То растение, что не цветет.

      — Извините! Но я… Я не подхожу. Должен… Должен же быть… Будет же кто-то лучше меня! — С трудом выговаривает Изуку. Дрожащие руки обхватывают лямки рюкзака на плечах и сжимают их до боли в пальцах от грубой ткани.       Тошинори с небольшим удивлением смотрит на трясущегося парня. Хочет что-то сказать про причуду, ведь не его это дело, почему юный Мидория отказывается, но не говорит ничего. Лишь кладет свою ладонь на склонённую перед ним голову, легко треплет по кучерявым волосам. Жалость к мальчишке перевешивает долг. Юный Мидория замирает на месте.       На простой вопрос «Почему?» Изуку извиняется, но осознав, что этого не требуется, случайно извиняется ещё раз. Тошинори терпеливо смотрит на него, но взгляд его меняется, когда Изуку выдает: — Он ненавидит меня.       И все становится на свои места. Потому что больным проклятой болезнью нет места среди героев. Потому что все влюбленные — больные на голову, которые рискнут жизнью ради любви, но пожалеют её для других.       «Чертова твоя влюбленность», хочется по-старчески шикнуть в лицо юному Мидории. Но глядя в такие честные глаза, которые действительно могли и хотели спасать всех людей, Тошинори не смог этого сделать. Он пригласил юного Мидорию пройтись в ближайшем парке.       Изуку так и не выпал шанс стать величайшим героем и в этом никто не виноват.

***

      За окном сердито каркает ворона, вертится вокруг чего-то, — чего именно Мидория со своей парты не видел, — рядом мечется другая, и, кажется, та, первая, ругается на неё. А Изуку опять просиживает урок литературы, глядя в окно. Учитель что-то говорит у доски, но Мидория не слушает его нудные речи. На самом деле те были очень даже интересными, просто Изуку никогда не интересовался литературой, но иногда слушал биографию какого-то писателя, когда становилось совсем скучно.       Изуку, как бы сильно не казалось наоборот, нравилась литература и как урок, и как ветвь искусства. Изуку нравилось наблюдать за тихим классом, который вычитывал ответ из книжки, нравилось следить за действиями Кацуки, притворившись, что читает нужную страницу.       Но больше всего Мидории нравились перемены. Те несчастные полчаса, когда Каччан обращал внимание только на него одного, когда под любимыми кулаками мялась нежная кожа и на ней оставались отметины. Изуку нравятся красивые ранения на лице и руках больше всего и не нравится закрывать их.

***

      Последние дни Изуку думает, что сходит с ума. После начала проклятой болезни, после начала ненавистного кашля, прошла неделя, после разговора — четыре дня. Все привычное пошло под откос с прошлого дня: тетради, все тринадцать, перестали быть такими родными, будто не сам Изуку их писал, путь домой напрочь забылся и приходилось вертеть головой, чтобы дойти правильно и Мидория часто проходил мимо дома, направляясь на старые детские площадки, подолгу сидел на качелях, пялясь в одну точку на земле.       Мама, кажется, не волновалась, что сын возвращается чуть позже обычного, витает в облаках и улыбается чему-то своему в голове. Думала, что у сына наконец-то получилось добиться друзей, помимо Кацуки, может даже девушку. Но спрашивать его об этом она не решалась. А Изуку просто не хочет расстраивать маму раньше времени.       Поднимаясь к себе в комнату, скрипя ступенями под ногами, Изуку в своей голове считает дни, оставшиеся ему для жизни. Ровно двадцать один день. Мидория думает обвести дату своей смерти красным в календаре.       Когда вечером кашель превращается в лепестки, Изуку удивляется только незабудкам. Потому что время цветам пришло, а незабудки и Кацуки вещи не совместимые.       Мидория ещё раз разглядывает лепестки в его руках, вытаскивает последние изо рта и идёт спать.       В том, что Каччан был его любимым Изуку был уверен и не винил ни его, ни себя. Такое бывает, иногда бубнит Мидория под нос, когда думает об отношениях с Кацуки. Когда он просек, что за такой бубнеж ему особенно прилетает, разглагольствовать себе под нос Изуку стал ещё чаще. «Это приятно» — Думает Деку, когда у Каччана плохое настроение. «Что с этим задротом не так?» — Вернувшись домой, Бакуго оттирает чужую кровь с рук с бо́льшим усердием, чем обычно.       Ночью он видит ярко-зелёные глаза и мольбы о боли. Оставшиеся несколько часов до подъёма Бакуго не спит, а на утро откладывает пятничные избиения до понедельника. После, старается в упор не замечать, что Изуку разочарован именно этим, а не замечанием учителя.

***

      Окончание школьного дня у всех означает радость. У Бакуго это означает ответы на вопросы.       Последние дни Деку вел себя совсем странно. Он не писал в своей чертовой тетради, не избегал Бакуго. Да и вообще слишком сильно мельтешил перед глазами! Деку то, Деку это, Деку убегает от него, Деку строит максимально странную кислую рожу, когда Кацуки его избивает… Настолько, что Бакуго не сдерживается и бьёт по лицу и Мидория почти теряет сознание. Только глаза сияют также ярко, как в самом-лучшем-блядь-сне. И Бакуго это не нравится, даже очень. Он отказывается принимать тот факт, что ему страшно за Мидорию.       На следующий день Деку приходит полностью целым, если не брать во внимание ссадину под пластырем на щеке, нервно улыбается одному придурку из их класса. Тот тычет ему в ранение и мерзко ухмыляется, пока Деку шипит от боли. Бакуго находит свою лыбу похожей на него и его скручивает от отвращения в животе. Одноклассник срывает маленький кусочек бинта и открывается вид на ровный порез, который Мидория прикрывает руками. Одноклассник хохочет, а Бакуго не может поверить, что это сделал он.       Когда они переодеваются на физкультуру, после того, как Деку вернулся из женской раздевалки, куда его затолкал все тот же придурок, Бакуго не может не смотреть на другие порезы, скрывавшиеся под школьной формой. Одноклассник шушукался со своей компашкой, тыкал пальцами в его сторону, а на следующий день не пришел в школу по причине сломанных рук.       Когда в тот же день, перед последним уроком Бакуго подошёл спросить, что случилось, Деку только сипел-хрипел и не мог внятно сказать, что с ним приключилось вчера. За это одноклассник с бесплатным больничным лишился пары целых рёбер в тот же день.       Изуку не стал говорить, что прошлым вечером разодрал себе горло в кровь твёрдыми листьями и цветами не незабудок.

***

— Я должен подумать, — Твердо отвечает Бакуго, когда Всемогущий заявляется к нему с заманчивым предложением. — Дай мне ответ в скором времени, — Отвечает Тошинори, протягивая чутка помятую бумажку с его настоящим номером, — Мне нужно предупредить тебя о кое-чём, если ты согласишься.       Бакуго кивает и Тошинори с небольшим вздохом продолжает: — На тренировках по контролю моей причуды, будет ещё один паренёк, он примерно твоего возраста. У него хорошие аналитические способности, думаю вы поладите. Я надеюсь, что вы поладите.       Когда Всемогущий попросил прийти утром в пять Мидория попросился не приходить, когда Яге сказал, что будет знакомить с новым приемником, прискакал за полчаса до назначенного времени, где встретился только с Каччаном. Сейчас они сидели на старом холодильнике и смотрели на то, как восходит солнце, не проронивши друг другу ни слова с самой встречи.       Тошинори, случайно узнавший об их странных отношениях, стоял сбоку, скрытый от глаз парней, и улыбался. Может, Тошинори не самый лучший учитель, но он точно не был глупцом.

***

      Дни проходили быстро, образовавшись в круг тренировки-школа-сон.       Мидория и Бакуго встречаются за полчаса до начала, смотрят на рассвет. Приходит Тошинори и они вместе работают над улучшением причуды, а после ухода учителя, все в таком же молчании, Мидория бережно мажет крем от ожогов на чужие руки под аккомпанимент из нецензурной лексики и угроз.       В школе они стараются не пересекаться, потому что Бакуго наконец убедился, что с Деку всё в порядке, а Мидория потому что проклятые цветы кололись изнутри, а если он начнет улыбаться и не сможет объяснить причину, то Каччан будет избегать его, как после случая с его одноклассником.       Спят в разных кроватях и домах, ложатся в разное время: Бакуго раньше одиннадцати, Мидория позже часа, потому что вставать обоим рано. Встают в одно время: четыре утра. И все начинается заново.

***

      Однажды Бакуго приходит на их обычное место чуть позже обычного. Деку не оказывается на месте и Бакуго победно ухмыляется, ведь он в очередной раз доказал, что лучше этого задрота. Но ровно до тех пор, пока не услышал надрывающийся недолгий кашель за холодильником. Он действительно был лучше Деку, просто потому что он не был болен. Потому что не он сидел с дрожащими руками, не он раз за разом доставал из глотки цветы и не он затягивал все это на долгие две недели. Это Бакуго и говорит, стараясь не показать напряжения в держащих холодильник руках. Ноги почему-то перестали быть надёжной опорой.       Изуку смеётся, потому что последние семь дней из шести недель начнутся завтра. А потом он прячет цветы и смело показывает лишь лепестки незабудок. Потому что любимые цветы Каччана не они. Бакуго фыркает, ведёт плечами и больше не сидит с Деку на старом холодильнике, а Мидория не приходит на тренировки, оставив в тот же день законченную тетрадь на пляже. Всемогущий думает, что в разладах парней виноват он, Бакуго винит в окончании совместных тренировок Деку. Мидория винит только себя, по вечерам разглядывая цветочки в своих руках.

***

      В понедельник Мидория не видит Каччана совсем, но вечером в дверь стучать ему не решается. На следующий день он стоит перед тётушкой Мицуки и узнает, что Каччан приболел с воскресенья и завтра уже будет в школе, и что его веселая компашка заходила ещё вчера. Отчаявшись, с ложной улыбкой он уходит к себе домой.       За четыре дня до истечения срока, Кацуки объявляется в школе с недовольной моськой, но его будто и нет. Изуку как ни пытался добраться до Каччана, тот исчезал сразу после урока и не находился вплоть до следующего. После школы Мидория даже специально постарался выскользнуть раньше Каччана, чтобы тот разозлился, но Бакуго просто пошел другой дорогой. В окне Кацуки вечером свет не зажёгся, а по рассказам матери с нижних этажей, тётушка Мицуки уехала ещё сегодня днём. По меркам Изуку, поздним вечером, то есть после полуночи, его грудь сжимали не только ростки розмарина, но и тянущая боль, и тихие слезы. В тот день Изуку так и не смог заснуть из-за кашля и собственных страхов, из-за чего на следующий день светло-зелёные глаза перестали гореть живым огоньком.       Обед второго дня, Изуку решил провести на крыше, захватив из дома заботливо собранный родительницей бенто. Расстроенному парню и кусок в горло не лез, хотелось лишь скрыться. Он в одиночестве закрыл дверь, прошел к скамейке, в одиночестве сел на неё, в одиночестве почувствовал лёгкое прикосновение, взял палочки, которые тут же перехватили, зашептав на ухо: — Обрати на меня внимание, тупой Деку.       Изуку медленно оборачивает голову на Каччана, опускает рукава формы ниже, чтобы Кацуки не увидел, что под ними, но Бакуго хватает ближайшую к нему руку, поднимает её вверх к своему лицу, пока сам нависает над плечом Деку. Другой рукой он хватает Деку на подбородок и разворачивает лицом к себе. — Признайся ей, — Твердо говорит он. Мидория молчит, отводит глаза и глядит на дверь выхода. Бакуго тяжко вздыхает. По цветкам неожиданно прокатывается нарастающая волна боли. — Это ничего не изменит. — Посмотри на себя, — Как-то ласково для себя начинает Каччан, резко переключаясь на шик, — Ты ж хуже разлагающегося трупа выглядишь, а только вторая неделя идёт.       Бакуго излишне нежно проводит по рукам, будто ощупывая. Изуку честно надеется, что это не так. Каччан отпускает лицо Деку и Мидория вздыхает, отворачиваясь от Кацуки. — Ты уже умираешь, — Как факт говорит Бакуго и Мидория чувствует холод на запястьях. Рука Каччана крепко держит его за ладонь так, что вырваться точно не получится, а вторую руку, которой ошалевший Кацуки прикрывает рот, что бы не издавать звуков, он не чувствует. — Да, — Деку улыбается, Кацуки, заботливо поправив рукав формы, молча уходит.       Оставшийся день Изуку не видел Каччана.

***

      Утро начинается с кашля. Раздирающего стенки, острого, сухого и солёного, хотя чуть позже выясняется, что это слезы. На этот раз Изуку вытаскивал свои порождения руками, ибо дальше горла они идти не хотели, а дышать как-то надо было. Мидория печально отметил, что завтра ещё не наступило, а он уже прямо-таки цветёт, только изнутри. Пол от крови он оттирал долго.       В обед Мидория встречает Каччана, возвращаясь с небольшой прогулки, держа в руках бутылку с водой и пакетик с онигири. Бакуго забирает у него из рук бутылку, делает глоток и возвращает, пакетик не трогает, потому что знает, что мама Изуку любит больше покупные, а не домашние. Кацуки молча уходит, пока Изуку замирает на месте, с глупой улыбкой, приоткрытым ртом и розоватыми щеками.       Пока мама наслаждалась онигири, Мидория успел вытащить из горла ещё одну пачку цветов, потревожив ростки на горле.

***

      На часах было полтретьего и Мидория только-только избавился от порции цветов, после которой, по его наблюдениям, был большой перерыв. В руках и ключицах неприятно кололо, но не настолько сильно, что бы обращать на это внимание. Изуку подошёл к столу с импровизированным календариком, который он сделал на второй неделе болезни. Последний день был вычеркнут ещё до начала прошлого приступа и Мидория улыбнулся, потому что сможет выспаться. Не кусками по час-два.       Может быть он немного странный, но для Изуку это уже не имело никакого значения.       Мидория переводит взгляд на полку с книгами, выбирает одну с синим переплётом и оставляет её на столе почитать позже.       Только отворачивается от стола, как цветки на его руках начали распускаться, один за одним, и цвести. Мидория, на трясущихся ногах, делает шаг перед тем как падает на колени и заходится в кашле, в бесполезном жесте цепляясь пальцами за край стола.       В конце концов пальцы съезжают на пол и Изуку остаётся сидеть на четвереньках. Рука лезет в рот, хотя цветы даже не начали ползти вверх, глаза раскрыты полностью и до жути слезятся так, что свою кровать не видно. От внезапного приступа рвоты Мидория убрал руку изо рта, испачкал её в своей крови и цветах, не успев отодвинуть руку на достаточное расстояние. Позывы на мгновение отпустили, Мидория сделал глубокий вдох. Руки все в крови и дрожали. В горле щекочутся острые листья и Изуку, предчувствуя новый приступ, хватается рyкой за горло, царапает до крови, в попытке освободиться от проклятых цветов, которые никак не выходили.       За прошедшие три дня Изуку почти не спал и ему требовалась огромная сила воли, чтобы не заснуть прямо на уроках. В горле распускаются цветы. Изуку чувствует, что хочет спать.       Изуку засыпает.