come rest your bones next to me

(\(\ ( • • ) ♡°

━━━━━━━━━∪∪━━━━━━━━

В которой новоиспечённого незарегистрированного анимага Вэй Усяня случайно подбирает его любимейший рэйвенкловец, который обожает кроликов и, оказывается, безумно и ужасно влюблён.

━━━━━━━━━━━━━━━━━━━

       — Ты, змеюка легкомысленная, — уже в третий раз за час рявкнул на него Цзян Чэн. — Как долго собираешься сидеть тут просто так, когда мы должны домашкой заниматься?!        — А я не просто так тут сижу, — невозмутимо отозвался Вэй Усянь, складывая что-то из обрывка «Ежедневного Пророка», что он умыкнул из Большого Зала. — Я занимаюсь кое-чем очень важным.        И он продолжил возиться с газетой, а потом вытащил палочку. С тихим, невнятным звуком бумага ожила и спрыгнула со стола. Цзян Чэн поморщился, а вот шицзе мягко улыбнулась, не отрываясь от учебника по подготовке к Ж.А.Б.А.        Бумажный кролик допрыгал до соседнего стола и зацепился за штанину своей жертвы. Забрался по ткани вверх до самой столешницы, ухватился за аккуратно завязанный синий с бронзовыми полосами галстук и медленно начал подбираться к шее. Лань Ванцзи, как и обычно, оставался невозмутимым.        Вэй Усянь упрямо направил кролика к его подбородку. Всё ещё никакой реакции. Он сосредоточился как следует, и кролик допрыгнул до губ, чтобы с чувством их поцеловать. Уши Лань Ванцзи запылали, и бесстыдный кусок бумаги взорвался множеством сияющих белых искр. Наконец-то. Вэй Усянь ухмыльнулся.        — Понравился мой подарок, Лань Чжань?        Лань Ванцзи захлопнул книгу и повернулся к нему. Взгляд его был тяжелее и злее чем обычно, а яркая краснота начала спускаться с ушей на шею, когда тот заметил, что все в этой секции библиотеки смотрели на него. Вэй Усяню захотелось рассмеяться — ничего нового. И в таких взглядах Лань Ванцзи не было ничего нового. Порой Вэй Усяню даже было тяжело сосредоточится на своих делах, когда тот был неподалёку.        Хихиканье вокруг них стало громче, когда Лань Ванцзи стряхнул с лица последние остатки блёсток. Одарив его ещё одним сердитым взглядом, тот ушёл. Вэй Усянь фыркнул и удовлетворённо закинул руки за голову. Цзян Чэн открыл было рот, чтобы отчитать его, но их прервали.        — Не бери в голову, — спокойный и мягкий голос Лань Сичэня заставил всю троицу обернуться на него. Вэй Усянь тут же побледнел, гадая, не настигла ли наконец его кара за все бестолковые проделки, но доброжелательность на лице Лань Сичэня его успокоила. — Ванцзи не привык к вниманию. Уверен, он скоро поймёт, что у тебя не было никакого злого умысла. — Цзян Чэн с издёвкой ухмыльнулся, и сестра пнула того под столом. — Милый трюк, кстати, господин Вэй.        Лань Сичэнь улыбнулся и вышел вслед за своим братом.        — Ты полный идиот, — Цзян Чэн бросил в него свитком по Трансфигурации. — Допёк не только старосту курса, но и старосту школы! А он племянник профессора Лань! Когда ты собираешься это всё прекращать? Эти твои друзья змеёныши…        — А-Чэн, — предупреждающе произнесла Цзян Яньли, и остаток фразы Цзян Чэн пробормотал себе под нос. Их факультеты были постоянным камнем преткновения между братьями. Пока Вэй Усянь с восторгом воспринимал перспективу попасть в Хогвартс, ни о чём не беспокоясь, Цзян Чэн же очень зависел от мнения окружающих. Большинство благородных семей были выходцами одного факультета: Цзини заканчивали Гриффиндор, Вэни — Слизерин, Лани — Рэйвенкло, и только братья Не разделяли дух семьи Цзян, принадлежа разным факультетам.        Цзян Яньли, добрая и верная, оказалась в Хаффлпаффе, как когда-то и её отец. И пока та радовалась такому исходу и свободному доступу к кухне, её мать всячески выражала своё неодобрение. Не помогло даже то, что со временем Цзян Яньли стала старостой курса, а потом и старостой школы.        — Факультет для мягких и слабовольных дураков, — вынесла вердикт её мать, разорвав письмо в клочья перед Цзян Фэнмянем. Тот вздохнул, словно и не было это очередной шпилькой в его адрес в одной из этих бесконечных ссор, в которые были втянуты и их дети. И пока Вэй Усянь был слишком занят гореванием над той пустотой, что оставил после себя отъезд его любимой сестры, чтобы обратить внимание на ядовитый комментарий мадам Юй, на Цзян Чэна тот, кажется, произвёл неизгладимое впечатление. Его брат заявил, что мягким и слабовольным он быть не желает, а следовательно Хаффлпафф был для него закрыт. А это означало, что и для Вэй Усяня тоже.        — Мы попадём на один факультет, ты сам сказал, — гордо провозгласил Цзян Чэн, когда они сели на поезд. Сестра и Цзян Фэнмянь предупреждали его, что всё может обернуться иначе, но тот оставался непреклонным. Короткий разговор с рослым и уверенным в себе другом Цзян Яньли из Гриффиндора заставил его глаза загореться от славы этого факультета.        — Любой факультет по-своему хорош, знаешь? — обратился друг шицзе, Не Минцзюэ, к своему брату — робкому, ясноглазому Не Хуайсану, сидевшему рядом с ним. — Кроме Слизерина. Поверь, там нет ни единого волшебника или волшебницы, которым можно доверять. И репутацию свою они заслужили. Все подлые и жестокие, как один. Это практически жутко.        И пока его сестра отмахивалась от комментариев о скверном факультете, Цзян Чэну вдруг вспомнился каждый грубый комментарий, каждая пощёчина или проклятие, направленное в его адрес матерью. И словно вдруг полностью осознав её жестокую и презрительную натуру, тот повернулся к Вэй Усяню и произнёс:        — Мы не можем попасть в Слизерин.        Вэй Усянь согласился, не особо вдумываясь, и подсунул тому конфеты, что дала им сестра. Ему было без разницы, если честно, на какой факультет он попадёт. Без разницы, пока у него будет крыша над головой, тепло и еда — всё, чем мог обеспечить Хогвартс при любезном содействии Цзянь Фэнмяня в получении им образования. Ему было без разницы ровно до того момента, пока маленький первокурсник с распущенными чёрными волосами и глазами цвета янтаря не отошёл от распределяющей шляпы и без единой эмоции на своём маленьком лице не направился к ликующему столу Рэйвенкло.        Вэй Усянь был почти так же разочарован, как и его оказавшийся достойным Гриффиндора брат, когда шляпа отправила его на Слизерин.        И хоть он научился жить и процветать на змеином факультете, его брат с этим так и не смирился. Огорчение мадам Юй, что это Вэй Усянь, а не её законный наследник, будет представлять её родной факультет, действовало на нервы не меньше. Ехидные и неуместные комментарии Цзян Чэна о Слизерине и его друзьях, мягко говоря, раздражали, и в итоге шицзе установила негласное правило — ругать Слизерин запрещено.        Те минуты совместных занятий учёбой в библиотеке, как настояли его брат с сестрой, были самым долгим временем, что они могли проводить вместе. Потратить его на ссоры — означало потерять бесценное время последнего учебного года их сестры.        — Что? Не похоже, чтобы Лань Сичэнь злился. Он никогда не злится, — Вэй Усянь показал брату язык. Их сестра коротко кивнула — она достаточно неплохо узнала Лань Сичэня за время, что была старостой школы. — И Лань Чжань — мой друг.        — Лань Ванцзи тебя ненавидит, — Цзян Чэн закатил глаза. Вэй Усянь уже готов был начать спорить, но его прервали.        — О, не Трио Старост ли это? — раздался мерзкий голос. — Это наш стол.        Вэй Усянь обернулся на свиномордого Цзинь Цзысюня и его двоюродного брата, каким-то образом ещё более высокомерного, Цзинь Цзысюаня. Удивительно вообще, что он мог ненавидеть кого-то ещё сильнее, чем оскорбившего его сестру павлина. Даже сейчас тот не сводил с неё взгляда. Цзян Яньли неловко поёрзала.        — А что, вам теперь и столы в библиотеке принадлежат? — Вэй Усянь повернулся к павлину. — Это же не места в Министерстве, чтобы твой папочка мог их купить.        — Заткнись, Вэй Усянь, — ответил вместо того Цзинь Цзысюнь. — Не смей так отзываться о моём дяде.        Вэй Усянь закатил глаза.        — А я-то думал, что птенчик способен говорить за себя сам, — Цзинь Цзысюнь бросился было на него, но прежде чем Цзян Яньли или Цзян Чэн успели пригрозить снять с него баллы, его собственный брат его остановил.        — Хватит, Цзысюнь. Если тебя снова накажут, выслушивать за это потом придётся мне, — произнёс Цзинь Цзысюань и уже тише пробормотал: — Нам нужен этот стол, я собираюсь готовиться к Ж.А.Б.А. Так что двигайте.        — А цзецзе тогда чем по-твоему занимается? Секреты красоты ищет? — встрял Цзян Чэн.        — Что ж, ей не помешало бы, — ухмыльнулся Цзинь Цзысюнь, и Вэй Усянь мгновенно подскочил на ноги, в точности повторяя реакцию Цзян Чэна. Цзинь Цзысюань дёрнул брата за волосы.        — Остынь, — произнёс павлин, заметив палочку в руке Вэй Усяня. — Мы пойдём за другой стол.        — Лучше бы вам так и сделать. Если только не хочешь, чтобы я снова сломал тебе нос, — прорычал Вэй Усянь. Павлин сердито посмотрел на него, удерживая своего брата-идиота.        — А-Сянь, перестань, — произнесла Цзян Яньли, собирая вещи. — Пусть забирают стол. Это того не стоит.        Цзян Чэн недоуменно посмотрел на неё.        — Но цзецзе!        — Ты тоже, А-Чэн. Говорю же, не стоят они этого, — она собрала вещи в сумку и потянула Вэй Усяня за руку. — А-Сянь, ну хватит, — а он продолжал прожигать Цзинь Цзысюаня взглядом, и от него не укрылось что-то похожее на сожаление, мелькнувшее у того на лице. Вэй Усянь не двигался, продолжая сжимать в пальцах палочку. — А-Сянь, уже почти отбой. Пойдём.        Это вернуло его в реальность. С собой у него не было ничего, кроме испорченной уже газеты, и Вэй Усянь, не задерживаясь, последовал за своими братом и сестрой.        — Нам бы хватило времени проучить их, шицзе, — проворчал Вэй Усянь по дороге к их привычному укрытию. Цзян Чэн кивнул.        — Мы не можем рисковать, А-Сянь, твой процесс становления почти завершён, и сегодня ночью обещают грозу. Ты знаешь, что на кону.        Вэй Усянь со вздохом кивнул.        — Я всё ещё понять не могу, почему для тебя это так важно, — пробормотал Цзян Чэн, следуя за ними. — Такая боль. Не знаю, как ты вообще выдержал.        Вэй Усянь был рад, что Цзян Чэн не присоединился к нему в его затее. Если бы тот преуспел, он мог бы поспорить, что анимагической формой его брата был бы пёс, и находиться рядом с ним в таком случае Вэй Усянь бы не смог. К счастью, Цзян Чэн убил целых восемь лунных циклов в попытках выполнить первый этап процесса трансформации и каждый раз проваливался.        — С учётом того, как много ты болтаешь, — продолжал Цзян Чэн, — я не имею ни малейшего понятия, как ты умудрился целый месяц проходить с этим листом во рту.        Вэй Усянь хихикнул.        — Это было настоящим чудом. Вэнь Цин думала, что я умер.        Они добрались до тупика, которым заканчивался коридор, места вполне уединённого для произнесения заклинания, достаточно близко к распахнутому окну.        — Всё чисто, — доложила обстановку Цзян Яньли. — Будь осторожен, А-Сянь.        — Шицзе, это самая простая часть, — Вэй Усянь улыбнулся и принялся ждать, пока она даст сигнал, что солнце село, как та делала уже дважды до этого. И тотчас, когда она этого не сделала, он поднёс кончик палочки к сердцу.        — Амато Анимо Анимато Анимагус!        Покалывание снова пронеслось по всему телу, слишком привычное, чтобы быть неприятным. Повторяясь раз за разом, заклинание растекалось по каждой вене в его теле электрическим серебром в ожидании неизбежной трансформации. Сегодня была та самая ночь.

◆◆◆

       Вэй Усянь покинул Большой Зал ещё до первого удара молнии.        Устроился под деревом, осторожно сжимая пузырёк с зельем в руке. Он предупредил брата и сестру, чтобы те его не искали и не отвлекали этим от первого превращения, но всё равно поозирался вокруг в поисках Цзян Чэна. С палочкой наготове, чтобы оглушить брата заклинанием, если тот ему помешает.        Луна была прекрасно видна, даже несмотря на туман, и когда первый всполох молнии пробился сквозь тучи, Вэй Усянь произнёс заклинание в последний раз и выпил зелье.        Боль была невыносимой. Словно его тело выворачивало само себя наизнанку, и каждый следующий миг заставлял его желать сдаться. Колени подогнулись, но он устоял, чувствуя, как растекается расплавленная энергия по телу от кончиков пальцев до ушей. Он подумал про всех тех отвратительных полу-людей, полу-анимагов, на которых насмотрелся во время своих исследований, и продолжил бороться.

◆◆◆

       — Что ж, тебя не было на завтраке этим утром, и ни цзецзе, ни я не могли найти тебя, так что мы решили, что ты в полусвинью превратился или что-то вроде! — Цзян Чэн стукнул его по голове. — Ты не мог хотя бы дать нам знать, что ты не мёртв?        Вэй Усянь с ворчанием уронил голову на руки. Он ненавидел Травоведение — всегда ненавидел, и единственной причиной, по которой он в нём преуспевал, было то, что в нём преуспевал Вэнь Нин. Но этот предмет был ещё не так плох, как История Магии — по крайней мере, ему не приходилось засыпать от ужасного, монотонного голоса профессора Лань и его устаревших взглядов на жизнь. Но сдвоенное занятие по Травоведению с Гриффиндором, на которое он таскался вместе с братом, уверенно стремилось на второе место в этом рейтинге.        — Итак… раз уж ты не полусвинья, — произнёс Цзян Чэн, пожалуй, немного мягче, — кажется, всё сработало.        Вэй Усянь вздохнул и медленно поднял голову.        — А ты поверишь, если я скажу, что полусвиньёй я и был?        Цзян Чэн закатил глаза.        — Разве ты не должен радоваться? Даже если ничего не вышло, ты всё равно хотя бы жив остался.        — Пф. Ладно. Всё сработало.        — И в кого же ты превратился? — спросил Цзян Чэн, придвинувшись ближе. — В лиса? Ты же хотел быть лисом, да?        Вэй Усянь вздрогнул.        — Да, разумеется. В лиса…        Цзян Чэн прищурился.        — Почему ты так странно себя ведёшь? Я приду сегодня посмотреть.        — Нет! — воскликнул Вэй Усянь, и несколько учеников в теплице повернулись в их сторону. — Ха-ха, Цзян Чэн! — он избегал их взглядов. — Ты не можешь одолжить у меня трусы! Ты должен свои стирать!        — Я не об этом спрашивал! — закричал Цзян Чэн, отчаянно пытаясь игнорировать поднявшийся смех. — Не об этом!        Лицо его стало таким же пурпурным, как его фамильный герб.        К счастью, это заткнуло брата на остаток занятия.

◆◆◆

       Ему удалось отвлечь Цзян Чэна и шицзе от темы своего превращения, пообещав, что он всё им покажет уже после того, как научится принимать анимагическую форму по своему желанию. И надуманного в этом оправдании было наравне с реальным. Выручай-комната открывалась для него, когда ему нужно было попрактиковаться, так что он был в безопасности, по крайней мере от суровых зимних ветров. Боль от превращения становилась меньше с каждым разом, но стыд и смущение при виде себя в зеркале оставались всё такими же.        Его уши не пропадали ещё час после обратного превращения, и он дёргал за них без остановки всё это время, пока те не вернулись к своему изначальному размеру. Он разгладил свою одежду, необъяснимо теперь покрытую ворсинками меха, и направился в Большой Зал.        — Где, дементор тебя раздери, ты был? — Вэнь Цин в подозрении окинула его взглядом. — Ты на сорок пять минут опоздал.        — Я занимался, — солгал Вэй Усянь и тут же вгрызся в булочку. Его кубок наполнился водой, которой ему так ужасно не хватало.        — Отказываюсь в это верить, — Вэнь Цин закатила глаза. — Ты так редко появляешься в последнее время. Что происходит?        Вэнь Нин, сидевший напротив, кивнул.        — Да говорю же, я готовлюсь к С.О.В.        — Ты его в прошлом году сдавал, идиот, — Вэнь Цин снова закатила глаза. — Ладно. Не хочешь рассказывать — не рассказывай. Я сама всё узнаю.        — Пожалуйста, не надо, — произнёс он, но свирепости в её глазах было достаточно, чтобы понять, что так она и поступит. Он бросил взгляд на стол Рэйвенкло, где аккуратно и тихо ел Лань Ванцзи, тщательно пережёвывая пищу по двадцать три раза перед тем, как проглотить. Тот ни с кем не разговаривал, по своему обыкновению, но поднял глаза, встретив его взгляд.        Вэй Усянь застыл со всё ещё набитым булочкой ртом. Внезапно подавился, но сделал всё возможное, чтобы не разорвать этот зрительный контакт. Вэнь Нин аккуратно похлопал его по спине. Лань Ванцзи осознал, что пялится, и подчёркнуто отвёл взгляд в сторону, вот только Вэй Усянь позволил бурлящему удовольствию захватить себя. Он ждал момента, когда сможет увидеть Лань Ванцзи человеком, настоящим, а не идеальным, аскетичным, знатным, талантливым волшебником, которым того видели все остальные.        Серебро значка старосты перекликалось с серебром вилки в его руке, и Вэй Усяня посетила гениальная идея. Он поднёс палочку к лежавшей на столе ложечке.        — Авифорс, — произнёс он тихо и проследил за тем, как ложка превратилась в крылатую серебряную птицу. Как и в случае с газетным кроликом до этого, он подобно воздушному поцелую отправил ту к столу Рэйвенкло. Взгляды всех присутствующих в зале устремились к зачарованному столовому прибору. Птица элегантно подлетела к Лань Ванцзи и, сложив крылья, легла тем же, чем и была изначально — маленькой ложечкой, — у его десерта.        Вздох нарушил эту недолгую тишину в зале. Вэй Усянь улыбнулся ему под хихиканье восторженных, млеющих от этого трюка девиц. Взгляд Лань Ванцзи прожигал его куда осуждающе, чем прежде, и Вэй Усянь на этот раз был полностью удовлетворён.

◆◆◆

       Цзян Чэн схватил его за воротник, когда Вэй Усянь только собрался свернуть на ведущую в подземелье лестницу.        — Вэй Усянь, какого дементора это было?        — Ты о чём? — прищурился он и, заметив шицзе за спиной брата, бросился в её объятия.        — Шицзе! Цзян Чэн меня обижает!        Та погладила его по волосам.        — В тебе есть хоть капля стыда? Ты флиртовал с ним на глазах у всех! Учеников, преподавателей! Даже Сюэ Ян наблюдал! Неудивительно, что профессор Лань так сильно тебя презирает! — ворчал Цзян Чэн, горячась всё больше с каждым словом. — На это было так неловко смотреть!        — А? — Вэй Усяню было плевать, что местный Хогвартский полтергейст наблюдал за тем, как он дразнил Лань Ванцзи. — Это была всего лишь ложка. Почему ты такой красный? Да это же просто шутка!        — А-Чэн, это было очень мило. Не ругай его, — покачала головой шицзе. Такая же порозовевшая, как и их брат.        — Вэй Усянь, — рыкнул тот. — Осторожнее, а не то лишишься значка старосты. Твоя… — Цзян Чэн оттащил их в сторону, — тайная затея и так достаточно опасна. Может тебя до Азкабана довести! Ты и правда ещё и из школы вылететь хочешь?        — Цзян Чэн. Я и так вылечу из школы, если попаду в Азкабан.        Тот закатил глаза.        — Не попадёшь, судя по тому, что мы наблюдаем. Результат ты нам показывать отказываешься, так что я уверен, что анимагом ты не стал.        Цзян Чэн насмешливо сложил руки на груди. По растущей у того на лице ухмылке, и из своей врождённой неспособности лгать, Вэй Усянь осознал, что это было ловушкой.        — Стал, — ответил он, попавшись прямо в неё. — Стал, конечно же.        Сестра коснулась его плеча.        — Ничего страшного, если не сработало, А-Сянь. Ты и без этого потрясающий волшебник.        Вэй Усянь поджал губы. В её словах не было снисходительности, но при виде самодовольного выражения лица Цзян Чэна он не мог сдержаться.        — Да стал! Правда, стал! — воскликнул он. — Ладно. Я покажу. Вы же этого добиваетесь, да?        Его брат с сестрой расплылись в одинаковых улыбках.

◆◆◆

       — Так значит, ты здесь практикуешься? — спросил Цзян Чэн, разглядывая одинокое зеркало в Выручай-комнате.        — Ага, — ответил Вэй Усянь, потягиваясь, как привык делать перед своими тренировками. — К следующей неделе я должен уже научиться превращаться по собственному желанию. Но раз уж мы не можем ждать так долго… — он подчёркнуто демонстративно посмотрел на брата. Цзян Яньли улыбнулась.        — А-Сянь! Мы просто слишком воодушевлены желанием увидеть твои успехи!        Вэй Усянь улыбнулся ей, буравя Цзян Чэна взглядом. Тот закатил глаза и произнёс, поторапливая:        — Ну, давай уже, показывай, кто ты там.        — При одном условии, — пробормотал Вэй Усянь. — Вам нельзя надо мной смеяться.        — Мы не будем! — мгновенно отозвалась сестра.        — Обещать не могу, — произнёс Цзян Чэн, и Вэй Усянь снял свой ботинок, чтобы бросить в брата. Тот уклонился. — Да давай уже! Показывай!        Вэй Усянь покачал головой и приготовился к худшему. Он произнёс заклинание и тут же уменьшился в восемь раз. Его уши вытянулись и обросли мехом, а конечности наоборот уменьшились до маленьких пушистых лапок. Закончив превращение, он со стуком приземлился на деревянный пол.        Цзян Чэн едва не рухнул от смеха.        — Пххх… ты КРОЛИК? Вот почему ты скрывал это от нас? О Мерлин! Это самая смешная вещь, что когда-либо случалась! Ха-ха-ха! — смеялся тот, хватаясь за живот. Вэй Усянь застучал лапками от гнева, и сестра восторженно подняла его на руки.        — Ох, А-Сянь, — прижала та его к себе. — Мерлин, ты такой очаровательный! Такой милый!        Она почесала его за ушком, и Вэй Усянь в раздражении дёрнул носом. Вот почему он не хотел им показываться.        — Это сделало целый мой год, — прохрипел Цзян Чэн. — Ты кролик, Мерлин. О мой… пхххх! — тот смеялся, закрыв руками лицо. — Это, возможно, самая лучшая вещь, что со мной случалась. Спасибо огромное, Вэй Усянь.        Вэй Усянь вывернулся из объятий шицзе и цапнул того за руку. Его зубы в животной форме были ещё далеки от идеала, так что Цзян Чэн просто поднял его за импровизированный ошейник, в который превратилась лента из его волос.        — О Мерлин, как ты можешь называться мужчиной? Кролик, Мерлин!        Вэй Усянь спрыгнул на пол и сосредоточился на обратной трансформации. На это ушло ещё пару мгновений хохота Цзян Чэна, но он всё-таки оказался на своих двоих, по-прежнему щеголяя длинными ушами.        — Я же просил не смеяться надо мной! — пнул он брата своей настоящей, более сильной ногой.        — А-Сянь! Ты очаровательный! И теперь ты сможешь с лёгкостью тайком пробираться в общую гостиную Хаффлпаффа! — сестра засмеялась и обхватила его лицо ладонями. — Конечно же, наш А-Сянь стал кроликом. Это так мило! Мне нравятся твои маленькие зубки!        Он специально надулся, чтобы их спрятать.        — Я хотел быть устрашающим, шицзе, — произнёс Вэй Усянь и бросил сердитый взгляд на Цзян Чэна. — Милый я и без этого!        — О, это точно! — она потрепала его по волосам. Ну, как смогла, с учётом его всё ещё торчащих ушей.        Снова обретя способность дышать, Цзян Чэн сел, скрестив ноги.        — А вообще, Вэй Усянь, не так уж это и плохо.        — Ой, умоляю. Ты бы рыдал на моём месте, — покачал головой он.        — Но ты ведь сам говорил, что хочешь стать анимагом, чтобы было удобнее проказничать. Никто не станет ни в чём винить маленького невинного кролика.        Вэй Усянь приподнял бровь. Кажется, в словах его скучного брата был смысл.        — Может быть, ты и прав, Цзян Чэн.

◆◆◆

       К абсолютному ужасу Цзян Чэна, Вэй Усянь начал применять новообретённую способность на практике сразу же, как научился превращаться по желанию.        Он запрыгнул на колени к Не Хуайсану, когда тот читал во дворе, украл шоколадную палочку, которую тот ел, прямо из его рук и сбежал. Пытаясь отобрать похищенную сладость, Не Хуайсан рухнул на землю лицом вниз.        Забрался в совятню, навёл там шороха, взъерошив её обитателям перья — буквально — и позволил совам преследовать себя в виде кролика, прежде чем отправить письмо, которое всё это время лежало у него в кармане. Совы смотрели на него в полном замешательстве, когда он вернулся в совятню в своём человеческом облике. Даже его собственный филин — Суйбянь — косился на него в недоумении, когда пришёл Вэй Усянь, а загадочного кролика и след простыл. Он подошёл посмотреть, как Лань Ванцзи кормил своего белоснежного филина по имени Бичэнь. Птица узнала его и клюнула в нос.        Сестра тайком протащила его в общую гостиную Хаффлпаффа, где он наразвлекался и налопался вкусняшек. Все её друзья Вэй Усяня затискали и зацеловали в нос. И это было куда лучшей наградой, чем стягивать зубами штаны с Цзинь Цзысюаня за ужином.        Его новоприобретённые размеры позволяли ему с лёгкостью незаметно перемещаться по замку, находить тайные проходы. Спустившись так однажды по старой лестнице к небольшому замеченному им клочку травы, Вэй Усянь обнаружил под огромным деревом не кого иного, как Лань Ванцзи.        Он подобрался поближе, чтобы посмотреть на того, спящего с бережно зажатой в руках книгой. Скрытый вдали от основного скопления учеников, этот уголок оказался местом, где знаменитый Лань Ванцзи мог немного расслабиться. Просто идеальнейшая возможность сотворить какую-нибудь пакость, Вэй Усянь и хотел её сотворить, вот только замер на пару мгновений, просто рассматривая Лань Ванцзи.        Тот был красив во сне — дыхание его было тихим и ровным, ресницы трепетали. Лань Ванцзи всегда без труда его завораживал, но даже тот редко мог заставить Вэй Усяня застыть вот так. Он решил, что нужно подобраться поближе к его лицу, но зацепился в процессе за ленту, что становилась после превращения его импровизированным ошейником.        Всё ещё не привыкший к быстроте своих движений в животной форме, Вэй Усянь споткнулся и завалился набок. И никак не мог встать. Остался лежать так, непроизвольно попискивая в попытке перевернуться. Лань Ванцзи начал просыпаться. Паника заставила Вэй Усяня замереть как раз в тот момент, когда Лань Ванцзи посмотрел на него.        — О, — мягко произнёс тот голосом всё ещё немного невнятным ото сна. — Кролик.        Мог бы Вэй Усянь двигаться — тут же бросился бы ворковать над тем, как мило это прозвучало.        Лань Ванцзи привстал на колени, чтобы посмотреть, по-видимому, не спит ли он. Вэй Усянь тут же закрыл глаза и прикинулся мёртвым. Лань Ванцзи подловил его раньше.        — Извини, — произнёс тот, обеими руками осторожно подняв его с земли. — Я тебя разбудил? — наоборот скорее, но Вэй Усянь был слишком ошарашен. — Кролики не входят в список разрешённых питомцев, — произнёс Лань Ванцзи и усадил его к себе на колени. — Ты пришёл из-за пределов замка?        Вэй Усянь задумался, мог ли он ответить на этот вопрос. Да и как? Интересно, Суйбянь чувствовал себя так же, когда Вэй Усянь болтал с ним в совятне? Он дёрнул своим кроличьим носом, и Лань Чжань, кажется, остался доволен. Ласково пригладил его уши.        — Вероятно, это твоё, — Лань Ванцзи потянулся за лежащей на земле лентой. Аккуратно и не слишком туго повязал на его шее. — Очень красиво.        Вэй Усяню захотелось рассмеяться. Кто вообще так искренне отвешивает комплименты кролику? Лань Ванцзи — просто нечто. Его реакция прозвучала как очередное ворчание, и Лань Ванцзи обеспокоенно посмотрел на него.        — Извини, — произнёс тот и почесал кроличьий животик. Вэй Усяню захотелось перевернуться, чтобы тот продолжал чесать дальше. — У меня нет с собой никакой еды. Могу принести немного после ужина, если хочешь…        Вэй Усянь не был голоден, но сдвинулся ещё немного, подставляясь под более ласковые поглаживания. Лань Ванцзи вдруг поднял его, и они оказались лицом к лицу. Вэй Усянь пошевелил задними лапами. Запоздало осознал, что они никогда ещё не оказывались так близко друг к другу.        — Раз уж не похоже, что ты чей-то питомец… — начал Лань Ванцзи. — Можешь остаться со мной, если хочешь.        Вэй Усянь моргнул. Разве кролики не отсутствуют в списке разрешённых питомцев? Лань Ванцзи таскает в Хогвартс контрабанду? Вэй Усянь, конечно, не похож на драконье яйцо, но неужели Лань Ванцзи, староста Рэйвенкло, самый умный и самый дотошный в отношении правил волшебник их года обучения, собирался тайком пронести его в свою комнату?!        Перспектива увидеть комнату Лань Ванцзи в общежитии слишком искушала, чтобы отказаться от возможности. Даже если бы он мог отказаться. И вот, не услышав в ответ от своего нового питомца ни единого звука протеста, Лань Ванцзи подхватил его и направился в башню Рэйвенкло.

◆◆◆

       Лань Ванцзи спрятал его в карман своей мантии, поднимаясь по крутой винтовой лестнице к общежитию. Приняв за природное кроличье любопытство его попытку высунуться наружу, чтобы рассмотреть звёзды на потолке, тот приподнял его и прошептал:        — Я проведу тебе потом экскурсию, подожди немного. Просто здесь слишком много людей.        Вэй Усяню пришлось сдержать писк. Лань Ванцзи всем своим новым питомцам устраивал экскурсии? Показывал ли он Бичэню своё любимое мягкое кресло в библиотеке их гостиной? Позволял ли устроиться на стоявших у стен книжных шкафах?        Вэй Усянь как-то вдруг осознал, что, оказывается, очень даже можно завидовать птице.        Лань Ванцзи принёс его в свою комнату — снова отделанную в цветах Рэйвенкло, синем и бронзовом, и Вэй Усянь безошибочно угадал, какая из кроватей принадлежала ему. Самая чистая и единственная заправленная. Соседи Лань Ванцзи, кажется, были в гостиной. Тот взял подушку и подсунул под него.        — Это для тебя. Можешь отдохнуть на ней, если хочешь.        Лань Ванцзи, ученик факультета Рэйвенкло, с таким же успехом мог его проклясть. Вэй Усянь пискнул и устроился на подушке, заработав от Лань Ванцзи ослепительную улыбку.        Вот, как он выглядит, когда улыбается!        — Надеюсь, что тебе удобно, — произнёс тот и снова его погладил. Вэй Усянь подался к нему поближе и соскользнул с подушки. — Я принесу тебе еды, как только смогу. Не спрыгивай с кровати до этой поры, пожалуйста. Уже почти время ужинать.        Интересно, как скоро рэйвенкловцы уйдут, чтобы Вэй Усянь мог сходить поесть? У него было больше шансов ускользнуть в кроличьей форме, но нельзя было, чтобы кто-нибудь из Рэйвенкло, особенно Лань Ванцзи, увидел, как он превращается. Даже Лань Ванцзи, узнай тот, не обрадовался бы осознанию, что его рука лежала на пушистой заднице Вэй Усяня.        — Хотел бы я взять тебя с собой, но мой дядя не будет в восторге.        Конечно же. Лань Цижэнь бы умом тронулся, узнав, что Лань Ванцзи нарушил правила, даже если речь шла о чём-то настолько незначительном, как неутверждённый питомец. А ещё бы и в Министерство донёс, узнай тот, кем именно этот питомец был.        — Мой дядя преподаёт Историю Магии. Мне предмет нравится, но любимый у меня… — продолжал Лань Ванцзи. Теперь, задумавшись об этом, Вэй Усянь понял, что никогда ещё не слышал, чтобы тот так много говорил. Ему легче разговаривать с животными?        Лань Чжань, ты и правда можешь быть разговорчивым?        — Мой любимый предмет — Защита от Тёмных Искусств, потому что профессор Сяо довольно неплох… Но это занятие у нас общее со Слизерином.        Ну конечно, Лань Чжань, вероятно, ненавидит ходить на Защиту от Тёмных Искусств с ним, и не важно, насколько хорош профессор Сяо Синчэнь. Он отвлёкся на эти мысли.        — Я просто ненавижу это всё. Хотел бы я, чтобы он ходил со мной на Нумерологию… он такой умный, я так его люблю…        Любит? Кого? Лань Чжань, ты в кого-то влюблён?        — Но я рад, что хотя бы могу видеть его на ужине. Мне больше нравится в библиотеке гостиной Рэйвенкло, хоть она и меньше, но раз уж он из Слизерина, он сидит в общей вместе со своей сестрой. Так я хотя бы могу немного побыть с ним рядом.        Что?!        — И он очень милый. Мой брат постоянно смеётся надо мной, когда видит мою реакцию, но я ничего не могу с собой поделать. Никогда ещё не встречал кого-нибудь настолько доброго и гениального. Влюбился в него с первой встречи.        Вэй Усянь был ошеломлён настолько, что едва мог шевелиться. Лань Чжань, совершенный и незапятнанный Лань Ванцзи, мог позволить себе погрузиться во что-то столь легкомысленное, как подростковые влюблённости? Да ещё и с кем-то из Слизерина?        — Его все любят, и это так тяжело. Если бы он только мог заметить меня.        Да кто этот таинственный человек? Как ты мог рассказать мне о таком, Лань Чжань? Теперь я обязан всё узнать.        Вэй Усяня разрывали противоречивые чувства. Быть посвящённым в такую личную тайну Лань Ванцзи… Он знал, что у того была парочка друзей — раз брат дразнил его, неужели Лань Ванцзи не мог обсудить это с кем-то из них? Неужели в совятне так много лишних ушей, что тот не мог поделиться этим даже с Бичэнем?        — Хотел бы я назвать его имя… но я не хочу, чтобы кто-нибудь его услышал… Прости.        Лань Чжань! А теперь ты даёшь заднюю!        — Время ужинать. Я вынужден с тобой попрощаться. Спасибо, что выслушал. Вернусь с едой через час.        Вэй Усянь прожигал его взглядом, как мог, за то, что тот оставил его мучиться в догадках.        Кто-то добрый и гениальный из Слизерина? Кто-то, кто сидит в библиотеке с сестрой?        Он чуть не стукнул сам себя, догадавшись.        Вэнь Нин!        Вэнь Нин был добрым, занимался в библиотеке с сестрой почти каждый день! Он был не их года обучения, но его гениальность в области Травоведения и Целительства, как и у остальных членов Дафаньской ветви семьи Вэнь, ни для кого не была секретом! Вэнь Нин был всего на четвёртом году обучения, и посещал Прорицания, а не Нумерологию, так что времени побыть вместе у них было мало. А ещё, возможно, когда Лань Ванцзи смотрел в сторону их стола за ужином, он на самом деле всё это время смотрел на Вэнь Нина? Тот же сидит рядом с ним, если так подумать…        Вэй Усяня накрыло ошеломляющей волной эмоций, и он решил расценивать их как взволнованность.

◆◆◆

       Решив наконец, что уйти на ужин было уже достаточно безопасно, Вэй Усянь вернулся в Большой Зал и занял своё привычное место рядом с Вэнь Нином и Вэнь Цин. Достаточно далеко от их остальной семьи, чтобы не проклясть тех во время ужина, и прямо на виду у Лань Ванцзи. Он на мгновение встретился с ним взглядом, прежде чем повернуться к Вэнь Нину.        Вэнь Нин был замечательным. Умным, вежливым и добрым. Немного безропотным, но, быть может, именно такие и нравились Лань Ванцзи? Шумный и чрезмерный Вэй Усянь вот тому никогда, кажется, не нравился. Он присмотрелся к Вэнь Нину получше. Милый, конечно же, как и всегда. Тот был похож на ребёнка со своими большими глазами и мягкими, пухлыми щёчками. И почти ничем не отличался от своего милого маленького племянника А-Юаня, разбившего все окна в их доме своим первым выбросом магии на прошлой неделе.        — Господин Вэй… у меня что-то на лице? — произнёс Вэнь Нин, сделав глоток воды.        — А? — Вэй Усянь встряхнулся. — А, нет, Вэнь Нин…        Он похлопал его по плечу.        — Ты опять ведёшь себя странно, Вэй Усянь, — Вэнь Цин поджала губы. — Не произнёс ни словечка за десять минут, а теперь сидишь и пялишься на Вэнь Нина. Что такое?        — А, ничего, ничего.        Его глаза снова метнулись к Лань Ванцзи, и, как оказалось, тот прожигал взглядом его руку, всё ещё лежавшую на плече Вэнь Нина. Вэй Усянь тут же её отдёрнул.        Вау, кажется, Лань Чжань собственник, когда речь заходит о его возлюбленном…

◆◆◆

       Он уже добрался до гостиной Слизерина, когда его пронзило осознанием, что Лань Ванцзи будет искать его в Башне Рэйвенкло. И действительно, стоило ему взбежать по лестнице и превратиться в тёмном, отдалённом коридоре, Лань Ванцзи выбежал из своей гостиной в поисках его.        — Вот ты где! — воскликнул тот в лёгком отчаянии. — Я думал, что ты убежал!        Вэй Усянь узнал Лань Ванцзи со стольких сторон сегодня. Он никогда прежде не видел того таким недовольным.        Лань Ванцзи ответил на загадку, внёс его в гостиную и незаметно подсунул ему небольшую морковку, которую принёс с ужина. Вэй Усянь задумчиво вгрызся в неё, позволяя нести себя в библиотеку.        Он оказался в углу, залитом тёплым, ярким светом, и увидел сидевшего в мягком кожаном кресле Лань Сичэня.        — Ванцзи, — улыбнулся тот. — Что у тебя там?        — Я… нашёл его сегодня… — ответил Лань Ванцзи немного нервно и вытащил Вэй Усяня из рукава. Лань Сичэнь в удивлении приподнял бровь.        — Кролик?        — Да… — подтвердил Лань Ванцзи. — И я хотел бы его оставить. Он очень милый.        Лань Сичэнь разглядывал его.        — Действительно, милый. Но что скажет дядя?        — Брат… этот кролик такой худой… Могу я оставить его, пока он немного не отъестся?        Лань Ванцзи сделал такое жалобное лицо, что Вэй Усянь даже задался вопросом, как в Лань Сичэне могла сохраниться хоть капля решимости вообще когда-нибудь своему брату отказать.        Улыбка Лань Сичэня стала шире, и смотрел тот всё ещё на Вэй Усяня.        — Договорились. Если только ты не будешь проводить с ним всё своё время в ущерб учёбе. — Лань Ванцзи просиял и кивнул. — В таком случае, я не скажу дяде.        — Спасибо, брат, — Лань Ванцзи коротко поклонился. — Могу я попросить тебя ещё кое о чём? Я бы хотел принять ванну. Можешь подержать его у себя, пока я не вернусь? Он уже убежал однажды.        Вэй Усянь запаниковал. Лань Ванцзи собирался постоянно держать его под присмотром? Как тогда он покинет Башню Рэйвенкло? Лань Сичэнь с улыбкой кивнул.        — Конечно.        Лань Ванцзи протянул его брату, и тот взял его на руки так же осторожно, как держал и сам Лань Ванцзи. Вэй Усянь не прижался к нему, всё ещё пытаясь понять, как ему теперь сбежать. Лань Ванцзи ушёл в ванную старост, и Лань Сичэнь ласково погладил кролика по голове.        — Ну здравствуй, молодой господин Вэй.