Дети из ДОМА на холме

I. Узнать

      Сахре [мать] подарила ей этот костюм специально для церемонии. Несколько лет он хранился в длинной коробке на верхней полке гардеробной рядом с другими кимоно и церемониальными костюмами, не знавший, пригодится ли когда-нибудь, будет ли использован в единственный день, для которого предназначен. Еще месяц назад, когда Хагне зашла в гардеробную за праздничным кимоно на вечеринку, куда их с матерью пригласили, она избегала смотреть на заветную коробку. Тогда ученица Золотого храма еще не знала своей судьбы.       Теперь, в это раннее утро, она держала на коленях тонкий шелк, расшитый просто, но изысканно, свежий и прекрасный, как всякая вещь, не успевшая износиться владельцем. Вечером она снимет костюм и больше никогда к нему не прикоснется. «Вот, настало время, чтобы и ты исполнил свой долг.» И в этом было нечто утешительное. Ведь собственный долг на сегодня Хагне Аматерасу Акаде, последняя дочь рода, выплатила до конца. Можно больше ни о чем не думать.       Хагне никогда не думала, что один вечер так круто перевернет ее дальнейшее будущее, хотя шла к титулу Дракона всю свою жизнь. И все-таки - она думала, что почувствует, когда приблизится к концу. Что ей станет легче в последние дни тренировок, что она отдохнет, восстановит утраченные за годы упорной борьбы силы, снова обретет себя и пройдет на последний этап верным знанием о том, кто она - Дракон или все-таки воин, проигравший эту битву. И тот и другой ответ принес бы ей утешение и привел бы обратно домой - назад, к настоящей себе, которую она потеряла за время борьбы.       Но все случилось неожиданно и слишком быстро. Одним вечером, когда она как обычно тренировалась, еще совсем не ощущая приближения конца, далекая от разрешения от бремени, которое несла всю юности, Мастер Надир просто зашел в комнату для молитвы, опустился рядом со своей ученицей на колени и в свете алтарных свечей без торжественности и волнения объявил: «Совет решил даровать тебе титул, Аматте. Я горжусь своей ученицей и поддерживаю их выбор, - он сказал эти слова сухо, своим обычным голосом. - Поздравляю тебя. Ты справилась.» А эти две последние фразы звучали как утешительный прогноз от врача. Будто опухоль, росшая внутри молодой Акаде, на время отступает.       Хагне тогда оторвалась от молитвы и взглянула на учителя растерянно, но с доверием, не ожидая от него ничего, что могло бы выбить ее из колеи. «Церемонию?» - спокойно переспросила она. «Ты станешь Драконом. Церемония состоится через три дня, в Красном Храме на Востоке. Тебе набьют татуировку.»       Она удивленно смотрела на учителя, словно видела перед собой незнакомца. Но по взгляду мужчины поняла, что любые вопросы будут глупы и бессмысленны. И тогда Хагне заставила себя кивнуть и сказала: «Я поняла вас, Мастер. Благодарю.» Затем она низко поклонилась Надиру и встала только, когда он покинул комнату. Это было единственный жест, которым она могла выразить ему свою благодарность и уважение за годы тренировок, которые уже без утешительно уносились в прошлое, недосягаемые, подходящие к концу.       Она не ощутила любви к учителю в этот вечер. Преданности или нежности. Ей казалось, что он предал ее. Вытолкнул из Золотого храма, ставшего ей новым домом, когда она покинула саму себя, чтобы обрести драконью силу, и даже не предупредил об этом. Словно не было этих лет.       Еще один удар, который она должна была молча принять, сгорбив спину и не показав боли. Опять клинок, который она обязана была вынуть из груди, не замедлив шага, и пойти дальше.       Так что Хагне приняла весть Мастера почти спокойно, как ей и должно было, но не потому что заранее ощутила исход. А потому что поняла, что в миг, когда Надир произнес заветные слова, она утратила оставшиеся силы. И упала на дороге своего длинного пути, как загнанная лошадь. Без сил, без чувств, едва живая.       «Да. Значит так надо. Я Дракон.»       И бремя ее разрешилось. Чрево опустело и иссохло. В тот вечер она не получила ни толики от той энергии что отдала на борьбу, разве что ощутила, как внутри что-то безвозвратно и без утешительно умерло.       

II. Перейти Порог

             Хагне проснулась в этот день очень рано, всю ночь ее мучила тревога и кошмары. Приоткрыв тяжёлые веки, она увидела за раздвинутыми шторами нежное, тихое утро, еще не до конца опомнившееся от ночи. Над ее головой все тот же расписанный песчаный потолок, который она видела всю свою жизнь. Просторная, богатая комната. Здесь всегда было прохладно, пустовато, всегда бездвижно стоял беспорядок, но мертвый, не живой, потому что Хагне не прикасалась к нему, как и к своей комнате тоже. Здесь она номинально существовала с самого рождения, в то время как настоящая жизнь текла в Золотом храме.       Теперь эта комната пугала ее. Хагне совсем не знала это место. Оно было ее собственностью, но собственностью, которой она никогда не распоряжалась. Ее выставят из настоящего дома до полуночи. Больше некуда идти - она продолжить жить какое-то время до стажировки вот здесь. В этой... Спальне.       На балконе послышался шорох. Хагне вышла и помогла другу забраться в комнату. Им обоим было страшно в это утро. Нельзя, чтобы их увидели. Но ей до ужаса хотелось, чтобы кто-то побыл рядом. Зулья, ее товарищ и соперник в академии, отвел ее накануне в коридор Золотого храма, после небольшой тренировки (Хагне пришла просто потому что не знала, как еще скоротать время до дня церемонии) и сказал, что придет поддержать ее, если она захочет.       «Приходи ранним-ранним утром завтра. С Запада у стены моего дома есть плющ. Заберись в сад, там будут моим подруги. Они покажу тебе, как забраться в мою комнату.»       Зулья пришел. Высокий, смуглый, широкоплечий юноша с черными, как смоль, волосами. Взгляд осторожный, быстрый, всегда немного настороженной. С болью он смотрел на ее успехи. Оба почти ненавидели друг друга в своем соперничестве, но теперь Зулья был единственным товарищем, который поддержит ее в уединении и увидит без татуировки. Другие товарищи - Сиявуш, друг ее детства, Камала, ее подруга, не ставшая Драконом, другие юноши тоже пришли бы, если бы Хагне попросила.       Но Зулья единственный предложил сам.       Они замерли друг напротив друга в просторной комнате. Испуганные взгляды, дикие, как у всех учеников.       - Зулья, - прошептала девушка.       Он сжал зубы, где-то между друг другом они переплели руки. Сильные руки воинов. Но в глазах - испуганные, надломленные дети, страшащиеся силы, которой владели.       — Ты не волнуешься? — Спросил Зулья. Хагне пожала плечами.        — Я ничего не чувствую, - призналась она. - Наверное, я должна быть счастлива.       Она растерянно покачала головой, Зулья тут же сжал ее плечи. О, как хорошо, что он был рядом. Хагне обхватила его руки своими. Одна она бы не вынесла этого непонимания и потерянности.       - Мне почему-то не кажется, что я счастлива. Или что все закончилось. Я будто что-то потеряла.       - Ты Дракон, - прошептал Зулья. Он тряхнул ее за плечи. Потом сам опомнился и еще сильнее тряхнул ее, глаза его наполнились яростью.       - Ты станешь великим воином. Драконами не становятся кто попало! - с чувством зашептал он. - Вбей это в свою голову! Теперь все изменится. Что бы тебе ни казалось - запри эти чувства глубоко внутри и не показывай сегодня. Ты не имеешь права сомневаться. Ты не имеешь права показывать себя кем-то иным, кроме как воином. Ты Дракон. Это то, за что ты теперь можешь держаться. Это спасет тебя.*       Хагне сглотнула и кивнула, принимая жестокие, но мудрые слова товарища. Истина, сказанная им, ошеломила ее.       - Зулья... - Прошептала она и прижалась к плечу товарища.       Он пах песком, пах деревом, пах их тренировочной комнатой и чистой одеждой.       - Ты мудр. Что бы ни случилось... Я постараюсь не забыть то, что ты сказал.       Зулья посадил ее на пол и вынул из кармана одежды иглу и краску.       - Ты не забудешь. Я сделаю кое-что для тебя. Хагне, покажи место на коже, которое никто не увидит сегодня, но которое ты сможешь видеть часто потом?       Хагне согнула ногу и задрала штанину до самого верха. Она показала на бедро.       - Будет немного больно, но ты подготовишься к тому, что ждет тебя сегодня.       Зулья сделал иглой маленькую татуировку на ее коже. Это были слова на древнем меридэмском. Одна только фраза. Зулья торопился, поэтому знак вышел расплывшимся и неровным, но суть осталась ясна.       В тот момент, когда Хагне увидела на своем загорелом бедре маленькую татуировку, сочившуюся кровью, она словно опомнилась от долгого, тревожного сна. Ей открылась истина - она выходит за порог прежней жизни, и все, что было у нее до сих пор иссыхает и обращается в прах, не имея цены, незначимое и уже умершее. Теперь будет совсем другая жизнь, где начнется новая борьба, а начнет ее старая она, разве что теперь с татуировкой Дракона на спине. Это не закончилось. И никогда не кончится.       Хагне подняла глаза в этот миг и встретилась взглядом с юношей. Он открыл ей великую мудрость. Их встреча была предназначена для того, чтобы в это утро он проводил ее на порог новой жизни. И, возможно, в этот миг в его испуганных, яростных глазах за давним соперничеством, она увидела еще и душу. Глубокую и древнюю. Она сжала зубы, чтобы не заплакать и ухватилась за плечо юноши. Текшая по бедру кровь смывала с ее души боль и разочарования пережитых лет. «Ты пришел благословить меня,» - поняла она.       Зулья подержал ее за руку. Потом обмотал пленкой татуировку.       - Меня научили это делать в родной деревне. Рисунок на теле обладает большой силой, особенно если выбрать правильный знак. Спасибо, Акаде, что позволила мне выбрать для тебя этот рисунок.       Он поднялся, чтобы уйти. Скоро дом оживится, и начнется церемония. Хагне проводила юношу к балкону, в длинных, прозрачных занавесах они замерли, укрытых с обеих сторон колышущейся тканью. Зулья сжимал руки подруги с силой, стерпеть которую мог только такой же ученик Дракона, как и он.       - Я пришел сегодня, чтобы сказать тебе.       Откуда она знала, что скажет ей этот юноша дальше? Хагне сглотнула, ощущая заранее боль, которая еще не настигла ее. Она закрыла глаза.       - Я люблю тебя. Давно.       Зулья хотел сказать еще что-то, но голос надломился, он только сильнее сжал ее руки, потом скользнул ладонями к плечами, обхватил ее лицо. Со злостью и болью.       - Я люблю тебя, - прошептал он.       Никогда их лица прежде не были так близки. Может только, когда они сражались. Может, когда опрокидывали друг друга наземь, боролись и били друг друга.       Хагне застыла, как камень, не зная, что хочет сделать ее тело. Но осмелилась взглянуть ему в глаза. В них не было испуга. Только откровение.       - Я не смею даже предлагать. Ты заслужила быть великим воином. Я завидовал тебе и ненавидел тебя, но сегодня я проснулся и почувствовал, что могу любить тебя спокойно и чисто.       Хагне качала головой.       - Нет. Я не достойна этой любви.       Зулья хотел прервать ее, но Хагне тоже обхватила его лицо и сильнее замотала головой.       - Не надо. Не надо... - прошептала она. - Найди себе потом женщину. Когда станешь хорошим воином, когда у тебя будут деньги, звание и место, купишь ей хороший дом, родишь детей. Сохрани свою любовь для такого дня, когда встретишь достойную и мудрую женщину, которая сможет жить в союзе с воином. Она будет любить тебя. Мы не сможем...       Она замолчала.       - Знаю. Я знаю, - заговорил Зулья. - Я никогда не думал об этом, о нас... Я знаю о твоем обете. Просто знай, я люблю тебя. Я хранил это внутри несколько лет.       С ревностью и яростью влюбленного он прижал ее лицо к своему.       - Я не буду предлагать тебе ничего. Но ты знай - есть такая возможность. Если вдруг это все не твоя судьба.       Последнее слово он произнес одними губами, потому что страшился сказать вслух. Бог накажет их двоих самой страшной карой, если они оба оступятся от верности Дракону.       Но если ты хочешь согрешить, Хагне - говорили в этот день глаза Зульи - я помогу тебе в этом.       Хагне стояла кажется вечность. Ее сердце билось, как барабан. Ей было страшно. Очень страшно. То, что сказал Зулья, было страшнее еще и тем, что его слова отозвались в ее сердце. Она думала, у нее нет выбора - стать Драконом или нет. Но выбор у нее был. Потому что она могла бы любить этого мужчину. Могла бы все бросить. Могла бы сейчас сбежать с ним. Мать простит. Подруги помогут ей. Два ученика Дракона смогут защитить себя от преследования. Она могла захотеть этого, но такой выбор был страшен. И этот выбор в ее руках, в ее сердце. Две дороги и обе о ней. Хагне - верный Дракон и воин. Хагне - предатель рода, страны и бога, но любимая, любящая женщина. Все это - Хагне. Выбрать нужно одно, а другое отложить в глубине сердца, никогда не доставать.       - Я Дракон, Зулья. Ты сам сказал.       Хагне улыбнулась. Она сделала выбор, теперь уже не так страшно.       Она нашла его лицо и заставила его посмотреть в ее глаза.       - Текущая кровь красна для моей души... - начала она.       Глаза Зульи, застывшие от горя, зашевелились. Он улыбнулся и продолжил:       - Звезды встают на свои места. Безмолвный, я пришел под твое окно, чтобы ждать.       Дыхание перехватило. Хагне сжала его грудь, он накрыл ее руку своей ладонью.       - Снова и снова я падаю...       - Сердце мое вновь обливается кровью.       - И я мечтаю положить этому конец.       Шепот стих. Неровный, но чудесный миг конечный, но все же дарованный друг другу. Что за чувство родилось на этом балконе в ее груди? Оно умрет, не успев расцвести, потому что ему не надлежит поселиться в ее сердце. И все же это было прекрасно.       Они прижались губами друг к другу. Хагне ощутила его язык, его кожу, его щетину, вкус и запах, прежде незнакомый, она позволила ему поцеловать себя - быстро, мучительно, страстно и трепетно. Позволила себе целовать в ответ, вкушать то запретное, чего в ее жизни почти не было и не должно будет появиться впредь. «Может это последний мужчина, которого я целую?» - растерянно подумала она. Как неизвестна и страшна судьба...       - Мне жаль, кажется, я совсем не знала тебя. Мне жаль, что я так и не успела узнать тебя, - пыталась найти она слова.       Зулья покачал головой.       - Это неважно. Удачи, Хагне. Я больше не увижу тебя?       - Наверное.       - Хорошо, - ответил он. Потом дотронулся до ее новой татуировки. - Сегодня будет больнее. Это будет длиться несколько часов. Но терпи. Не кричи. Не показывай боль. Попробуй уснуть, может получится.       Хагне кивнула. Татуировки она не боялась.       - И... Помни слова, которые я тебе оставил, - Зулья поджал губы. - Слова того старца.       Хагне против воли улыбнулась, но это была горестная улыбка. Она повторила их:       - И это пройдет.       - И это пройдет...       Зулья прижался носом к ее щеке. Хагне ощутила влагу на его коже, провела ладонью по его спине, но юноша не позволил Драконице увидеть свои слезы. Он выскользнул из-под ее руки. Не оборачиваясь вышел на балкон и быстро исчез.       Она стояла между колеблющихся занавесов, дрожа, но без страха, опустошенная, но спокойная от того, что выбор был сделан.       На церемонии она увидит его мельком в толпе, но не обернётся. Ничего не почувствует. Потом несколько недель будет возвращаться в Золотой Храм, но больше не увидит Зулью. Потом поймет - не увидит его никогда.       Боль придет, но короткая. Боль о человеке, которого она едва лишь узнала, когда он открыл ей свое сердце, и которого никогда не познает глубже. Но это только боль, и такая боль уже была, и ждет ее дальше, и будет повторяться в жизни. И лучше не думать о ней, лучше просто идти вперед. Ведь великая мудрость об этом сказана уже давно - и это пройдет.       

III. Стать Драконом

             Костюм был из иокийского шёлка. Туника и широкие штаны, сужавшиеся к голенями, черные, с розовыми вставками по боками штанин и рукавов, без рисунка. Короткий халат с длинным рукавом, на нем вышитый рисунок, в основном в черных, темно-синих, золотых и красных цветах. Сам халат окрашен в несколько цветов - розовый, персиковый, как закатное небо, и светло-голубой. Розовый цвет был главным. Рисунок был освежающим, как вода. Пейзаж, приносящий утешение. Это были горы над спокойным озером, дикие розы, закатное небо и ягуары. Рисунок, на котором глаз отдыхал весь этот долгий, нелегкий день. Но Хагне была рада, что в конце дня снимет прекрасный костюм и больше не вернется к нему. Если бы на нем был изображен рассвет, она бы любовалась этим рисунком каждый день, и он бы приносил исцеление сердцу. Но вид этого заката был предназначен на один день, потому что завтра ей будет больно взглянуть на уходящий день, на солнце, клонящееся к горизонту. Было что-то невыносимо печальное в этом пейзаже.        Поздравить семнадцатилетнюю Хагне-Аматерасу Акаде должны сегодня все воины Саллуна, все ученики Мастера Надира - бывшие и нынешние, все друзья и родственники Хагне, все жрицы красных храмов Саллуна, все военные начальника города и, конечно ,все Драконы Дехэба. Рождение нового Дракона - событие более значимое, чем становление воина любой другой школы боевых искусств, ведь Драконы были самыми искусными и великим воинами мира. Редкие таланты и гении получали этот титул. Сотни мужчин сегодня соберутся в Саллуне, чтобы засвидетельствовать рождение нового божественного воина.       Наверное, этот день была самым важным днём ее жизни. Столько лет она, превозмогая саму себя, шла к своей цели. Великая жертва, совершенная добровольно каждым учеником Дракона. Все, что поддерживало ее эти годы - это призрак надежды, далекий свет, доступный только избранному. И она стала этой избранницей. Одна из немногих в этом мире одержала победу — ей сделают татуировку Дракона.        Сахре в это утро подняла весь дом, женщины готовили еду для праздничного ужина, несколько подруг и служанок занимались одеждой и прической Хагне. Сама она почти ничего не делала.       Татуировку она скрыла от чужих глаз, первым делом надев широкие штаны. Подруги помогли ей завязать широкий, темно-фиолетовый пояс с красными и розовыми вставками. Потом сняли с нее ночную тунику. Хагне смотрела в зеркале на свои загорелые руки с сухими, жесткими мышцами. Провела пальцем по прозрачной коже, натянутой на неровно зажившей ране. Боли не было. В нем горел только стыд за себя из прошлого. Билл Нордон оставил эту рану. Кажется, это было сотню лет назад. Она была его ученицей.       Сейчас этот шрам казался подарком от чужого человека. Не шрам Хагне, а шрам, оставленный ей от Агнессы, девушки, родившейся в Красном Храме Братского монастыря, рядом с Драконом Нарциссии. Биллом.       В следующем месяце она покинет Саллун и отправиться вместе с другими воинами Дракона в столицу Меридэма, чтобы присоединиться к армии Драконов. В эту армию вступали  только обученные искусству Руфуса бойцы. Это была великая честь и огромная ответственность. Ещё будучи ребёнком, той девочкой, что три дня прождала у дверей заветной академии под палящим солнцем, Хагне понимала, что вступает в мир чего-то великого, чего-то, что ей еще предстоит постичь.  — Это не конец, Аматте, — сказал ей в этот день Надир пере церемонией. — Это только начало. Нет ничего радостного в том, чтобы быть воином. Но нет ничего хуже, чем не попробовать стать сильнее, чем ты есть. Вот чему ты должна радоваться. Не титулу. А тому,что многие, пытавшиеся пройти твой путь возвышения, падают с этой горы, а ты одна из немногих, кто сумел подняться и удержаться наверху. Да? Стать Драконом. Мать в этот день была молчалива. Она только рассеянно поцеловала Хагне на прощание, когда воины пришли к их дому, чтобы увести Хагне в храм.  — Сахре, — позвала тогда дочь.  — Что, любовь моя?  — Почему ты позволила мне? Аид тогда тяжело вздохнула и посмотрела на солнце, расплывшееся по небосводу. Она вспомнила время, тяжелое время, когда стала всидетелем гибели своей семьи. Трагедия, о которого Хагне не могла знать так хорошо, как Аид. Об этой боли молчат, не говорят вслух.       — Я никогда не думала, что ты зайдёшь так далеко, Хагне, — честно ответила Аид. —  Но ты зашла. А когда я сделала выбор отправить тебя в Золотой храм, я лишь выбирала из двух зол меньшее. Я думала, ты станешь хотя бы простым воином, это убережет тебя от твоих родственников, от отцов и Хидэра. Я сделала это, чтобы они оставили тебя в покое.       Женщины отвели друг от друга глаза. Хагне позволила матери говорить дальше. Это было больно, но дослушать надо.       - Я не желаю тебе ничего, кроме лучшего, кроме счастья. Цена, самая страшная, что должны были уплатить Акаде, пусть останется мне. Я хочу, чтобы тебе досталась малая доля того, что пережил наш род. Все позади, Хагне. Все в прошлом, теперь ты получила большее, что могла. Тебя оставят в покое... Ты вернула отцам имя. Они тебе благодарны. Аид опустила глаза. От стыда ли, что не уберегла, от боли ли, от воспоминаний... Хагне замерла, надеясь, что услышит теперь долгожданные извинения. За все, что они, она, отцы, Хидэр, Масса, Кирай сделали с ней за эти годы...       - Я позволила, потому что боялась, что, оставив тебя со мной, я поделюсь с тобой своей болью. А это моя судьба. Тебе она не нужна. Ты должна идти своим путем, отныне и впредь. Быть Драконом - это жизнь многих Акаде до тебя. Я бесконечно горжусь тем, что ты, оказалась сильнее всех когда-либо живших в твоем роду Акаде... Ты - их свет. Ты - огонь, которые исцелит их души и очистит от кармы.       Хагне увидела, как мать заплакала, и отвела глаза. Ей тоже стало больно, но она удержала слезы. Сейчас она уйдет, начнет новую жизнь, а мама так и будет до конца дней страдать от пережитой потери. Она похоронила больше тысячи любимых людей.       Сахре так и не извинилась перед ней. Хотя момент был подходящий. Хагне была готова даже отпустит пережитую боль и обиды. Но мать не смогла, и Хагне не винила ее за это. Они распрощались.       Ничего, думала Хагне. Вперед еще целая жизнь. На извинения. На то, чтобы Акаде снова стали семьей - мужчины и две женщины. В их семье еще должны родиться дети. Они должны будут подняться из пепла и положить начало новой эры их великого рода.       Это только начало.       В сопровождении воинов Хагне пришла в Золотой храм - академию Дракона. Она зашла в комнату для молитвы. Медленно, одну за другой, она зажигала свечи из красного воска. И мысленно произносила имена тех, кто провёл ее по этой тяжёлой дороге. Первая свеча была за Мастера Надира. Вторая - за ее мать. Дальше она поставила свечи всем своим наставникам и учителям. Последняя свеча, предназначена учителю, была поставлена Биллу Нордону. Она не чувствовала ни гнева, ни давней вражды. Только призрачную благодарность. И искреннее восхищение своим врагом и учителем из Нарциссии.       Дальше она поставила свечи своим товарищам из академии. Первая досталась ее близкому другу. Вторая другу детства - Сиявушу. Третья Зулье. И дальше остальным парням и Камале.       Потом она поставила свечу Сате - новоиспеченной красной жрице и подруге своего детства. Больше всех Сате утешала ее и понимала ее боль. Потом она поставила свечи остальным подругам, подопечным своей матери, которые прожили с ней столько лет под одной крышей. Они показали ей, что такое жизнь обычной девушки из Дехэба.       Больше она свечей не ставила. Когда молитва была окончена, весь алтарь истекал кровью зажжённых ею огней благодарности и прощания с прошлой жизнью.       Она сидела некоторое время в одиночестве перед алтарем. На глаза набежали слезы. Больно прощаться с былой жизнью. Что ждет ее впереди? Хагне всегда Верила, что титул Дракона изменит ее жизнь, сделает ее лучше, достойнее. Но сейчас она боялась в это верить. Что, если я ошибаюсь? Разве у такой, как я, может быть хорошая жизнь? Разве я буду известна, почитаема, любимая народом? Разве получу почет империи и стану великим воином? Верну былое величие имени Акаде...       Впереди была целая жизнь, чтобы поверить в это. Стать этим...       Когда в глубине академии послышались шаги, Хагне поняла, что за ней пришли.  Ее проводили в Красный Храм.       Под ободряющие возгласы толпы и волнительное перешептывание перед Хагне распахнулись деревянные двери храма. И она вошла внутрь.       Хагне проходила через толпу, с достоинством подняв подбородок, но глядя перед собой невидящим, полубезумным взглядом, в глубине которого застыл ужас.       Ее привели в закрытую комнату к мастеру рисунка на теле. Он был невысок, очень худ, узловат, глаза его были ясными и кусачими, как кобра. Все его тело, как тело Билла Нордона, было покрыто татуировками.       В комнате сидел воины Драконов из Дехэба, все учителя Хагне из Меридэма и Мастер Надир. Хагне встала перед ними на колени и коснулась лбом пола.       Татуировщик велел ей снять накидку и тунику. Не глядя на мужчин, она подчинилась и легла грудью на приготовленный для нее настил.       Началось.       Боль была значительной. Длилось это весь день.       Посадив под кожей красного дракона, ты берёшь на плечи огромную ответственность. Те, кто изменял стране и кодексу Дракона, наказывался лишением титула, либо смертной казнью. Когда лишали титула, сдирали кожу со спины живьем.       Хагне знала все это всегда. Она ни на секунду не усомнилась в том, что такая участь никогда ее не ждет. Даже если она будет плохим воином, она, по крайней мере, никогда не придаст свою родину.        Боль от иглы была исцелением. Долгие часы наедине с собой. Она отдала тело на кострище Дракону. Долгие годы она и ее учителя ломали и перешивали это тело, чтобы сделать его достойным сосудом Богу. Теперь она отдала его на последние часы, больше не в силах сделать с ним ничего. Его обмажут маслами, нанесут на спину метку, последние штрихи, последние детали, прежде, чем под рев барабанов ее продемонстрируют всем воинам Саллуна. Эти часы она лежит сама с собой, в глубине себя. Отдыхая перед новой жизнью. В эти часы она прощалась со всем, чем была прежде Хагне. Женщина, тайны которой не знают ее родные, не узнает ее семья. Тайны ее испепелятся до конца дня, больше незачем их хранить внутри, бояться их разоблачения. Остается лишь позволить им сгореть. В эти часы она отходит от своего тела и ложится в костер воспоминаний. Как она грешила - никто не узнает. Как она нарушила обет - никто не узнает. Как позволила отцам совершить с ней великий позор - никто не узнает. Как любила мужчину в пустыне - никто не узнает. Как сбежала, предав родную страну - никто не узнает. Как пыталась убить себя - никто не узнает. Как целовала мужчин - никто не узнает. Как продала себя - никто не узнает. Как спала с женщинами - никто не узнает. Как ненавидела отцов - никто не узнает. Как брала у жриц черное зелье - никто не узнает. Как кровью запятнала свое имя - никто не узнает. Жертвы принесенные, боль неутоленная, страх, вой забитого оленя - все бессмысленно, пережито и отпущено, все сгорело, только пепел невысказанности, пепел сожжённой, боровшейся и проигравшей Хагне останется на сердце. Из пепла достают ее новое тело. Красная татуировка блестит на спине в свежей крови. Тело сильнее десяти мужчин, умнее сотни воинов, быстрее гепарда, опаснее тигра, яростно, как бог, родивший из себя огонь. Мы куем себя в боли. Мы закаляем себя кровью. Мы не знаем детства, мы ломаем себя на части в надежде стать сильнее. Мы безумны в жажде о страдании. Мы делаем себя ненасытными, чтобы не останавливаться. Мы страшимся больше любого смертного. Мы поднимаемся выше любого смертного. Бежим по краю солнца, опаляя ноги, приближенные к Богу, помеченные его именем, знаменем на спине. Мы - самые странные люди на земле. Мы храним самый страшный секрет. Кто ответит, откуда в нас такая сила? Билл Нордон шел из леса, была середина зимы. Пальцы его были в крови, меч в ножнах очищен от крови плащом. Вечерело. Он поднял голову. Лицо его бесстрастно, как всегда. Только что он видел смерть, только что он сам был убийцей. Билл остановился, чтобы взглянуть наверх. Сколько раз он видел это небо прежде? Закатное солнце залило голубой небосвод желтым светом. Он стоял и смотрел, никуда не торопясь, оттирая плащом кровь со своих рук. День заканчивался. Завтра будет другой день. Не о чем жалеть и скорбеть, некого оплакивать сегодня. Завтра будет день, ну и что? Я убью, будь то завтра, сегодня, будь всегда. Я останусь. Завтра не умру. Мудрые глаза смотрят дико, без испуга, но затравленно, одиноко. Он пошел дальше, солнце грело ему голову, а скоро ушло за горизонт. Он не представлял, что в это день его бывшая ученица таки стала Драконом. Через несколько дней ему пришлют письмо от военного совета Дэхеба. Тогда он все узнает. Его Хагне получила титул. Но сейчас он вне ведения. Сейчас он идет своей обычной дорогой, текущая кровь красна для его души. Но он идет дальше, не чувствуя боли о содеянном. В этот день он в одиночку справился с отрядом. Всех убил. Похоронил всех сам. Кто ответит, в чем была эта сила, безумная, непостижимая никому из смертных? Я храню самый страшный секрет, - шепчет мудрый Билл. Я храню свой секрет. И кто ответит, откуда во мне эта сила? - думает Хагне. Все, случившееся прежде в моей жизни... Хагне сжала веки сильнее, когда боль от иглы стала совсем невыносимой. Все обратится в прах. Все - жертва богу. Мои страдания... Мастер, бивший татуировку, стер со спины кровь и нанес на кожу мазь. Моя боль... Мои унижения... Мое прошлое... Ее подняли с настила, позволили ей быстро размяться, закрыли грудь и накинули на плечи халат. Девушку повели через длинную толпу по темному храму. Босиком она шла ко каменному полу, под ногами лепестки цветов, монеты, ленты, взволнованный шепот вокруг ее головы. Она плывет, ничего не замечая, выходя из транса, длившегося долгие часы, пока внутри себя она сжигала свое прошлое. Моя память. Мои секреты. Моя жизнь. Мой способ этой борьбы. Вот в чем тайна силы. Ее провели по ступеням алтаря, и она поднялась выше всех в этом храме, вставь под золотую статую бога. Он застыл с раскрытой в ярости пасти, расправив свои крылья. Хагне встала к толпе спиной. Сняла с плеч халат. Дорогой, прекрасный шелк упал ей под ноги. Она устало улыбнулась сама себе, наступила на шелк. Зал замер. По спине ее, из свежих ран, сочилась красная кровь. Текущая кровь красна для ее души. Молчание, повисшее в храме. Это правильно. Никто не должен радоваться. Ведь мы схоронили сегодня столько лет моей бесцельной борьбы. Это похороны, а не праздник. Я стою на пепелище, и новая я рождаюсь из пепла, расправляя крылья. Татуировку из нас получает тот, кто просекает вовремя - к титулу приведет не Мастер, учитель или древнее искусство. Только твоя боль. Страдание. Непрерывная агония в душе. Кто подвергает себя такому существованию, кто убивает себя каждый день, кто истязает себя, кто добровольно лишает всех радостей. До изнеможения, до крови, до скрежета, кто совершает разрушительный выбор, кто берет самое худшее, кто уничтожает свое существо, кто предает себя ради служения богу, кто идет против течения, толкает неподвижную гору... «Билл Нордон, я поняла, чему ты учил меня тогда в Красном Храме. Ты заставлял меня страдать, подвергая этой боли каждый день. Но каждый день давал выбор - прийти или нет. И каждый день я выбирала позор, боль и ненависть к тебе.» Ими становятся немногие. Те, кто смог выжить в бесконечной борьбе. Мышцы их болят, конечности истекают кровью, кости ломаются и срастаются заново. Те, кто спустился под землю, в кипящую магму и принял внутрь себя божественный огонь Владыки, смог продержаться, не сгорев дотла - те приблизились к богу и получили от него в дар великую силу. Мастер Надир встал у подножия алтаря и поднял руку к голой спине со свежей татуировкой. - Хакерене Акгне-Аматерасу Акаде, последняя дочь великого погибшего рода. Дочь Аид-Акане Акаде. Моя ученица, женщина, давшая обет безбрачия, она участвовала в двух воинах, она завершила около ста пятидесяти миссий, она одержала победу в семи ста восьмидесяти боях - учебных, экзаменационных, переводных, подстроенных и реальных, она владеет пятнадцатью видами оружия и восемью видами боя, она училась в трех храмах у шести разных учителей, она лично возглавляла подавление трех восстаний в Дехэбе и все успешно, она проучилась под моим руководством одиннадцать лет. Я хочу, чтобы прежнее имя девушки, которую мы знаем, как Хагне, забылось среди воинов великой империи Меридэма. Я хочу, чтобы отныне и впредь среди воинского сословия она была известна под именем Аматерасу. Богини света и солнца. Примите же и поддержите на этом пути только что рожденную женщину под знамением Руфуса. Она - Воин Дракона.