Обстоятельствам не поддаюсь

Он пропустил симпатичную блондинку на зеленой мазде, выкрутил руль и плавно вписал ровер рядом с чьим-то фиатом, который был старым еще тогда, когда Лео пешком под стол ходил. Дамиано схватил солнечные очки с приборной панели, отстегнул ремень безопасности и открыл дверцу. Обернулся к нему, уже стоя одной ногой на тротуаре. - Я быстро. - Не спеши, - пожал плечами Лео. – Мне есть, чем заняться. Дамиано оскалился. - Можешь, подождешь с этим? Я обожаю слушать, как ты издеваешься над людьми. - Не над людьми, а над агентами и журналюгами, - поправил его Лео. – Иди, иди. Когда ты смотришь, у меня хуже получается. - Тут нечего стесняться, котик. Такие вещи время от времени происходят с каждым мужчиной. Нужно всего лишь подождать минут десять, и… - Вали давай! – Лео усмехнулся и показал ему средний палец. Дамиано уронил солнечные очки со лба на нос, послал ему воздушный поцелуй и зашагал в сторону подъезда. Лео заглушил мотор, приоткрыл окно и сунул между губ фильтр сигареты. Щелкнул зажигалкой, отстегнулся, втянул щеки. Хорошо! Дерьмовая, конечно, привычка. Давно пора бросать. Но, черт побери, как же не хочется... Он поджал под себя ногу, устроился поудобнее и принялся раскладывать на пассажирском сидении телефоны. В «я быстро» Лео особо не верил. Он пока не слишком углубился в подробности, но по всему выходило, что сегодняшний визит Дамиано в римскую квартиру был связан с Торкио. А если так, то обойтись без разбора полетов у Давида не получится. Разве что только Джорджии нет дома? Или разбор полетов уже состоялся. В другое время, в другой день. Лео никогда не страдал ни отсутствием наблюдательности, ни неумением сложить два и два, однако знал, что некоторые вещи в жизни его лучшего друга проходили особый процесс обработки. Некоторым вещам было необходимо какое-то время повариться в маленькой кастрюльке под названием Монескин, и лишь потом это варево можно было попробовать простым смертным. Он не обижался – между Дамиано, Вик, Итаном и Томасом существовала своя, совершенно отдельная магия, и недооценивать ее было глупо. Не станешь же обижаться на автора песни, что он сначала написал ее, и лишь потом дал тебе послушать? Дамиано доверяет ему. А значит, рано или поздно расскажет. Лео, конечно, приоткроет рот и притворно округлит глаза. А Дамиано вздохнет, рассмеется и скажет: «Бля, вот чего ты гонишь? Я знаю, что ты знаешь! Хватит отыгрывать! Признавайся, когда ты выцепил? Раньше всех, да? Сто пудов раньше!» Телефоны, вместо того, чтобы лежать нормально, соскальзывали по сидению к спинке. Коробка передач мешалась. Нет уж, так дело не пойдет. Снова собрав звонилки в охапку, Лео перелез назад, без зазрения совести протопав по водительскому сидению ровера пыльными кроссовками. Устроился на широком заднем сидении, сложив ноги по-турецки. Выложил телефоны перед собой, и по очереди вывел каждый из авиарежима. Затянулся и стряхнул пепел в картонный стаканчик, забытый кем-то в подстаканнике. Вот так. Совсем другое дело. Интересно, подумал Лео, наблюдая за тем, как дисплеи всех трех смартфонов обрастают количеством уведомлений, способным вогнать в тахикардию и куда более опытного человека. Интересно, как так получилось. Итан не был похож на человека, от которого у Дамиано могло так основательно рвануть кукуху. Необычный парень. В повседневной жизни, заботах и разъездах это было почти незаметно, но в тех случаях, когда Лео случалось оставаться с ним наедине... Это было совсем не то, что чилить с Томасом, Дамиано, или, если на то пошло, любым другим человеком. В Итане было что-то... странноватое. Лео знал его уже много лет, но до сих пор не мог внятно сформулировать, что именно. Когда он был маленьким, его ни капли не впечатляли монстры, кровожадные оборотни и подгнившие зомби, которые обитали в телике, стоит только врубить его попозже, когда мама с папой уже ушли спать. Зато люди, в чертах лиц которых было что-то неуловимо неправильное... Немного слишком острые зубы. Зрачки разного размера. Волосы, которые шевелятся, словно от ветра, хотя никакого ветра нет. Едва уловимые мелочи, которые и заметишь-то не сразу. Пройдешь мимо такого на улице, мазнешь по нему взглядом, и вроде бы забыл, но потом весь день на душе неспокойно... Зубы у Итана были нормальные, человеческие, хоть и безбожно кривые. Зрачки – симметричные. Волосы, правда, иногда выкидывали подозрительные фортели, но к этому все давно привыкли. Странность Итана была внутренней, подспудной. Что-то связанное с тем, как он периодически отключался от окружающего мира, словно нырял на большую глубину. Или, наоборот, иногда говорил что-нибудь настолько незамутненно-откровенное, что становилось неловко. А, может, с тем, что и в людной компании, смеясь вместе со всеми над чьей-нибудь шуткой, иногда казался существом из параллельной реальности, случайно забредшим в их мир и решившим остаться. Сильнее всего это становилось заметно, когда Итан терся рядом со своими завораживающе-угловатыми сестрами. Собранные воедино, эти трое даже за барной стойкой обычного римского паба умудрялись выглядеть так, будто живут в лесу и молятся колесу. Лео как-то попытался задеть эту тему в разговоре с Дамиано, но тот только выгнул бровь и сказал, что небо синее. «Причем тут небо?» - не врубился тогда Лео. «Ну не знаю», - ответил Дамиано, и Лео почудилась в его тоне некоторая резкость. «Я думал, мы тут типа обмениваемся рандомными фактами. Небо синее, розы красные, Итан с ебанцой». Больше Лео эту тему не поднимал. Ни с ним, ни с кем-либо другим. Первый телефон разразился вступительными аккордами Come as you are Нирваны, прерывая задумчивый дрейф его мыслей. - Ну привет, уебок, - пробормотал Лео, сделал еще одну затяжку и помахал перед лицом ладонью, разгоняя дым. Шоу начиналось. - Алло? - Доброго утречка, пацан, - поздоровался с ним хуесос, который мурыжил Лео уже вторую неделю. По крайней мере, хуесосу так казалось. На самом деле шансы, что этот жирный мудак получит группу на свое частное мероприятие, не столько стремились к нулю, сколько уже давным-давно ушли в беспросветный минус. Это стало понятно в первые несколько минут их первой беседы. Однако Лео не спешил его посылать. Хуесос был полезным – на нем было очень удобно тестить аппликации по смене голоса. - Ой, здрасьте, сеньор Романо, - затараторил он. – Я ждал, что вы п-позвоните. Я проверил с начальством насчет вашей просьбы относительно сцены, проблем быть не должно. Обычно группе требуется больше места для маневра, ну, вы з-знаете, все эти скачки и прыжки. Но раз такое дело, они готовы ужаться. Главное, чтобы гримерка была нормальная, тут компромисса быть не м-может. Скиньте мне свой мейл, и я вышлю вам контракт. - Эй-эй, пацан, притормози, - усмехнулся хуесос. – Я не стану ничего подписывать с шестеркой. Ты же тот мальчишка, который за ними чемоданы таскает, да? Пиявочка? Лео изобразил праведное возмущение. - Я н-н-не... В сферу моих должностей в-входят разные вещи... Уверяю вас, я в-вполне компетентен... - Да-да, все это очень интересно. Вели своему боссу связаться со мной. Я плачу достаточно денег для того, чтобы ко мне относились подобающе. - Н-но менеджмент... Контракты... Я... - Все, пацан, отбой. Жду звонка на этот номер в ближайшую четверть часа, потом закрываю кого-нибудь еще. И он, весьма довольный собой, отключился. Лео докурил, утопил окурок в стаканчике и взял в руки третий телефон. В отличие от первого, металлически-серебристого, этот был заключен в веселенький зеленый корпус. Вбив код, он свайпнул вверх – бесконечные уведомления, особого желания разбираться с которыми не было, улетели - и принялся прокручивать бесконечный список контактов. Нашел нужный и зажал значок записи. - Привет, зайка! У меня хорошие новости. Стадиону на пятнадцатое число быть. Имелся один уебок, который пытался заарканить их на частник в то же время, тряс баблом, но Фабио уже послал его в жопу. Так что пятнадцатое ваше! Звякни мне вечерком, перетрем по поводу деталей. Транспорт у нас свой, но помощь с установкой, скорее всего, понадобится. Подсветка как мы обсуждали, и те ползучие камеры на рельсах, Дамиано очень понравилось в них орать. А, и Виктория хочет попробовать дым. Еще есть некоторые вопросы насчет доступа репортеров... Ладно, в общем, поговорим вечером! Чао! Он проиграл запись, и, слушая собственный голос, рассматривал залитую солнцем улицу. Потом взял второй телефон. Разблокировал, ответил на пару сообщений в мессенджерах... Залогинился в ЭкзитМьюзик и пролайкал все посты Виво за последнее время. Сменил аккаунт на официальный, с синей галочкой, и загрузил заблаговременно отобранный пучок фоток с позавчерашнего концерта. «Спасибо, Осло!». Лео пошуршал в смайлах. Так, рокерская коза, молния и черное сердечко. Хе, и рыбина. Внушительным волевым усилием он заставил себя убрать рыбину, запостил, лишний раз тщательно проинспектировал пост на предмет опечаток в хэштегах. Лайки хлынули рекой. Лео зашел в комментарии и отметил царским сердечком парочку особо древних завсегдатаев. Не особо торопясь, он нашел нужный значок и запустил аппликацию. Скинул себе с первого смарта на второй нужный номер и нажал вызов. Хуесос ответил сразу. - Да? - Мне передали, что ты хочешь поговорить со мной. Собственный измененный голос звучал глубже и проникновенней. Старше. Чем не голос акулы шоу-бизнеса? Лео отметил про себя, что такому голосу следует подобрать подходящий темп. Может, потянуть гласные? Хуесос заволновался. - Да! Да! Насчет пятнадцатого числа. Я хотел лично выразить свою радость по поводу того, что мы поняли друг друга. Ну и пообщаться наконец напрямую, без посредников. Я говорил с вашим представителем... Мы обсудили детали... Моя дочь – большая поклонница группы, и в этот важнейший для нее день я хотел бы... - Я слышал, что у тебя есть определенные условия, - прервал его Лео. - Ничего критичного. Просто я знаю, что ребята иногда... Хм-м... Это, конечно, ничего не значит, я ни на что не намекаю... Понятно, что на адреналине, в запале выступления... Но я плачу деньги, и мне, как доброму католику, важно, чтобы... За стволом дерева мелькнула серая штанина, потом – знакомая белая майка. Потом показался весь Дамиано. Он стремительным шагом приблизился к машине, распахнул дверцу и забрался внутрь. Лео сделал большие глаза и приложил палец к губам. - Значит, ты не хочешь, чтобы Дамиано Давид сосался с гитаристом? Дамиано Давид на переднем сидении беззвучно заржал, зажал себе рот рукой и немного попрыгал на сидении, выражая восторг. - Да. Да. Это именно то, что я хотел... - Ладно, - покладисто согласился Лео. – С гитаристом не будет. - Эй! – разволновался хуесос, явно пронзив в его голосе грядущую наебку. – Я же прошу – без этого! Я плачу деньги, и я желаю... - Ладно, ты мне надоел, - ласково проворковал Лео в динамик. - Хочешь послушных гетеронормативных музыкантов, чтобы понтануться перед деловыми партнерами - откапывай Аббу. И он отключился. Дамиано, таращившийся на него с переднего сидения восхищенным взглядом, издал победный вопль и разве что в ладоши не захлопал. - Боже мой. Каждый раз обещаю себе записать эту хуету на видео, и каждый раз забываю. Обдрочиться можно. Лео оскалился, подгреб к себе телефоны, распихал их по карманам и перелез обратно вперед. Дамиано занял водительское место, но он не имел ничего против. - Заедем пожрать? Мне еще надо сделать пару звонков насчет интервью в британском Роллинг. Томаса удар хватит, когда он узнает. Не говори ему, я сам хочу, окей? А, и перетереть с Клемом. - Это тот чувак из Виво? - Ага. Говорит, от нормальных мест уже не осталось и половины. Голден перекупают с рук за какие-то ненормальные деньги. Дамиано шумно выдохнул и сжал ладони на руле. - Сколько было людей на Лайв Эйд? Сто пятьдесят тысяч, двести? - Около того. Если считать и Лондон, и Калифорнию. - Господи. - Он почесал лоб под челкой. – А Массимо вмещает еще больше. Ты не будешь ржать, если я скажу, что мне до сих пор не верится? Постоянно кажется, что вот-вот что-то случится, и все пойдет прахом. - Мне тоже, - кивнул Лео. - Не очень-то приятно слышать такое от человека, который держит в руках твои яйца. - А? А, нет, в себе я уверен. Вот в вас, мудозвонах, не особо. - Нахер иди! - До сих пор недоумеваю, кто дал тебе микрофон. И почему до сих пор не отобрал. - У Томаса в запароленой папке есть видос, как ты на гиге в Лондоне в первом ряду кипятком ссышь. - Все мы когда-то были молодыми и делали ошибки, - притворно погрустнел Лео. Они некоторое время поржали, возясь с ремнями безопасности. Потом Дамиано, все еще посмеиваясь, сдал назад и вырулил со стоянки. - Ты и правда быстро, - сказал Лео. – Забыл чего? - Не. – В салоне повисла тишина. Такая тишина бывает, когда кто-то из присутствующих хочет что-то сказать, но не знает, как это сформулировать. – Надо было кое-что забрать. Типа... Символичное. Лео смерил его оценивающим взглядом. В руках у него ничего не было, карманы тоже не топорщились. - Ключ? – осторожно спросил он. - М-м. Вроде того. – Дамиано вытащил из-за пояса и показал ему зубную щетку. Смотрел он ровно на дорогу. Лео тоже некоторое время на нее смотрел. Потом сказал: - Подарок Итану из Лихолесья? Он ожидал, что Дамиано рассмеется, психанет или пошлет его нахер, но никак не того, что он смутится. Ух ты. Даже так? Лео немного сполз по сидению и уперся коленкой в бардачок. Задумчиво почесал кончик носа. Хорошо, что это Итан, понял он вдруг. Каким бы странным он ни был, Лео знал, что уж на него-то совершенно точно может положиться. Он вспомнил Евровидение и абсолютно разъебанного Дамиано, который валялся на полу и ревел, закрывая лицо локтем. Вспомнил, кто первым бросился к нему. Послушно дал себя повалить и облапать, деликатно пресек настойчивые попытки поцеловать, обнял, закрыл собой... Правда, Лео до сих пор содрогался, представляя, какой вой поднялся бы, если бы видео для сториз длились не пятнадцать секунд, а дольше, и захватили бы продолжение. К счастью, единственными, кто увековечил эту порнуху с хватанием Торкио под бедро и перекатыванием, оказались девчонки из делегации финнов, договориться с которыми не представило никаких проблем. Он вспомнил интервью в Чехии. Как Дамиано закинул руку на плечо сидевшей рядом Вик, дотянулся через нее до Итана и все двадцать минут кончиками пальцев гладил его загривок. То место, где за густой гривой черных волос обитало пронзенное стрелой сердечко. Торкио мужественно давил покерфейс, что-то отвечал, иногда даже впопад. Дамиано кусал губы, поминутно облизывался и в общем и целом выглядел так, что трущей коленкой о коленку журналистке после окончания интервью явно пришлось выжимать трусики. - И что теперь? – нарушил тишину Дамиано. Тон у него был воинственный. – Скажешь не палиться? Лео пожал плечами. - Нет, почему? Делай, что хочешь. В контрактах об этом ничего нет. Сони могут у меня соснуть. А если и есть, он с этим разберется. - Я не о контрактах. А о твоем личном мнении. - О-ля-ля! Неужели я дожил до того славного дня, когда Дамиано Давид наконец признал, что мое мнение имеет значение? - Лелло, твою мать, ты итальянец или еврей? Хоть раз в жизни ответь на вопрос ртом, а не жопой! - Так я и отвечаю ртом! Ты, конечно, конченный ебанавт, но я люблю тебя. И считаю, что если для счастья тебе надо подержать Торкио за хрен, то ради бога. Он же, вроде, тоже не против? Дамиано ухмыльнулся. Облизнулся. - Он очень даже за. - Ну и прекрасно. Остальное как обычно. Баланс удерживать, с фансервисом ни в одну сторону не перегибать. Да ты сам все прекрасно знаешь, чего я тебе рассказываю? Ровер затормозил перед красным светофором. - Я думал, ты будешь сучиться. - Да с какой, блядь, стати? Ты что, думаешь, что весь этот движ за «целуй, кого хочешь» для меня всего лишь повесточка? - Нет, но... - Сука! Как первый день знакомы! - Лелло... - Хуелло! - Ты обиделся или гонишь? Я не понял. - Конечно обиделся! Что за ебучая работа! – Он картинно закатил глаза, прижал тыльную сторону ладони ко лбу и притворился, что падает в обморок на приборную панель. - Рули давай! В то место рядом с фонтаном, будешь покупать мне извинятельный бургер!