Собака и кролик

      Ночь, такая безмятежная и спокойная, пронеслась столь быстро, словно её и не было вовсе. А вот утро выдалось беспокойное. Причиной тому стала суетливая беготня, которую устроили слуги, проснувшиеся сегодня уж слишком рано. В Юнь Мэне все обычно просыпались в семь часов, за исключением слуг: те просыпались на час раньше и занимались приготовлениями. Но даже когда прислуга пробуждалась, никто не шумел, чтобы не беспокоить адептов Ордена и его главу.       В коридоре за дверью были слышны ахи, охи, тяжёлые вздохи и крик, полный недовольства. Кричал Цзинь Лин. Цзян Чэн ни с чем не спутал бы голос любимого племянника. Он рад был послушать Жуланя в любое время, но только не рано утром. Омега тяжело вздохнул и приоткрыл один глаз, посмотрев в окно. Рассвет ещё не наступил. Затем заклинатель закрыл глаз, желая поспать хоть немного и борясь с желанием встать и пойти на разведку. Однако, следующий вопль, который донёсся из покоев Цзинь Лина, пробудил его окончательно.       — Какого гуля вы положили так мало моллюсков?! — Кричал юный глава Ордена Лань Лин Цзинь. — Доктор прописал мне суп с моллюсками, а вы даже это нормально приготовить не можете! Здесь должно быть на два моллюска больше! Что ж вы за люди-то такие, а?! — Омега скрестил руки на груди и надулся, наблюдая за тем, как два молодых слуги-омеги кланяются перед ним с бледными от ужаса лицами. — Да хватит уже тратить время на эти поклоны! Я хочу получить нормальный завтрак. И побыстрее!       — П-простите нас, молодой господин… Мы исправим ошибку. Простите, — Сказав так, один из слуг убежал вместе с подносом на кухню, дабы исправить недочёт и угодить столь важному гостю, всё ещё не понимая, почему дражайший племянник главы Ордена стал настолько нетерпеливым.       Цзян Чэн вспомнил о положении Цзинь Лина сразу же после пробуждения. Ну, конечно. Он ведь носит ребёнка. А у беременных скачут гормоны и порой они могут вести себя странно и становятся совершенно непредсказуемыми. Вот и племянник взбеленился из-за того, что ему не положили пару моллюсков в суп. Нужно было что-то с этим делать… Но выбраться оказалось не так-то просто: омегу крепко обнимал Лань Хуань, которому, как показалось Цзян Чэну, вообще не было никакого дела до криков. Альфа спал так крепко, что и не слышал вовсе воплей юноши и никак не реагировал. Даже бровью не повёл… Должно быть, сказалось воздействие вина. Ну, конечно. А как же иначе? В голове Цзян Ваньиня начали всплывать детали вчерашнего дня и вечера. Вот он проводит экскурсию для Лань Хуаня, вот они вечером приходят в беседку, потом расходятся и снова встречаются, но уже ночью… Вот они пьют вино…       Омега и сам не заметил, как смутился и отвёл в сторону взгляд. Они же ещё и догонялки устроили, когда выпили… А потом состоялся обмен колокольчиком и налобной лентой… Нет, Цзян Чэн вовсе не собирался брать вчерашние слова обратно. Ему правда нравился этот великолепный во всех смыслах человек. Но как же он теперь будет смотреть Лань Хуаню в глаза? Нет, не так. Как ОНИ будут смотреть друг-другу в глаза?! точно не как союзники и не как друзья. Вдруг Цзян Чэн… Расслабился и успокоился. А затем провёл ладонью по шелковистым и густым волосам главы Ордена Гу Су Лань. Такой красивый… Такой тёплый. Такой настоящий. И его. Его и ничей больше. О, омега был страшно ревнивым. Своего племянника он ревновал ко всем, к кому только мог, свою сестру тоже, даже старшего брата (чтоб его, этого Вэй У Сяня!) по страшному продолжал ревновать к его супругу, младшему брату своего возлюбленного. Внезапно, голову омеги посетила мысль: а ведь все они теперь были с Ланями! Брат вступил в брак с Лань Ванцзи, племянник встречался уже несколько лет с приёмным сыном Вэй У Сяня и его супругом, а он сам вчера дал шанс Лань Хуаню. Нет, не так. По сути, они признались друг-другу в чувствах… Цзян Чэн просто сделал это своим, особенным способом. Конечно же, Лань Хуаню знать об этом пока не следует… Всё же, он омега. А омег нужно добиваться. Уж в этом он со своей матушкой был более, чем согласен.       «Нужно как-то вылезать, а иначе Цзинь Лин всех перепугает и посеет панику в доме…» — Подумал про себя глава Ордена Юнь Мэн Цзян, вернувшись в реальность. Слишком уж часто он в последнее время выпадал из реальности. Нужно было что-то с этим делать.       И омега предпринял новую попытку выбраться из крепким и таких приятных объятий альфы… Но к этому он теперь всегда сможет вернуться. Сейчас же было важно решить вопрос с Цзинь Лином. И он продолжил выпутываться. Правда, в какой-то момент Цзян Чэн окончательно убедился в том, что это совершенно бесполезно. Тогда он нахмурился и пихнул локтем Лань Хуаня в бок. И ещё раз. И ещё. Лишь тогда тот шевельнулся и едва заметно нахмурил брови.       — Мне нужно идти… Отпусти меня. Пожалуйста, — Попросил Цзян Ваньинь, быстро добавив последнее слово. — Племянник расшумелся.       Не говоря ни слова, Лань Хуань кивнул и нехотя отпустил омегу. После вчерашней пары рюмок сливового вина у заклинателя очень сильно болела голова. Но эта боль стоила того, чтобы провести ночь в одной постели с его маленьким лотосом. Альфа уже собирался подняться с кровати, как успевший подскочить на ноги Цзян Чэн остановил его. Альфа лишь удивлённо моргнул пару раз, уставившись несколько мутным взглядом на хозяина Пристани Лотоса.       — Ну уж нет. Ты скверно выглядишь, лучше оставайся в постели. Я попрошу принести тебе бульон и травяной сбор. Отдыхай, — Сказал Цзян Ваньинь, после чего скрестил руки на груди и добавил. — А если узнаю, что ты встал на ноги — приду и ударю тебя. По голове. Понял меня?       — Понял, понял… — Расплылся в улыбке Лань Хуань, начав блуждать глазами по красивому омежьему телу. Он заметил, что ночной халат Цзян Чэна не закрывал его грудь, на которой имелся крестообразный шрам. Альфа невольно засмотрелся. Невозможно. Ну просто невозможно не любоваться его маленьким лотосом…       Заметив этот взгляд, омега нахмурился и скрылся за ширмой, где быстро переоделся и покинул покои, оставив Лань Хуаня с мечтательно-восхищёнными глазами одного. По пути к Цзинь Лину он остановил одному из слуг и попросил принести в его покои необходимые сейчас бульон и сбор. Лишь после этого глава Ордена Юнь Мэн Цзян подошёл к двери своего племянника и постучался.       — Войдите, — Послышался голос Цзинь Жуланя. На этот раз несколько печальный.       — Ты зачем всех слуг перепугал? Чего раскричался? — Начал с порога Цзян Чэн, закрыв за собой дверь. — Мог бы и пережить отсутствие пары моллюсков в супе и не устраивать балаган.       Цзинь Лин лежал на большой кровати на боку. Когда вошёл дядя, юноша сразу же перевёл взгляд с пустой миски из-под супа, оставшейся на столе, на родственника. Он чуть поморщился при упоминании криков, а затем его лицо приобрело несколько виноватый вид.       — Не знаю. Просто разозлился. Вот и начал кричать. Теперь на меня будут смотреть на сумасшедшего, да?..       Цзян Чэн покачал головой и присел на край кровати. Положил ладонь на голову племянника и погладил его по макушке.       — Как ты себя чувствуешь? Не болит ничего?.. — Поинтересовался он у племянника. Сейчас тот напоминал ребёнка ещё сильнее. Так странно было знать, что тот вырос, успел стать главой Ордена, вступить в отношения с альфой и уже сейчас ждал ребёнка… Вспомнив о вчерашнем разговоре, Цзян Ваньинь спросил. — Ты… Связывался с Лань Сычжуем? Писал ему письмо?       — Нет, не болит… — Услышав про возлюбленного Цзинь Лин тут же повёл плечом. — Нет. Не писал я ему. А должен? — Он хмыкнул, покосившись на дядю и после продолжил прожигать взглядом стену. — Не хочу я ему писать. Он придурок. Пусть сам пишет и сам приезжает.       Омега нервно улыбнулся. Всё же, Жулань стал отчасти похожим на него. Ничего удивительного. Сейчас Цзян Чэн понял, что допустил огромную ошибку, подавая такой пример юнцу и не обсуждая с ним вопросы отношений. Он, конечно, вряд ли смог бы посоветовать что-то дельное, но это было лучше, чем натаскивать юного омежку на ночных охотах и отчитывать за каждый промах. Вот и выросла ягодка. Недалеко ушла… Почему-то Цзян Чэну стало не о себе. Ладно он, побитый жизнью пёс, покрытый шрамами изнутри и снаружи. Но Жулань… Ведь он ещё совсем юный. Наделает ошибок с этой своей идиотской гордостью, а потом будет жалеть. Обязательно будет. Цзян Ваньинь знал это по себе. Пришло время исправить свои ошибки. Лучше поздно, чем никогда.        А-Лин, — Начал говорить заклинатель, устроившись позади племянника и положив ему ладонь на бок. — Послушай моего совета. Я никогда прежде не состоял в отношениях… Не был в браке, не вынашивал и не рожал детей. Но я всё же могу кое-что тебе сказать. Есть ситуации, когда не прав один из партнёров. Но бывает и так, что ошибку допустили оба. Что же тогда делают взрослые? Они признают свои ошибки и кто-то из них делает первый шаг. Даже если знает, что он допустил меньшую ошибку, чем его возлюбленный. Так, он делает первый шаг и говорит со своей второй половинкой. В первую очередь, конечно, просит прощения. Затем, если нужно, объясняется. И выслушивает своего альфу. У вас именно такая ситуация. Ну, я так понял исходя из твоего рассказа. Случилась странная история. Но ты убежал, не дал Лань Сычжую объясниться. Однако, сейчас ты можешь сделать выбор: либо молчать и ждать, либо написать ему первым и попросить о встрече. Написать, что хочешь поговорить. И решать вопрос как все взрослые. Ведь ты уже не малыш, ты стал омегой. Главой Ордена. Ты гордый. Я знаю. Этого ты нахватался у меня. Гордость — это хорошо. Но тебе следует научиться применять её в разных ситуациях. Любовь — это не то, что можно решить при помощи гордости. Вернее, не всегда. Послушай моего совета: подави гордыню, шагни Лань Сычжую навстречу. Ты сам говорил, ради тебя этот альфа готов на всё. Разве ты не готов сделать что угодно ради того, кого любишь?..       Цзинь Лина поразили слова дяди. Прежде они говорили только о политике, о решении конфликтов, о том, как руководить слугами и адептами, как принимать важных гостей, как держать лицо… И ни разу, ни разу не обсуждали вопросы любви. Юноша даже повернулся лицом к дяде и молча приложил к его лбу свою ладонь. Жара нет. Странно всё это…       — Дядя… С чего бы тебе вдруг давать советы по поводу этого?.. — Осторожно поинтересовался юноша. — Нет-нет, я рад получить совет, правда! Но всё же… Ты раньше не говорил со мной о таком…       — Думаешь, я с ума сошёл или заболел, да? Хорошего же ты мнения о своём дяде… — Ухмыльнулся кривовато Цзян Чэн. — Почему, спрашиваешь?.. Ладно. Ты моя самая близкая кровь, кроме тебя родных у меня не осталось. Я расскажу тебе. Быть может, ты и сам сможешь мне чем-нибудь помочь… Вчера я получил признание в любви от альфы. Он галантный, умный, красивый, добрый, открытый… Я никогда не отвечал взаимностью на подобные слова от прочих альф, не интересовался ими, грубил, прогонял. Но он… Он тоже мне приятен. Он мне нравится. Не могу назвать это чувство любовью, скорее большой симпатией… Но я решил дать ему шанс. Посмотреть, что же из этого выйдет, — Омега покрылся нежным румянцем.       — Правда, что ли?! — У Цзинь Лина загорелись глаза. Он широко заулыбался и тут же стиснул в объятиях дядю. — Ты правда… То есть, вы пара? Ой… То есть… Короче, ты влюбился?! — Юноша захихикал, прикрыв рот ладонью. — Круто! Поздравляю! А скажи, кто он? Пожалуйста, пожалуйста! — Он умоляюще смотрел на заклинателя.       Цзян Чэн улыбнулся племяннику в ответ. Кто же ещё порадуется за него так же искренне, как не Жулань?       — Я скажу. Но ты должен пообещать мне, что сохранишь секрет. Пусть о нём знают пока что только ты и я. Идёт? — Омега нежно ткнул юнца пальцем в нос. Затем подёргал за щёку.       — Конечно! Я никогда-никогда ничего и никому не расскажу, — Цзинь Лин активно закивал головой. Уж очень ему хотелось знать, кто же смог привлечь его дядю и даже получить согласие.       — Хорошо. Итак… — Цзян Чэн склонился к уху омежки и прошептал. — Этого альфу зовут Лань Хуань…       — Чего?.. — Рот Цзинь Лина сам по себе широко открылся и он в неверии уставился на дядю. — Это же глава Ордена Гу Су Лань… Правда? Вы с ним теперь… Вместе?.. С ума сойти! — Юнец пришёл в дикий восторг. — Он тебе подходит!       — Сваха, что ли, чтобы такое знать? — Усмехнулся Цзян Чэн. — Но ты прав… Он… Хорош собой. Во всех смыслах. И хватит уже обо мне. Ты уже подумал над тем, как поступишь? Собираешься отлёживаться или всё же что-то сделаешь?       — Я подумал над твоими словами и решил написать А-Юаню первым, — Ответил Цзинь Лин и покивал. — Ты прав. Нельзя вот так лежать и ничего не делать… Я ведь скучаю по нему. Хоть и злюсь ещё. Но люблю, — Вздохнул юноша, после чего довольно заулыбался, получив одобрительное поглаживание по голове.       — Вот и славно… Ты отдохни, а потом напиши письмо, как соберёшься с мыслями, — Сказал Цзян Чэн, после чего отпустил племянника и медленно сел. Омега понял, что и ему нужна порция крепкого бульона и травяного сбора от похмелья. Сколько он вчера выпил? Кувшин, два?.. Надо будет спросить у Лань Хуаня. — Всё будет хорошо. Старайся не беспокоиться и не нервничать. Тебе сейчас нельзя.       — Хорошо, дядя, — Согласился Цзинь Жулань, наблюдая за тем, как дядя покидает его покои.       Только заклинатель хотел попасть к себе в покои и проведать Лань Хуаня, как из ниоткуда явился слуга и поклонился. Омега понял, что сейчас ему точно не удастся попасть к себе в комнату. Хотелось спросить: «Ну что на этот раз?», но Цзян Чэн не стал. Лишь жестом попросил слугу встать прямо.       — Говори. Только быстрее, — Вздохнул Цзян Ваньинь.       — К вам и к молодому господину главе Ордена Лань Лин Цзинь посетитель… Лань Сычжуй. Хотел бы поговорить с вашим племянником…       Так-так-так… Омега испытал странное чувство. Сначала он думал о племяннике и тот примчался в Пристань Лотоса, а теперь и Лань Сычжуй… А ведь они с Жуланем лишь недавно заводили разговор о его альфе. Ухмыльнувшись, глава Ордена Юнь Мэн Цзян сказал:       — Пусть ждёт в главном зале. Я сейчас к нему подойду. Сперва поговорит со мной. Только решу быстро один вопрос… Подайте молодому господину Лань Сычжую чай. Я подойду через пять минут.

***

      Лань Сычжуй сидел в главном зале и смотрел на пиалу с чаем. Пить ему совсем не хотелось. Точно так же, как и спать, и есть. Последние часы он менял лошадей несколько раз, потому что загонял их настолько, что те чуть ли не падали от усталости. Но юный альфа не хотели не мог откладывать поездку. Он места себе не находил от беспокойства. А кто бы не волновался, если бы его возлюбленный удирал на ночь глядя неизвестно куда, даже не дав ничего объяснить?        Юноша внешне держался спокойно. Но внешняя картина была обманчива. Внутри Лань Юаня роились мысли. В порядке ли Цзинь Лин? Здоров ли он? Добрался ли в Юнь Мэн Цзян без происшествий? Захочет ли его видеть и говорить?.. Молодой заклинатель вздохнул. Он корил себя за то, что не дал отпор наглому омеге, не пресёк его попытку заигрывать сразу. И всё из-за воспитания, которое не давало ему резко отказывать кому-либо. Да и не только в воспитании было дело… Лань Юань сам по себе был добрым альфой, который заботился о чувствах окружающих его людей и никогда никому не грубил. А ведь отец-омега предупреждал его, что это может выйти боком. Вот и вышло. Сложно было не корить себя за то, что случилось. Он был виноват. Очень виноват. И следовало сделать хоть что-нибудь… Ради возможности увидеться со своим возлюбленным он готов был выдержать любое испытание, выслушать нотации от дядюшки Цзинь Лина и даже подставить спину под Цзыдянь, если глава Ордена Юнь Мэн Цзян посчитает нужным наказать его за слёзы племянника. Он переживёт.       И вот, наконец, давящая тишина прервалась звуком приближающихся шагов. Походку Цзинь Лина Лань Сычжуй отличал сразу же. Тот ступал бодро, но легко. Эти же шаги отдавали тяжестью, словно ноги идущего были сотворены из металла. Стало быть, это…       — Кого я вижу? Добро пожаловать в Пристань Лотоса, молодой господин Лань Сычжуй, — Послышался холодный и властный голос Цзян Чэна, вошедшего в главный зал.       Лань Юань резко поднялся и даже задел стол, на котором стояла пиала с чаем. Та перевернулась и ароматный напиток разлился по столу. Но юный альфа, казалось, не обратил на это никакого внимания, пока отвешивал глубокий поклон дяде своего возлюбленного.       — Садись, — Сказал, как отрезал, Цзян Ваньинь. — Мы не такие уж и чужие друг-другу. Уберите, — Приказал он слугам и те тут же подлетели протереть стол и забрать чашку. Вскоре слуг как ветром сдуло. Сам же омега сел на своё место и обратил всё своё внимание на сидящего перед ним юношу. Судя по ставшей белой коже и кругам под глазами тот не спал всю ночь. А то и больше… — Пришёл повидаться с Цзинь Лином, так?       — Да… Я хотел бы повидаться с ним… — Сказал, как есть, Лань Юань, всё ещё не решаясь смотреть на заклинателя. — Если вы позволите… Пожалуйста, скажите, как себя чувствует А-Лин? Не пострадал ли он? Не нападали ли на него в пути?..       — Беспокоишься… — Без язвительности и сарказма заметил Цзян Чэн и едва слышно вздохнул. — Когда А-Лин прибыл в Пристань Лотоса, он рыдал. Был расстроен тем, что случилось и не хотел тебя видеть. Сегодня я говорил с ним… Незадолго до твоего прибытия, кстати. Он чувствует себя хорошо, но всё ещё расстроен и немного зол. И я понимаю его. А ты не стал долго ждать. Сразу же примчался…       — Конечно, я прибыл так быстро, как смог. В дороге я попал под ливень, однако он не остановил меня. Важнее было найти А-Лина и попросить у него прощения за то, что я сделал… — Кивнул слегка Лань Сычжуй. Наконец, он решился посмотреть на главу Ордена Юнь Мэн Цзян. К своему удивлению, юноша не обнаружил ни осуждения, ни злорадства, ни насмешки. Одним словом, ничего такого, что обычно можно было заметить во взгляде этого омеги. — И я… Я понимаю, я очень виноват. И я также пойму, если вы не позволите мне посетить А-Лина лично. И если он сам не захочет… Я лишь хотел, чтобы вы сказали ему, что я очень сильно скучаю и волнуюсь. И хочу, чтобы он поговорил со мной… Вы… Вы не сказали ему, что я прибыл?..       — Ещё не говорил, — Мотнул головой Цзян Чэн. — Я вижу, что ты и в самом деле волнуешься за него. Думаю, нет смысла сидеть здесь и ждать невесть чего. Раз уж ты сам приехал, тебе стоит лично увидеть А-Лина, — Омега поднялся на ноги. — Но учти… Если ты ещё раз доведёшь моего племянника до слёз, я лично высеку тебя Цзыдянем, чтоб неповадно было, — Заклинатель не шутил. Он был настроен совершенно серьёзно.       — Я понимаю. И обещаю, что вы больше никогда не увидите А-Лина расстроенным, — Пообещал Лань Сычжуй, идя следом за Цзян Чэном по коридору.       — И хорошо. Очень хорошо, — Ухмыльнулся довольный собой омега.       Скоро они уже стояли перед дверью в покои, которые занял Цзинь Лин.       — Это покои. Иди и поговори с ним, как альфа с омегой, — Сказал Цзян Чэн, после чего пошёл по своим делам. — Удачи, — Бросил он напоследок, не оборачиваясь.       Постояв немного, Лань Сычжуй выдохнул и постучался в дверь. Получив разрешение войти, альфа открыл дверь и шагнул в комнату.