Круги на воде

Мона смахнула пот со лба и завязала узлом ручки последнего пакета. Расстаться с испорченным оборудованием было непросто. Но несколько часовая уборка притупила остроту потери, и последние покорёженные детали астролябии отправились в мусор без лишних сантиментов. Теперь лаборатория пугала пустотой почти так же, как в день, когда девушка впервые переступила порог квартиры. С каждой новой вещью: книгой, мензуркой или очередным прибором, жилище становилось Моне домом. Начинать сначала будет трудно. Даже мора Пархве не покрывала расходов и на ремонт того, что ещё можно было спасти. – Этот хлам надо уничтожить. Кто-то наверняка заметит, что ты выкинула большую часть своего добра, а чересчур любопытный ещё и сунет нос в мусорные мешки. Мелочь, но любой город полнится слухами. Не надо давать Ордо Фавониус повод обратить на тебя лишнее внимание. Мона устало взглянула на Скарамуччу. Тот сидел на спинке дивана. Он добросовестно разделил с девушкой все тяготы уборки, но в отличии от неё нисколько не утомился. – Предлагаешь расщепить гору стекла и металла? Сопутствующий шум и запах привлечёт внимание больше, чем десяток пакетов. К тому же, я потрачу недели. Мой аннигилятор расчитан на небольшие порции вещества. – Позволишь?.. – спросил Скарамучча и мягко повёл рукой. Тонкий зигзаг вспыхнул на мешках, и прежде чем Мона кивнула, их втянуло в межпространственный карман. Фиолетовое ничто разверзлось и в мгновение схлопнулось, оставляя пустой пол. – Бах, – бывший Предвестник наклонил голову и сжал ладонь. Из разреза просочились шипящие яркие фиолетовые всполохи, и, чуть погодя, зигзаг разрыва пространства растворился в воздухе. – От собранного хлама на кухне избавимся также. Электро – превосходный элемент, когда речь идёт об уничтожении чего бы то ни было. Хотя я впервые подобным образом избавляюсь от мусора в самом прямом смысле этого слова, – Скарамучча хмыкнул. – Что ж, за тобой тогда осталась влажная уборка. Мона коротко улыбнулась, старательно избегая мысли, что или скорее кого Сказитель аннигилировал прежде. – Отложу мытьё полов до завтра. Время уже позднее, и мне нужно закончить статью для «Паровой птицы». В любом случае большое тебе спасибо за помощь. Девушка направилась к письменному столу, рассчитывая, что Скарамучча по обыкновению найдёт себе занятье или отправится спать, но тот потянулся и цепко схватил её за запястье. – Сколько они тебе платят? – Что? – не поняла вопроса Мона. – Редакция «Паровой птицы», – терпеливо, как будто говорит с ребёнком, пояснил бывший Предвестник. – Ты получаешь определённую сумму за свою работу. Сколько? – Мне хватает, – астролог попыталась ненавязчиво вырваться из неожиданной хватки, но безрезультатно. – И как быстро ты сможешь купить новое оборудование?.. Мона слабо фыркнула, и Скарамучча не стал скрывать ухмылки. – Твои приоритеты очевидны: чтобы иметь приятные побрякушки для астрологии и базовой алхимии, ты всё это время жила впроголодь. Книги и приборы из Сумеру стоят дорого, одна только доставка должно быть сильно опустошила твой кошелёк. – После аванса я сразу закажу детали для астролябии, чтобы вернуться к исследованию древней звёздной карты. – Не стоит. Всю интересующую меня информацию я получил в храме на озере Лухуа, когда Сердце Бога срезонировало с механизмом. – Тогда… к чему интерес к моему заработку? – Сколько бы не платили за статьи, я могу дать больше. Астролог несколько мгновений не могла вымолвить и слова. Она облизнула пересохшие губы и неуверенно улыбнулась, скрывая нахлынувший страх. Перед глазами на мгновение вспыхнули видения про Инадзуму. Кровоцвет и изумрудная трава. Терраса перед бушующим морем. – Никто не даёт мору просто так. Что ты хочешь взамен? – Разве это не очевидно? Плодотворного сотрудничества. Ничего в твоём понимании плохого, ведь теперь я не работаю на Фатуи. Конечно, некоторые мужчины с учётом подобных отношений предлагают деньги без дополнительных условностей, но я знаю, что твоя болезненная гордость не позволит тебе на это согласиться. – Я подумаю, – медленно проговорила Мона, в очередной раз с трудом принимая неадекватную честность там, где нормальные люди предпочли бы промолчать. – А пока всё же закончу статью. Хватка ослабла, и девушка безотчётно прижала к груди освобождённую руку. *** Спальню окутывала темнота. Мона различала только смутные силуэты и пошла наугад. Там, где по памяти начиналась кровать, астролог ощутимо стукнулась коленкой. Она зачем-то солгала по поводу того, что ей нужно было закончить статью, – Моне пришлось её писать с нуля. Астролог вопреки привычке дотянула до последнего срока, не имея лишнего времени для в общем-то несложной работы, и в итоге засиделась до середины ночи. В голове до сих пор стояли схемы натальных карт и бесконечная череда терминов, которые каждый раз приходилось расшифровывать, чтобы не утруждать новых читателей. Прежде чем девушка нащупала одеяло, её потянули вперёд за ткань сорочки, заставляя сесть. – Ты пахнешь пихтовой зубной пастой и банным мылом, – промурлыкали ей в ухо. – Мало какая особа со столь посредственным ароматом умудряется оставаться чертовски соблазнительной. – И мало какая особа не выставила бы тебя вон после двусмысленного комплимента, – пробормотала Мона. – Тебе невероятно повезло, что у меня такие низкие стандарты. За строптивость Скарамучча слегка прикусил зубами тонкую кожу на шее Моны, и та коротко зашипела, но не без удовольствия позволила его рукам скользнуть под ночнушку. Астролог никак не ожидала, что бывший Предвестник ещё не спал, но в целом была не против. – Как надумала искать Офелию? – выдохнул Скарамучча у её уха с интонацией, словно прошептал будоражащую пошлость. – Ты поэтому меня ждал? Хотел о ней поговорить? – нервно хмыкнула Мона. – И поэтому тоже. Одно другому не мешает. У тебя была прорва времени хорошенько подумать, и мне интересно узнать твой план. – Разве ты не хотел, чтобы я во всём доверилась тебе? – Верно. Но я не брался полностью решать за тебя все твои проблемы. – Лично мне сейчас неудобно это обсуждать… Движение руки Скарамуччи откинуло Мону на спину, и несколько мгновений она не могла говорить по причине того, что её рот был занят его губами. – Я слушаю, – горячее дыханье обожгло щеку астролога. Мона не без труда поборола желание его оттолкнуть. Видимо, у неё действительно были невысокие требования, если она покорно сносила все дурацкие выходки бывшего Предвестника. – Для тебя же не проблема кого-то найти, – ответила Мона, с трудом приводя мысли в порядок. – Офелия в курсе, что её ищут. У меня нет агентурной сети в Мондштадте, и я не могу воспользоваться ресурсами Фатуи. Ладонь Скарамуччи легла Моне на грудь и та, прикусив губу, чуть поддалась вперёд. Она потихоньку начинала входить во вкус от затеянной игры. – Я могла бы аккуратно выведать, видели ли Офелию после того, как она сбежала от Пархве… – Как непредсказуемо. – …а если расспросы не помогут, то я пойду к Кэйе. У него точно есть связи у местных бандитов, Расхитителей Сокровищ. Рука бывшего Предвестника остановилась. – Ты не могла бы не упоминать других мужчин, когда мы в постели? У Моны перехватило дыхание от возмущения, и она резко села, оказавшись лоб в лоб со Сказителем. – Очень оригинальный способ, чтобы я не предложила единственный рабочий вариант. Но я не собираюсь вываливать Кэйе всю правду. Скажу, что ко мне обратилась женщина, у которой украли специи, что и я выяснила личность преступника. – Мне опять нужно объяснять, чем плоха идея связываться с Ордо Фавониус? Мона в сердцах хлопнула ладонью по одеялу и потянулась к ночнику. У девушки было два основных сильных чувства к Скарамуччи: или она его желала, или он её бесил, и сейчас второе напрочь перечеркнуло первое. Яркий свет заставил Мону ненадолго прикрыть глаза. Сквозь пальцы она заметила, что Сказитель не думал даже морщиться. Впрочем, астролога уже перестали волновать пусть и жутковатые, но сущие мелочи. – Сегодня мы уничтожили последние следы, которые можно было показать рыцарям ордена, чтобы они помогли мне. А сейчас ты по сути подводишь меня к мысли, что у нас мало шансов найти Офелию. Ещё немного, и я вообще решу, что ты причастен к этой истории!.. Девушка запнулась и онемела, запоздало поняв, что вскрыла опасную тему. Стоило потерять контроль, как голова совсем переставала следить за языком. А может, бывший Предвестник и добивался того, чтобы она из-за очередной встряски опять выболтала всё, что у неё на уме?.. Во всяком случае на лице Сказителя ни дрогнул ни один мускул. – Твои опасения закономерны, – спокойно сказал он. Скарамучча отстранился и для удобства сел на восточный манер. Он был только в мягких домашних штанах, и под бледной кожей рук и обнаженного торса читался рельеф мышц. Мона оправила задравшуюся сорочку. – Рада, что хоть это ты признаёшь, – недоверчиво пробормотала она. – Но вряд ли бы я стал всерьёз рисковать тобой, Мона, чтобы добиться твоего же расположения, спасая от созданной мною опасности. Нет, идея хороша, но лично я бы скорее подкупил матёрых бандитов для короткого спектакля, а не наёмного убийцу. Пархве, Офелия, гидромантия, – лишние детали, а долгое развитие событий увеличивает риски твоей гибели в результате непредвиденной случайности. К тому же, – Скарамучча улыбнулся и развёл руками, – зачем нужны хитроумные манипуляции, если до этого мы расстались, вполне удовлетворённые исходом прошлой встречи?.. Астролога бросило в краску. Логику бывшего Предвестника сложно было оспаривать, а привычка прямо не лгать косвенно подтверждала его слова – без юления и двояких смыслов. Если судьба самого астролога и искажалась, то не под властью интриг и изощрённого замысла. Всё было куда хуже, – её несло потоком согласно сокровенным мечтам могущественного существа, а оно прилагало для этого не так уж и много усилий. Неужели как бы Мона не копала, уже поздно что-то изменить? И опустевшая квартира – ещё одно подтверждение, что её жизнь никогда не вернётся в прежнее русло? – …Как думаешь, почему Офелия желает мне смерти? – тихо спросила астролог. Мотив Офелии оставался единственным, что беспокоило Мону не меньше, чем пугающее будущее, а думать о последнем становилось всё невыносимее. – Не имею ни малейшего представления. Ниточка тянется к вашей общей родине – Фонтейну, но моё любопытство избирательно, и мне плевать, что в голове этой особы. Она сделала достаточно, чтобы заслужить смерти, и проку в анализе её мотивации нет. Довольно и того, что мы нашли подтверждение, что она для тебя не случайный человек. – Но мне важно понять… – Тебя что, впервые хотят убить? – насмешливо спросил бывший Предвестник. – Нет, но впервые меня хотят убить за то, что я… это просто я. Скарамучча рассмеялся. – Мы узнали уже немало. – А толку?.. Да, Офелия могла обучиться только у моей старухи, других учителей гидромантии просто не существует. За короткий срок девушка не успела бы стать полноценным мастером. А значит мне не конкурент. Возможно, старуха и есть та бабка, родственница, которую нашла Офелия, в конце концов карга в годах и уже не станет обучать со стороны кого попало, – Мона слегка смутилась, понимая, что кинула камень в собственный огород. – Всё это крайне увлекательно, но я всё равно не понимаю, какой прок Офелии от моей смерти? – Ответить может только сама Офелия. – Ты мне совсем не помогаешь… – Знаешь, эта беседа утомляет, – Сказитель зевнул. – Мы в тупике, как не крути. Ты совершенно не осознаёшь сложившееся положение вещей. Но так и быть, я подожду. Он вырубил ночник, и комната провалилась в черноту. – Что ты имеешь в виду? Эй, Скарамучча… Астролог слепо протянула руки и обнаружила, что Сказитель завалился прямо поверх одеяла. К изумлению Моны он не отреагировал даже на хорошую встряску за плечи. Сказитель… спал? Он просто отрубился, посчитав разговор законченным. Мона тихо выругалась, помянув Бездну. Затем легла и привычно прижалась к спине бывшего Предвестника. Вдохнула запах волос и запустила пальцы между шелковистых прядей. Мону определённо давно несло не в ту сторону, это было понятно и без видений, сложных астрологических теорий и прочих логических выводов. Всё началось с первой ошибки – слабости, которая привела к их близости. Точка невозврата, делящая жизнь на до и после. Момент, когда она безвозвратно потеряла покой, пока бывший Предвестник не соизволил вновь появиться на её пути. Поток, искажение судеб… Зачем нагнетать пафос, когда Скарамучча сказал, что исследование древней карты больше не имеет значения, а значит, что и долг Моны закрыт, но ей и в голову не пришло указать ему на дверь? Он достаточно у неё нагостился. В потоке ли всё дело? Или Мону прельщает быть жертвой обстоятельств, если она сможет и дальше быть рядом с человеком, которого... Сердце астролога болезненно царапнуло, и она с силой прикусила губу. Запретила доводить эту мысль до конца. Так ли Моне важно, что уготовано далёкой и чуждой Инадзуме? Стоит ли разводить трагедию, когда исполнение мечты Скарамуччи даст то, чего она так сильно желает сама? Или даже это глубоко личное и сокровенное стремление – тоже всего лишь часть узора на свежем полотне судьбы? Астролог закрыла глаза. Она не понимала, что именно имел в виду Сказитель и чего он собирался ждать, но совершенно точно имелась ещё масса вещей, которые ей следовало осознать.