Иллюзии.

Возле кабинета химии никого не было, где-то внизу, возле гардероба ещё перешучивались старшеклассники, но рекреация второго этажа была пуста. Я неуверенно оглянулась на подругу, пребывающую в своих мыслях где-то очень далеко. — Ну что? Пойдем? Связка ключей звякнула в моих руках. Я вставила ключ в замочную скважину и попыталась открыть замок, но ключ в замке не поворачивался, как я его не крутила. Я вытащила ключи и оглядела связку. — А она точно эти ключи тебе дала? Оля кивнула и попыталась забрать у меня связку из рук, чтобы рассмотреть ключи. Не удержавшись на ногах, я покачнулась и нечаянно нажала на дверную ручку. Ручка опустилась, а дверь в класс внезапно поддалась. — Не поняла... — ошарашено пробормотала я. — Может уборщица не закрыла?— пожала плечами Оля и подтолкнула меня вперед. — Давай заходи! Мы вошли внутрь и озадаченно посмотрели друг на друга. Кабинет был пуст, только на учительском столе одиноко поблескивал ключ от кабинета. Оля внимательно оглядела свою связку и сравнила ключи, хмыкнула, но не стала возвращать ключ обратно на стол. Ловко подкинула ключик и поймала в кулак: — О, теть Глаша ключик забыла, надо будет потом на вахту сдать… Протопав к лаборантской, выбрала небольшой ключик, и попыталась справиться с замком, но и здесь ключ не поворачивался. Словно замку что-то мешало, Ольга нахмурилась и решительно отодвинула меня и с трудом повернула ключ, шепча какие-то ругательства себе под нос, в замке что-то хрустнуло, щелкнуло, она плечом толкнула дверь, та задрожала и открылась. Мы осмотрели замок: язычок защелки застрял и не хотел убираться внутрь, словно его окончательно заклинило. — Кажется он сломался, — разочарованно протянула Ольга, — что делать будем? — М-м-м, давай потом просто прикроем дверь и закроем класс на ключ? Евгеша завтра сама разберется. Где там твои коробки? Подруга махнула рукой в сторону дверного проёма. Мне стало немного не по себе. Недалеко от двери горела одинокая лампочка. Свет лампы был тускло-желтым и мигал, в глубине темной комнаты что-то неприятно пощелкивало и поскрипывало. Меня передёрнуло. Дверной проём вызывал ассоциации с раскрытой пастью какого-то невиданного чудовища, морского черта, например. Что за дела? Как Евгеша вообще могла тут что-то найти? Озадаченно остановилась в дверях рядом с Олей, боясь сделать даже шаг в помещение. Вообще-то лаборантскую просто так не заходил никто. Почему? Запрещено. Даже уборщице. Никто без Евгеши не смел там появляться, ключ был только у неё. Это правило знали все в школе. Даже самые безалаберные подростки, которых хлебом не корми, дай пролезть куда нельзя, не смели заходить в лаборантскую без Евгении Викторовны. Как и почему — неизвестно, да и вопросом таким никто не задавался, однако это знали все — запрещено и точка! Оля замерла на мгновение на пороге, вдохнула и всё с тем же решительно- сосредоточенным выражением на лице вошла в запретную комнату. Я сморгнула от непонятно откуда взявшегося сквозняка, теплый воздух пахнул в лицо чем-то сладким, словно чудовище выдохнуло, подумалось мне. С трудом сдерживая желание бежать прочь из кабинета, словно преодолевая давление из вне шагнула следом. Несмотря на то, что в помещении было тепло и даже можно сказать душно, на секунду мне показалось, что меня окатили ледяной волной. Волосы на голове приподнялись, сердце замерло, а потом застучало быстро-быстро. Я справилась с дыханием и огляделась… Лаборантская у Евгении Викторовны была большой и мрачной. Свет от мерцающей лампы контрастировал с темными провалами теней, все это очень мешало внимательно разглядеть помещение. Слева у входа стояли несколько стульев и слегка потёртое кресло. Гигантский стол располагался ещё дальше, слегка скрытый высокой витриной заполненной штативами, горелками и пробирками, частенько используемыми нами при выполнении и лабораторных. Справа вдоль стены, недалеко от входа, закрывая половину пыльного окна, располагался книжный шкаф с учебниками, трудами по химии и научными журналами. Дальше комнату перегораживали несколько старых шкафов с реактивами. Конечно, шкафы были закрыты на огромные амбарные замки и остались в школе еще с незапамятных времен, времен советов. Стеллажи, заполненные какими-то приборами, весами, стеклянными колбами, ретортами и змеевиками, стояли так, что комната казалась каким-то лабиринтом сумасшедшего ученого. Оля оглянулась на меня и улыбнулась: — О! Ты тоже здесь. — радостно констатировала она. Она направилась к столу, на котором стояла небольшая запечатанная коробка, и ещё несколько совсем небольших деревянных ящичков. Подойдя ближе, я заметила на столе несколько небольших пучочков какой-то травы, пара склянок и пластиковых туб рядом с небольшим штативом, мерная ложечка, весы, какие-то порошки расфасованные в бумажные аптекарские пакетики как раньше … Создавалось ощущение, что кто-то на минутку покинул рабочее место, и вот-вот должен вернуться. — Мы это тоже должны забрать? — озадаченно спросила я подругу, покосившись на травы. Ольга не ответила, замерла, склонив голову к плечу. — Слышь, Катька, там что-то шелестит! — воскликнула она и сделала шаг в сторону лабиринта. — Стой, ты куда?!— я схватила её за пояс брюк, не желая пускать её в темноту. Было жутко. Мне казалось, из-за тёмных стеллажей на нас кто-то смотрит. Раздалось шипение, и под шкаф метнулась тень. Оля вздрогнула и отпрыгнула ко мне. В помещении пахнуло чем-то едким, и раздался хруст, как будто наступили на осколок. В оставленном нами классе стукнула рама, как будто распахнули окно, и ворвался ветер. Я оглянулась, понимая, что не успеваю, и словно в замедленной съемке вижу, как подхваченная сквозняком дверь со всего маха захлопывается, закрывая нас в лаборатории. Пару секунд мы стояли в тишине не в силах двинуться с места: — …! — подруга не выдержала, а я бросилась к двери, попыталась открыть дверь, дёрнула ручку, но та даже не шелохнулась. На мгновение мне показалось, что с той стороны кто-то есть и он тоже пытается открыть дверь, а замок сломан судя по всему окончательно! Мы здесь заперты! Я разозлилась и замолотила кулаками по обитой железными пластинами двери. — Откройте! Эй! Кто-нибудь! — Бесполезно. Там, снаружи ничего не слышно. Здесь очень хорошая звукоизоляция. И без Евгеши никто дверь все равно не откроет. Я повернулась к Ольге, та хмурясь, с сосредоточенным видом пыталась набрать номер на мобильнике. — И связь тоже не берёт! — У меня даже нет мобильника…— я развела руками и огляделась. Тёмное заставленное помещение навевало тоску. Растерянность сменилась решительностью и злостью на собственную беспомощность, — Но сидеть до посинения я тут не собираюсь. В теории, где-то там, в конце этого дурацкого лабиринта, за шкафами и ящиками должен находиться запасной выход на случай эвакуации или пожара, и он обязан открываться изнутри! Оля усмехнулась. Не удержавшись, съехидничала: — Но по факту, заглянув в глубины лабиринта, мы скорее там найдем минотавра, а не выход. — Но ты же не собираешься так просто сдаваться? — Конечно, нет! Пока болтали, я подошла к столу, достала из рюкзака свою незаменимую авоську и затолкала в неё коробки, за которыми мы пришли. На секунду задумалась и решительно запихала туда же склянки, баночки, порошки в отдельный мешочек и травы. — Ну что? Пошли что ли, выход искать? — спросила её и направилась к шкафам и коробкам, перегораживающим путь в глубину помещения. Из под ног под стеллаж метнулся серый комок и я услышала как тихонько проклацали коготки грызуна по кафелю. Вздрогнув, замерла на секунду и тихонько выдохнула, сделав вид, что ничего не произошло – если подруга начнет метаться и паниковать станет только хуже. Спустя час или полтора блужданий в сумраке кабинета, а кое-где и на ощупь, я уже так не радовалась. Мы переставляли какие-то коробки, заполненные то бумагами, то запечатанными коробочками с реактивами; то ящики с торчащими в разные стороны, словно колючки у ежа, кучи штативов. Чудом не разбили несколько тяжеленных коробок заполненных колбами, ретортами и прочим стекляшками. Пот струился по спине, заливал глаза, и мы вытирали лица грязными ладонями, но не снимали куртки, боясь потерять их в очередной груде коробок перекочевывавших нам за спину. Хуже всего была странная, почти осязаемая тишина, стоящая в помещении. В этой тишине отчетливо было слышно наше тяжелое дыхание, шорох одежды и переставляемых коробок. Стоило раздаться легкому щелчку или звякнуть дверцей шкафа, как в ушах набатом раздавалось биение пульса. Тишина давила на уши, заставляла прислушиваться к любому шороху, любому звуку. С упорством земляных червей мы продвигались вперёд. — Чёрт! Чёрт! Ну тут совсем ничего не видно! И как это всё здесь вообще могло поместиться? И почему в лаборантской выключателя нет! — я запнулась и влетела в очередную кучу коробок в проходе между стеллажами, взвыла, потирая ушибленное колено. Оля, тяжело дыша, опустилась прямо на пол. Я поставила сумку на свободный пятачок рядом и попыталась разглядеть, что же ожидает нас за очередным высоченным шкафом. — Тут какое-то оборудование и снова не пролезть! Я попробовала отодвинуть очередное препятствие, но громадина даже не пошелохнулась, словно кто-то очень предусмотрительный приклеил шкаф к полу, дабы неуемные ученики не смогли воспользоваться аварийным выходом. От отчаяния хотелось разреветься, но пить хотелось так, что на слёзы воды просто не хватало. Сумка с коробками цеплялась за всё что только можно, спина и плечи ныли, руки уже тряслись и не слушались от чудовищного количества переставленных коробок, и главное — жутко хотелось пить. Я толкнула шкаф бедром, попой — бесполезно! Оля вздохнула, поднялась, отодвинула меня в сторону и попыталась заглянуть за препятствие, раз уж протиснуться не удаётся. — Ну-ка, отойди! — приказала она решительно. Я отошла в указанный уголок. Раздался скрежет, потом ещё и я увидела как огромный короб перекрывающий выход и возвышающийся над Ольгой как минимум на метр сдвигается немного в сторону, потом ещё. Ольга встряхнула руками: — Вот и всё, пошли. — Ну ты даёшь…— только и смогла выдавить я, — а у меня совсем сил уже нет! Ольга улыбнулась и пожала плечами. Долгожданный выход с обычным засовом был прямо перед нами. Через пару минут, отплёвываясь и отряхиваясь от паутины, перепачканные в пыли мы вышли с эвакуационной лестницы и ввалились в коридор первого этажа, как раз рядом со служебным туалетом. Где-то далеко, в глубине здания едва слышно хлопнула дверь, а из-за приоткрытой двери сладкой музыкой донеслось журчание воды. Мы рванули в туалет. — Водичка! Какое счастье! Зеркало в уборной отразило мою красную физиономию, всю в грязных полосах. Довершала картину всклокоченная шевелюра с комочками паутины на волосах. Я оглядела подругу и улыбнулась: — Красавица! Богиня! Ангел! Она бросилась к зеркалу и взвыла, отшатнувшись: — А!!! Кошмар!!! Убери, убери это с меня! Ольга смешно подпрыгивала и трясла руками, сбрасывая на пол свой рюкзак. Я расхохоталась и бросилась помогать. Правильно, пока мы были заперты в кабинете и пытались выбраться оттуда, она была сосредоточенна и проявляла чудеса стойкости и выносливости. Даже когда я уже без сил готова была упасть и разрыдаться, она сжав зубы шла вперёд не тратя силы на напрасные стенания. А как она справилась с последним препятствием! Теперь же, когда мы выбрались, передо мной снова моя смешная и немного избалованная подруга, для которой внешний вид – самое важное на свете. — Сейчас, сейчас… успокойся. — приговаривала я, утешая её как маленькую, избавляя от пыли и комочков липкой паутины с высохшими насекомыми. Оля стояла, закрыв глаза от ужаса и вся мелко тряслась, тихонько всхлипывая. Вот, вы спросите – разве такое может быть? И я отвечу – может! Олька она такая! Умытые и посвежевшие, мы побрели по пустому коридору на выход. — Чёрт! — вспомнила подруга, к которой вернулось ее самообладание в тот же миг, когда я объявила, что всё в порядке, паутины и насекомых больше нет. — Класс нужно закрыть, да и окно тоже не помешает, а то Евгеша нас убьёт. Кивнула. Мысль о том, что подниматься наверх не хочется старательно проигнорировала, решив заодно лишний раз осмотреть кабинет. Мысль о сквозняке и открытом окне беспокоила, да и вдруг мы там что-то забыли? Да и угроза быть убитой Евгенией Викторовной была также серьезным аргументом. Размышляя о карме, направились снова на второй этаж. Все учителя и ученики разошлись по домам, шаги гулко раздавались по тёмной школьной рекреации. Охранник уже погасил свет и оставил освещение только возле центральной лестницы, из-за этого в коридорах темнота казалась особенно густой, вязкой, почти осязаемой. Казалось, что она наблюдает за нами, и кто-то крадется едва слышно, приближается, тянется к нам... Я невольно передернула плечами, отгоняя непрошеные мысли, и с облегчением выдохнула, войдя в знакомый кабинет. Связка ключей действительно торчала, оставленная нами, в замочной скважине. Но окно было закрыто. Бред какой-то. Я снова вспомнила звук распахивающегося окна, шелест жалюзи и порыв ветра… Мы переглянулись. Оля уверенным шагом пересекла кабинет, проверила дверь в лаборантскую – не открывается. Провернула ключ в замке, скорее для проверки – замок послушно сработал, пожав плечами, Оля положила его в карман. Стоило выйти в коридор, как ощущение чьего-то недоброго взгляда возобновилось и в груди зашевелилось темное облачко страха. "Ну что может с нами случиться в стенах такой знакомой школы?" — пыталась я успокоить разгулявшееся воображение. Но неприятное чувство не поддавалось доводам рассудка, кроме того, Ольга тоже была явно взвинчена. Она нервно обернулась, пытаясь что-то разглядеть в темном коридоре, и ускорила шаг. Страх поднимался из глубин подсознания тяжелой волной, душил, вытесняя все разумные доводы. Не выдержав, мы бегом бросились к главной лестнице. Паника нарастала, сзади, сквозь топот наших ног мне слышались чьи-то шаги тоже перешедшие в бег. С трудом сдерживая крик, не чуя под собой ног, подлетели к лестнице… быстрее, быстрее. Вот уже первый этаж и мы бросились вперёд к стойке охранника под тусклой лампой у выхода. Пожилой сторож, спокойно смотревший телевизор обернулся с улыбкой. — Чего испугались птахи? Носитесь тут, почему ещё не дома? — спросил он слегка удивленно — И как я вас не заметил... — почесал он затылок. По вестибюлю первого этажа прошелся непонятно откуда взявшийся ветерок, где-то хлопнула дверь. Сторож невозмутимо, как ни в чем не бывало, сидел за своей конторкой и смотрел на нас. Я оглянулась на лестницу — никого. —Там темно и нам показалось, что кто-то ходит... — тяжело переводя дыхание начала объяснять Ольга. Дядя Боря неторопливо встал и, всем своим видом изображая недоверие, подошёл к лестнице, огляделся и развёл руками: — Вам показалось, никого нет, — улыбнулся он, потом также неторопливо вернулся в своё старенькое кресло, рядом со стендом с ключами и телевизором, — посмотрите, все уже ушли, учителя сдали ключи, — он указал на доску, на которой все гвоздики с подписанными кабинетами были заняты. — Я всё осмотрел, в школе никого нет кроме директора. Просто здание у нас старое, вот и поскрипывает, а ещё может где-то форточки забыли закрыть, вот вам и померещилось... Я уставилась на стенд. Действительно, все ключи были на своих местах. Все. И от кабинета химии тоже. На месте. Ну и что, нам это даёт? Евгеша просто сделала себе дубликаты ключей от своего кабинета и лаборантской. Но тогда откуда ещё один ключик? И как быть с окном? Конечно, даже сторож мог проверить кабинет и закрыть окно. Но почему тогда он не закрыл кабинет? Он же должен был всё проверить! Судорожно вздохнув, Оля зажала ключи в кулаке и медленно опустила руку в карман. — Но нас-то вы не видели, пока мы сами не прибежали! Над нами кто-то глупо пошутил и запер в кабинете химии, вот бы его найти! — начала возражать Оля. — Может вы туда заходили? Сторож развёл руками. Бесполезно. Да и бог с этим. И чего Олька так волнуется? Камерами наблюдения нашу школу не оборудовали, вечно что-то мешало, так что… того кто баловался окном всё равно не найти. Я взяла подругу за локоть и потянула её к выходу. —Вы наверно в туалете спрятались.— предположил смеясь сторож, поглаживая седые усы, — С кем поспорили, с мальчишками? Так это уже традицией стало — на спор в школе девчонок оставлять, а потом пугать. Идите домой. Я ещё раз по школе пройдусь, сам ваших шутников напугаю! — засмеялся дядя Боря. Пока Оля хватала ртом воздух, пытаясь возразить и объяснить произошедшее сторожу, размахивая руками и бормоча: что ни с кем они не спорили и ни в каком туалете они не прятались, а значит, мальчишек быть не может, мальчишки ушли домой, что Евгеша велела забрать вещи из лабораторию, а кто-то ходил по кабинету и открывал окна... Я с силой проталкивала подругу к выходу, пока всё же не вытолкнула за дверь. Сторож всё это время шёл за нами, кивая, словно китайский болванчик, и улыбался, а потом с грохотом захлопнул двери школы.