последней». Рома до последнего верил, что он найдет Антона и приведет его обратно домой. Видеть своего мальчишку живым и здоровым это все, чего он хотел больше всего. Заметив валяющуюся ветку посреди тропинки, Рома поднял её и продолжал идти вперед. - Антон, где ты? – вновь позвал Рома, но всё тщетно. Из-за темноты Пятифанов и не заметил огромной ямы впереди себя. Не почувствовав под собой земли, Рома уже начал падать, но натренированная реакция его спасла. Гопник ухватился за прочную ветку одного из деревьев, смотря, как выроненная палка камнем летит вниз и падает рядом с каким-то предметом, блестящим из-под снега. Разжав руку, Пятифан ловко приземлился на ноги и, подойдя к торчащему предмету, достал его. В находке Рома узнал треснувшие очки друга. - Антон… - тихим хриплым голосом произнес Рома. «Он же совсем без них не видит. Как он умудрился выбраться из этой ямы»? – крутилось на уме у парнишки. Засунув находку в карман косухи, Ромка умело вскарабкался по холмику и через минуту вновь стоял на твердой земле. Сердце черствого парня не билось так быстро с тех пор, как он в последний раз взглянул на своего отца перед тем, как он ушёл на войну. Душа волновалась и пела как никогда. С одной стороны, она пела от того, что он нашел вещь, принадлежавшую ее носителю, и Антон может быть где-то рядом, но с другой стороны его пугало то, что Антона он так и не увидел. - Антон! – Рома побежал ещё быстрее, вкладывая силы в каждый мускул, - Антон, отзовись! От крика Пятифанова с одной из елей с громким гулом взлетела стая ворон, но Рома даже не дернулся. Хулиган носился то в одну, то в другую сторону, озираясь по сторонам и выкрикивая въевшееся в голову имя. Но рано или поздно силы истощаются. Так произошло и с Ромой. Адреналин, ударивший ему в голову, прошёл так же внезапно, как и начался. Запыхавшийся парень сменил бег на шаг, положив руку на левый бок, который от такой скорости начал невыносимо колоть. Вдруг справа от хулигана послышались шаги. Чей-то силуэт мелькнул за деревьями и пропал без следа. Зрачки Ромы расширились; тот, сжав куртку в области левого бока, намеренно пошел в сторону, в которой слышал шорох. Однако в темноте не было и малейшего намёка на то, что здесь кто-то находился. - Антон? – с надеждой в голосе произнёс хулиган, прежде чем он почувствовал стальную хватку на своих плечах. Пятифан начал яростно сопротивляться и попытался скинуть чужие руки с себя, но его попытки не оказались успешными. Чужие кисти перешли ему на горло, сжимая до такой степени, что Пятифанов начал кашлять так, как заболевший ангиной никогда не кашлял. Тяжелый ботинок Пятифана прилетел в колено противнику, отчего тот хоть и не издал звука, но хватку ослабил. Это дало Ромке шанс. Развернувшись, Пятифанов рывком повалил своего врага на землю, рефлекторно хватая того за запястья и прижимая их над его головой. Сам Ромка уселся на бедра нападавшего и обомлел: под ним лежал человек, на лице которого была надета маска зайца, но не такая, выражавшая глупое и бестолковое выражение, какое свойственно всем травоядным. Морда, если её можно было так назвать, выражала полную серьезность и уверенность. Из-под слоя шерсти влитой маски на Пятифанова смотрели разумные, синие, глубокие, но потухшие глаза. Пятифанов застыл, не в силах произнести имя, застрявшее где-то посередине глотки и языка. Вместо этого он, продолжая рукой удерживать его запястья, положил вторую руку на его щеку, проводя по шелковой шерсти. - Что они с тобой сделали? – разбитым голосом, едва ли не шепотом произнес хулиган. Видеть Антона в таком обличии было невыносимо, в особенности из-за понимания того, что он стал таким именно по его вине. «Ты его сюда привел, ты надел на него маску», - твердил непонятный голос в голове, - «Из-за тебя он больше не тот Антон, которого ты так любил». - Эй, заяц, - сглатывая вставший посреди горла ком, продолжил он, смотря в прячущиеся за маской глаза, - Если ты меня слышишь, давай, прекрати это. Сними, наконец, эту поеботу. В ответ со стороны чудища послышался недовольный рык. Он попытался высвободиться, но не вышло. - Антон, я знаю, что ты там, я…- Ромка схватился за края маски и потянул вверх. На весь лес раздался пронзительный визг. Зажмурившись, Пятифанов продолжал тянуть. - Потерпи, Антон, прошу… Но «Антон» и не собирался терпеть. Его рука в кожаной перчатке со звонким хлопком прилетела по рукам гопника, и тот был вынужден остановиться. Что-то, сидевшее напротив Ромы, вытирало текшую из-под вросшей намертво маски кровь. Сердце Ромы кольнуло, а затем заныло с острой ноющей болью. - Значит, снять ее не получится, - обреченно ответил Рома, с печалью наблюдая, как «Антон» пытается остановить кровотечение. Было больно признавать, но другого решения снять маску не находилось – он потерял настоящего Антона, и, кажется, навсегда. Пятифанов вскочил на ноги и бросился к Петрову, вызвав у того страшный рык, и упал на сырую прошлогоднюю траву, схватив того за тонкую талию и притянув к себе. Упав, Рома уложил существо в теле любимого на себя и дал волю эмоциям. - Я не хотел, чтобы так все обернулось! Я сказал это все сгоряча, сдуру, не обдумав! И теперь расплачиваюсь за это, - речь парня постоянно сбивалась из-за всхлипов и недостатка воздуха, - Да блять, это я должен сейчас быть на твоем месте! Это я виноват в том, что ты сейчас страдаешь! Я виноват в том, что ты сейчас меня не слышишь! И не знаю, услышишь ли теперь вообще… Зверь постепенно перестал сопротивляться, позволяя Роме крепко сжимать его в своих объятьях. - С-сука…ведь говорили мне все постоянно, что не стоит привязываться к людям – потом терять их невыносимо больно…Боже мой, Тоша…Я никогда не пожалею, что привязался к тебе, что привязался к твоему доброму характеру, к твоим глазам, улыбке. Ты ведь и понятия не имеешь, как сильно я за тебя беспокоился, как сильно желал найти тебя, вернуть домой. Жаль, что этого больше не случится. Рома вздохнул, вытер слезы и, собравшись с мыслями, тихо произнёс: - Я всегда тебя любил. И буду любить, каким бы ты ни был.