(Наполовину)Человеческая Природа [(Halfway)Human Nature]

2260.104 II

Помимо проверки подтверждения концепции, он ждёт до последнего, чтобы разжечь огонь, как метафорически, так и физически. В любом случае, сегодня состоялась ревизия кодирующих систем. К его чести, Скотти не стал ни о чём допытываться, когда Джим подошёл к нему и попросил помочь во взломе системы контроля окружающей среды в очень крошечном и специфическом месте корабля, и не любопытствовал, когда Джим с лукавым видом упомянул о необходимости не отправлять сигналы тревоги в Штаб за пол вселенной отсюда, и не сообщать о том, что на корабле случился сбой. Другие части плана он приводил в действие самостоятельно: совершение покупки, поспешное возвращение на корабль для подготовки, написание кода отслеживания и отправка его на коммуникатор Спока, замаскировав под сообщение, предназначенное для кого-то другого; и теперь крошечный маячок следит за передвижениями Спока по Ксанару и обратно на «Энтерпрайз» до встречи с ним в 2000. Он тщательно рассчитал, сколько времени пройдёт, прежде чем последствия его вмешательства в атмосферный контроль станут действительно ощутимы, и ждёт, пока не останется ровно нужное количество времени, прежде чем связывается со Скотти и запускает свою маленькую подпрограмму. Затем он прокрадывается через их общую ванную комнату и размещает небольшую коробочку на видном месте, а именно – прямо в центре кровати Спока. Его коммуникатор пищит. Спок должен появиться через 15 минут. – Компьютер, – говорит он, – установить в этой комнате температуру 45 градусов по Цельсию и снизить влажность до 5%. – Это выходит за рамки текущих установок контроля окружающей среды, который определяет безопасные условия для поддержания жизнеспособности представителей человеческой расы. – Запустить подпрограмму Гамма-4-5-Альфа-Браво, санкционировано Кирком, Джеймсом Т. Компьютер больше ничего не отвечает, но системы начинают жужжать, а в комнате становится теплее. – Скотти, – говорит он в коммуникатор, – работает. – Очень мило, парень, – отзывается Скотти секундой позже, и в его голосе звучит довольство собой. – Но помни: ты не можешь просто так оставить его включенным дольше часа, иначе он реально повредит корабль. – Я установил подпрограмму на автоматическое отключение через 45 минут. – Прекрасно, – пауза. – Ещё разок, нафига ты это делаешь? Кирк насмешливо фыркает. – Дай мне выпить как следует сегодня вечером, и я, возможно, расскажу. Увидимся на месте. – Ага, чувак, – говорит Скотти. На его часах 1947. Месторасположение Спока указывает, что он возвращается на корабль. На зеркале в ванной Джим пишет: чай с пряностями и жара пустынь это не Вулкан но я надеюсь это хоть что-то Затем он усаживается за стол, вытаскивает просроченные отчёты и ждёт. ***** Ровно в 2000 дверь в каюту Спока с шипением открывается, и Джим прислушивается. Едва тот делает шаг внутрь, как замирает. Джим едва сдерживает ликование. Шаги перемещаются в сторону кровати, на мгновение останавливаются, а затем следуют в ванную. – Джим. Тон голоса ровный, но что-то в нём звучит так хрупко, словно вот-вот сломается. – А? – небрежно спрашивает он. – Что это такое? Кирк резко пожимает плечами. – У тебя был плохой день. Я надеялся, что это может стать началом чего-то лучшего. Когда он поворачивается и смотрит на Спока, тот выглядит удивительно растроганным. Джим с опозданием осознаёт, что Спок бережно держит маленькую деревянную коробочку с чаем, которую он купил. – Я… удивлён, что Вы вспомнили. Я также удивлён, что Вы знали о причинах моего недовольства и связали одно с другим. Кирк улыбается. – Кое-что я знал. Кое о чём я догадывался. А теперь иди сюда. Выбери одежду и расскажи мне обо всём. – Я не желаю говорить об этом. – Тогда приготовь себе этот странный чай, выбери одежду, и мы вообще не будем разговаривать. В каком-то роде это зеркальное отражение вечера, имевшего место за полторы недели до этого: Джим, окровавленный и в синяках, сидел на тумбочке, а Спок осторожно и уверенно приводил его в порядок. После этого он не мог заснуть, несмотря на изнеможение. И он точно знает, почему. Его синяки практически исчезли, а головная боль прошла, и поэтому его не нужно больше приводить в порядок. Но они всё ещё здесь, где-то на полпути, и сегодня это Спок сидит на тумбочке и пытается украдкой заглянуть в зеркало через плечо. Он выглядит… необычно. Неплохо, но необычно. У Джима куча штатских шмоток, и он предоставил Споку свой шкаф в полное распоряжение, как и обещал. Спок выбрал комбинацию вещей, которая на ком-либо другом выглядела бы отталкивающе, но на нём она казалась просто правильной: пару потёртых высоких ботинок Джима со времён Айовы, аккуратно подвёрнутые обтягивающие брюки и свою собственную чёрную регламентированную майку. Джим задумчиво рассматривает его пару секунд, оценивая, прежде чем предложить Споку потрёпанную кожаную куртку из глубин шкафа. Он сам собирался надеть её в бар, но что-то в осанке Спока и в напряжении его подбородка, странно опасном, странно провоцирующем, заставило Джима предложить вместо этого куртку ему. Спок набрасывает её на плечи, как будто она была для него создана. И Джим закрывает глаза, желая успокоиться. Если я буду пялиться дольше, приходит к нему мысль, я просто сгорю. Итак, теперь они в ванной. Спок сидит на тумбочке, а Джим аккуратно наносит гель для волос на его идеальную стрижку, выравнивая волосы вверх и заставляя их выглядеть чем-то крайне далёким от требований регламента. Они оба молчат. Это странная, многозначительная тишина. Когда Джим отрывает глаза от контура волос Спока, считая его в достаточной степени несовершенным, взгляд Спока уже прикован к нему, к его рту. Тяжёлый взгляд. Но никто из них не совершает никаких движений. После долгого ожидания он отступает назад. ***** В этой ночи есть что-то опасное. Они совсем капельку опаздывают, и поэтому лишь вдвоём покидают «Энтерпрайз» и направляются в город. У Спока решительный, мятежный изгиб губ, которого Джим никогда раньше не видел, а шаги уверенные и быстрые. Когда он поворачивается к Джиму, чтобы что-то сказать, его рот словно подстрекает к бунту, а в глазах сверкает шутка, понятная лишь им двоим. Это всё кажется диким и в каком-то смысле необузданным, как будто какой бы разговор ни состоялся между Споком и вулканцами, и что бы Джим ни попытался улучшить своей вознёй с контролем окружающей среды, это всё равно выпустило на волю некую версию Спока, не связанную жёсткими правилами. Это очень странно. Когда они добираются на место, экипаж уже оккупировал столик в глубине заведения, и все улыбаются, смеются, передают друг другу напитки. Стоящий рядом Спок принимает бокал из рук Боунса и тяжело опускается на стул. Он что-то говорит Ухуре по-вулкански, и она изображает мерзкую ухмылочку. – В таком случае пошли их на хуй. Спок поднимает бровь, глядя на неё. – Хотя я не столь увлечён фразеологией, но ты не совсем далека от истины. Нийота одаривает его улыбкой, а затем её лицо становится серьёзным, и она спрашивает на вулканском что-то ещё. Спок на секунду переводит взгляд на Кирка, а затем снова отводит глаза. – Возможно. Кирк откидывается на спинку, обмениваясь приветствиями с Боунсом и Скотти. Спок снова всматривается в него, что-то обдумывая, и ощущение безумия происходящего возвращается. Как будто мир слишком быстро вращается вокруг своей оси. И он не знает, почему. ***** В районе полуночи Сулу и Чехов каким-то образом поднимают всех на ноги и выталкивают на танцпол. Скотти усмехается, хватая Ухуру за руку, и даже Боунс улыбается красивой барышне на другом конце бара. Кирк поворачивается к Споку, но того рядом нет, он уже с кем-то разговаривает возле барной стойки, облокачиваясь на неё бедром, а его ноги длинные как сам грех, и его черноволосый собеседник наклоняется к нему всё ближе, и Джиму внезапно становится холодно. Поэтому он принимает протянутую руку Ухуры и идёт танцевать. Он не смотрит на Спока у бара, не пялится на его опасное выражение лица и на то, как мужчина, с которым он разговаривает, снова покупает ему выпивку, и он не следит за Споком, когда тот выскальзывает из бара. Я идиот, думает он и одним глотком выпивает очередной напиток. Когда он выходит наружу через пять, десять, пятнадцать минут – время тянется, словно сироп – чтобы глотнуть свежего воздуха, его взгляд падает на темноволосую голову Спока на скамейке возле бара. – Думал, что ты ушёл, – говорит он, стараясь, чтобы голос звучал непринуждённо, но терпя при этом неудачу. Спок поднимает голову, целенаправленно выдыхает, и – возможно, это самый неожиданный поворот событий за всю ночь, – в воздух поднимается дым. – Ты… Ты что, куришь? – Да, – спокойно отвечает Спок. – А куда подевался твой приятель? Спок одаривает его расчётливым взглядом. – Он не захотел иметь со мной ничего общего, как только я всё объяснил. Я лишь проверял теорию, и он согласился помочь. Кирк тяжело выдыхает через нос, сбитый с толку, отчаянно ревнующий и ощущающий себя слишком пьяным. – Какую теорию? Без лишних слов Спок предлагает ему сигарету, и он делает глубокую затяжку. Это не ответ, но знак примирения, а он слишком пьян, чтобы ссориться. Он выдыхает дым в ночной воздух. Настоящие Мальборо, за множество световых лет от Земли. Ему даже не хочется знать, где Спок их раздобыл. Спок неожиданно встаёт рядом с ним. – Потанцуйте со мной. – С тобой… что? Пристальный взгляд Спока непоколебим и тяжёл, и он протягивает руку. – Потанцуйте со мной. – Я и не знал, что ты умеешь. – Моя мама научила меня много лет назад, – он вскидывает голову снова, и это не просьба, а приказ, и Джим пропал. ***** Они так близко друг к другу, настолько близко, что разделяют одно дыхание на двоих. Движения Спока уверенны, а их руки и тела прижаты друг к другу миллионами крошечных движений. – Ты пьян, – говорит Джим. Он тоже пьян, от алкоголя, обжигающего желания и возможной взаимности. Он слишком далеко зашёл, чтобы притворяться. – Да, – полушёпотом произносит Спок, а затем закручивается с Джимом в такое быстрое вращение, что у того перехватывает дыхание и начинает кружиться голова, как у малого ребёнка. – Но это не значит, что я не хотел этого, когда я не настолько… слаб. – Ты называешь это слабостью? – он смеётся, чувствуя, как счастье бурлит внутри и поднимается вверх, выходя из него наружу. – Я не называю состояние слабостью, пока не оказываюсь на полу. Глаза Спока тёмные и позабавленные. – Вы знали, что в архиве есть кадры с камер безопасности с Вашей дракой в баре в Риверсайде? Он фыркает, сжимая руку Спока крепче. – Нет. Спок изящно склоняет голову, закручивая их в поворот ещё раз. – Капитан Пайк заставил меня посмотреть это в тот день, когда я рассказал ему, что принял решение стать Вашим первым офицером. Он сказал, что я должен знать человека, под началом которого служу. – Очень на него похоже, – соглашается Джим, смеясь. Они покачиваются в молчании ещё несколько минут, но затем двери бара распахиваются, и Боунс со Скотти вылетают оттуда рука об руку, что-то неразборчиво напевая. Ухура, Сулу и Чехов устремляются за ними, и Кирк с сожалением отступает. ***** Каким-то образом (он почти не помнит эту часть) они возвращаются в офицерскую гостиную. В какой-то момент его шатает, в какой-то момент они все распевают песни, а в какой-то момент, когда все плюхаются на диваны и передают по кругу фляжку, ночь становится ещё более мутной. Следующее, что ему запоминается, это то, как он встаёт, чтобы нащупать путь к своей кровати, а Спок с дико заплетающимися конечностями поднимается, чтобы последовать за ним. – Джим, – говорит он, – я не уверен, что смогу дойти самостоятельно. Кирк укладывает Спока в его кровать, но затем поскальзывается на собственных ногах и внезапно сам оказывается в постели рядом со Споком, и они оба хихикают, как школьники, пока не умолкают. Их обувь всё ещё не снята. Через несколько секунд Спок решает заговорить. – На одну ночь я попробовал быть человеком. После того, как я побеседовал с другими вулканцами, мне захотелось попробовать, – его глаза пристально уставились в потолок. – Вам это понравилось? Когда ответ приходит ему в голову, это неожиданный ответ. – Нет, – честно признаётся он. И теперь Спок поворачивается к Джиму, а его глаза переполнены усталостью, виски и облегчением. – Отрадно это слышать. Мне тоже, – он моргает медленно и измождённо. – Компьютер, свет на ноль процентов. Джим решает было встать и проковылять в свою кровать, он действительно настроен на это, но перед уходом лишь закрывает на секунду глаза. Но когда он уже почти что уходит (ну правда, он старается уйти), Спок снова начинает говорить сквозь полусон. – Джим. – Угу? Тот вздыхает, сминая постельное бельё. – Тот мужчина в баре. Он желал меня. А я желал лишь вызвать у Вас ревность, – ещё одно мгновение тишины. – Был ли я прав в своих предположениях? Подобная откровенность удивила бы его, если бы он мог очнуться в достаточной степени, чтобы её заметить. Но в данный момент его глаза слипаются, а умственные способности стремятся к нулю, поэтому в ответ он лишь мычит. – Очаровательно, – невнятно бормочет такой же уставший Спок, и Джим засыпает.