Не обещайте деве юной

Лишь для одной ослепительной вспышки, лишь ради нескольких звездных мгновений мы будем плыть друг другу навстречу сквозь бесконечность и океаны забвения. Флёр – Память Обычно лютые мертвецы не спят и не видят снов. Но, когда Сун Лань путешествовал по Поднебесной с ловушкой для душ у сердца, случалось, что ночами он засыпал, как обыкновенный живой человек, и ему снились сны о том, как Сяо Синчэнь жил в городе И. Он слышал знакомый смех, похожий на тонкий и нежный звон колокольчиков... тот самый смех, который он когда-то слушал так настороженно, поджимая губы (разве праведным совершенствующимся можно позволять себе смеяться над каждой забавной мелочью?)... Как он был неправ, заковав себя и пытаясь заковать любимого в чересчур строгие понятия о нравственности! Сяо Синчэнь улыбался и смеялся, как прежде - но уже с другим. Сюэ Ян смешил его историями из своих странствий, читал ему вслух дешевые книжонки, которые продают бродячие торговцы, все эти плутовские и любовные рассказы. Сяо Синчэнь был счастлив со своим «милым другом». Засыпал с ним в одной постели, обнимал его, прерывисто вздыхал под его ласками и поцелуями. Он обожал прикосновения, объятия, поцелуи – всё то, что Сун Лань так опасался ему дать. Не потому, что тогда ему было неприятно или страшно – а из-за своего строгого воспитания, из-за предрассудков. Почему он тогда поставил принципы выше счастья любимого и собственных чувств и стремлений?! А Сюэ Ян не забивал себе голову мыслями о высоком. После таких снов Сун Лань просыпался в слезах. Предрассудки были и в этом мире, но теперь Софья молча выслушала наставления матери перед брачной ночью. «Быть покорной мужу, думать о том, что это долг, необходимый для рождения наследников, и молчать». Но решила по-своему. Она была рада тому мгновению, когда осталась с любимым наедине, и кружевной пеньюар соскользнул с ее плеч. Себастьян потянулся было погасить свечи, но Софья остановила его. - Нет, моя луна, я хочу смотреть на тебя. Он улыбнулся. - Почему ты называешь меня «луной»? - Потому что ты красив, как лунный свет, любовь моя. Потому что твой взгляд для меня – лунный луч в ночной темноте, - шепотом ответила она. На бледных щеках Себастьяна вспыхнул румянец. Софья обняла любимого, прижавшись к нему всем телом. Ее пробирала приятная дрожь, в груди томительно-сладко ныло. - Мой милый… Ей стало немного страшно: вдруг ему будет неприятна ее смелость, вдруг он подумает, что не так должна себя вести добродетельная жена. Но Себастьян нежно поцеловал ее и робко признался: - Мне немного страшно. Я еще никогда не прикасался к женщине, ждал одну-единственную… тебя. Я ничего не умею... - Неужели даже романов не читал? – Софья игриво засмеялась. – Мне, признаюсь, было любопытно, и я тайком прочла пару книг. Еще одна полуправда. Во все времена многих молодых людей учила любви не природа, а прочтенная тайком весенняя книга. Но не рассказывать же о воспоминаниях из прошлой жизни, о том, как Сун Лань и Сяо Синчэнь, краснея, разглядывали картинки из сборника Лунъяна, смущались, прикасаясь друг к другу… В новом воплощении Себастьяну нравилось то же, что когда-то. Он сладко стонал от поцелуев в шею, тихонько смеялся и повторял – «щекотно, ах, щекотно!» - когда Софья целовала его плечо и сгиб локтя, касаясь губами мелкой россыпи родинок, похожих на созвездие. Его ладони скользили по ее телу смело и в то же время нежно… Хорошо. Как же хорошо. Теперь она оценила преимущества своего нового тела – оно более чутко отзывалось на ласку, загоралось ответным огнем так быстро, как никогда в прежней жизни. Было жарко, влажно… и легко. Даже боль прошла почти не замеченной. - Я люблю тебя, моя луна… люблю…