Под крылом

Темнота. Лёша стоял, закрыв лицо руками. Снова этот сон, неприятный, липкий. Страх тонкой струйкой стекал по спине. Свет, старая лампочка, чулан. Хаотичные воспоминания бегущие новостной строкой. Лёша знал, что это сон, из-за рук. Их было много, каждая лезла под одежду, царапала, щипала. «Привет, котёнок» «Котенок. Котёнок» «Все знают, что тут происходит, котёнок, котёнок» «Тебе не спрятаться от меня» Этот голос... Лёша не успел подумать о словах, как почувствовал, липкую, вязкую жидкость на полу. Она прибывала быстро, добиралась уже до щиколотки. Парень убрал руки от лица, взгляд упёрся в стену. Красная жидкость вытекала из под потолка, потоком стекала вниз. Через минуту, красное нечто добралось до уровня коленей. Лёша бросился к двери, но его поймали за руку. Оборачиваться не хотелось, он пытался заставить себя всеми силами этого не делать но... —Привет, котёнок... —Нет... Лёша повернул голову, у стола стоял Кирилл. Лицо исказило нечто, что он называл улыбкой, глаза сверкнули злобой. Он стоял у стола, руки в крови и он тянул Лёшу к себе. —Нет... Я не хочу. —Все знают, чем мы заняты. Не хочешь показать им шоу? Странный Гречкин, притянул юношу к себе и указал рукой на стену. Лёша повернул голову, всматриваясь в место, куда указал Гречкин. Нечто, напоминающее смолу, уже доходило до пояса. Лёша продолжал всматриваться, а потом... —Глаз! Там глаз! Ты не видишь? — Лёша указывал рукой в стену, на которой из неоткуда появилось большое глазное яблоко. Секунда и во всей комнате начали открываться глаза поменьше и каждое уставилось на Кирилла и Лёшу. —Я же говорил. Все знают... Раздался крик, Лёша не понял, что кричал он сам. Слишком сильное напряжение голосовых связок, горло сводит от боли, но крик не замолкает. Лёша боится момента, когда он совсем охрипнет. —Твою мать, он опять орёт! — воскликнул недовольный детский голос. Лёша сел, вытер слезинки. Ком обиды и страха вырвался из горла юноши настоящей истерикой. Он плакал навзрыд, не замечая как просыпаются окружающие его люди. Никто не собирался спрашивать «что случилось?», их уже порядком заебали Лёшкины слёзы. Один из ребят бросил в парня свою подушку. Лёша упал назад, замолчал, горько поджав губы. Это действие привело его в чувства. Юноша всхлипывал уже тише, с головой забираясь под подушку и одеяло. Прошло всего три дня, а Лёше казалось, что до сих пор тянулся тот злосчастный день, когда в детский дом заявился Кирилл. От одной мысли о Гречкине, Лёша весь сжимался и вновь начинал скулить. Вскоре в коридоре раздалась веселая музыка, призванная будить детей. Комната наполнилась недовольными стонами, Лёша не дал сверстникам проспать последние лакомые минутки. Сам Лёша вставать не спешил. Он теперь вообще не делал ничего, что бы ему не говорили. Игнорировал, бегал разве что поесть, но и то, не на каждый прием пищи. Бывало приходил только ужинать, а потом возвращался в комнату. Уходить из детского дома сил уже не было. Раньше, после смерти сестры, он мог сбежать, может даже, найти дом Гречкина. Сейчас, от одной только мысли уйти далеко от своей комнаты, у юноши замирало сердце. Всепоглощающий страх и боль стали постоянными спутниками Лёши. Он стал настоящим параноиком, боялся выйти и вновь нарваться на Гречкина. Что мешает ему прийти второй раз? Третий? Что мешает ему повторить содеянное? Мнимый страх быть пойманным? Так сам же сказал, что способен всё разрулить. Оставшись лежать в кровати, Лёша слышал быструю уборку помещения. Дети застилали кровати и собирались на зарядку. Скоро они уйдут и Лёша вновь останется один. Юноша не знал, сколько они смогут терпеть его привилегии. Оставаться в общих комнатах на день нельзя, игнорировать распорядок дня тоже. Но почему-то Лёше все разрешалось. Воспитатели не реагировали на зависть остальных детей. Что это? Страх быть уличенными в преступной халатности? Или в этих людях, говорили остатки совести? Ведь все всё и без слов понимали. Дети ушли. Наконец, Лёша смог выбраться из душного кокона. Смотреть ребятам в глаза он больше не мог. Униженный, разбитый, сломленный. Слабый... Лёгкая добыча для таких же отчаявшихся ребят. А может, Лёша просто боялся, что по его виду, можно будет всё понять и без слов. Но тишину прервал приближающийся стук каблуков. Лёша слышал, как к комнате кто-то подошёл и замер. Возможно не знает, что хочет сказать. Но долго стоять фигура не стала, открыла дверь. Лёша нахмурившись сел. Боль отчасти ушла, но неприятные, болезненные ощущения всё ещё оставались. Прийти в медпункт и объяснить ситуацию юноша не мог. Что он скажет? Врачу и без слов станет понятно, что кто-то приложил к юноше руку, а там начнет раскручиваться толстый клубок махинаций и обмана. На пороге стояла воспитательница. Её вид не выражал сочувствия или банальной заинтересованности. Легче всего было дистанцироваться от источника проблем. Но почему она тогда появилась тут? —Ты собрал вещи? Не забыл, что сегодня ты уезжаешь в приемную семью? —Ч-что? —Что, «что»? Ты уезжаешь, Лёш. За тобой приедут после обеда, не опаздывай. Не забудь снять постельное бельё и застелить кровать. Воспитательница развернулась и вышла из комнаты. Лёша открывал рот в немом шоке, ему что, нашли семью? Нет, такого просто не может быть. Увы, но подростки готовые перейти порог совершеннолетия никому были не нужны. Из приютов забирали либо грудничков, либо совсем уж маленьких ребят, которые могут и не вспомнить своих биологических родителей. Лёша почувствовал жар. Он помнил, что видел своего будущего отчима, знал, что они как минимум встречались, но Лёша не помнил его имени. Даже лица не помнил. «А вдруг это кто-то такой же как Гречкин? Почему меня отдают так быстро? Хотят избавиться? » На секунду, Лёша подумал о побеге. Попасться в лапы очередному извращенцу или чего хуже, какому-нибудь убийце, не хотелось. Лёша даже встал, решительно взглянув на окно. Но страх ледяной водой окатил юношу и он медленно опустился на пол, обнимая колени. Нет, сил сражаться больше нет. Лёше казалось, что он больше не может плакать, после смерти сестры, но боль переполняла юношу, непойми откуда взялись и слезы. Смирение. Оно пришло после слёз. Юноша снял постельное белье, заправил кровать и теперь сидел с одной спортивной сумкой и рюкзаком. Это всё, что у него было. Лёша с болью в груди ожидал свое незавидное, как ему казалось, будущее. Наконец, время подошло и парень взял вещи и побрёл к лестнице. Сейчас у всех обед, он уйдёт незаметно. Лёша чувствовал себя странно. Он прожил в этом месте достаточно много времени, здесь случалось все, и веселые моменты и грустные. Беззаботные весенние деньки, запретная игра на гитаре ночью, в комнате девчонок, ещё когда-то дружеские отношения с ребятами. Воспоминания быстрым потоком проносились перед глазами и Лёша чувствовал, как уже начинает скучать. Он пытался отречься от этих чувств, пытался убедить себя в том, что ненавидеть это место будет правильно. Но не смог. На глаза навернулись слезы. Вытерев их, грубым движением рукава, юноша вышел на улицу. У ворот стояла красная машина, а рядом с ней двое мужчин. Один был знаком, Лёша почти сразу понял, что это Сергей Разумовский. Лёша ассоциировал его с солнцем. Такой же яркий и добрый. Стремится помогать людям. Он написал Лёше, когда узнал о том, что Гречкина отпустили. Рядом с Сергеем стоял второй мужчина. Темные волосы, борода, немного хмурый взгляд и полностью черная одежда. Этого человека Лёша не знал. Юноша дрогнул и пошел чуть медленнее. Рядом с машиной стояла воспитательница и во весь голос нахваливала Лёшу, вероятно, чтобы его забрали с концами. —О, а вот и он. Лёшенька, подойти сюда. Такой хороший мальчик, отличник! И в кружки ходит и всем интересуется. Детскому дому всегда помогает, так же как и вы. Золото, да и только. Лёша Опустил голову. Какая откровенная ложь. Да, до смерти Лизы, юноша был активным, но кружки бросил ещё год назад, отличником никогда не был, максимум хорошист, а сейчас и вовсе ничего его не цепляло и ничем он не интересовался. Даже спокойным его с трудом назвать можно. Вон, кричит каждое утро, и это хорошо, если один раз в сутки. А то бывает, что целую ночь глаз сомкнуть не может. Тело отрубается, а мозг бьёт тревогу. Сергей кажется и сам это понимал. Он натянуто улыбался, ожидая когда воспитательница уйдет. Она вскоре ушла за ворота и не оглядываясь вернулась в приют. Лёша застыл как вкопанный. Что делать? Но ситуацию в свои руки взяли новые попечители. Незнакомец прекратил хмурится и тепло улыбнулся, протягивая Лёше руку. —Я Олег Волков. Можешь звать как удобно. Лёша смущённо ответил на рукопожатие. Волков взял в руки сумку и положил её в багажник. Наконец, Сергей улыбался по настоящему. Он правда был счастлив забрать юношу и хоть как-то помочь ему оклематься после потери сестры. —А со мной ты уже знаком. Садись. — Сергей открыл заднюю дверь машины, а сам обошёл с другой стороны. Лёше было неловко, он смущённо склонил голову и молчал. Покорно усевшись на сидение, юноша вздохнул. Рядом расположился Сергей, а Олег был водителем. —Не забудь пристегнуться. —Пристегнуться? — Лёша бросил недоумевающие взгляд на Сергея. —Я тебе помогу. Лёша задержал дыхание. Чужие руки слишком близко, да и сам Разумовский подвинулся так, что упирается своим коленом в коленку мальчишки. Юноша сжался в сидение, старался игнорировать близость. Но почувствовав, как ремешок давит на грудную клетку, Лёша на автомате оттолкнул мужчину и его затею. Поняв, что сделал, Лёша отодвинулся ближе к двери, выставив вперёд ногу. Разумовский удивлённо смотрел на юношу. Но, через мгновение он улыбнулся и отодвинулся не задавая вопросов. —Думаю, один раз можно и без ремня. Лёша чувствовал, как капелька пота стекла с шеи куда-то под футболку. Он не ожидал от себя такой реакции, да что уж там, стало откровенно стыдно. Испугался какого-то ремня безопасности. Но одна мысль о том, что бы снова быть зафиксированным на одном месте, вызвала волну сопротивления. Сергей делал вид, что ничего не произошло, он смущённо болтал ни о чём, не зная, какая тема больше понравится Лёше. Макаров молчал чуть ли не уткнувшись в сидение. —Хочешь куда-нибудь? Мы можем сходить в кино или в развлекательный центр. Или... —Я никуда не хочу. Только... Разве что спать. Сергей удивился, продолжая смущённо улыбаться. У него совершенно не было никаких представлений о детях, просто Разумовский сам припоминал то, что когда-то хотел в этом возрасте. Но Лёша, судя по всему, оказался другим. —К-конечно! Первым делом нужно показать тебе новый дом. Уверен ты видел мой небоскреб, хотя бы по телевизору? Или... —Видел... Но не думал, что вы живёте прямо в нем. —И живу и работаю. Не люблю много времени тратить на дорогу. Предпочитаю все своё время вкладывать в работу, что бы быть максимально продуктивным. —То есть... Из дома вы не выходите? —В-выхожу к-конечно. По случаю. —Ясно. На этом диалог закончился и Лёша снова замолчал и отвернулся, смотря в окно. Сергей всем своим видом выражал потерянность и неловкость. Он жестами переговаривался с Олегом, который смотрел на это дело, через внутрисалонное зеркало заднего вида. —Вы оба такие неловкие, ребят. Расслабьтесь. Не всё сразу. Выпьете газировочки, пообщаетесь и подружитесь, куда денетесь то. Мы не такие уж и старые, Лёш. Этого то Лёша и побаивался. Гречкин вон тоже был не шибко старше юноши, а сотворить смог достаточно много, что бы Лёша с подозрением относился к каждому встречному. А вдруг, за доброй оболочкой Разумовского прячется такой же садист? Кто знает, у богатых свои причуды... Небоскрёб Сергея оказался огромным. Сравнивая с ним, дом Гречкина ничего не стоил. Хотя, оба делали упор на разный интерьер. Кирилл купил особняк уже представляющий собой какую-то культурную ценность и просто дополнил его новшествами, а Сергей наоборот, построил новое здание и привнес в него немного искусства. Лёша вздрогнул, отгоняя неприятные мысли. Сколько можно сравнивать этих двоих? К тому же, юноша ничего не знает о втором мужчине. Кто этот Олег? Представился другом, а кто он на самом деле? Сергей провел экскурсию, объяснил, что нижних этажах рабочие кабинеты и в них делать нечего, а вот жилые комнаты начинаются выше. Разумовский работал в спокойной обстановке с красивым видом на Петербург. Через несколько комнат от офиса, была кухня с таким же видом, несколько спален и просторная ванная. Этакая квартира над городом. —Это твоя комната. Мы не придумали как ее получше обставить, но потом обязательно закажем мебель. Скажешь, что тебе нужно, хорошо? Ты не голоден? Хочешь закажем что-нибудь? Лёша стоял в просторной комнате. По середине кровать, спинкой пододвинутая к стене, чуть дальше вновь понарамное окно. Напротив кровати небольшой стол и шкаф. Для виду, на стол положили книжки, а кровать застелили новым бельём. Всё было готово к въезду в комнату новому гостю. —Спасибо вам большое, я не голоден. Если вы не против, я бы не отказался отдохнуть. —Конечно. Да, кстати, пока не забыл. Вот возьми, — Сергей протянул небольшой пульт — Нажми на кнопку, она сделает окна тонированными. Ну, наверху постоянно светло, может тебя это раздражает. А ещё, с помощью пульта ты сможешь включить и выключить свет, но я предпочитаю хлопки. Сергей хлопнул два раза и свет медленно погас. Комната погрузилась во тьму. Лёша услышал как Разумовский вновь нажал какую-то кнопку и в комнате будто включился ночник. Не слишком яркий голубой свет осветил помещение и непойми откуда, комнату наполнил звук волн. Скрытые динамики? Непонятно. —А это, если тебе хочется засыпать под расслабляющие звуки. Сам иногда таким пользуюсь. Тут есть ещё звуки леса и... —Я понял, спасибо. Сергей кивнул и вручил парню пульт. —В остальном сам разберёшься, я думаю. Если что зови, я всегда тут рядом, дальше по коридору. Ах да, чуть не забыл. Башней управляет Марго. Виртуальный помощник. Если не хочешь идти ко мне, то задай ей все свои вопросы! Сергей вышел и Лёша наконец смог спокойно вздохнуть. Положив рюкзак ближе у столу, а сумку в шкаф, Лёша медленно разделся. В голову пробрались сомнения, парень взглянул на дверь. Хотелось закрыться, ради собственной безопасности, но можно ли? И что ещё за помощник? Слишком много всего навалилось... Сил держаться не было и юноша быстро переоделся, а после, забрался в мягкую кровать. Слишком мягкую, кто додумался делать такую удобную мебель? Накрывшись одеялом с головой, Лёша наконец почувствовал себя в безопасности. Это одеяло было в сто раз мягче и воздушнее. Через несколько мгновений, юноше удалось провалиться в сон. —Как думаешь, все прошло хорошо? — Сергей вернулся в свой офис, потирая руки. —Лучше не бывает. Но, тебе не кажется, что он какой-то странный? И чем ему не угодил ремень безопасности? —Ну знаешь, может давит. Постеснялся сказать, вот и все. — Сергей пожал плечами, чувствуя себя увереннее. —Надеюсь, что так. И что будем делать дальше? —Как ты и сказал, выпьем газировочки и поговорим по душам! —Мне нравится твой воинственный настрой. — произнёс Олег, улыбнувшись впервые за день.