Завтра (будет новый день)

      Мия всегда любила планировать их совместные отпуска и поездки, еще до всей истории с Луизианой. Ей в голову приходили самые лучшие идеи, она с легкостью находила самые необычные места и выбирала самые выгодные предложения. Еще за несколько недель до запланированной поездки все уже было решено и распланировано: от брони отеля и до списка самых живописных мест, которые обязательно нужно было посетить. В этом они очень отличались, как и во многих других вещах, предательски подсказывал Итану внутренний голос.       Он никогда не любил планировать, ему всегда больше нравилось импровизировать по ходу. Эта черта его характера сводила Мию с ума. И он прекрасно понимал, что все получается намного проще, если планировать заранее. В какой-то момент он даже пробовал перенять у нее эту привычку, но ничего не вышло. И после всего, что было в Луизиане, Итан понял, что его талант действовать по ситуации – настоящее благо. И в этой проклятой деревне его умение пригождалось особенно.       Однако у Гейзенберга было иное представление об этом. И, честно говоря, и правда было бы неплохо продумать план перед тем, как лезть в драку с тем, кто даже по мнению местного Магнето для бедных был крайне опасен. Понятно, почему идея Итана рвануть напролом не соответствовала представлениям лорда. – Ты мне только не говори, что собрался просто прийти к моей дражайшей матери и начать по ней палить? – прошипел мужчина крайне взволнованным голосом. – До сих пор получалось, – пробормотал Итан, скрещивая руки на груди в защитной позе. – Ах да, прости мне мое сомнение! – вскричал Гейзенберг, яростно рыская руками по карманах в поисках сигары. – А смертельно опасные раны, которые получились походу, это так, небольшие препятствия на пути!       Итан молча наблюдал, как лорд ходил из стороны в сторону, едва слышно кляня тупых американцев. В обычной ситуации он бы обиделся, только вот почему-то казалось, что в данном случае Гейзенберг прав, ведь он знает куда больше о силах и возможностях Миранды. – Так и будешь себе под нос бубнить, или раскроешь мне свой грандиозный план, блять? – теряя терпение, огрызнулся Итан. Смотреть на Гейзенберга в таком расположении духа было весело, но не когда на счету каждая минута. – Разумеется, благо, один из нас побеспокоился и все тщательно продумал. Тебе повезло, что меня в тебе интересуют не мозги, – проворчал лорд и подошел к стене, обклеенной фотографиями. Итан изо всех сил старался смотреть на него, а не на фото Мии и Розы на стене. – Присядь, разговор будет долгий.       Итан уловил легкий намек на их первую встречу на фабрике и сел, решив в этот раз все-таки внимательно выслушать мужчину.       Помолчав некоторое время и наконец собравшись с мыслями, Гейзенберг заговорил. Его голос звучал незаинтересованно, будто ему самому было скучно все это рассказывать. – Одной из главных трудностей на пути к осуществлению плана были мои так называемые родственнички. Весьма удачно, что ты решил за меня эту проблему, – он указал на перечеркнутые фотографии. – Они слепо поклонялись Миранде, все, за исключением, может, Донны. В любом случае, будь они живы, доставили бы нам уйму неприятностей. – За исключением Донны? – это озадачило Итана. Из троих убитых им лордов кукольницу было жалко больше всего, но Итан просто старался об этом не думать, чтобы не давать волю сожалениям. – Она не всегда такой была, понимаешь. Когда-то я почти счел ее за друга, – задумчиво произнес лорд, глядя на фотографию Донны на стене. – Многое изменилось, разумеется. И она изменилась. Проведенное в одиночестве время в этом проклятом доме не пошло ей на пользу, – он замолчал и нахмурился. – Мне думается, будь у меня больше времени, чтобы ее убедить, она бы встала на мою сторону. – Разве у тебя не было на это десятилетий? В прямом смысле слова, – отметил Итан, немного сжавшись от взгляда Гейзенберга. – Я был малость занят, готовил свою собственную армию, чтобы расправиться с ликанами Миранды, – ответил он, растягивая слова, и в ответ на удивление Итана, добавил, – да, меня они боятся, подчиняются, но Миранда для них выше. Он подошел ближе к стене, и, рукой указывая на фотографии, продолжил: – Донна была затворницей, Моро все проводил свои чокнутые эксперименты, а гигантская сука не давала покоя деревенским девчонкам, – проговорил он с явным отвращением, но тут же осекся, будто смутившись своих слов. Прокашлявшись, он заговорил вновь. – Да и я почти все время ставил опыты, ты ведь видел кое-какие мои записи? – спросил он, глядя на Итана поверх очков. Тот кивнул, и Гейзенберг продолжил. – Против Миранды все это неэффективно, конечно. Но у меня есть кое-что, что может тебе пригодиться. – Что? – Итана искренне интересовало все, что могло преломить ход битвы. Гейзенберг небрежно махнул рукой. – Уже некоторое время работаю над этим изобретением. Машина, своего рода танк с огромной боевой мощью, – Итан внимательно смотрел в его карие глаза. – Сам я не могу управлять материалами, из которых он сконструирован, – продолжил Гейзенберг. – Я оказываю тебе огромное доверие, Итан. Итан нервно сглотнул и кивнул в ответ. Конечно, он не отказался бы от танка, черт возьми. Было бы у него под рукой что-нибудь такое, когда он имел дело с другими лордами, его израненное тело точно сказало бы «спасибо». – Ну а что касается Миранды, мы сами точно не знали всех ее возможностей. Ее Каду дало нам наши силы и превратило деревенских идиотов в ликанов, – объяснил он, непривычно серьезный. Без своей ухмылки он казался измученным и выглядел старше своих лет. – Когда я мутирую, есть шанс выстоять против нее. А еще, можем рассчитывать на крысу, с недавних пор снующую по деревне. Итан задумался на секунду, и вдруг его осенило – Крис. Он произнес имя вслух. Гейзенберг кивнул, и Итан осознал, что Крис совсем вылетел у него из головы, которая и так шла кругом от всего происходящего. Он точно знал, что Крис жив – слишком крепкий орешек, чтобы погибнуть. – Видел, как он и его люди шатались у моей фабрики, скорее всего, к вечеру они уже будут здесь. До той поры у нас еще уйма времени, – лорд пожал плечами, будто говоря с самим собой, так, словно Итана тут не было, – они, думаю, хотят убрать моих солдат, оставить меня с голыми руками, – линии его лица ужесточились. Гейзенберг поджег сигару и продолжил говорить. – После смерти Миранды все эти железки мне будут без надобности, но сейчас они нам нужны, – он выдохнул облако дыма, и Итан слегка закашлялся. – Знаешь, я ведь работал не только над ними. Хотел изобретать что-то, что помогло бы улучшить жизнь в деревне. Идей было много, – он засмеялся, глядя на Итана. – Не смотри на меня так, я не идиот. Я прекрасно понимаю, что прогресс остановился только в этой ебучей деревне, и я трачу время на то, что уже давным-давно изобрели.       Некоторое время Итан не мог найти слов, словно все они испарились из головы. Впервые он почувствовал к Гейзенбергу что-то кроме недоверия и раздражения. Едва он успел открыть рот, как мужчина прервал его: – От тебя несет. Итан опешил и только приглушенно хмыкнул в ответ, обиженный резкостью Гейзенберга. Тот продолжил: – Я работаю над трупами, но даже от них так не несет. Душ прямо и направо, через две комнаты.       Сбитый с толку Итан мысленно согласился последовать совету Гейзенберга, ему ведь и правда давно нужно было принять душ, плюс, будет время подумать наедине с собой. И видя, что Гейзенберг потерял интерес к беседе, Итан вышел из комнаты. В голове, перебивая одна другую, сновали мысли.