Звездные Сказки

       Он замирает в неудобной позе, склонившись корпусом тела вперед. Голубые глаза, поддернутые опасным блеском золота, быстро оценивают возможность смертельного выстрела в упор. Скорость заряда сгустка энергии почти неуловима, но для Силы это не проблема. Разумеется Лорд знал о подвохе со стороны строптивой малышки, которой известны лишь поверхностные знания о его способностях. Мужчина уловил в сумбурном потоке ее растущей страсти отчетливое повеление расчета. Именно это он считал особой изюминкой в маленькой, хрупкой женщине, которая не побоялась проявить с примитивным выпадом свое неповиновение. Ему не составит труда использовать внушение, проникнуть в хорошенькую головку и наслать горячие образы их совместных ночей. Взбудоражить через Силу каждую клеточку ее уязвимого тела. Выпустить на волю горячие волны, что будут заливать своими потоками каждый изгиб... Она будет мучиться и умолять. Впадет в безумие неудержимого вожделения. Затребует обладания всеми известными способами. Однако это окажется слишком простым, а накал пылкого азарта быстро притупится. Вейдеру по нраву властность и лицезрение чувственной агонии. Ситх в нем желает растянуть момент сладкой издевки. Вывести мучения пылкой женушки наружу, ощутить их вкус через Великую и подвести к грандиозному финалу. Пользуясь моментом, Падме, преодолевая дикий стресс и страх за собственную жизнь, все же умудряется рвануть вперед, глядя в глаза восставшего супруга. Ее свободная рука быстро тянется к поясу, где закреплена рукоять светового меча. Она знает, какую ценность представляет это оружие, поэтому первым делом пробует обезоружить замершего в притворном удивлении, чувствительного к Силе противника. — Полагаете, что можете вот так просто заявиться сюда, спустя три года отсутствия и верного служения императору? — растягивает вопрос, сквозь сбившееся дыхание. Пятится назад и ловко приподнимается, крепко сжимая пальцами рукоять ситхского меча. Молодая женщина продолжает целиться бластером в лицо мужчины, но не упускает возможности рассмотреть рукоять. Более тяжелая, той же цилиндрической формы из композитного сплава, выкрашенного в черный цвет. Она кажется мощнее и внушительнее старого оружия бывшего джедая. Падме поднимает голову, прищуривается и продолжает отходить назад, уловив движение нежданного гостя. Вейдер выпрямляет спину, простым, но красивым жестом отбрасывает ткань тяжелого плаща назад и поднимает левую руку к воротнику кителя. — Я уже озвучил вам точную причину своего прибытия. — медленно с ухмылкой на лице, расстегивает несколько невидимых крючков, открывая тем самым участок загорелой кожи шеи. — Вы плохо слушаете и оттягиваете неутешительную развязку. — продолжает раскрывать китель, под ее неусыпным контролем. «О, значит опять на вы.» — думает Амидала, неосознанно проводя кончиком языка по нижней губе. Она хочет поправить свое платье, декольте которого немного съехало в сторону из-за наглых рук ситха, однако продолжает упрямо пялиться на мужские пальцы возле воротника. Тело не слушается и дрожит, а в носу оседают частички знакомого запаха. Его пальцы всегда пахли странной смесью машинного масла и плазмы, будто он постоянно перебирал детали двигателей звездолета или часами сидел в отделе механиков. Вот только в сочетании с терпкой кислинкой мужского пота и призрачной горячностью раскаленных песков, эта композиция обретала странные свойства афродизиака. И действовала не только на нее... Набуанка дергает подбородком в открытом вызове, поджимает губы и ориентируется на растущую злость из-за таких умозаключений. Становится с одной стороны легче, а с другой совсем горько, ведь за столь долгий период, он легко мог найти себе более молодую спутницу. Не обремененную детьми, стройную, гибкую и послушную, как рабыню для сексуальных утех. — Так почему, вместо соблюдения протокола ареста при свидетелях и представителе местной власти, вы вдруг бросаетесь на меня с поцелуями? Где хваленная строгость великого Лорда Вейдера, о которой все перешептываются?— дергает рукой с бластером. Пытается придать своему голосу больше мрачности, но не получается. — Или вы со всеми преступниками столь... экстравагантны? Мужчина в ответ смеется. Тихо, хрипло с дразнящими нотками уверенности. Скидывает тяжелый плащ на кровать и сильнее раскрывает воротник кителя. — Почему бы и нет. — сбрасывает перчатку с дюрасталевого протеза. — Если это красивая женщина. Падме дергается на месте. Не успевает скрыть волну возмущения на лице и даже пробует активировать световой меч со злости, но ничего не выходит. Силы в ней нет совсем. — Ох, с вашей-то целеустремленностью... — с ехидством произносит молодая женщина, плохо справляясь с подступающей обидой и жгучей ревностью. — Можно даже гарем обустроить.— почти кричит с полыхающей ненавистью в глазах. Сдается, признавая для самой себя активный интерес к любой сплетне об этом человеке. О его завоеваниях, наградах, служению Империи и десятке красивейших наложниц, собранных живой коллекцией со всех уголков галактики. Все это время, она занималась самообманом. Притворялась равнодушной и корчила скучающую мину на лице, скрывая разбушевавшуюся истерику из-за похабных историй, которыми не стеснялись обмениваться молоденькие фрейлины королевы. Жаркие обсуждения из недостоверных источников, сомнительные статьи и репортажи. Разве будет мужчина в рассвете лет добровольно держать целибат? «Какая же я глупая!» — ругает себя молодая женщина, уже не сдерживая нового потока слез. — Само собой. — так ровно и спокойно отвечает Вейдер, что у нее сердце падает вниз, как подбитая точным ударом птица. — Когда не ограничен ресурсами, популярностью и людьми. — ситх прекрасно видит ее терзания, но не подает вида. Строптивая малышка в смятении, но сдерживает внутренний накал с агонией, только благодаря королевской выдержке и воспитанию. — Боюсь, я слишком стара для такой участи, — ее мягкий голос наконец обретает металлические нотки. Выпрямляет спину, не стирает крупные дорожки слез на лице. — Да и о детях нужно заботиться. — опускает руку с бластером, отходит в сторону окна. — Рекомендую вам посетить королевский дворец. Там можно разгуляться в лаврах и восторге со стороны молоденьких представительниц знати. Сезон в этом году очень яркий. — Странно... — Лорд уверенно приближается на пару шагов, пока она делает вид, что любуется вечерними красотами. Смотреть на любимого, ставшего жестоким, деспотичным незнакомцем нет сил.— Я не предлагал вам надевать поводок на шею... — кратко усмехается, нарочно повышая градус их противостояния.— Хотя он прекрасно подойдет... — приближается еще на два шага. — Вместо этого наряда. — завершает фразу вкрадчивым голосом. Падме всхлипывает от откровенного, наглого и рубящего все приличия замечания. Резко оборачивается, вновь прицеливается уже в грудь, раскрывает глаза от удивления. «Он опять близко!» — кричит сознание, посылая волну испуга по позвоночнику. — Убирайтесь! — срывается на крик и вздрагивает от выпущенных на волю рыданий. — Немедленно! И не возвращайтесь сюда без ордера! Я не потерплю подобных оскорблений! — убегает к выходу, придерживая юбку платья вместе с рукоятью светового меча. Вейдер взмахивает ладонью, блокируя перегородку Силой. Ломает электронный замок без прикосновения, просто сжав руку в кулак. Набуанка разворачивается. Оглядывает мужчину затравленным взглядом и решает пустить в ход агрессивную тактику в дипломатии. Метод переговоров, далеких от демократии и который она терпеть не может. — Я знаю, зачем вы здесь. — расправляет плечи, мысленно представляя свой первый выстрел. Главное не сбавлять скорость и менять цель, чтобы бывший джедай не успел воспользоваться приемами через Силу. — Вы боитесь, что я поведаю общественности о вашем настоящем имени, о ваших безжалостных преступлениях. — готовится нажать на курок. — Подлый предатель и детоубийца. Раскаленный донельзя воздух в помещении начинает меняться. Сгущаясь и немея вокруг ее лица. — Оби-Ван Кеноби все мне рассказал тогда, — она знает, что это имя не стоит упоминать, даже в отдаленных кругах простого народа, но специально для своего бывшего мужа делает исключение. — Какой же вы жалкий трус, милорд. — во взгляде молодой женщины сквозит сожаление. «Вот так, по-больнее. Как было мне тогда.» — Этот республиканский пес хорошо промыл ваши мозги, — его голос надламывается. Вместо дразнящей хрипотцы появляется холодный низкий скрип, что окутывает слух женщины морозной бурей. — И даже не потрудился показать отснятое в Храме камерами наблюдения. — делает шаг вперед, но Амидала прижимается спиной к двери. — Я выстрелю! — предупреждает, сквозь непроходимый поток слез. От избыточного волнения начинает кружиться голова и мутнеет в глазах. «Ну почему я такая слабая?» — Стреляй, Ангел. — вырывается из ситхских уст. — Не смей меня так называть! — теперь и она обращается к нему на Ты. — У тебя нет на это права! — палец не выдерживает напряжение и давит на затвор. Раздается выстрел. Бесшумный и скоростной. Вот только поток сгустка энергии замирает в воздухе на пару секунд, а потом проходит по своей траектории в замедленном режиме. Достигает стены, травмируя сотнями мелких трещин. — Я больше не твоя жена! — сквозь громкие рыдания, произносит уставшая Падме. Она опять прицеливается, но новый заряд все также ударяет в стену, только немного выше. Дальше следует град выстрелов, которые успешно отскакивают от цели. Или же она разучилась вообще стрелять. Молодая женщина морщится, отбрасывает бластер в сторону. Ей тошно от самой себя и того отчаяния, что захлестывает тело с разумом. Как она могла так низко пасть? Выйти из себя и показать свою уязвимость. Стрелять в того, кому отдала свое сердце? — Нет. — закрывает глаза и не замечает, как рукоять клинка вырывается из ослабевшей ладони. Ей тяжело и кажется, что вот-вот наступит забвение. — Зачем ты явился сюда? Ведь я просила забыть. — Падме слышит звук активации и бледнеет на глазах от вида кровавого лезвия. — Какой из тебя отец? — спрашивает шепотом. — Даже юнлингов не пощадил. И ради чего? Вейдер молча подходит к замершей, уже не сопротивляющейся женщине. Опять критично близко, прожигая желтыми глазами побледневшие скулы красивого лица. Он излучает невиданную мощь. Сила струится в нем, как неведомый источник, а длинный световой клинок вселяет ужас. — Будешь рубить, Эни? — сдавленно интересуется набуанка бесцветным голосом. Ей удается произнести уменьшительно ласкательную версию его имени. Впервые, за все время их разлуки. Заданный вопрос кажется легким дуновением теплого ветерка, пробуждая пространство от спящей заморозки. Голова молодой женщины откидывается назад, глаза прикрываются веками. Она готова позорно рухнуть перед ним вниз, однако дюрасталевая ладонь успевает удержать обмякшее тело. Лорд прижимает жену к себе, неровно выдыхает, с забытым трепетом созерцая такую личную, только свою победу. Дезактивирует меч и закрепляет рукоять на поясе. Сгребает в кулак мягкие волосы на ее затылке, хрипит от новой порции горячего возбуждения. — Придушил бы... — проводит языком по ее нижней губе, чуть надкусывает, причиняя боль, но при этом сильнее прижимает к своей груди, чтобы она начала задыхаться. — Голыми руками. — сжимает жадной пятерней ягодицу через тонкие ткани юбки. — С удовольствием, госпожа. — влажно цокает языком в ухо, обводит кончиком языка внешнюю ушную раковину и ощущает чрез Силу ответный трепет. — Так почему медлишь? — вяло интересуется Амидала. Ее похолодевшие от стресса пальчики, как нарочно, протискиваются через раскрытый китель, сминают ткань белоснежной форменной майки и впитывают жар стальной груди. Запах окружает ее, завладевает и подавляет остатки сопротивления. Колени дрожат, не могут согнуться, а низ живота невозможно ноет. Она молча принимает его власть над собой и совсем не возражает, когда мужчина поднимает на руки. Вейдер опять подходит к кровати, но на этот раз сразу опускается вместе с ней. Отбрасывает Силой ненужные подушки в сторону, чтобы удостовериться в отсутствии еще какой-нибудь игрушки. — Это слишком легкое наказание для вас. — произносит с явной угрозой. Мягко сжимает запястья набуанки, давит коленом на ноги, вынуждая их раскрыться и медленно трется об нее своим разгоряченным телом. Падме охает и краснеет, чувствуя ту самую твердость. Ей стыдно и неудобно, ведь свет еще горит, а он смотрит на нее так, будто готов съесть живьем. — Ты выбрал сторону, которую я не могу принять. — уворачивается от требовательного поцелуя, но послушно открывает шею для легких укусов, отдающих импульсами в натянутые соски. — Тебе так кажется. — подол платья задирается, а горячие пальцы стремятся вверх, скользя по внутренней стороне женского бедра. — Нет... — со стоном произносит молодая женщина и выгибается, когда он прикасается к источнику ее напряжения. Муж всегда действовал мягко, пробуя, поглаживая и лаская чувствительные участки. Однако сейчас, два пальца врываются в нее слишком резко, сдвинув ткань белья в сторону. Погружаются до костяшек, растягивая изнывающее лоно. У набуанки темнеет в глазах, руки сами устремляются к окрашенным в черный волосам. Мнут их и оттягивают назад, пока лицо их обладателя прячется в ложбинке ее декольте. — Помнится, ты не была такой громкой. — хрипит Лорд, возвышаясь над ней. Он сбрасывает распахнутый китель, снимает майку и демонстрирует поджарое, крепкое тело с побледневшими от давних битв шрамами. На груди легкая поросль курчавых волос, которой раньше не было. Ситх остается доволен произведенным эффектом, потому что Падме заметно съеживается, заметив разницу в объемах мышц. Она краснеет пуще прежнего, когда он рассматривает свои пальцы, покрытые блестящей, скользкой смазкой. — Такая вязкая... — Вейдер разводит указательный и средний, от которых тянутся нити, а потом облизывает с громким причмокиванием, глядя своей жертве в глаза. — Зач-чем ты это делаешь? — голос молодой женщины дрожит. Она хочет свести ноги вместе, однако бывший джедай не дает этого сделать, наваливаясь сверху и игриво целуя в подбородок. — У тебя есть другие женщины, я знаю, — ее не отпускает мысль о том самом гареме с опытными девицами, обученными искусству запретных удовольствий. — Это были простые наложницы. — мужчина ловко справляется с крючками платья. — Без имен и обязательств. Только голое удовлетворение потребностей... Она тут же дергается, услышав равнодушные признания. Стремится вырваться из объятий, но ситх давит сверху и снова дышит в ухо. — С которыми я лучше справляюсь в душе, когда представляю тебя. — говорит о таких непотребствах, что женские уши начинает жечь от прилива крови. — Ты же хочешь это увидеть. — рычит без вопросительной интонации. Расстегивает последнюю петельку на платье и спускает лиф вниз. Падме вздрагивает, широко распахнув глаза. Все тело сводит ожиданием, а пустота в голове заполняется порочным представлением. — Эни... — он не дает ей закончить фразу. Набрасывается ртом на правую грудь, в то время как левую, сжимает дюрасталевыми пальцами. — Я три года терпел и притворялся, что иду на поводу твоей прихоти. Решила разыграть из себя брошенную страдалицу? Вот только не все так просто. — приподнимает голову, избавляется от тяжелого пояса на брюках. Пламя в его глазах разгорается вместе с потоками жара в Силе.— Я никогда не откажусь от тебя, Ангел. — целует в губы, глубоко и требовательно. — Ведь все мои поступки связанны с тобой. — рассматривает удивленное лицо, тихо усмехается. — И даже Темная сторона здесь бессильна.