Секретный ингредиент

— Вкусный суп? Ты сделала ещё один глоток прямо из миски. Неплохо, хотя ты была практически уверена, что суп из банки. Но вкус был не так уж и плох. Ты осторожно держала миску в руках. Следила за тем, чтобы не поднимать руки слишком высоко или не наклоняться слишком далеко вперёд. — Вкусный. А ещё холодный. Но ты понимала, что Джинкс запрещено пользоваться плитой без посторонней помощи. Сидящая на стуле Джинкс просияла после твоих слов. Она принесла стул в твою комнату сразу же после того, как стало известно, что твой постельный режим продлится по крайней мере несколько дней. Ты слегла в постель вскоре после инцидента, а через какое-то время проснулась из-за склонившегося над тобой Синджеда. Было весело, когда учёный несколько минут ощупывал твои синяки, как только понял, что ты очнулась. К счастью, твоё ребро не сломалось, звук, который ты услышала, исходил от удара кулаком по рёбрам; это был простой ушиб. А ещё у тебя было сотрясение мозга. Синджеда заинтересовал тот факт, что мерцание не полностью залечило травму головы. Хотя не то, чтобы ты ожидала большей заботы от человека, с которым когда-то работала. Тем не менее, он поблагодарил тебя за печенье, а также спросил, испечёшь ли ты ещё. К счастью, ты снова отключилась, прежде чем смогла хотя бы попытаться сформулировать ответ. Возвращение в твою комнату казалось чем-то невероятным. Как оказалось, в основном ничего не изменилось. Оставленные тобою вещи не пропали и даже лежали на своих местах. Севика дала тебе вчера некоторые пояснения, когда принесла тебе ужин. «Джинкс начинала реветь всякий раз, когда кто-то входил в твою комнату или хотя бы приближался к ней. Так что Силко запер её». «Вот просто так?» «Хорошо, что ты не слышала её воплей касательно грёбаной футболки». Твои мысли вернулись к холодному супу. Ты опустила голову достаточно низко, чтобы поднести его ко рту. Было немного проще пить прямо из миски, нежели постоянно сгибать руку с ложкой. Ты проглотила остатки, а после поставила миску на прикроватную тумбочку. Ты придвинулась к краю кровати. Джинкс мгновенно оказалась рядом с тобой. Её учебник лежал перед вами обеими. Новые уроки химии были немного более продвинутыми, и тебе приходилось по несколько раз самостоятельно перечитывать материал. В Зауне образование — роскошь. У Силко хватало денег на учебники, которые ты даже не надеялась лицезреть воочию. Ты взглянула на Джинкс после того, как вы обе потратили полчаса на чтение главы. — Итак, что такое химическое равновесие? — Это состояние химической реакции, при котором реагенты и продукты не претерпевают заметных изменений. На самом деле это реакция и обратная реакция одновременно. Ты старалась не моргать недоумённо, только кивала головой. Вроде бы ответ правильный. Но ты заметила небольшое расхождение между собственными знаниями и этим новым учебником с тех пор, как Джинкс спросила, не могла бы ты помочь ей с учёбой. Ты ненадолго задумалась о том, чтобы предложить Силко нанять ей репетитора, но Джинкс была достаточно умна, чтобы разобраться во всём самостоятельно. Похоже, в большинстве случаев она предпочитала именно это. Прямо сейчас ты была уверена, что она попросила помощи скорее потому, что искала твоего внимания, уткнувшись носом в твой менее пострадавший бок и помогая держать книгу, лежащую у тебя на коленях. Несколько часов спустя из-за химии у тебя закружилась голова. Ты закрыла книгу. — Думаю, на сегодня химии достаточно, — ты взглянула на девочку и улыбнулась. — Ты определённо знаешь достаточно много о химических реакциях, учитывая, что из-за тебя я отключилась через пару минут. Бледные щёки порозовели. — Я просто не хотела, чтобы папа узнал, — она прижалась к тебе, взяв учебник в руки. Она выглядела немного пристыженной, взглянув на тебя в ответ. — Мне жаль, мам. Я больше так не буду, — пообещала она, и твоё сердце вспыхнуло от того, как она тебя назвала. В одно мгновение она обвела тебя вокруг пальца. Ты поцеловала её в макушку, не обращая внимания на тихий укол боли в рёбрах при наклоне. Как только ты слегка отстранилась, она приподняла голову и запечатлела небольшой поцелуй на твоей щеке. — Полагаю, ты прощена. Джинкс скрасила твой день словно милый яркий лучик света, присоединившись к твоим послеобеденным занятиям. Поэтому ты была немного опечалена, когда она ушла, вынужденная присоединиться к своему отцу за ужином. Ты пробыла здесь уже почти три дня и ни разу не встретила Силко с тех пор, как вернулась. Ты знала, что он занятой человек, но тебе казалось, что он избегает необходимости спуститься и поговорить с тобой. Или, может быть, он просто ждёт, когда ты выздоровеешь и уйдёшь. Это казалось более вероятным исходом. После некоторого лежания в постели и нахлынувшей хандры от размышлений о том, сколько часов скуки тебе ещё придётся провести, ты решила встать и принять душ. Очень медленный и болезненный душ, когда всё тело ломило, а голова кружилась от слишком долгого стояния. Ты вернулась к постели и легла, почувствовав некоторое облегчение. А потом принялась ждать, когда Севика, или Уоррен, или Ран, или кто бы там сегодня вечером ни был, принесёт тебе поесть. Ты всё ещё ждала, когда услышала две знакомые пары шагов. Джинкс отправляется в кровать. Ты подождала, пока не услышала, как они оба исчезли в её комнате, и приподнялась, поняв, что за едой придётся сходить самой. Поднявшись на ноги, ты чуть не закричала, но тебе всё же удалось как можно тише пройти на кухню в другом конце коридора. Там никого не оказалось. Как и еды. И ты была достаточно голодна, чтобы попытаться что-нибудь приготовить, несмотря на боли в теле и голове. Но вот только ничего такого, что можно найти на верхней полке. Или ничего такого, что требовало слишком много резки. Может быть, где-то была ещё одна банка супа. Ты уже наполовину просунула руку в глубину шкафчика, когда услышала одинокие шаги. Затем услышала, как они остановились прямо у двери. Прошло мгновение, прежде чем Силко одной рукой распахнул дверь кухни, бросив на тебя быстрый взгляд. — Я думал, ты не можешь встать с постели. — Я не должна вставать с постели, — сказав это, ты отдёрнула руку и поморщилась. Тщетно, поняла ты, вытащив банку какого-то мяса, а не супа. Слой пыли говорил о том, что срок годности давно уже истёк. — Мне нужно поесть. Последовала небольшая пауза. — Севика сказала, что приносит тебе еду. Ты бы пожала плечами, если бы у тебя не болели руки, поэтому вместо этого ты заковыляла к мусорному ведру. — Я не видела её сегодня. Джинкс приготовила мне немного супа. Холодного. Я сказала ей, что нельзя пользоваться плитой без взрослых. Последовала ещё одна пауза. А потом ты услышала шаги, эхом отдающиеся от кафельного пола кухни. Ты почувствовала лёгкое давление, когда он опустил пальцы на твоё предплечье. — Иди сядь, — ты повернулась к нему лицом. Его собственное слегка смягчилось. Но вскоре вновь ожесточилось, когда ты тупо уставилась на него. — Сейчас же. А то я могу и передумать, и ты умрёшь с голоду. Ты села за стол и постаралась не поморщиться, в то время как Силко перемещался по кухне. Его движения были не очень отработанными, но он, казалось, в основном знал, где что лежит. Ему удалось отыскать банку непросроченного супа, и он даже не потрудился сообщить тебе о его вкусе, прежде чем поместить его в кастрюлю. Потребуется несколько минут, чтобы суп разогрелся. — Как Джинкс провела сегодняшний вечер? — Отлично. Ладно, разговор не клеился. Между вами повисла тишина. Он вздохнул и провёл рукой по своим волосам. А потом уставился на суп, ожидая, пока тот нагреется. С твоей стороны можно было разглядеть один лишь голубой глаз. Он начал хмурить лоб, а после резко вскинул голову, повернувшись к тебе лицом. — Что? Ты почувствовала, как сама начала хмуриться. Твои брови сошлись вместе. — Ты в порядке? Голубой глаз моргнул. Через мгновение он вернулся к разглядыванию супа. — Эти несколько дней были напряжёнными, — удивительно, но его голосу не хватало обычной резкости, а под голубым глазом виднелся небольшой тёмный круг. У него, вероятно, выдались изнурительные две недели, смутно подумала ты. Ведь он искал Джинкс, не будучи уверенным, где она находится. Тебе пришлось страдать всего неделю, прежде чем ты нашла её. Ты положила одну руку на стол, чтобы полностью повернуться к нему лицом. Когда он послал тебе ещё один взгляд, ты лишь моргнула в ответ. — Мама Финна? — Нет, — он схватил деревянную ложку и начал помешивать суп. — Анжелика прислала мне письмо, в котором поблагодарила меня за пощаду её сына. Перед твоим мысленным взором всё ещё стояла кровь, покрывшая большую часть земли под Финном. И то, как его челюсть упала в грязь. Шум, который он издал, когда попытался закричать, лишившись большей части нижней половины лица. Ты отмахнулась от этой мысли, пока та не стала слишком подавляющей. — Так что вызвало стресс? Последовала пауза. — Джинкс, — ты увидела выходящий из кастрюли пар. Он снял её с огня. Ты молчала, обдумывая услышанное. Джинкс не выказывала никаких признаков стресса или недовольства. Он поставил перед тобой кружку вместо миски, дымящуюся и пахнущую корнеплодами. А после сел на стул рядом с тобой. Его голубой глаз сузился, в то время как красный горел, как уголёк, и будто бы пытался прожечь в тебе дыру. — Она хочет, чтобы ты стала её матерью, — он положил обе руки на стол. — Я не думаю, что ей нужен ещё один родитель. И тут ты её заметила. Словно бы яркая вспышка возникла перед твоим лицом. Неуверенность. То, как он переместился, чтобы уставиться на стол, а не на тебя. Дело ведь не в тебе, а в твоей растущей материнской связи с Джинкс. Которая, вероятно, развилась бы у любого, кто проявил бы к ней доброту. Казалось, она получала лишь безоговорочную и позитивную поддержку от Силко, даже когда позитивную поддержку он оказывать не должен был. Сам Силко, казалось, тоже едва ли был уверен в том, что делает. По-видимому, никто никогда не подвергал сомнению его поступки. Ты на мгновение задумалась, какими были другие смотрители Джинкс. Ты сомневалась, что всё прошло гладко, возможно, так же гладко, как и твоё собственное времяпрепровождение с ним. Ну или они ушли сразу же после того, как всё стало слишком сложно. Ты робко придвинулась и положила руку на его собственную. Он приковал к тебе взгляд в тот момент, когда ваша кожа соприкоснулась. Но он не отстранился. Даже когда ты слегка сжала его руку. Свободной рукой ты схватила кружку, но заговорила прежде, чем сделала глоток. — Ты хороший отец. Он уставился на тебя. Его губы дрогнули, как будто он хотел что-то сказать, но передумал. Ты сделала ещё один глоток из кружки, после чего поставила её на стол. — Но у тебя есть один очень распространённый среди отцов недостаток, — ты убрала руку с его руки и слегка улыбнулась. — Ты думаешь, что твой ребёнок идеален. Он сузил глаз. — Джинкс… — Не идеальна, — он пристально посмотрел на тебя. Ты уставилась на него в ответ. — Ты идеален? Его взгляд, казалось, ожесточился ещё больше. — Похоже, ты многое знаешь об отцах для сирот. — Я дружу с одним из них последние несколько месяцев. Это довольно распространённая черта, — это напомнило тебе о Гюнтере и его семье. У Севики повсюду были глаза, и этого оказалось достаточно, чтобы дать тебе понять, что он и его семья сейчас находятся в Линиях, в безопасности от последствий. Силко снова посмотрел на свои руки. — Это не делает тебя плохим отцом… — Разве? — внезапно в его голосе прозвучало страдание, настолько искреннее, что ты оказалась поражена. — Джинкс причиняла себе боль. А я отказывался видеть в этом проблему. Думал, что дело не в ней, а скорее в тебе или в каком-то занятии, — его руки сжались в кулаки и слегка задрожали, а костяшки пальцев побелели. Похоже, не только у Джинкс были неразрешённые эмоциональные проблемы. — Ты совершил ошибку. Большую ошибку, но ты можешь попробовать ещё раз, — мягким движением, поморщившись, на этот раз ты положила руку ему на плечо. Ты сразу почувствовала, как он напрягся, но всё равно слегка сжала его. — Ты хороший отец. Идеальных родителей не бывает. — Ты идеальна, — он посмотрел на тебя своим жгучим взглядом. Он всё ещё выглядел немного несчастным. — Ты никогда не причиняла ей такой боли, как я. — Я не идеальна. Джинкс вырубила меня газом, а потом солгала тебе, потому что я не понимала, насколько она на самом деле расстроена и травмирована, — ты больше не собиралась отрицать, что являешься её родителем. Силко тоже, казалось, против не был. Он смирился с тем, что ты будешь рядом, даже если ему это не нравилось. — Но у нас обоих есть возможность стать ещё лучше. Мы не потеряли её. Он сглотнул, но слегка покачал головой. — Нет, не потеряли, — он поднял руку и обхватил ею твою собственную. По сравнению с его рукой твоя казалась такой маленькой. На мгновение он сжал её, не сводя с тебя взгляд. — Ты останешься? Ты уставилась на него. — Я не брошу её. Или тебя, — мужчина нуждается в друге, и у тебя сложилось странное впечатление, что с его обаятельным характером друзей у него нет. От твоих слов его брови нахмурились, и ты улыбнулась. В ответ он бросил на тебя недовольный взгляд и убрал твою руку со своего плеча. Но гораздо более мягко, чем ты ожидала. Ты сделала ещё один глоток супа, после чего заговорила: — Итак, как поступим? Он снова провёл рукой по волосам, и ты была уверена, что он сделал это скорее для успокоения, нежели для того, чтобы поправить причёску. Возможно, когда-то его волосы были длиннее, но ему пришлось их отрезать. — Ты останешься. Как и раньше, — он скрестил руки на груди, откинувшись на спинку стула. — Я буду продолжать платить тебе. Можешь закупаться продуктами, поскольку Севика, по-видимому, с этим не справляется. А днём будешь присматривать за Джинкс. Он повернул голову и, закончив говорить, уставился в потолок. Ты воспользовалась моментом, чтобы немного поразмышлять. Твоя работа будет заключаться в уходе за твоей дочерью, и ты не знала ни одного другого заунитского родителя, который мог бы похвастаться тем же. Ты можешь продолжать печь, если захочешь, но не на заказ, а для семьи. Ты обзаведёшься семьей. Даже если и немного необычной. Когда ты оглянулась на мужчину, он всё ещё смотрел в потолок. Его губы были твёрдо сжаты. — Справедливое предложение, но я хочу внести три дополнения, — наконец он посмотрел на тебя, его глаза больше не прожигали в тебе дыры. — Во-первых, раз в неделю ты будешь проводить вторую половину дня с Джинкс, пока я буду закупаться продуктами. Мы можем спланировать это в соответствии с твоим расписанием. Его голубой глаз немного расширился, а губы слегка приоткрылись, всего на мгновение. Он сглотнул, напряг мышцы лица и кивнул. — Хорошо. Что во-вторых? — Родительский разговор к концу нашей вечерней дискуссии. Мы информируем друг друга о том, что происходит, и вместе обсуждаем, что с этим делать, — он снова сильно нахмурился, так что ты попыталась успокоить его источившиеся нервы. — Скорее всего, серьёзных дискуссий каждый вечер не будет. Он задумался на мгновение, а затем его губы дрогнули. Он вскинул руку в воздух с таким видом, словно собирался поворчать по этому поводу позже. — Ладно, — он бросил на тебя взгляд. — Что дальше? Ты видела, как напряглось его тело. Видела раздражение от того, что ему приходится делить с тобой Джинкс. — Мы вместе расскажем об этом Джинкс. Если она захочет сделать что-то по-семейному, то мы попробуем. Он откинул голову назад, и ты заметила, что он тоже закинул ногу на ногу, слегка постукивая ею по полу. Ты задалась вопросом, не следует ли тебе припрятать несколько сигар в жилых помещениях Капли. Было видно, как сильно ему хочется сделать затяжку. Наконец, он вздохнул, опустив голову. — Хорошо, — ты улыбнулась ему, не упустив из виду тот факт, что уголок его рта дрогнул, прежде чем он зашевелился, чтобы встать. — Не выгляди такой довольной собой, — он поднялся на ноги. — Доедай свою еду. Ты так и поступила, сделав ещё несколько глотков супа, пока кружка не опустела. — Спасибо, что приготовил мне ужин. Он что-то проворчал, забирая у тебя кружку и ставя её в раковину. Он на мгновение замолчал, повернувшись к тебе спиной. — Сомневаюсь, что Джинкс оценит, если я позволю её матери голодать. Когда он повернулся, то заметил на твоём лице широкую улыбку. Он закатил глаза. Ты встала, чувствуя лёгкую дрожь в руках. К твоему удивлению, Силко вернулся к столу и положил руку поверх твоей собственной. — Ты не предана мне, — сказал он мягким голосом, но его рука крепко сжала твою. — Но ты предана Джинкс. А преданность — это самая важная вещь в семье. Когда он сказал это, ты кое-что вспомнила. Слова Джинкс, сказанные так давно. Те самые, на которые ты не обратила особого внимания. «Да, Силко иногда стоит послушать. Он может говорить о предательстве часами». Вандер предал Силко. Они были друзьями, братьями, кто их знает, но Силко до сих пор носил свои шрамы, в то время как Вандер был где-то похоронен. Силко будет жить с этим до конца своих дней. И было почти болезненно от того, насколько сильно тебе захотелось ему понравиться. «Преданность — это самая важная вещь в семье». Ты сглотнула и кивнула. — Я буду предана нашей дочери, — слово «нашей» с трудом скатилось с твоего языка. Показалось чем-то новым и неопределённым. Но ты ещё раз сжала его руку. — Может быть, мы сможем хотя бы стать друзьями. Он ухмыльнулся и убрал руку. — Сомневаюсь, — он подошёл к двери и придержал её открытой. Ты покинула кухню, пересекла холл, а затем повернулась к мужчине. Он уже поднимался по лестнице, когда ты обернулась. — Силко? — окликнула ты его, и он остановился. Ты видела, как напряглись его плечи, а затем он устремил на тебя свой красный глаз. — Спокойной ночи. Его плечи опустились, и он наблюдал за тобой какое-то мгновение. Ты готова была поклясться, что уголки его рта слегка приподнялись. — Спокойной ночи. Ты открыла свою дверь, прежде чем услышала, как он направился в клуб. А потом увидела Джинкс, стоящую прямо в дверном проёме. Она ухмыльнулась и задала тебе вопрос, повысив от волнения голос. — Вы с папой собираетесь пожениться? Ты уставилась на Джинкс, всё ещё слыша клубную музыку, которая теперь не раздавалась так приглушённо, как раньше. Ты могла лишь представить, каково было выражение лица Силко, добравшегося до самого верха лестницы, когда сама глядела на девочку пустым взглядом, моргнув несколько раз, прежде чем ответить. — Нет, милая, мы не собираемся жениться. Почему ты встала с постели? — Я хотела пожелать спокойной ночи, — она ухмыльнулась и подошла ближе, чтобы осторожно обнять тебя за талию. Ты вновь услышала приглушённую клубную музыку, и твои плечи опустились. Затем ты положила руки ей на плечи, вперив в неё строгий взгляд. — С чего ты вдруг решила, что мы собираемся пожениться? К твоему удивлению, Джинкс лишь ухмыльнулась. — Ни с чего, — строгий взгляд был по-прежнему прикован к ней, и она замялась, ухмылка превратилась в застенчивую улыбку. — Я прочла в одном журнале, что парням нужно делать намёки касательно планирования семьи. Ты пристально посмотрела на неё сверху вниз, а затем похлопала девочку по спине, ведя обратно в её комнату. — Если Севика подбросит тебе журналы, то ты сначала отдашь их маме или папе. Хорошо? — Вообще-то это была Ран. Она очень классная. — Ладно, если кто-то даст тебе что-нибудь почитать, то сначала ты покажешь это маме или папе. Хорошо? — ты одарила её усталой улыбкой, и через мгновение она ответила тебе тем же. — Обещаю. Ты уложила Джинкс обратно в кровать, запечатлев несколько поцелуев на её лбу, а затем осмотрела комнату. Ты увидела знакомого плюшевого дракона, сидящего на верхней полке. Его голова всё ещё держалась на нескольких ниточках. Ты унесла Огнемёта в свою комнату и принялась за работу. Каждый заунит умеет шить с малых лет, так что одному из вас придётся обучить этому Джинкс. У тебя сложилось впечатление, что если этого не сделать, то в конечном итоге она станет использовать для этих целей степлер. Голова дракона вскоре оказалась зашита. Не идеально, но сойдёт. Ты отнесла его к своему комоду и усадила сверху. Твои тело и голова всё ещё болели, но ты чувствовала себя до странности лучше, несмотря на все совершённые телодвижения. Как будто с тебя сняли тяжкий груз. Ты свернулась калачиком, накрывшись одеялом, и в кои-то веки сон настиг тебя быстро. Тебе снились смотрящие прямо на тебя горящие угольки и осколки льда. Но когда они приблизились, то не показались угрожающими или даже болезненными. Тлеющие угли согревали тебя, а лёд успокаивал боль. В твоём сне они приносили утешение и покой, будучи чем-то новым, чем-то, чего ты никогда раньше не чувствовала. Ты чувствовала себя как дома.