` Черная бездна

* * *

      Следующие пару недель проходили для Мираславы как в тумане: она то приходила в сознание, то впадала в забытие. Вокруг мелькали лица, создавая тем самым какой-то сумасшедший водоворот. Пару раз появлялся незнакомый мужчина, задавал непонятные вопросы про настой, травмы, гиппогрифов, недоброжелателей. Для девочки этот момент был словно в тумане. Запомнила, как её отец, профессор Снегг схватил этого мужчину за грудки и чуть не выбросил за двери Больничного Крыла. Изредка заходила Гермиона и подолгу сидела подле Миры, рассказывая о событиях в Школе и занятиях.       - Клювокрыла решено казнить, – в конце второй недели больничного Грейнджер была расстроена как никогда. Такое состояние подруги Снегг видела всего раз, когда гриффиндорка получила за свой подготовленный реферат про оборотней не заслуженные «Превосходно», а всего лишь «Выше Ожидаемого». Но то были оценки. – Старший Малфой запросил расследование и добился обвинительного приговора!       - За что? – Мира, облокотившись на подушку, не выдавала свои эмоции, хотя в душе горел пожар. Сизый гиппогриф, от когтей которого она спасла Малфоя, и который являлся «виновником» её травм, хоть и отличался своенравным характером, но к которому, как и к другим его сородичам, за несколько месяцев слизеринка привязалась.       - Ты же пострадала. Гиппогриф на тебя напал, – за расстроенным голосом Гермионы Мира почувствовала скрытое обвинение, хотя шатенка не хотела даже думать о причастности Снегг к приговору.       - Мое состояние никак не связано с нападением Клювокрыла, – Грейнджер подняла на подругу глаза, в которых плескались невыплаканные слезы. – Рано или поздно мои беспечность и доверие к этим хищникам должны были аукнуться.       - Тогда почему ты в таком состоянии?! Что произошло?! Никто ничего не знает. Хогвартс полниться слухами. Дамблдор и преподаватели молчат и никак не комментируют случившееся. И самое поразительное, что мракоборцы до сих пор появляются в стенах Школы!       - Не удивлена, что расследование скрывается от простых студентов, – Мираслава усмехнулась, отпивая из стакана восстанавливающее зелье. Мадам Помфри предупредила временную «подопечную», что проверяться у неё и принимать настои придется до конца учебного года. Недоуменный взгляд подруги показывал, что никто и правда не знает об истинной причине состояния Снегг. – Я была отравлена.       - Что?!!! – Гермиона вскочила со своего места, роняя на пол тяжелый фолиант. Мира развела руками, демонстрируя подтверждение своего отравления. – Но… но… как?       - Понятия не имею. Кто-то подлил мне в кубок «Викторианский настой», – спокойствие слизеринки поражало сокурсницу: будто Мираслава говорила о погоде или о чем-то несущественном. Лекаря в Больничном Крыле на данный момент не было, поэтому девочки переговаривались достаточно открыто, не боясь, что их подслушивают. – Это зелье неприятно тем, что обнаружить его непросто. Особенно, когда его смешивают с гранатовым соком.       - Вот почему ты потеряла так много крови! Настой провоцирует несвертываемость, – Гермиона стала мерить шагами проход, что-то судорожно обдумывая. – Но тогда это в корне меняет дело! Клювокрыла можно оправдать!       - Клювокрыл – козел отпущения. Думаешь, почему столько шума из-за обычного вроде дела?! – Мира поправила подушку. – Не слишком ли много мракоборцев на один квадратный метр Хогвартса?! Вряд ли сами Авроры появились в Школе из-за нападения гиппогрифа на ученика: они-то курируют вопрос борьбы с темными силами. Или надеешься, что Малфой не знал об отравлении?! – слизеринка усмехнулась. – Знал. Как никто другой! Именно поэтому прибежал сюда, дабы выразить соболезнования отцу о моем состоянии. И удостовериться, что все так плохо. Я была слаба, но в голосе этого чистокровного прекрасно слышала нотки радости. Лесничего уволят. Гиппогрифа, который осенью напал на Малфоя-младшего, изолируют и убьют. Дамблдору сделают выговор. А Люциуса Малфоя, возможно, восстановят в совете попечителей Школы. А! И еще он проучил зазнавшуюся студентку-полукровку, которая посмела ставить на место чистокровного Малфоя-младшего. Пять зайцев одним выстрелом. План удался. Трам-пам-пам!       Гермиона, словно рыба, выброшенная на сушу, открывала и закрывала рот. Она о таком и подумать не могла! Как все просто и легко! Уничтожить создание, которое чуть не навредило слизеринцу. Восстановиться в должности попечителя. Подорвать доверие Министерства Магии к директору Дамблдору, которого некоторые считают некомпетентным еще с прошлого года из-за ситуации с Василиском. Гриффиндорка посмотрела на расслабленную подругу: та была в шаге от смерти, но так спокойно рассуждает о причине своего состояния.       - Почему… – в горле першило. – Почему ты думаешь о неприязни Малфоя-старшего к тебе? Вы же не пересекались….       - А почему не было шума, когда Клювокрыл «напал» на Драко Малфоя?       - Потому что он не нападал. Все видели, что Слизеринский Принц был откинут твоим заклинанием.       - Но Малфой-старший в Школе все-таки появлялся.       - Я думала, Дамблдор все ему объяснил. Или… – Гермиона обернулась на сокурсницу, по губам которой гуляла одобрительная усмешка. – Ты…. Ты дала показания! И Дамблдор в присутствии Малфоя проверил твою палочку!       - Приятно общаться с человеком, который все понимает с полуслова.       - То есть ты поставила на место самого Люциуса Малфоя II! Чистокровного волшебника-аристократа из списка «Священные двадцать восемь»! – Мира равнодушно пожала плечами. – Ты понимаешь, что теперь ты для него – враг?! Как и Гарри, который хитростью освободил их эльфа-слугу!       - Я вообще удивлена, что он не стал действовать раньше. Тогда, в кабинете директора, по его взгляду было видно: он готов меня на куски порвать.       - Ох, – гриффиндорка села на соседнюю кушетку. От такого количества шокирующей информации подкашивались ноги. Великий Мерлин! Во что они опять вляпались?! – И что будешь делать?       - Жить. Как раньше, – Мираслава поправила одеяло. – Но доверять кому-либо в Школе – чревато последствиями.       Откуда третьекурсницам было знать, что за ними наблюдали серые глаза, обладатель которых судорожно уходил по коридору, стараясь успокоить взволнованное сердце.

* * *

      Мираслава вернулась в учебные классы в начале апреля, что поразило многих, ведь среди студентов ходили слухи, что слизеринку переводят на домашнее обучение. А у некоторых хватало смелости говорить, что девочка уже давно мертва. Однако юная Снегг не только не собиралась отправляться в загробный мир, но и после незапланированного «отпуска» продолжила показывать хорошие результаты в учебе, не отходя от той высокой планки, которую продемонстрировала в начале третьего курса. Но сам характер и поведение полностью поменялись. Вейл замкнулась и закрылась ото всех, подпуская к себе лишь Гермиону Грейнджер.       Впервые, наверное, за всю историю Хогвартса представительницы двух противоборствующих факультетов, лучшие студентки, общались как лучшие подруги – легко и непринужденно. И если для единиц такая дружба не стала откровением, то для остальных была полнейшим шоком. Девушки садились вместе на уроках, выполняли домашние задания, находясь то Библиотеке, то в Большом Зале. Вместе демонстративно ходили по коридорам, обсуждая ту или иную тему. Были на какой-то своей волне. Злые языки даже пустили слух о каких-то нетрадиционных отношениях между гриффиндоркой и слизеринкой, но пара предупреждений заставило сплетников угомониться.       После того откровенного разговора в Больничном Крыле Мираслава и Гермиона пришли к единому выводу: никому не рассказывать о своих предположениях и держаться теперь вместе – недоброжелателей что у одной, что у другой было баснословное количество. Не меньше, чем у Поттера. Кстати, о нем: Гарри и Рон, которые входили в тот круг «Избранных» и знали о дружбе девочек, теперь были серыми тенями, следовавшими за студентками по пятами.       Золотое Трио плавно перерастало в Квартет, не учитывая того факта, что девичий дуэт не спешил делиться некоторой информацией с мальчишками. Уизли даже поделился с Гарри своими предположениями, что они у девочек что-то вроде охраны или мебели на ножках, на которую можно сложить груду учебников. За что получил одним из этих учебников по голове – шатенка была возмущена до предела. Мира же действовала более спокойно – холодным взглядом отрезвила нерадивого гриффиндорца, а предупреждение, брошенное равнодушным тоном, что «мебель на ножках» будет самостоятельно делать домашние задания заставило мальчишек «прикрыть лавочку».       Общение слизеринки с гриффиндорским Трио отнюдь не нравилось многим: «товарищам» по Змеиному факультету в первую очередь. Однако выступать никто не спешил – никто не забыл, как Мираслава поставила на место Пэнси Паркинсон. А когда декан зашел в гостиную факультета и предупредил о последствиях конфликта с его дочерью, косые взгляды сошли на нет – связываться с суровым и жестоким, не только к чужим, но и к своим, профессором никто не хотел.       - Безобразие! Да это просто шарлатанство! – Мираслава, нахмурившись, взглянула на взбудораженную Гермиону, которая вырвала из рук слизеринки учебник по Травологии, усаживаясь на соседнюю скамейку. Шатенка говорила о некой некомпетентности преподавателя и бесполезности предмета.       - Что произошло? – Вейл взглянула на подоспевшего Уизли, взъерошенного и помятого, как будто только что проснулся. Последние несколько дней подростки все чаще выходили на природу: и голову проветрить от количества заданного материала, и просто отдохнуть от шумных помещений Школы. Благо мест куда пойти от сокурсников было полно.       - А! – паренек махнул рукой, приземляясь рядом с гриффиндоркой, искавшей в сумке некую нужную вещь, повторяя возмущения. – У нас только что закончилось Прорицание.       - И? – слизеринка дала понять, что информации о причине гнева сокурсницы недостаточно.       - И-и-и профессор Трелони сказала Гермионе, что та не обладает способностями к предмету. «Вы такая юная, но сердце не способно на любовь. Душа суха-а-а-я, как страницы учебников, к которым вы привязаны навсегда», – в благодарность на пародию мальчик получил удар пергаментом по голове и обидчивое шипение со стороны Гермионы о некорректности.       - Стоит ли расстраиваться из-за слов того, кого считаешь шарлатанкой?! – Мираслава аккуратно забрала из рук подруги свою книгу, замечая, что в порыве возмущения Грейнджер готова кого-то ударить или что-то порвать. – И надо ли было выбирать этот предмет в качестве дополнительного, если он является необязательным?!       - Вот сейчас вижу, что допустила огромную ошибку! Впустую потратила время!       - Кому-то этот предмет нравится, – Вейл усмехнулась, вспоминая как две третьекурсницы с Когтеврана восторженно щебетали о способностях Сивиллы Трелони и о её замечательном предмете. – Возможно ты просто не способна «покинуть пределы своего разума»?!       Увернувшись от брошенного пергамента, Мираслава, попрощавшись с Роном и подошедшим к компании Гарри, удалилась на урок, пообещав встретиться с Гермионой после занятий в Библиотеке, прекрасно зная, что два гриффиндорца с ними не увяжутся.       - Казнь Клювокрыла состоится через три дня, – первое, что сообщила Грейнджер, появившись в их уголке в Библиотеке. Студенты, дождавшиеся теплых деньков, не горели желанием «тухнуть» в Царстве Книг, что было на руку подругам. – Это просто ужасно. И Дамблдор не смог ничего сделать!       - Надо признать, хватка у Малфоя бульдожья, – отложив в сторону книгу для дополнительного чтения, Мира взяла протянутый «Ежедневный пророк». – С такими способностями и в мракоборцы бы! – девочка пробежалась глазами по статье. – А фантазия-то как у этого журналиста работает! Мама дорогая! Зачитываю.       Опасное создание, которое второй раз за полгода пыталось убить студента Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. На последнем слушание по делу о нападении гиппогрифа, по прозвищу Клювокрыл, присяжные выбрали день и время, когда состоится казнь. Люциус Малфой II прокомментировал подобное решение.       - Так… Это не то…. А, вот! Нашла!       Непонятно, каким образом директор Школы, профессор Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор позволил преподавать такой сложный предмет, как Уход за магическими существами, человеку-полувеликану, который был исключен на третьем курсе из Школы?! И соответственно… ОБРАТИТЕ ВНИМАНИЕ! Не сдавал экзамены СОВ и ЖАБА, чтобы иметь возможность преподавать.       Возможно ли, что на директоре было использовано Непростительное заклинание?!       - Даже интересно, кто написал такие голословные и громкие фразы? – Мира открыла конец статьи, которая была растянута на две страницы газеты, и пестрила как обвинениями и оскорблениями, так и колдографиями. – Некая Рита Скитер… Ты такую знаешь?       - Судя по статье, неприятная личность и врунья каких поискать!       - Резонно, – Вейл отбросила газетенку в сторону. – И что будешь делать?       - Мы с Роном и Гарри решили, что будет правильнее в такой трудный день находиться рядом с Хагридом, – гриффиндорка выдохнула. Было видно, что ей тяжело и больно. – Ты… с нами?       - Вынуждена отказать, – брюнетка отрицательно покачала головой. – Профессор Снегг запретил мне не то, что приближаться к Загону, даже в сторону Хижины смотреть. Занятия по Уходу за магическими существами – тоже под запретом! Спорить с ним…       - … себе дороже, – Грейнджер была подавлена. Декан Слизерина теперь следил за дочерью гораздо пристальнее, нежели за другими студентами. В Большом Зале, во время ужинов и завтраков, все студенты, дабы избежать сурового взора мужчины, отсаживались от девушки на добрые два метра. Рядом с Вейл оставались только старосты Ник Розье, Элла Селвин и Алекс Эйвери, а также её новая компания. – Кстати, а где твой питомец? Мирена…       - Морана. Ползает где-то по Школе и окрестностям, – слизеринка пожала плечами, а заметив испуганный взгляд Гермионы, усмехнулась. – Не переживай. Она хоть при клыках и ядовита, но нападать не будет. А учитывая как студенты реагируют на змей, обижать моего питомца никто не осмелится. Скорее, будут обходить стороной.       - Как тебя вообще угораздило выбрать в питомцы именно ядовитую кобру?! – вопрос от Гермионы был риторическим.       - А ты бы хотела, чтобы я принесла в Школу тарантула? Уизли был бы в восторге.       - Нет. Ты права, – девушку аж передернуло от упоминания насекомого. Пауков она не боялась, но, как и любая девушка, испытывала неприязнь к членистоногим. – Кобра выглядит гораздо симпатичнее.       - Я передам ей твои слова восхищения, – Мира отложила очередной прочитанный пергамент. – Рон до сих пор обижается из-за своей крысы?       - Как будто на ней свет клином сошелся! Сам все время повторял, что это животное абсолютно бесполезное, а теперь срывается на моем Живоглотике!       - Потому и срывается, что прозвище у кота само собой говорящее, – Мираслава подошла к шкафу, стараясь найти среди многообразия нужный фолиант. – Тебе не казалось подозрительным, что твой кот охотиться исключительно на Коросту?!       - Он же кот. Его вполне может интересовать ловля грызунов, – Гермиона прервала выполнение домашнего задания, подняв на слизеринку недоуменный взгляд.       - Я пару раз видела мышей в Замке, особенно около кухни, – брюнетка вернулась к столу, открывая при этом «Фантастические твари и места их обитания». – Так вот эльфы мне донесли прелюбопытнейшую информацию: Живоглот там ни разу не объявился. Хотя для него там самое раздолье. А вот то, что полужмыр заинтересовался крысой Рона наводит на мысль, что зверушка – не та, за кого себя выдает, – как в подтверждении своих слов, Мираслава развернула книгу подруге на нужной главе.       - Что ты имеешь в виду? – Грейнджер склонилась над текстом, вычитывая все новые и новые факты, поражаясь тому, что совершенно забыла об истинной натуре питомца.       - Твоя умная котяра полностью оправдывает свою породу. Вспомни, когда к тебе во время самостоятельной работы подсела одна слизеринка якобы не было свободных мест. И как на неё среагировал Живоглот, – гриффиндорка сразу же вспомнила тот случай, произошедший перед новогодними праздниками.       Был совместный урок Зельеварения у третьекурсников Гриффиндора и Слизерина, на котором Снегг разбил учеников на пары для приготовления «Настойки растопырника». Мира и Гермиона, как лучшие студентки, готовили это зелья в одиночку и сидели порознь. Улучив такой момент, к Грейнджер подсела Флора Кэрроу, одна из сестер-близняшек с факультета Слизерина. Этих девочек Вейл недолюбливала, хотя от них никогда не исходила опасность. Но в тихом омуте – черти водятся.       Брюнетка обратила внимания на происходящее только тогда, когда раздался недовольный «мяв» и девичий визг. Обернувшись, студентка увидела испуганную Гермиону и кричащую Флору, волосы которой стояли дыбом. Рядом с колбой, валявшейся на полу, крутился Живоглот, шипящий на взвинченную Кэрроу и причитавшую рядом её сестру.       - Что утверждает господин Саламандер?       - Жмыры обладают удивительной способностью чувствовать сомнительных и нечестных людей, – Гермиона взглянула на подругу. Голос немного спотыкался, что говорило о закрадывающихся сомнениях.       - Какая средняя продолжительность жизни крыс? Два-три года?

* * *

      Мираслава, одетая в обтягивающие брюки, черную кофту «летучая мышь» и удобные кеды на танкетке, медленно шла по деревянному мосту, издали рассматривая Хижину лесничего. Сегодня должна была состояться казнь гиппогрифа, чего она очень не хотела. С того самого дня, как девушка узнала о решении казнить создание, Вейл приняла решение во чтобы то ни стало спасти хищника. В тайне, даже от Золотого Трио. Чем меньше людей знают, тем лучше. Однако каждый вариант был слишком отчаянным и сравним с самоубийством.       Заслышав голоса, Мира тут же спряталась за колонной: благо она уже подошла к концу моста. Мимо неё промелькнула белобрысая макушка в сопровождении двух грузных парней. Малфой, который ранее Большом Зале утверждал, что пойдет смотреть на казнь «обидчика», теперь бежал с Крэббом и Гойлом обратно в Хогвартс. Судя по обрывкам фраз, кто-то неплохо врезал Слизеринскому Принцу по носу. Вейл даже догадывалась кто.       Стараясь быть как можно незаметнее, девушка спустилась к Тыквенным грядкам, посреди которых лежал на земле Клювокрыл, ожидая своей участи. Казалось, что животное совершенно не догадывается, что вскоре ему отрубят голову, так как поведение было спокойным и даже игривым: гиппогриф то и дело пытался словить черного ворона или ворону, которые, будто предчувствуя смерть, вились над «эшафотом».       Мираслава, встав у двери Хижины, чтобы её не было видно в окно, попыталась привлечь внимание «осужденного». Благо, это было очень просто: заметив знакомую, Клювокрыл еще больше оживился. Вейл, не отводя взгляда, медленно склонила голову, дожидаясь ответной реакции. Создание, покивав головой, склонилось, но тут же потянулось к девушке, насколько ему позволяла цепь. Краем глаза Мира заметила, как Хагрид заслонил окно своей спиной, что было ей на руку.       - Я тебя спасу, слышишь? Тебя не посмеют тронуть, – слизеринка гладила хищника по голове и дав ему лакомство, взглянула в сторону замка. Как раз в этот момент она заметила на склоне четыре фигуры: Министра Магии Корнелиуса Фаджа, незнакомого мужчину (его девушка не знала, но предполагала, что это председатель Комиссии по обезвреживанию опасных существ) и Альбуса Дамблдора, который то и дело оборачивался к Замку, обращая внимание остальных на что-то очень важное. Замыкал процессию палач, неся на плече свое смертоносное оружие – то ли алебарду, то ли секиру. Довольно быстро Мираслава скрылась за деревьями Запретного леса, стараясь, чтобы обзор был открыт. Процессия все приближалась, но гости лесничего оставались внутри Хижины.       - Они там что, уснули? Или чай решили выпить? – схватив какой-то камешек, Вейл со всей силы кинула его в открытое окно, пытаясь привлечь внимание. Подействовало: Хагрид оглянулся и стал выпроваживать своих маленьких друзей-третьекурсников через черный вход. И вовремя, так как в дверь уже стучали.       Встав за дерево, слизеринка смотрела на трех гриффиндорцев, которые, сумев выбраться их домика, теперь прятались за тыквами. Ждать свободного отступления в Замок пришлось недолго. Великан снова заслонил собой окно, а директор стал настаивать на распитии чая, уверяя что спешить некуда и привести приговор в исполнение можно в любую минуту. Учитывая, что до захода солнца оставалось как минимум два часа. «Гости», уставшие после рабочего дня, решили не отказывать гостеприимным хозяевам, согласились выпить не только чаю, но и по рюмочке огневиски, бутылка которой была припрятана когда-то давно. Троица, воспользовавшись моментом, ринулась в замок.       - Алкошня, – Мира как можно тише перешла сначала в «укрытие» сокурсников, а затем поближе к гиппогрифу, который вновь обратил внимание на старую знакомую.       Медленно и осторожно, дабы избежать шума, девочка стала распутывать цепь с деревянного кола, как вдруг услышала голоса около двери. Замерев на месте, Мираслава взмолилась всем Высшим Силам, чтобы незваные гости еще некоторое время оставались в Хижине. Молитвы оправдались: зазвенели чашки и послышался голос Фаджа, одобряющего действие хозяина плеснуть немного огневиски в кофе. Тем временем, распутав цепь, Вейл отошла чуть в сторону, чтобы не попасть в поле видимости окна.       - Клювокрыл, пошли. Нужно уходить, – шепотом студентка пыталась уговорить гиппогрифа следовать за ней, но внезапно создание заупрямилось и даже не думало двигаться с места. Время утекало, и девушка понимала, что остались считанные минуты или секунды до её обнаружения. Внезапно она заметила тушки убитых грызунов и мысленно поблагодарила Хагрида за такой «подарок». Схватив связку, Мира потрясла ей перед клювом хищника. – Клювокрыл. За мной!       Животное тут же отреагировало и бесшумно направилось к девушке. Кинув для закрепления эффекта одну тушку, которую гиппогриф тут же проглотил, Вейл побежала к деревьям, кроны которых тут же скрыли в своей тени слизеринку и осужденного, а чтобы тот не шумел, девушка кинула ему еще одного грызуна. И вовремя, так как к Тыквенным грядкам вышел палач и Министр Магии в сопровождении Председателя Комиссии. Судя по их недоуменным лицам, Мираславу никто не видел, и она вовремя спряталась с хищником за деревьями.       - Ну вот, Альбус! Пока мы гоняли чаи, гиппогрифа кто-то освободил!       - Вряд ли это сделал Хагрид, Министр. Он ведь все это время был с нами.       - Значит, надо обыскать территорию! Это опасное животное может навредить еще кому-нибудь!       - Ищите, где хотите, Корнелиус, – Дамблдор был спокоен и видимо не горел желанием тратить силы и время на поиски какого-то животного. – А я, пока, глотну чайку. Или немного бренди. Ой, господин палач. Ваши услуги больше не нужны. Спасибо.       Кивнув гостям, директор, переговариваясь с растерянным лесничем, зашел в Хижину, в то время как Министр Магии и Председатель Комиссии обсуждали, как закрыть резонансное дело. Палач же, недовольный исходом событий – ведь его подготовка к казни прошла впустую, взмахнул орудием и разрубил одну из тыкв, спугнув стаю ворон, которые с противным карканьем взмыли в небо.       Мираслава, наблюдая из укрытия, дождалась, когда Корнелиус Фадж со своим сопровождением покинут опушку и исчезнут в проходе моста, откуда она сама недавно пришла. Опасаясь возвращения «судей», слизеринка медленно вышла из леса, намереваясь спрятать спасенного гиппогрифа в знакомом злосчастном Загоне, не забыв наложить на «сбежавшего» защитные и скрывающие чары.

* * *

      Поднявшись на гору, с которой открывался вид на хижину Хагрида, юная Снегг еще раз мельком взглянула в сторону Загона, последний раз убеждая себя в правильности принятого решения. Давать уверенность Малфою, что «Справедливость восторжествует», Мираслава не собиралась. Лишь надеялась, что её хитрый ход останется для всех незамеченным, а побег гиппогрифа – чистая случайность.       Медленно ступая по мосту, в середине пути слизеринка кинула взгляд в сторону Гремучей Ивы, замечая знакомый темный силуэт, который в одну минуту исчез под кореньями дерева. То, что само дерево обладает неприятной для многих функцией избивать всех и вся, кто попадал в «зону поражения», Мираслава прекрасно знала из рассказов Гермионы, друзья которой успели близко познакомиться с тяжелым не только характером, но и ветками.       Развернувшись, слизеринка, не отрывая глаз от Ивы, направилась по мосту обратно. Чутье подсказывало: замершее на месте дерево и знакомый силуэт – не к добру. Уже приближаясь в Иве, Снегг заметила туннель между кореньями и поспешила внутрь, пока буйное дерево не проснулось.       Мираслава, аккуратно, стараясь не запнуться, заметила, что земляной проход, вскоре стал меняться на гладкий и каменный. Свет в конце туннеля дал понять, что выход на поверхность совсем скоро. Как можно тише ступая по маленьким деревянным ступеням, слизеринка оказалась в полуразрушенном помещении. Покрытые пылью поверхности говорили сами за себя: этот дом давно необитаем. Шум со второго этажа доверия не внушал и Снегг стала медленно подниматься по старой лестнице.       - Петтигрю живой! И он вон там! – хриплый громкий голос давал возможность Мираславе гораздо быстрее и незаметнее подняться по скрипучим ступеням на пролет, с которого частично открывался вид на комнату. В показавшемся помещении девушка заметила фигуры двух мужчин, которые спиной стояли к двери: один одетый в какие-то лохмотья, а второй…. Во втором она узнала профессора Римуса Люпина. По фразам и расположению фигур слизеринка сделала вывод: в комнате есть еще кто-то. И этот кто-то явно не понимает многих нюансов разговора.       - Я?! – Снегг еле удержалась, чтобы не цыкнуть. Голос Уизли, испуганный и удивленный, мало с кем можно перепутать. А где Рон, там и двое других персонажей.       - Да не ты, парень! Крыса твоя!       - Короста живет в нашей семье уже….       - Двенадцать лет?! Для крысы это необычайно долгая жизнь. У неё ведь нет одного пальца? А все что осталось от Петтигрю это палец! Грязный трус! Он отрезал себе палец, чтобы все думали, что он мертв. А потом взял и превратился в крысу! – одна из мужских фигур отошла вглубь комнаты. Послышалось копошение. Мираслава застыла на лестничном проеме. Тихо достав волшебную палочку, девушка приготовилась к любому исходу событий.       - Отдай крысу, Рон! – послышался шум заклинаний, сопровождающийся непрерывным писком грызуна. Девушка заметила силуэт мелкого животного, которое внезапно превратился в плотного мужчину с проплешиной, крупными передними зубами, как у крысы, застрявшего в дверях. Прямо у ног слизеринки, которая под шумок взбежала по ступеням, намереваясь остановить того, за кем «охотились» маги.       - Питер Петтигрю. Какая неприятная встреча, – девушка медленно вступила в большую комнату, оттесняя к центру скрюченного от страха скорой расправы сорокалетнего мужчину. Тринадцатилетняя Снегг с презрением смотрела на сгорбленного анимага и, казалось, совсем не замечала ни своих однокурсников, ни профессора с сбежавшим узником.       - Дайана… Дайана Вейл, – Петтигрю, в глазах которого можно было прочитать, как он судорожно ищет выход из такой непростой ситуации, а также почти раболепно смотрит на Мираславу, которая брезгливо вырвала свои ладони из потных ручек бывшего гриффиндорца, которого тут же оттащили в сторону бывшие однокурсники.       - Не пытайтесь вызвать жалость, упоминая имя моей матери. Вряд ли она смогла бы простить предателя. Я говорила тебе, Гермиона, – слизеринка взглянула на подругу. – Твой полужмыр не зря охотился за крысой, – серо-синий взор остановился на испуганном лице анимага, а затем перешел на Сириуса Блэка, чьи грязные, но аристократически длинные пальцы, вцепились в плечо предателя. – Плоть отражает скрытое безумие. Неудивительно, что мой отец не жаловал Вашу компанию, профессор. Один другого лучше: оборотень, выскочка, предатель крови и… крыс.       - Твой отец тоже не отличалась добропорядочностью, – бывший узник по волчьи оскалился, показывая далеко неидеальные зубы. – Любитель стучать на однокурсников, всегда спешил решить задачи, но приходил к неверному выводу. Ему еще мало досталось!       - В чужом глазу песчинку разглядели, а в своем бревно не заметили, – слизеринка лихо парировала пренебрежительные фразы Блэка. Она его не боялась, не испытывала животного страха. Скорее изучала, не спеша делать выводы. – Где мой отец? Я видела, что он заходил в тайный проход под Гремучей Ивой. А туннель ведет только сюда.       - Мира… понимаешь, – Снегг обернулась на неуверенный голос Гермионы, подмечая как Поттер бросает взволнованные взгляды на сломанный балдахин кровати. – Тут возникла… небольшая неприятность…       - Отец! – Мираслава, сообразив «откуда дует ветер», кинулась к предмету интерьера, находя под тяжелыми шторами профессора зельеварения. Тот был без сознания, но дышал. Это чуть-чуть успокоило, но слизеринка почувствовала в груди вполне объяснимые колыхания гнева, направленные на гриффиндорца.       - Мира….       - Как ты посмел напасть на моего отца, Поттер?! – девушка, разъяренная произошедшим, схватила подошедшего однокурсника за грудки и со всей силы встряхнула. Голова парня мотнулась, но равновесие он не потерял. Да и обороняться не собирался. Понимал за что.       - Мираслава. Профессор Снегг угрожал. Гарри был вынужден, – примирительно подняв руки, к «дерущимся» шагнул Римус Люпин, пытаясь образумить студентку. Его бывший товарищ Блэк, вцепившись мертвой хваткой в испуганного Петтигрю, вступать в очередные разборки не спешил.       - Не вмешивайтесь, профессор, – Вейл зыркнула на оборотня, и тот послушно отступил. – В адвокате Поттер явно не нуждается: до Вашего присутствия в его жизни, он, насколько мне известно, с успехом выпутывался из любой передряги.       - Мира, это произошло случайно. Я не думал, что так получиться, – гриффиндорец вытянул шею, пытаясь высвободиться из цепких пальцев подруги, но быстро осознал, что это бесполезно. Хватка слизеринки была явно заимствована от отца – словно хищный беркут вцепилась в жертву, не собираясь отпускать.       - Давай разберемся, когда конкретно ты не думал, Поттер! Когда поперся в неизвестный проход без ведома преподавателей выручать друга?! Когда решил противостоять двум взрослым волшебникам?! Или же когда направил свою палочку на профессора Снегга?!       Каждый вопрос сопровождался тряской, из-за чего голова гриффиндорца моталась из стороны в сторону. Очки опасливо сползли набок, обещая свалиться с носа при очередном «пенделе». Рон и Гермиона притихли, боясь попасть под горячую руку волшебницы. Это был второй случай, насколько они помнили, когда девушка вышла из себя.       Казалось, Вейл и не собиралась отпускать свою «жертву», однако на последнем вопросе девушка резко разжала пальцы. Гарри, получив заслуженную взбучку и свободу, а также потеряв ориентир в пространстве, потоптался на месте и тут же свалился на софу, чудом не задевая Уизли и его больную ногу.       - Что вы там планировали сделать? Отдать Петтигрю в нужную инстанцию?

* * *

      Возвращение обратно по туннелю заняло гораздо больше времени, нежили к Воющей Хижине. Двигались медленно, гуськом: первой шла Мираслава, рядом с ней топталась гриффиндорка, пытаясь начать разговор и объясниться. Сириус, использовав волшебную палочку Северуса Снегга, удерживал в воздухе бессознательного профессора. Следом, прихрамывая, шел Рон, к левой руке которого был прикован Петтигрю, за которым ступал Люпин, нацелив свою волшебную палочку на анимага. Замыкал своеобразную и разношерстную процессию Гарри, оценивший, что лучше сейчас держаться подальше от Вейл.       - Мира, ну прости. Гарри действительно не подумал, а я растерялась и не успела его остановить, – Грейнджер все-таки решила оправдаться, мысленно взывая к голосу разума и острому уму подруги. Сама слизеринка, злая на однокурсников, хранила молчание, сосредоточив внимания на проблеске света впереди. – Мира! Ну я правда не думала, что так может получиться!       Видя невозмутимость девушки, гриффиндорка осмелела и схватилась за рукав однокурсницы. Они как раз вышли на поверхность из темного и холодного туннеля. Ветки Ивы были неподвижны, что не могло не радовать: тратить время на буйное дерево, когда рядом есть проблема посерьезнее, не хотелось.       Мираслава глубоко вздохнула, ощущая как свежий майский воздух наполняет легкие. Эмоции улеглись, что давало возможность мыслить трезво и не срываться на Грейнджер, которая никоим образом не несет ответственность за действия Мальчика-который-выжил.       - Расслабься, Гермиона. Я хорошо осведомлена, что Поттер сначала делает, а потом думает. А о его натянутых отношениях с профессором Снеггом известно многим, – Мира мельком взглянула в сторону гриффиндорца, который стоял в пяти метрах от девочек и о чем-то разговаривал с Сириусом Блэком. – Поэтому не стоит оправдываться за его поступки.       - Я его друг. Вполне нормально беспокоиться и вставать на сторону близких, – Гермиона тоже немного успокоилась, но в глазах все также плескалась неуверенность. Перед ней был нелегкий выбор: принять сторону давнего друга, либо внимать голосу разума и встать на сторону слизеринки, с которой во многом соглашалась.       - Ты не должна терзать себя, – Вейл взглянула на замок, который словно маяк показывал путникам ориентир. Все остальное было погружено в темноту. Лишь тихий шелест деревьев сообщал, что все вокруг живет и природа погружается в спокойный сон. Девушка хотела добавить еще что-то, но сдавленный рык заставил обернуться.       Из-за расступившихся туч на небосклоне показалась полная луна, озарившая серебристым светом поляну у Гремучей Ивы. Профессор Люпин, пару минут назад казавшийся сосредоточенным на бывшем сокурснике, бился в конвульсиях. Подоспевший к нему Блэк пытался достучаться до уходящего сознания друга, крича что-то о лекарстве.       - Дело плохо, – апофеозом разворачивающейся сцены стала выпавшая из рук оборотня палочка, которой незамедлительно воспользовался Петтигрю. Хитро улыбаясь и помахав подросткам пальчиками, анимаг превратился в крысу, скрываясь в траве. Гарри, видимо забыв о профессоре и крестном отце, ринулся было за предателем, но был остановлен: Мираслава за шкирку схватила однокурсника, оттаскивая его обратно к компании подростков.       - Что у тебя за манера, Поттер, лезть вперед батьки в пекло?! – это был риторический вопрос. Студенты в оцепенении смотрели на преподавателя, которого пытался удержать бывший узник. Стон боли от превращения перешел в протяжный вой. Ногти на руках постепенно удлинялись, а лицо вытягивалось в волчью морду.       - Бегите! – Сириус Блэк с невероятной силой был отброшен оборотнем в сторону и перед подростками предстала костлявая сгорбленная фигура, обросшая шерстью.       - Профессор, – к фигуре осторожно шагнула Гермиона, надеясь воззвать к сознанию преподавателя.       - Плохая идея. Очень плохая идея, – Рон, опираясь на здоровую ногу, цеплялся за Гарри. Уизли был напуган и чувство самосохранения подсказывало ему, что даже если они побегут, оторваться от опасного существа не представляется возможным. Протяжный вой заставил Грейнджер отскочить обратно к друзьям.       Взметнувшая когтистая лапа грозила нанести травму, но внезапно темная фигура закрыла собой учеников, принимая удар на себя. Вскрик Гермионы и трое подростков вместе с профессором Снеггом, пытавшегося защитить их, оказались на земле.       - Эверте Статум! – резкий взмах палочки и оборотень был отброшен на добрые десять метров. Мираслава, заслоняя собой упавших, направила «оружие» на существо, судорожно перебирая в голове заклинания, которые в данный момент могли спасти от взбесившегося оборотня. Пока она решала оборотень одним прыжком преодолел расстояние, готовый разорвать девушку. Внезапно появившийся черный пес отбросил противника от Вейл, которую тут же дернул назад профессор Снегг.       - И ты здесь! Куда лезешь?! – дальнейшие нравоучения, которые вертелись на языке у мужчины, были не к месту. Он закрыл собой четырех подростков, наблюдая за сцепившимися существами. Черный пес пару раз был отброшен в сторону, но сдаваться не собиралась, стараясь всеми силами защитить собравшихся от друга, который в данный момент никого не узнавал. Еще один рывок заставил оборотня отвлечься от добычи и ринуться за Блэком, который уводил обезумевшего в чащу.       - Сириус! – Гарри выскочил испод опеки Снегга, поспешил за существами, намереваясь помочь крестному в схватке.       - Вернись, Поттер! – куда там: гриффиндорец забыл обо всех и вся, направляясь в темноту леса. Снегг, подхватив свою палочку, которой недолгое время пользовался Сириус, направился за нерадивым учеником, бросив напоследок подросткам. – Немедленно в Замок. Поговорим позже.

* * *

      - Как ты могла? Как ты вообще посмела? – Мираслава сидела в кабинете директора, равнодушно выслушивая «причитания» профессора Снегга, который был вне себя от ярости. Пока Золотое Трио в полном составе находилось в Больничном Крыле после трагичных событий около Гремучей Ивы и в Запретном Лесу, слизеринку, сразу после возвращения в Хогвартс, вызвали на «допрос». – Ты в один вечер умудрилась нарушить все правила школы!       - В первую очередь, я думала о Вашей безопасности, профессор, – девушка лишь пожала плечами – оставалось только соглашаться. К той проблеме, что найденный через стольких лет и вновь сбежавший Петтигрю, добавилась неприятность в заточении невиновного Сириуса Блэка в одной из башен Замка. И с минуты на минуту должны были нагрянуть Авроры.       - Какая к чёрту безопасность?! – впервые в жизни всегда спокойный зельевар, кричал и нервно мерил шагами кабинет.       - Северус, успокойся, – Дамблдор миролюбиво улыбнулся разбушевавшемуся учителю.       Вот уж у кого точно стальные нервы – всегда спокоен, голос не повысит. Мираслава даже на секунду подумала, что директор время от времени принимает успокаивающее зелье, иначе как можно держать лицо, если вокруг какой-то водоворот и хаос событий.       - Ваша дочь беспокоилась за своего профессора. И это похвально, – колкий взгляд Снегга никакого результата не дал – директор продолжал улыбаться в свою седую бороду. – Однако то, что она не позвала на помощь остальных преподавателей – это плохо. Минус 30 очков Слизерину. А теперь я настоятельно прошу, дорогая: вернитесь в спальню Вашего факультета. У Вас был тяжелый день. Северус, задержись.       Выходя, Мираславе на долю секунды показалось, что Дамблдор подмигнул ей, подозревая о дальнейших планах слизеринки. И именно поэтому задерживает её отца, который порывался проводить дочь и запереть на все замки и защитные заклинания, словно преступницу. Кстати, о преступнике. Отойдя на приличное расстояние от директорского кабинета, девушка, несмотря на глубокую ночь, присела на одну из лавок в коридоре. Прочитав заклинание, она прикрыла глаза. Через пять минут раздался шорох.       - Морана, – усмешка скользнула по губам молодой особы: перед ней на полу, раскрыв капюшон, находилась королевская кобра, время от времени высовывая свою раздвоенный язычок. – Веди к нему.       Хищница заскользила по полу, скрываясь в одном из коридоров. Мираслава поспешила за ней. Башня, в которой закрыли преступника, располагалась в другой части Замка. Специально – или чтобы не беспокоить остальных преподавателей и учеников, или чтобы у кое-кого появился шанс на спасение.       Узник за решеткой дернулся от шума шагов – он явно не ожидал увидеть перед собой дочку своего бывшего сокурсника, чей решительный взор заставлял надеяться, но в то же время опасаться.       - Бомбарда, – сработало. Клетка открылась, выпуская заключенного на волю, чей взгляд за каких-то два часа успел потухнуть, смиряясь с неизбежной кончиной. Видимо, кто-то постарался, облегчая задачу. – Следуйте за мной и не задавайте вопросов.       Фортуна просто улыбалась сегодня девушке, которая стремительно направлялась к выходу из Замка, не встретив ни одной души на пути. Мужчина, который вновь превратился в собаку, еле поспевал за слизеринкой, совершенно не понимая происходящего. Вернуться в привычный облик ему позволили только когда они подошли к Загону недалеко от Хижины лесничего. Свет в ней не горел. Одно из двух – либо Хагрид спит, либо где-то в Запретном Лесу. Снимая защитные заклинания, девушка услышала топот в Загоне – такие же «узники» почувствовали знакомого, норовясь вырваться из клетки.       - Потрясающе.       Перед Сириусом стояли пятеро гиппогрифов, гордые и непримиримые, разминая свою когтистые лапы и чища перышки. Все-таки Загон был слишком мал для пяти хищников. Мираслава медленно склонила голову перед каждым созданием, взглядом призывая мужчину повторить за ней. Ритуал приветствия был завершен и теперь Блэк относительно спокойно мог подойти к любому из четырех. Чародейка своим принципам не изменяла, продолжая подпускать к себе только Вейл.       - Вас ждут, мистер Блэк, – появившаяся улыбка сошла с губ узника. Он понимал абсурдность своей свободы, ведь так и не оправдал себя и не восстановил свою честь, доказав, что не является убийцей друзей. – Не здесь. И уж точно не в Азкабане, – недоуменный взгляд вызвал усмешку. – В поместье моей матери безопасно не только для Вас, но и для них.       - Как я туда доберусь?       Слизеринка наклонилась к лапе черно-аспидной гиппогрифихи, цепляя свой браслет. Чародейка махнула головой и что-то пророкотала своим сородичам, которые, хоть и нехотя, встали за ней, образовывая клин.       - Гиппогрифы – не стайные животные, предпочитают одиночество, но в данном случае в этой группе есть сильный лидер, – девушка ласково погладила грозную самку, которая от удовольствия прикрыла глаза и распустила крылья, одновременно наблюдая за остальными. – Вы полетите на Клювокрыле, – сизый гиппогриф встрепенулся, услышав свою кличку. – Да, о тебе говорим, бандит. Вы с ним похожи: несколько часов назад он избежал казни.       - Тоже твоя работа? – это был риторический вопрос. Сириус Блэк усмехнулся: какую непосильную ношу на себя взвалила эта девочка-подросток. В отличии от своей матери, за которой пытался в школьные годы приударить Блэк, просто чтобы позлить нелюдимого и бесячего слизеринца, Мираслава обладала большей решимостью.       - Вы передадите это письмо Мэг, – Вейл протянула заранее подготовленный конверт, который носила всегда с собой с того дня, когда узнала о казни Клювокрыла. Настороженный взгляд бывшего узника сказал все за себя. – Наша домработница. Не переживайте: она, как и эльфы, болтать не будут – очень преданы моей семье. Также Вы можете пожить в поместье. Вряд ли Вас будут искать в доме профессора зельеварения, который Вас же и привел в Хогвартс, – девушка кинула взгляд на Замок. – Поторопитесь. Уверена, министерские псы скоро будут здесь.       - Благодарю, миледи, – запрыгнув на спину создания, Блэк благодарно кивнул своей спасительнице, подмечая, что она станет невероятной волшебницей. Чародейка, взмахнув крыльями, устремилась в ночное небо, за которой поспешили остальные гиппогрифы. Через некоторое время клин исчез из вида, а Мираслава медленно направилась обратно, уверенная в том, что сегодняшние события будут еще иметь отголоски. Но думать об она не хочет. Не сегодня, не сейчас. Не в эту прекрасную майскую ночь.

The end of season…