Кружева черно-белого цвета

– Мой личный сорт героина, хочу, чтобы ты пустился по венам… На-на-на… На-на… Мой личный сорт геро- Хуа Чэн быстро нажал на кнопку, которая меняет станцию радио. Как только через динамики мобильного телефона зазвучало что-то более похожее на нормальную музыку, он успокоился и отошел к своему месту. Хуа Чэн стоял на кухне и пытался придумать, что можно сделать из продуктов, которые оставались у них в холодильнике. Ради ужина и скудного завтрака идти в магазин не хотелось, к тому же он не написал Се Ляню, чтобы тот потрудился заскочить хотя бы в небольшой комбини по пути с работы, поэтому все шансы упущены. А потому перед ним была небольшая порция длинных макарон, немного овощей, которые представляли из себя сборную солянку, где всего было понемногу, и еще у них завалялось несколько соусов, из которых он должен был сотворить чудо кулинарии. Ему очень хотелось верить, что он сможет. На телефон пришло сообщение всего двадцать минут назад, что означало – его парень находится между станциями метро, пересаживаясь с одной ветки на другую. У него в запасе столько же времени, сколько он потратил на подготовку и выкладку продуктов перед собой на доску. Их кухня была просторной, да и квартира выглядела очень презентабельно. Ну еще бы. Хуа Чэн не зря копил и зарабатывал на хоромы для них двоих последние несколько лет. Се Лянь долго отнекивался, что для него это слишком, и он никогда не сможет вернуть ему эту сумму, но в этом же и была вся прелесть отношений. Иногда твоя вторая половинка хочет сделать тебе подарок, а в подарке не важно, сколько он стоит. Иногда Хуа Чэн мог подарить ему небольшой букетик, дешевый магнит из недавней поездки заграницу, а иногда квартиру с двумя спальнями и супер большой ванной, в которой отдельно стояло джакузи и душевая кабина. И Се Лянь не имел права отказаться. Ну, или имел, но он не отказывался, поэтому в любом случае Хуа Чэну приятно. Он уже собирался построгать морковку вслед за красным сладким перцем, когда внезапно ключ оказался в замке и послышался щелчок. Дверь открылась, а вместе с ней в прихожей послышался не только мужской голос, но и какой-то чересчур мелодичный. Се Лянь привел к ним на ужин подругу с работы? Он ничего об этом не говорил. Хуа Чэн быстро ополоснул руки под струей холодной воды, закрыл кран и поспешил выйти им двоим навстречу. Когда его глаза впились в незнакомую фигуру напротив, первое, что не ускользнуло от его взгляда, это то как выглядела эта девушка. Она была слишком молода для работы учителя, поэтому коллегой с работы точно не могла быть. Значит… Это студентка, которую его парень решил взять в ученики? Странно, ведь Се Лянь никогда не грезил репетиторством. Большинство встреч со студентами он проводил в стенах университета, предпочитая оставаться в рабочей обстановке, а если те и настаивали на том, чтобы он позанимался с ними подольше, они переходили в библиотеку. После всяческих подначек оказаться дома у их молодого и очень симпатичного преподавателя, и получив в этом категоричный отказ – студентки отставали от Се Ляня, а тот в очередной раз говорил, что дети как-то слишком рано взрослеют и смотрят совершенно не на то, на что нужно. Хуа Чэн был с ним согласен, но еще высказался, что если бы сам был его студентом, то тоже попробовал бы подкатить. Се Лянь тогда покраснел и быстро пробурчал что-то невнятное под нос, скрываясь за дверью ванной комнаты. Когда он вышел и предстал перед своим парнем во всей красе после душа, Хуа Чэн отложил планшет в сторону и развел обе руки так, чтобы тот сумел устроиться в них поудобнее. Кажется, Се Лянь был доволен тем, что ему сказали, но старался выглядеть оскорбленным. Хуа Чэн погладил его по голове. Поэтому… Возвращаясь к мыслям о той девушке, которая стояла перед мужчиной, Хуа Чэн сделал смелый вывод, что она была не коллегой по работе и не студенткой, которая пришла на индивидуальные занятия. Тогда, кто же это был? К его счастью долго мучиться в догадках не пришлось, потому что Се Лянь, как только его увидел, подошел поближе и шепнул в районе уха ответ. – Это домработница. – М-мм? Хуа Чэн наклонил голову набок, а потом вспомнил, что сам же давал объявление. Их квартира по меркам домов, которые обычно заселяли среднестатистические жители Гонконга, была нереальных размеров. И первые несколько недель, когда Се Лянь убирался, а Хуа Чэн ему в этом помогал, они зареклись, что нужно решить проблему клининга. Не то, чтобы эти двое очень много сорили или мусорили, но даже на то, чтобы протереть пыль и полы уходило слишком много времени, которое можно было потратить на отдых. А отдых – это очень важно. Особенно тогда, когда ты работаешь, потому что страдать каждый день в будние дни, а потом еще и маяться тем, что надрывать спину в свои законные два дня выходных – очень выматывающе. Се Лянь решил, что они могут себе это позволить, и поэтому Хуа Чэн, не мешкая, составил объявление и закинул его на несколько сайтов. Это было около двух недель назад. С тех самых пор он позабыл о нем, потому что номер в объявлении Се Лянь попросил указать свой, и если ему звонили все это время, он почему-то не говорил об этом ему. Берег ли Се Лянь его нервы, или просто не нашлась подходящая до этого момента кандидатура, Хуа Чэн не знал, но теперь увидел, что его парень справился и привел девушку на знакомство. Она сразу же поклонилась ему и представилась: – Меня зовут Чун Хва, рада знакомству, господин. Хуа Чэн точно, как и она, почтительно склонил голову. – Очень приятно, я Хуа Чэн. Я второй хозяин этой квартиры. Се Лянь посмотрел на него с благодарностью, а потом быстро повел их новую рабочую силу на экскурсию по квартире. В целом эта девушка выглядела нормально. Она не выделялась чем-то особенным. Ее одежда не бросалась в глаза яркими красками, это был обычный костюм пастельного цвета. На ее голове затесался крошечный пучок на самой макушке, а еще ее глаза постоянно смотрели куда угодно, но только не на то, что показывал ей хозяин дома. Хуа Чэн это видел, потому что, пока он вернулся на кухню, пристально следил за ними глазами, когда они появлялись в поле его зрения. Это ему не понравилось, потому что обычно, если кто-то тебе что-то говорил – вежливо будет послушать. Уж тем более, когда перед тобой непосредственно твой новый работодатель. Они предложили неплохие деньги за мизерное выполнение обязанностей. Стирка и глажка остается на них, также не стоит лезть к ним в холодильник и заниматься приготовлением еды, этот процесс остается на плечах младшего парня. Хуа Чэн хоть и уступал Се Ляню пару лет, готовил на голову выше его. Что странно, потому что тот ему рассказывал, что все свои студенческие годы он провел в общежитии. Хуа Чэн решил, что он там либо заваривал готовую лапшу, либо готовил кто-то другой. Не то, чтобы готовка Се Ляня выглядела ужасно и была на вкус точно такой же, но после одной отведанной ложечки тебе покажется, что сухая корочка хлеба это настоящий праздник, окажись она на столе рядом с тобой. Поэтому… да. Но Се Лянь знал о своих способностях, поэтому то, что готовил Сань Лан, он полностью принял. Более того, он каждый раз так нахваливал его блюда и восхитительно запихивал себе еду за обе щеки, что Хуа Чэн готов был растаять прямо перед ним. Он выглядел так мило, что сердце могло разорваться в любую минуту. И как только Хуа Чэн успел сцапать себе эту прелесть, пока Се Ляня не увел кто-то другой? Он не имел ни малейшего понятия, но уповал на собственный успех, как никогда прежде. После еще нескольких минут хождения из комнаты в комнату, а потом возвращения к дверям квартиры, чтобы обуться и уйти до наступления завтрашнего утра, Хуа Чэн вышел проводить их гостью вместе с Се Лянем и отметил еще одну странную особенность этой девушки. Она как-то уж слишком долго смотрела на него, в то время как прощался с ней совершенно другой. Се Лянь говорил ей о времени, когда она должна завтра прийти, и она кивнула ему, а ее угольно черные глаза пристально уставились на Хуа Чэна. Она смотрела, не моргая, и это ему не нравилось. Сам же мужчина выглядел как обычно, и его взгляд не выражал к ней никакого интереса, кроме того, что теперь она их прислуга, потому что Се Лянь ее одобрил. Когда же они вернулись за стол, и все уже было накрыто, Хуа Чэн решил не скрывать того, что он обнаружил. – Ты уверен, что она нам подходит? – Да, а что такое? Се Лянь подцепил палочками длинную пасту и запихнул себе в рот, принимаясь пережевывать. – Она немного… рассеяна? – Ничего страшного, я думаю, она просто тебя испугалась. – Что? Испугалась? Меня? Разве я такой уж страшный? Се Лянь хихикнул и покачал головой. Его рука опустилась на стол и накрыла ладонь Хуа Чэна, которой тот только что разжал столовые приборы. – Она очень волновалась, когда я сказал ей о том, что я не единственный хозяин квартиры. Тогда она подумала, что я женат, но у меня не было кольца на пальце, и я рассказал ей о тебе. Только представив, что ее ждет встреча со вторым мужчиной, который еще и будет находиться все время дома и смотреть за тем, как она убирает, она испугалась до дрожи в коленях. Еле уговорил прийти. – А мне кажется, я ей наоборот слишком понравился. – Это же хорошо. – Это не вызовет проблемы? Она-то считает, что будет убираться в квартире у двух холостяков. Се Лянь только теперь понял, что именно он имел в виду, и застыл с палочками во рту. – То есть… Думаешь, она положила на тебя глаз и собирается увести? Хуа Чэн неопределенно пожал плечами, напряженно взирая на него со своего места. Се Лянь посмотрел на него в упор, а потом нахмурил брови и наклонился, оставляя быстрый чмок на щеке. – Не правда. Ты не подавал ей никаких знаков внимания, – возмущенно запыхтел он, начиная как-то уж слишком усиленно перекладывать свои макароны с места на место, возя по всей тарелке. – К тому же, если она только сделает тебе какой-то намек, только скажи, и мы ее уволим. Мне не нужно, чтобы горничные строили глазки моему мужу. – Гэгэ хочет пожениться? – Если бы в Китае были разрешены однополые браки, то да. – Я тронут. – Как будто ты этого не знал. – Впервые слышу. – Ты же сам делал мне предложение в прошлом году. – Так ведь это была моя инициатива, – улыбнулся Хуа Чэн. Се Лянь прыснул со смеху и его плечи немного расслабились, а рука в тарелке наконец замерла. – Сань Лан, что за глупости? Неужто для подтверждения любовного интереса каждый в паре должен предложить другому выйти за него? Хуа Чэн в очередной раз пожал плечами, но когда он уткнулся носом вниз, на его губах расплылась хитрая улыбка. Се Лянь ее заметил, а потому не удержался и ткнул пальцем в уголок губы. Мужчина по какой-то странной экстрасенсорной способности это предвидел, поэтому не успел Се Лянь дотронуться до мягкой и чувствительной розовой кожи, как его запястье оказалось схвачено и обездвижено. – Гэгэ… – Что? – Хватит меня трогать, ты же провоцируешь. Се Лянь, который должен был только фыркнуть и отвернуться в сторону, говоря, что все это бред и тот себе сам это нафантазировал, неожиданно несколько раз поерзал на месте, а потом, краснея, зашептал: – А может я специально… Хуа Чэну показалось, что в этот момент мир остановился.

***

Они познакомились на одном из съездов, где Се Лянь читал лекцию о том, как важна для современных подростков культурная ценность истории Китая, а Хуа Чэн выступал в группе креативных дизайнеров. Он не говорил много и представил лишь несколько слайдов, но на большом экране Се Лянь смог разглядеть незатейливую подпись каждого графического макета, где виднелось чужое имя. Оно было везде одинаковым, поэтому Се Лянь в числе немногих подошел к их столу после общего потока и похвалил мастерство парня. Хуа Чэн прожигал его фигуру взглядом весь оставшийся вечер. Они обменялись визитками, но Се Лянь даже не предполагал, что вскоре он увидит Хуа Чэна снова. В один из дней, когда у них проходили открытые занятия, ректор предупреждал его о том, что к ним придут давать рекламу несколько работников компаний, желая переманить студентов после выпуска на свою сторону. И так получилось, что одной из этих компаний оказалась компания, где Хуа Чэн работал графическим дизайнером. Он долго рассказывал студентам все тонкости и прелести своего рабочего дня, не упуская немаловажный аспект в размере начислений в конце и начале месяца, поэтому его слова повлияли на некоторых. Большинство студентов, конечно, пропустили эти занудные речи мимо ушей, а еще несколько девушек подошли, чтобы познакомиться и попробовать попросить номер у этого красавчика, потому что Се Лянь им по-прежнему давал отворот поворот. Хуа Чэн надолго задержался после своего приема, настолько надолго, что Се Лянь удивился, когда засобирался домой и увидел парня на улице. Тот стоял на университетской парковке, вальяжно опираясь бедрами на красивую и дорогую иномарку. Как выяснилось позже, машина не служебная и принадлежала лично ему. Хуа Чэн очень любезно обменялся с Се Лянем приветствиями, а потом как-то так вышло, что они решили поужинать вместе, после чего его номер телефона каким-то чудом возник в списке контактов Се Ляня, и таким образом, началась долгая и смешная переписка между занятиями. Хуа Чэн писал ему много, отвечал очень быстро и всегда мог помочь дельным советом. Он очень часто желал разговаривать лично, а не на звонках, поэтому, не ходя слишком долго с телефоном в руках, Се Лянь вновь оказывался перед ним воочию, что очень радовало младшего парня. Хуа Чэну тогда было двадцать восемь, у него были красивые черные волосы, выразительные глаза и прямой нос, его манера речи и голос заставляли Се Ляня с трепетом замирать каждый раз, как только юноша открывал рот, а еще он был непростительно высоким. На его фоне, даже надевая каблуки, Се Лянь все равно оказался бы слишком маленьким. По началу это его напрягало, но со временем и от частого времяпровождения вместе Се Лянь привык. Как-то раз ни с того ни с сего Хуа Чэн позвал его сходить вместе в кино, а во время сеанса очень неожиданно опустил руку поверх его собственной. Се Лянь на самом деле решил, что он просто не рассчитал траекторию и вот-вот уберет ее обратно, но каково же было его удивление, когда вместо этого Хуа Чэн лишь откинул плечи назад и переплел их пальцы между собой, слегка сжимая чужую ладонь. Се Лянь отчетливо прочувствовал в тот вечер, настолько громко у него может биться сердце. Кровь так сильно пульсировала по венам, что забивала уши, и он пропустил добрую половину фильма, поэтому не смог понять концовки. Хуа Чэн его о ней тоже не особо спрашивал. Его фигура и речь выглядели со стороны очень уверенными, и лишь когда он подвез Се Ляня до нужного подъезда, а потом выпустил его из машины, парень отвел взгляд и заметил, как у того то и дело подпрыгивает коленка. Что ж… Хуа Чэн был очень милым. Когда подобные ухаживая от него продолжались и набирали обороты в один из вечеров Се Лянь умудрился ляпнуть: – Сань Лан, так мы на свидании? Хуа Чэн окаменел и только спустя несколько минут смог выдавить из себя слабую, но очень мягкую улыбку: – Я думаю, мы на свидании уже в восьмой раз, гэгэ. Теперь пришел черед нервничать Се Ляню. Он-то сказал это в шутку, потому что хоть Хуа Чэн и вел себя с ним чересчур мило, а все его прикосновения несли двусмысленный подтекст, все-таки они оба были мужчинами, и Се Лянь расценил это как нечто неопределенное в его поведении. Как оказалось Хуа Чэн был серьезен. Сперва это повергло Се Ляня в шок и смущение, потому что его всю жизнь учили немного другому. По факту это он должен был проявлять всю эту заботу к девушкам, а вышло так, что его обхаживают со всех сторон. Это выбивало из колеи, но Сань Лан рядом с ним смотрел на него все так же, а еще он никогда не давил и не говорил о своих намерениях вслух, вынуждая себя идти постепенно маленькими шажками, чтобы не спугнуть мужчину. Тогда Се Лянь решил, что и сам не отдает отчета тому, что чувствует к нему. Его сердце буквально выпрыгивало из груди каждый раз, стоило им коснуться друг друга, будь то обычное прикосновение рук, или поглаживание по спине, что уж говорить об объятиях, тут Се Лянь просто предпочитал отвернуться в другую сторону и смотреть в стенку, пока щеки не станут бледными, как обычно. Конечно, наверняка, Хуа Чэн видел его потуги разобраться самим с собой в том, что он чувствует, поэтому он ничего ему не говорил. Конечный результат не заставил себя ждать и пары месяцев. В тот день Се Лянь сам не понимал, что на него нашло. Каким-то чудесным образом вино в его бокале стало слишком крепким, голова закружилась, а когда он вновь посмотрел на парня перед собой, то внезапно очень сильно почувствовал, что хочет его поцеловать. Разумеется, они поцеловались, Се Лянь вообще-то рвался и что-то большее урвать, но Сань Лан оторвал его от себя и отвез домой, приговаривая с каменной улыбкой (наверное, каменная была не только она), чтобы он завтра не пожалел о том, что совершил. Се Лянь не пожалел. Об этом можно было судить по тому, как быстро он оделся и вышел из дома, а потом оказался на пороге чужой квартиры будучи полностью трезвым в семь утра выходного дня. Хуа Чэн открыл дверь, зевая и выглядя заспанным. На его щеке было видно несколько красных полос, которые отпечатались от подушки, но стоило ему увидеть, кто именно стоит в его дверях, как сон, как рукой сняло. Он удивленно моргнул несколько раз, а потом только успел подхватить Се Ляня, который прыгнул на него и приклеился к губам, желая целоваться до такой степени, пока губы не начнут болеть и не опухнут. Это было несколько лет назад. Сейчас Се Ляню уже стукнуло тридцать четыре, а его парню-почти-мужу тридцать два года. Они обживались на новом месте и в свой последний день выходного Се Лянь занимался тем, что сидел на кухне, потягивая кофе из кружки медленными глотками. За окном было лето, на улице светило солнце. Время на часах показывало, что сейчас десять утра. Хуа Чэн встал примерно тридцать минут назад и сразу же приступил дорабатывать макет, который висел у него в черновиках на планшете. Вооружившись пером и подушкой, он оккупировал диван, не желая отвлекаться ни на что постороннее. Ему было так важно завершить заказ от клиента, что он даже не позавтракал, а вчера с вечера пропустил ужин. Се Лянь на него немного злился и переживал. Он застыл на кухне рядом с барной стойкой, которая разделяла комнату на два маленьких островка, а сам наблюдал за тем, что происходило в гостиной. Хуа Чэн поменял уже две позы, перекатываясь с места на место. Его язык трижды высовывался изо рта, а брови то и дело сходились на переносице, после чего плавно возвращались в спокойное состояние, когда у мужчины все получалось. Се Лянь успел допить свой кофе и отставил кружку в сторону. На его голове был полный беспорядок, но его это не сильно волновало, на самом деле, этот небольшой бардак в волосах казался даже немного милым, поэтому он не потрудился расчесываться с утра пораньше. Вместо этого парень улыбнулся и решительно двинулся в гостиную. Он бесшумно облокотился на заднюю спинку дивана и глянул из-за плеча Хуа Чэна, на какой стадии застыли его потуги. Сань Лан дорисовывал какой-то стаканчик в самом углу, что означало, что он приступил к последней стадии – доработка мельчайших деталей. Это было хорошо. Се Лянь понаблюдал за ним немного, а потом постучал указательным пальцем по плечу. Как только голова Сань Лана дернулась вверх и повернулась к нему в сторону, Се Лянь подался вперед и оставил быстрый поцелуй, чмокая его в губы. – Поешь, иначе совсем свихнешься. Хуа Чэн ему не ответил. Такое с ним часто происходило, когда Се Лянь неожиданно проявлял инициативу. Не то, чтобы Се Лянь в их отношениях бегал от него, стесняясь абсолютно всего, в конце концов, они не первый день были в отношениях. Скорее просто озабоченным из них по этой части был никто иной как младший парень. Именно поэтому Хуа Чэн застыл в той же позе, а потом медленно скосил глаза, наблюдая как его любимый опускает обе руки ему на ключицу и начинает делать массаж. Плечи моментально напряглись, а потом сразу же расслабились. – Во-оот, видишь? Ты на правильном пути, – улыбнулся Се Лянь. – Давай, тебе надо отдохнуть. – Не люблю, когда меня отвлекают. – Что, даже я? – Ты особенно, – фыркнул Сань Лан. – Я же потом совсем не могу сосредоточиться, только о тебе и думаю. – Буду надеяться, что это комплимент. Вообще-то пару дней назад, когда я проверял итоговые тесты, ты просто взял и утащил меня на улицу, чтобы я подышал свежим воздухом, а то я сидел над ними и день, и ночь на протяжении всей недели. Хуа Чэн довольно хмыкнул. – Так что не смей обижаться на меня. У нас один:один. Сделать тебе кофе? – Да, пожалуйста. И еще… Скажи, во сколько завтра придет эта девчонка? – Ее зовут Чун Хва. – Ага, удивительно, может она и рисовать умеет. – Что? – Не обращай внимания, так что там со временем? – Ах, эм-м… Я сказал, чтобы она пришла не раньше девяти, потому что подумал, что ты будешь спать, если она заявится в восемь. – М-мм. Спасибо. – Сколько сахара? – Десять. – С ума сойдешь. Хуа Чэн улыбнулся и показал ему тот самый маленький стаканчик, постепенно отдаляя картинку, пока она не стала нормальных размеров. Как только Се Лянь увидел то нечто, над которым корпел его парень, его челюсть медленно опустилась вниз. В каком масштабе он, мать его, работал??? Он спятил? – Уже, – хихикнул Хуа Чэн. Пожалуй, это было настоящей правдой.

***

За первый день своего пребывания в квартире Чун Хва успела оставить о себе ноль впечатлений. Хуа Чэн ее на самом деле даже не замечал. Он периодически отрывал голову, чтобы взять нужные ему вещи или сходить перекусить на кухню, но большую часть дня он занимался работой, поэтому сидел над планшетом и дорабатывал новые эскизы, отправляя уже готовые проекты предыдущим заказчикам и пополняя себе кошелек. Вещи в доме становились немного чище в разных местах. Какие-то лежали более ровно, кое-где пропал мусор и пыль, но присутствие чужого Хуа Чэн слабо улавливал. Девушка делала свою работу молча, она даже не включила себе на фон музыку, тогда как Хуа Чэн предпочитал воткнуть в одно ухо наушник, чтобы уж совсем не загнуться. Несколько раз он оставлял телефон и мелодичные песни заменял собой фильм или сериал. Пару раз он включал долгие и затянутые видео-обзоры, чтобы хоть как-то расслабиться. Таким образом, в конце дня девушка испарилась точно так же как появилась в квартире. Довольно тихо. Хуа Чэн ничего не сказал Се Ляню, когда тот поинтересовался его впечатлениями. На второй день уборки Сань Лан почувствовал, как за ним наблюдают. Девушка делала это скрытно, и ее глаза недолго прожигали в нем дырку, но даже такого внимания хватало. Хуа Чэну приходилось периодически отвлекаться от своего дизайна, чтобы посмотреть, что их домработница делает. Тогда он заметил, как она стояла на кухне и протирала пыль с верхних полок. Удивительно, разве они туда хоть раз заглядывали? Она несколько раз уходила в ванную, чтобы сменить воду на чистую, а потом какое-то время вообще не выходила оттуда. Хуа Чэн решил, что она принялась драить там. Таким образом, когда вечером Се Лянь вновь решил поинтересоваться, как ему Чун Хва, Хуа Чэн выдавил из себя пару слов, чтобы описать ситуацию. На третий день тоже не случилось ничего примечательного. В конце концов, она так и продолжила изредка кидать на него взгляды, но Хуа Чэн решил, что так она лишь любопытствует, чем он занят и не слишком ли следит за тем, что она делает. Особых нареканий у него к ней не было, поэтому мужчина расслабился, полностью погружаясь в работу. Нервничать Хуа Чэн стал, когда подошли четвертый и пятый дни, потому что в это время она с ним заговорила. Это не было долгим разговором по душам, но она с ним поздоровалась и несколько раз поинтересовалась не нужно ли ему принести попить, не стоит ли вымыть его чашку и наполнить ту заново? Чун Хва интересовало все понемногу, например, не слишком ли затекла у него спина все время сидеть в одной и той же позе, не устал ли мужчина от духоты помещения и не нужно ли ей проветрить комнату, в общем… В эти два последних дня на неделе она вела себя куда более раскрепощенно наедине с ним, чем страшно отвлекала его от работы. Он был бы не против поболтать. Сам Се Лянь дергал его периодически, но он-то не знал, что Хуа Чэн занят. Парень большую часть жизни проводил за планшетом, поэтому различить, когда он работает, а когда мается дурью – иногда не удавалось, поэтому Се Лянь спрашивал его, и Хуа Чэн смазывал линию от неожиданности. Только вот было небольшое отличие. Когда Се Лянь видел, что его парень работает, он старался, как можно меньше докучать ему и спрашивал только о том, в чем была острая необходимость знать ответ, Чун Хва же даже несмотря на то, что видела, как мужчина занят, все равно спрашивала его о какой-то ерунде. Это начинало бесить, и под конец дня Хуа Чэн просто надевал оба наушника, полностью игнорируя ее существование. Он отвлекался только тогда, когда она показывала, что уходит домой и за ней нужно закрыть дверь. Так неделя подошла к концу. В выходные они смогли выбраться за город и хорошенько отдохнуть, пока погода была хорошей. Се Лянь искупался и полежал на пляже под большим и увесистым красным зонтиком, а Хуа Чэн валялся рядом с ним. Они провели на пляже большую часть дня, отлучаясь ненадолго, чтобы купить напитки и что-нибудь из еды. Вечером им пришлось снимать комнату в отеле, так как они припозднились и провести ночь в дороге Се Лянь Хуа Чэну не разрешал. Он уложил его спать еще до того, как уснул сам, а потом мирно примостился с боку и обнял того поперек талии. Это были хорошие выходные. С началом новой недели Се Лянь говорил о том, что начнет раньше приходить, так как у него из расписания убрали основные занятия и все, что ему нужно – это проводить консультации перед экзаменами и присутствовать на самой сдаче, чтобы дать аттестацию студентам и позволить им перейти на следующий курс. Таким образом, он мог сам проследить, как их новая домработница выполняет работу. В целом, Се Лянь был ей доволен и особых нареканий не давал. Его устраивало, как Чун Хва справлялась со своими обязанностями. Так прошла еще неделя и наступила следующая. Се Лянь стал приходить домой еще раньше, практически целый день проводя в тех же четырех стенах, что и эти двое, за тем исключением, что иногда он выходил в магазин за продуктами, а иногда его звали друзья прогуляться по торговому центру. На самом деле, Се Лянь пытался вытащить с собой и Хуа Чэна, смотря на него самым милым выражением лица, на которое только был способен, но Сань Лан отказался, говоря, что сейчас у него очень сложный проект над которым они работают в команде с еще одним веб-художником и прямо сейчас ему нужно раскрасить 3D-модель, чтобы двинуться дальше. – Совсем-совсем не сможешь? – Прости, гэгэ. Идите без меня. – Но без тебя будет скучно, – протянул Се Лянь. Хуа Чэн провел рукой по его волосам и улыбнулся. – Я попробую что-нибудь придумать завтра, но сегодня времени нет совсем. – Нет, тогда я отвлеку тебя от работы. – Но ты же сам хочешь, чтобы я пошел вместе с тобой. – Да, но я хочу при этом не влиять на твой рабочий график. А так я явно его перестрою и тебе придется все заканчивать ночью. И почему ты только столько работаешь, а? – Потому что я люблю деньги. Се Лянь посмеялся. – Да кто ж их не любит? Он еще немного постоял рядом с его столом, пока Хуа Чэн всячески и незаметно для чужих глаз пытался его потрогать и погладить, а потом вышел на улицу, говоря не ждать его до ужина. Сань Лан пожелал ему повеселиться и закрыл дверь, уходя обратно к себе в кабинет, под который была переделана одна из комнат. В выходные дни он мог развалиться и что-то поделать в гостиной на диване, но когда наступали будни, он предпочитал проводить свое время там, чтобы создать для себя нужную атмосферу. На этот раз стоило Се Ляню скрыться с глаз, как девушка объявилась перед ним, как гром среди ясного неба. Чун Хва довольно быстро протирала тут пыль в другие дни, но в этот раз почему-то растягивала все это представление на добрых полчаса, всячески маяча перед глазами. Хуа Чэн то и дело отвлекался, чтобы посмотреть, что она делает, и какие предметы меняет местами. Видимо, его оживленность и взгляды в сторону ее персоны воодушевили Чун Хва, и она стала как-то уж очень странно выгибаться телом, когда тянулась вверх или наоборот опускалась слишком низко. У нее не было определенной формы, но сегодня девушка надела юбку, а потому стоило ей как следует наклониться, как все нижнее белье выставлялось напоказ. Тут-то Хуа Чэн и понял, чего она добивается. Он мысленно выругался про себя, думая, как теперь рассказать обо всем Се Ляню, чтобы тот не нервничал. И стоит ли в таком случае сразу ее уволить? Возможно, был шанс, что они поговорят, и он даст ей понять, что не заинтересован, но теперь все странные намеки и ее постоянная манера отвлекать его своими глупыми вопросами возымели логическое завершение эпопеи. Чун Хва запала на него и пыталась увести. И по всей видимости, ее очень странные и хмурые взгляды всякий раз, когда Се Лянь к нему подходил, выводили девушку, потому что с Се Лянем Хуа Чэн был ласковым и приветливым и всегда ему отвечал, а вот ее предпочитал игнорировать большую часть времени. И на что она рассчитывала? – Господин Хуа? Хуа Чэн уткнулся носом в экран и попробовал набрать пипеткой лимонный оттенок. – Что? – Уже время обеда, не хотите, чтобы я приготовила вам поесть? – Се Лянь наверняка оставил мне порцию. Просто разогрею позже. При упоминании Се Ляня Хуа Чэн мельком проследил за ее эмоциями и понял, что не ошибся. Брови девушки тут же сошлись на переносице. – Что-то не так? – спросил он. – А? Нет, все нормально. Просто подумала, что рукой женщины еда всегда будет намного вкусней, чем рукой соседа по квартире, вот и- – Еду готовил я, – возразил Хуа Чэн. Чун Хва тут же замолчала, но надолго ее не хватило. – Вы готовите за двоих? – Да, гэгэ не очень хорош в готовке. Хуа Чэн вновь поднял глаза вверх и увидел еще более оживленную реакцию на то, как он назвал Се Ляня. – Но если он не очень хорош в готовке, разве не справедливо ему нанять повара? – Зачем? Я прекрасно справляюсь с тем, чтобы приготовить на порцию больше. – А что будет, когда вы разъедетесь? – В ближайшее время не планировали. – А вдруг у вас появится девушка? Или у него появится девушка? Я слышала, что он разговаривал по телефону с женщиной, наверняка у них сейчас свидание. – Свидание? – усмехнулся Хуа Чэн. – Ну да, у них определенно свидание. – Вот видите, тогда вам тем более нужно привыкать к тому, что готовить вам будет кто-то помимо вас. – Отчего же? Разве, если я гипотетически женюсь на женщине, она будет вынуждена вечность стоять у плиты? – Но ведь еда приготовленная девуш- – Следуя этой логике, ты хочешь сказать, что все девушки обязаны готовить своим парням, а парни в это время не должны появляться на кухне. И что же делать, если мужчина уедет в командировку? Кто ему будет там готовить? Личный секретарь? Или его девушка будет высылать ему обеды по почте? – Ну, нет, но- – Готовка это то, что мне нравится. И еда, приготовленная мной, мне нравится. Кстати, гэгэ она тоже нравится, поэтому я всем доволен. Чун Хва фыркнула. Хуа Чэн стрельнул глазами ей в спину. – Я сказал что-то не так? – Мне просто обидно, что он пользуется вами, господин. Ваша доброта может быть губительна, особенно для типов подобных ему. Хуа Чэн напрягся. – Не думаю, что выгодно говорить плохо о том, кто вас нанял. Вы в курсе, что я могу ему об этом рассказать? – Но я же на вашей стороне и хочу, как лучше для вас! Если бы вы только присмотрелись, то сразу бы увидели, что- – Достаточно. – Но я только- – Заткнись. Чун Хва тут же замолчала. Она поджала губы и поспешила выйти из комнаты. На ее счастье у нее осталась не прибрана остальная часть квартиры, поэтому как только девушка скрылась с глаз, Хуа Чэн перестал о ней беспокоиться следующие два часа. Он провел это время в тишине и спокойствии, а когда ему на телефон пришло сообщение, что Се Лянь решил вернуться пораньше, потому что они уже все купили, и он несет ему мороженое, Сань Лан улыбнулся и решил оторваться от работы. Чун Хва что-то делала на кухне, вероятно, оттирала пятно на плите, которое сам Хуа Чэн поставил вчера в обед, когда жарил рис со специями. В это время дверь прихожей хлопнула и послышался взволнованный и радостный голос Се Ляня. Тот очень красочно и весело описывал ему то, что Му Цин сумел упасть в фонтан, а когда Фэн Синь стал над ним в открытую смеяться, то первый уронил туда и второго. В итоге, они ушли домой полностью мокрые и обиженные друг на друга. Хуа Чэн знал, что он шел в торговый центр с этими двумя. Отчасти он не стал туда тащиться еще и по этой причине. И что больше удивляло так это то, с какой еще девушкой он бы туда направился, как сказала Чун Хва, если его ближайшая и единственная коллега по работе женского пола свалила из города на барбекю родственников мужа и не собиралась приезжать в ближайшую неделю. Им нужно было ее уволить и покончить со всем этим цирком. Хуа Чэн терпеть подобное отношение не намерен, ни к себе, ни к Се Ляню тем более. А потому, как только Се Лянь перед ним наконец переобулся и засунул ноги в домашние тапочки, он принял из его рук мороженое, а потом притянул к себе и поцеловал, поглаживая второй рукой его талию. Се Лянь застыл, широко распахивая оба глаза, а потом услышал позади них крик ужаса. Он сразу же оторвался и подался назад, но поскольку рука Хуа Чэна все еще лежала на его пояснице, он не позволил ему отойти дальше одного шага. Чун Хва застыла в дверном проеме, пока ее лицо перекашивала гримаса отвращения. – Мерзость! Да как вы можете?! Вы что… Вы одни из этих?! Оба?! Се Лянь расстроился и уже собирался извиниться и списать все это на недоразумение и ракурс, когда Хуа Чэн холодно выплюнул в ее сторону: – А что такое? Обижена тем, что он привлекает меня больше тебя? – Я всем про вас все расскажу! Так и знайте! Кричала она. – Я раньше училась в том университете, где вы работаете! Как только они узнают, какие наклонности у одного из преподавателей, вас сразу же уволят! И уж тогда не надейтесь, что сможете устроиться на работу в этом городе! Вас ждет вечный позор. Се Лянь напрягся, очевидно не ожидая, что ему станет известно все это, но еще больше ему не понравились слова о его работе и будущих перспектив в карьере. На самом деле, если бы там узнали о его ориентации, его действительно могли лишить рабочего места, а уж о хороших рекомендациях и думать можно забыть. Придется полностью переквалифицироваться, а потом заново учиться жить. И за все время поисков новой работы он будет вынужден висеть на шее у Хуа Чэна, чего не хотелось в первую очередь. Его руки предательски дрогнули, в то время как Сань Лан спокойно повернулся к Чун Хва целиком, а потом отпустил Се Ляня, пряча его у себя за спиной. Свободной рукой он вытащил из кармана мобильный телефон, а потом пролистал галерею, показывая фотографии, которые сделал, пока эта девчонка крутилась перед ним два часа назад. Лицо девушки побагровело от смущения, и она закричала пуще прежнего: – Вы не имели права меня снимать! – Не имел? А ты имела право меня соблазнять? Думаешь, этим фотографиям обрадуется, например, твоя семья, когда я размещу их на сайте с извращенцами? – Да как вы смеете?! Я подам на вас в суд! Так и знайте! Немедленно удалите фото! – Подавай, – хмыкнул Хуа Чэн. – Иди и подавай, если у тебя достаточно для этого мозгов. Ты едва смогла устроиться на работу и убирать чей-то дом, что уж говорить о твоей первой беседе с юристами и адвокатом. Губы Чун Хва задрожали, а в глазах уже начали скапливаться слезинки, делая зрачок и склеру стеклянными и блестящими на свету. – Удалите, пожалуйста. Если вы их удалите, тогда я- – Я их не удалю, а ты будешь молчать, о том, что видела, – грозно и холодно протянул Хуа Чэн. – Только посмей что-то кому-то рассказать и будешь потом вечность прятаться в другой стране, пока твои фото не прекратят украшать плакаты на стенах старперов. Ты поняла? Чун Хва собирались прокричать новое оскорбление, но видя, каким взглядом смотрят на нее эти глаза, решила смолчать и поскорее уйти отсюда. Денег у нее и правда кот наплакал, поэтому наскрести на хорошую защиту в суде она явно не сможет, если эти двое наймут специалистов, то ее еще и обвинят в клевете, а потом сдерут в два раза больше собственного иска. Нужно было немедленно сматываться, что она и сделала. Как только ее фигура исчезла, и дверь квартиры хлопнула во второй раз, Хуа Чэн наконец облегченно выдохнул, поворачиваясь к Се Ляню, который выглядел еще меньше, чем обычно. – Не переживай, ты не потеряешь работу. Обещаю. Я еще тогда тебе говорил, что никто ничего не узнает. – Ты шантажировал ее, Сань Лан. Так поступать тоже подло. Она же женщина, в конце концов. – Она сука. – Ну… Я и не говорил, что она хорошая. Но… наверное, можно было обойтись с ней немного помягче. Хуа Чэн закатил глаза. – Гэгэ, ты слишком добрая душа. – Да и я пытаюсь тебя сделать таким же. Ты же вечно гаркаешь на всех так, что у людей волосы седеют. Сань Лан пожал плечами, начиная открывать уже подтаявшее мороженное. – Нечего тебя обижать. Сами виноваты. Укусить хочешь? – Оно дынное, ты такие любишь больше меня. – Я не жадный. – Да что ты? – улыбнулся Се Лянь. – А по-моему твоя «не жадность» заканчивается там, где тебя просит поделиться хоть кто-то, кроме меня. – Я персонально для тебя не жадный. – Ладно, но потом. Мне нужно убрать все остальное в холодильник и… Она что, серьезно к тебе приставала? – Могу показать остальные фотографии. – На кой черт ты вообще ее сфотографировал? Хуа Чэн пожал плечами, откусывая мороженку. – Но ведь пригодилось же. – Собирался смотреть на нее по ночам, когда я засыпаю? – Вот еще. – Конечно, конечно. – Гэгэ, ты не должен так думать. – Просто мне не очень нравится тот факт, что ты как минимум пару минут вынужден был разглядывать ее трусы. – Твои мне больше нравятся. – Заткнись. – Хе-хе-хех. – Сань Лан! Хуа Чэн увернулся от подушки, пущенной ему в голову. Та пролетела назад и стукнулась о стенку, сползая по ней вниз. Се Лянь протопал на кухню и выложил все сладости в морозилку, плотно закрывая дверь, чтобы не выпускать холод. На улице было жарко, дома кондиционер их очень выручал, но все равно, пока он окончательно не остудился с улицы, было душновато. Се Лянь стоял спиной к выходу из комнаты, пряча пустой пакет в другие пакеты, пока Хуа Чэн медленно сократил между ними расстояние и пристроился сзади. Он почти доел, поэтому вытащил изо рта полупустую палочку, тихо приговаривая: – А я тут подумал... – Чего ты там подумал? – Домработница это, конечно, хорошо, но… Что может быть лучше горничной? – А? – не понял Се Лянь. – А в чем разница? Он повернулся к нему лицом, вопросительно выгибая правую бровь. – Понимаешь… У горничных есть униформа. – Ага? – И было бы здорово… – Так? – Если бы ты… – Если бы я? – Ее надел. – Замечатель-… постой, что? – Ну, я тут один проект делаю, и там на фоне как раз мелькает маленький черный фартучек. И тут я вспомнил, что у нас как раз есть домработник, но если немного изменить его название, и приплюсовать сюда униформу, а потом еще и переодеть в это тебя… – Сань Лан. – Что? – Что у тебя в голове временами происходит? – Там происходят потрясающие вещи, гэгэ, – улыбнулся мужчина, а потом подмигнул. – В твоем исполнении. – Боже! – простонал он. – Я не стану это надевать. Даже не проси. – Ну, один разочек. – Нет я сказал. – Э-ээх, тогда придется отменить доставку. – Что!? Когда ты успел заказать?! – Сегодня утром. – И когда это ты узнал мой размер?! – Гэгэ, тебе стоит спросить, чего я про тебя не знаю. – Ужас какой. Отменяй заказ. – Ладно, ладно. Хуа Чэн вытащил телефон и полез в приложение, откуда совершал покупку, заходя в личный кабинет. Как только Се Лянь заметил, что он в самом деле оформил униформу и ее картинку, он наклонился ближе к экрану. – Вот это? – Ага. Оба замолчали. – Так… Может, все-таки, да? – Приблизь. Хуа Чэн приблизил. Се Лянь засопел, закусывая губу. – Это что? Чулки в комплекте? – Нет, это я их отдельно заказал. – Сань Лан… – Я подумал это дополнит образ. – Меньше думай. – Гэгэ? – Не знаю. – Пускай привезут, и оно полежит до лучших времен. – До каких еще лучших? Еще пара лет и я состарюсь. – Нет, ты всегда будешь молодым для меня. – Глупости не говори. – Так мне отменять? Я нажимаю. – Нет, стой! Дай сюда. Я сам все отменю. Се Лянь ушел с его телефоном в гостиную и на протяжении последующих двух дней так его и не вернул, а когда к ним приехал курьер, и он молнией забрал у того посылку, Хуа Чэн решил сжалиться над ним и сделать вид, что он ничего не понимает. Ну, до той поры покуда не наступил вечер.

***

Се Лянь долго крутился перед зеркалом, а когда вышел, чтобы занять место на кровати и подождать, пока Хуа Чэн домоет посуду и придет к нему, то упустил тот факт, что в ванной он торчал слишком долго. Все эти рюшечки, все кружева и даже специальное белье заставило его изрядно повозиться, так что напялить костюм получилось даже не с первого раза. Его обнадеживало то, что, видимо, Сань Лан заказывал одежду с приличного сайта, потому что несмотря на то обилие кружевных узоров одежда была приятна к телу, она не колола и не вызывала чувство дискомфорта. Разве что небольшую скованность движений, но это уже было из-за того, что Се Лянь сам не знал, куда себя деть. Он смотрелся в зеркало около десяти минут и все пытался понять, насколько глупо он выглядит. Последнее, что он хотел, чтобы над ним смеялись. Взрослый тридцатилетний мужик косплеит у себя в ванной старосту-горничную, смех да и только. Поэтому, выдохнув и выйдя из ванной, он не ожидал, что подготовиться перед моментом, как его увидит Хуа Чэн, ему не удастся. Сань Лан буквально сразу оторвал глаза от планшета, а потом тот медленно выскользнул у него из рук. Мужчина громко сглотнул, а Се Лянь уже приготовился к неудержимому смеху, который польется из уст его любовника, как вдруг вместо этого Хуа Чэн безмолвно поднял обе руки и поманил его к себе указательным пальцем. Се Лянь подошел и устроился сверху, залезая к нему на колени и подгибая свои. Теперь между их лицами были считанные сантиметры, и он чувствовал чужое дыхание у себя на носу. Хуа Чэн молча осматривал его внешний вид, проводя руками по плечам и постепенно спускаясь к пояснице. – С-сань Лан? Скажи что-нибудь… – Прости, не могу собраться с мыслями. – Я выгляжу глупо, так и знал, надо снять это. – Нет! Ни в коем случае! Гэгэ, не снимай, – запротестовал он, прижимая Се Ляня к себе. – Ты выглядишь просто потрясающе… а еще очень горячо… Се Лянь покраснел. Хорошо, что уже был вечер и за окном постепенно темнело. Им следует загородить шторами окна, чтобы он со стыда не умер. Но Хуа Чэн ему не позволил, продолжая удерживать в объятиях и тереться носом о шею. – Ты принял ванную? Вкусно пахнешь. – Я эм-м… Ну, да. И еще я готовился, так что… Что-то типа того. Могу я загородить окно? – Зачем? – Чтобы ты не видел, как у меня лицо в помидор превращается. – Это мило. – Я смущен. – Но я видел тебя голым. – Голым – это одно, а в подобном костюме – это другое. – Строго говоря, это униформа. – Сань Лан… – протянул он из последних сил. – Загороди, пожалуйста… Хуа Чэн мягко улыбнулся и согласился. – Ладно, но… Может, ты сам встанешь и сделаешь это? Се Лянь удивился такому развитию событий, но послушно встал. Лишь когда он отошел на несколько шагов и практически дошел до тюли и занавесок, он понял, почему послали именно его. Его лицо сделалось каменным, а глаза уставились вдаль. – Да ты же просто на мою задницу решил попялиться, засранец. Сань Лан засмеялся, возникая у него за спиной и опуская руки ему на талию. – М-мм, может быть. – Какое еще может быть? Сто процентов я угадал. – Гэгэ очень умный. – Гэгэ очень глупый, я же надел это. Умные люди так не делают. Над его ухом раздался очередной низкий и томный смех, а потом Се Ляня быстро подхватили на руки и подняли над полом. Учитывая, что молодой человек был ниже Хуа Чэна на целую голову, а его комплекция была достаточно изящной, он не удивился, что с ним такое провернули. Шторы в миг загородили белый тюль, и вся комната погрузилась во мрак. Хуа Чэн вернул их на кровать и опустил на нее сперва Се Ляня, и только потом залез следом, умещаясь аккурат между раздвинутых ног. Юбочка тут же задралась вверх, показывая на свет кружевное черное белье, а еще чулки нежного белого цвета, что обтягивали бедра на середине. Сань Лан провел там руками и круговыми движениями принялся гладить ноги Се Ляня, поднимаясь выше постепенно и без всякой спешки. Все равно вся ночь впереди. Се Лянь под ним поерзал, устраиваясь поудобней, а потом стал теребить руками рюшечки на груди. – Тебе нравится? – Очень… – Твой голос немного сел. – Я возбужден… – Сильно? – Потрогай. Раньше Се Лянь бы точно на такое только фыркнул, а до знакомства с этим парнем, предложи ему потрогать эрекцию другой представитель мужского пола, и он бы ударил его в челюсть так сильно, что у того бы звездочки побежали перед глазами. Но теперь сделать подобное было в порядке вещей. В порядке вещей между ними двумя. Третьи лица отсюда вычеркивались. Его рука потянулась вперед и опустилась на пах Хуа Чэна, где он мягко провел кончиками пальцев по выступающему бугорку домашних штанов. – Внушительно... – Не так уж сильно. – Все равно. – Гэгэ меня переоценивает. – Вообще-то я, как никто другой, могу оценить размеры, это ведь во мне он окажется, а не наоборот. – Мне нравится твой сарказм. – Я серьезно. Хуа Чэн что-то мурлыкнул себе под нос, массируя и сжимая его бедра. Он продолжал это делать до тех пор, покуда руки не поднялись вверх и не сжали талию у основания. Он навис над Се Лянем и опустился вниз, чтобы поцеловать. Они целовались уже бессчетное количество раз, но каждый новый поцелуй всегда был лучше предыдущего, потому что то, что происходит в настоящем дарит наслаждение, а прошлое лишь хранит хорошие воспоминания, заставляя думать, что в будущем им определенно стоит это повторить. Губы Хуа Чэна двигались без напора, мягко надавливая на Се Ляня, чтобы тот приоткрыл рот. Се Лянь обернул руку вокруг его шеи, притягивая мужчину ближе к себе, а второй зарылся в волосы на затылке, слегка сжимая пряди, чтобы за них можно было тянуть. Когда он сделал небольшой рывок, сжав черные локоны в кулак, и подался назад, Сань Лан одобрительно замычал, а его напор стал сильнее. Их игра всегда начиналась весьма невинно. Порой уходили вечера на то, что они лежали в кровати и просто целовались, не заходя дальше, потому что делать это было не менее приятно, чем полностью отдаваться интимной близости. Се Лянь наклонил голову немного в сторону, приоткрыл рот шире, чувствуя, как чужой язык касается его собственного, и его голова закружилась от впечатлений. Поцелуй становился глубже, становился раскованней и уже спустя несколько минут ему сделалось невыносимо жарко, что захотелось снять одежду. Именно этим он и начал заниматься, когда внезапно Хуа Чэн убрал его руки и зафиксировал над головой. – Что?... – Се Лянь удивленно моргнул, тяжело дыша. Хуа Чэн покачал головой. – Если ты это снимешь, тогда какой же был смысл надевать? – А разве… Разве игры с переодеванием заключаются в том, чтобы быть в этой одежде и в процессе? – Вообще-то да. – Впервые слышу. – Я покажу тебе видео. – Вот еще, когда ты успел такое посмотреть? Хуа Чэн улыбнулся. – Мне иногда становится скучно, развлекаюсь как могу. – Нужно забрать у тебя интернет. – Тогда я не смогу работать. – И поделом тебе. – Гэгэ такой злой и жестокий… Он погубит меня и мою карьеру… Хуа Чэн нагнулся к нему, слабо тыкаясь носом в выступающие косточки ключицы и возя по ним носом, продолжая грустно хныкать, поэтому Се Лянь сжалился над ним. – Сань Лан, я же пошутил… Смотри, если хочешь, можем даже на телевизоре тебе платный канал с эротикой проплатить… – Посмотришь вместе со мной? – Вот еще. – Тогда обойдемся без таких жертв, если тебе неудобно, то можем снять одежду. – Мне… – Се Лянь закусил губу, смотря ему в глаза. – Мне нормально, просто… Жарко, когда мы начинаем ускоряться. – Можем делать все очень медленно. – А мне казалось, что подобные сюжеты в порно наоборот подразумевают что-то быстрое и жесткое. – Не всегда… Но-о… Боюсь, если я стану грубым, то тебе будет больно. – Чего бы конкретно тебе хотелось? Сань Лан запустил пальцы под резинку кружевного белья и плавно провел по коже своими накрашенными ноготками, заставляя Се Ляня задрожать. – Может быть… шлепнуть? – Это я могу вытерпеть, ты же не собираешься бить меня всерьез. Хуа Чэн наклонил голову на бок, его челка скрыла добрую половину лица, закрывая глаза черной тенью. – Может быть… Повернуть тебя раком на столе, задрать юбку, грубо всадить во всю длину, и пока ты будешь извиваться и стонать, шлепать тебя до тех пор, пока кожа не покраснеет, а ты не перестанешь умолять пощадить тебя за то, что ты некачественно вытер то пятно на полу. Се Лянь задохнулся. – Бо-о-ооже. Хуа Чэн его успокоил. – Это просто одна из фантазий, совсем не обязательно делать такое в реальности, поэ- – На кухню, – твердо заявил Се Лянь, поднимаясь на локтях и хватая его пальцами за подбородок, глубоко и быстро целуя в губы. Хуа Чэн оторопел от такого напора, и когда Се Лянь отстранился, его сердце в груди заходило табуном, пока по спине пробежали мурашки. – Гэгэ?.. – Живо. Кто бы мог подумать, что Се Ляню так понравятся его извращенные фантазии? Это был лучший секс в их жизни.

***

В понедельник вечером, пока Хуа Чэн снова соображал, чтобы такого сделать из остатков продуктов, в прихожей раздались голоса. Мужчина решил, что у него явно дежавю, но все равно выглянул посмотреть, что там происходит. Се Лянь шел по направлению кухни, а следом за ним шла девочка. Причем… реальная девочка. Малышка казалась такой миниатюрной, что на свой настоящий возраст совсем не выглядела, поэтому, покуда она не озвучила цифру, Хуа Чэн подумал, что его муж заделался в похитителей детей. – Сань Лан, это Баньюэ. Наша новая помощница по дому. – О-оо. – Вы очень высокий, – сказала девушка, задирая голову кверху. – В вас сколько? Метра два? – Почти, всего сто девяносто. – Ваа-а-ау, – восторженно присвистнула она. В отличие от предыдущей работницы, которая в первую встречу вела себя тише воды, ниже травы, Баньюэ активно разговаривала, задавала вопросы и постоянно обращалась к ним обоим, а не к тому, кто привел ее в дом. – Значит, приходить к девяти, убирать комнаты, к плите не вставать, а еще не стирать и не гладить ваше белье, все верно? – Да, с тем, что тебе не нужно делать, мы справимся сами, – ответил Се Лянь. – Но тогда денег, что вы предложили чересчур много для такой работы. Вы не похожи на свиней, чтобы я разгребала завалы мусора на протяжении всего дня. Тут дел максимум на пару часов. Может быть, уберете половину обещанного? – А мне она нравится, – протянул Хуа Чэн, выглядывая из-за спины Се Ляня. – Не говори глупостей. Дорогая, но ведь тебе наверняка- – Да со мной все в порядке, я подрабатываю ночью на двух работах, если возьму еще и эту, то денег более чем достаточно. – Ты работаешь ночью? – удивился Хуа Чэн. – Ты переехала от родителей и живешь одна? – Было бы хорошо, но нет у меня родителей. А деньги мне нужны, чтобы дядя отвязался от долгов, которые мой отец за собой оставил. – И как ты справляешься одна? – Почему одна? – удивилась Баньюэ. – У меня есть парень, он помогает. – Он тоже работает день и ночь? – Нет, он работает днем, а я ночью. У него хорошее образование, потому что его отец об этом позаботился, ну, а мне уже поздновато было поступать, да и времени на учебу особо нет, когда постоянно на телефон приходят сообщения с угрозами. Приходится крутиться, как могу. Пэй Су понятия не имеет, что я решила откликнуться на эту вакансию. Се Лянь очень обеспокоился ее положением. Хуа Чэн видел, как у того в мозгу начинается мыслительный процесс, поэтому заранее затолкал его себе за спину, покуда он не решился полностью взять погашение чужих долгов на себя. Баньюэ устремила свой взгляд на него в упор, когда он тенью навис над ее головой. – Тебе же будет лучше, если мы будем платить столько, сколько предложили. Разве нет? – Но это много, я не стану столько брать. Это будет нечестно по отношению к вам двоим. Вдруг вы копите на что-то? – На что-то? У нас шикарная квартира, на что еще нам нужно копить деньги? Баньюэ спокойно пожала плечами. – Ну, может на свадьбу. Се Лянь подавился слюной. – Чью свадьбу? – Вашу. – Мою? – он указал пальцем себе в грудь. – Нет, я имела в виду вашу совместную. Вы двое, вы же встречаетесь, разве нет? Се Лянь почувствовал, как у него взрываются мозги. – Что? Хуа Чэн просто стоял, как стоит. Баньюэ снова пожала плечами. – Я думала, это очевидно. Зачем еще двум взрослым мужчинам жить в таких хоромах и полностью обустраивать их под себя? Кухня, гостиная, личный кабинет для работы, одна ванная комната и одна огромная кровать в спальне. Обычно подобный комплект холостяки не рассматривают. Уж по крайней мере они никогда не спят на одной постели. Се Лянь не знал, что сказать. Единственная мысль, которая крутилась у него в голове это: – И ты нормально к этому относишься? Баньюэ фыркнула и улыбнулась, отмахиваясь от него рукой. – Да мне-то какое дело? Так даже лучше, меньше приставаний. Когда я выхожу в ночную смену в частный бар, пьяные мужики то и дело, что достают с расспросами и просьбами уединиться в туалетной кабинке. На самом деле… Когда я только познакомилась с Пэй Су, его отец был страшно удивлен тем, что сын привел домой девушку. Он думал, что мой парень гей. Поэтому… не бойтесь, я не стану осуждать за такое. Это в принципе не мое дело. Вы же не собираетесь говорить со мной о том, как развлекаетесь в свободное время. Или…? – Вот еще! – возмутился Се Лянь. Хуа Чэн в конце концов снова обрел дар речи, продолжая гипнотизировать своим взглядом бойкую фигуру этой девчушки. – Мне она определенно нравится. Удвою гонорар, если согласишься выступить моделью для моего следующего проекта. Баньюэ удивленно захлопала глазами. – Что?