Моя зазноба

Утром Нил упаковал два цветка рододендрона в бумагу и укрепил шпагатом, чтобы лепестки не разлетелись по всей почтальонке. За латунным каминным экраном ещё горел слабый огонь. Он всегда мёрз по утрам даже летом, поэтому позволял себе лишний раз зажечь лучину. Верстаки и прессы сегодня стояли нетронутыми, но пока Нил работал над одной книгой, поэтому мог позволить себе маленькую пакость в выходной день. Солнце было ещё в нескольких часах от своего зенита, но после того как Нил два раза прошёлся массажными движениями камфорой по коже ног, он не мог ждать более удобного случая, чтобы покинуть дом. В почтальонку полетела связка ключей от двух входов (парадный и чёрный), а на том же шпагате на шее висел ключ от библиотеки. Юноша взял с собой и блокнот, если вдруг что-то действительно зацепит его, чтобы это захотелось нарисовать. Обычно он уделял внимание природе, но в книгах рисовал портреты, поэтому практика никогда не была лишней, когда поджимали сроки. Хотя никто и не ждал от него уже готовой книги, но Нил отчего-то всегда сам себе устанавливал короткие сроки, за которые нужно было успеть оформить книгу. Гости приходили только для того, чтобы их переплели, отчего потом и вовсе забывали, что просили какого-то мальчишку о забвении. Только их сопровождающие в этом случае распространяли слухи о мастерстве Нила, избегая говорить о подобном непосредственно с людьми, которых переплели. Им вообще лучше не говорить о таком: они начинают излишне тревожиться о содержимом книги и могут долго просить переплётчика отдать её или разорвать переплёт, чтобы вспомнить. У Нила ещё не было таких ситуаций, но он слышал несколько историй от других мастеров, особенно часто такое наблюдалось у тех, кто работал не в одиночку. Припоминая мастерские переплётного дела, Нил вспомнил и о вчерашнем визите человека из «Монстров» Понтефракта. Его внешность была довольно нетипична для этих земель. Нил не так хорошо был осведомлён в делах, что не касались книг, поэтому гадал мог ли Хэммик приплыть из Мадрида и иже с ним. Долго он об этом не думал, когда дошёл до ярмарки с шатрами, гирляндами из флажков и дымом костров, на которых готовилась еда. Выходной одел рабочих в лучшие наряды и украсил каждого счастливыми улыбками. Звонкий смех сменялся звоном монет, а удовлетворённые вздохи от выпитого пива — лаем домашних любимцев. Нил внезапно почувствовал как давно не позволял себе даже короткие променады по таким оживлённым местам — только пять минут мнимого присутствия наполнили его недостающей энергией. — Хей, ты всё-таки пришёл! — сказал кто-то позади и Нил рефлекторно обернулся, хотя не почувствовал облегчения, когда нашёл взглядом Хэммика. Тот быстро подошёл к нему и по тому, как другие две фигуры в том же темпе последовали за ним, Нил понял, что ему сегодня предстоит больше знакомств, чем планировалось. — Ники, помнишь? Мы вчера разговаривали, — он улыбнулся, но тут же повернул голову в сторону двух юношей. Близнецов, поражённо отметил Нил, так как до этого не встречал столь похожих внешне людей. — А это мои кузены. Эндрю и Аарон. — Семейное дело? — предположил он, уже замечая незначительные различия между парнями. — Можно сказать и так, — загорелся Ники и объяснил: — Аарон переплётчик, но я и Эндрю оформляем книги. Нил непроизвольно поморщился, отчего Ники рассмеялся и дополнил: — Он не брезгует черновой работой. Просто это единственное с чем мы можем помочь в этом ремесле. — Составлять мнение о человеке в первую минуту знакомства, — вступил Аарон в разговор, — как интеллигентно. — Ты здесь давно работаешь? — продолжил Хэммик, не обратив внимание на язву кузена. — Несколько месяцев, — пожал Нил плечами. — Здесь и останусь. — Хорошее место, — согласился юноша и быстро потащил всех к ближайшему прилавку с пирогами. — Я не завтракал ради этого момента! — Ты не хотел топить плиту, — возразил Аарон и Нил от этого слегка улыбнулся. — Не трать все деньги на одной ярмарке. — У нас достаточно денег! К тому же, я ежедневно слежу за камином, — надулся Ники и посмотрел в сторону Эндрю: — Я надеюсь ты не брал с собой оружие? Тот не успел открыть рот как Аарон сказал: — Это неважно, — он нахмурился. — Даже если так, они этого заслуживают. — Вы пришли на ярмарку с оружием? — ужаснулся Нил. — Эндрю не любит продавцов книг, — Ники замешкался, но дополнил: — Всё равно, если это романы, но никто не имеет права продавать переплёты. Романы являлись не настоящими книгами. Их писали, как писали в журналах: придумывали всё. События и воспоминания в них касались не реальных людей, а выдуманных. Часто находился кто-то, кто хотел нажиться таким способом на имени известного переплётчика и писал романы ради выручки. Не ведающие не могли определить разницу, но переплётчик в ту же секунду чувствовал, если книга не настоящая. Их продажа не была запрещена — в сущности, продажа переплётов тоже. Нужна лишь лицензия, но продать переплёт разрешалось лишь после смерти переплетённого человека. И последним законом часто пренебрегали книготорговцы и известные мастерские, когда не ставили несколько штампов, успешно обходя систему. Нил мог понять раздражение и даже ненависть к продаже чужих воспоминаний. Несколько лет он и сам скупал все переплёты, которые находил в городе, но сейчас едва ли обладал подобными средствами. Ники тем временем заметил гнетущую атмосферу и решил её разбавить, предложив всем посмотреть на танец с лентами в центре ярмарочной площади. Нил уверенно кивнул, представив малышек и девочек-подростков, что танцевали вокруг столба и опутывали его лентами. В такие моменты он часто вспоминал Элисон, что хвасталась своими нарядами, а с возрастом и добротной устойчивостью к алкогольным напиткам. Она могла выпить втрое больше кружек пива, нежели Нил, но в конце вечера именно Элисон удерживала половину веса юноши чтобы помочь добраться до дома. Он попытался проскользнуть между особо высокорослыми, чтобы рассмотреть красивые наряды малышек, когда боль стрельнула в правом боку и режущими волнами прошлась по всему телу, отчего юноша поспешил скрыться где-то среди деревьев, подальше от любопытных глаз. Ему нужны отдых и камфора. Нил почти упал, когда садился под деревом и тут же услышал металлический стук, который — он был уверен — сообщил ему о том, что банка с чернилами перевернулась и открылась. Чёрт. Руки поспешили открыть сумку, но дёрнулись от неожиданного звука. — Так быстро бросаешь новых знакомых? — с нахальством и вызовом произнёс светловолосый юноша. По острым бровям Нил определил Эндрю. — Неудивительно, что у тебя нет друзей. — У меня есть друзья, — тут же возмутился он и положил голову на ствол, когда режущая боль перебралась с правого бока на левый. — Несколько месяцев одиночества, конечно, говорят именно об этом, — саркастично продолжил Эндрю, но Нил не мог придумать в ответ что-то такое же достаточно язвительное. И это только бы подстегнуло другого продолжить перепалку, поэтому он просто сжал губы и молился, чтобы юноша поскорее ушёл и дал ему воспользоваться камфорой. — Ты выглядишь хуже старика. Молитвы не были услышаны. — И ощущаю себя также, — выдавил он и плюнул на присутствие нового знакомого, вытаскивая масло из почтальонки. Чернила запачкали лишь несколько чистых листов и кисти с карандашами, и Нил поспешил спасти блокнот со свёртком цветов. Он больше ничего не сказал стоящему неподалёку юноше, чтобы просить его отвернуться или уйти, когда положил масло рядом со своим бедром и снял сначала жилет, а потом расстегнул пуговицы на сорочке. Кажется, Эндрю всё же отвёл взгляд, когда Нил поднял руки, чтобы через верх снять её, но через несколько секунд пыхтений подошёл и помог стянуть, взявшись за концы рукавов. — Спасибо? — Повтори это без вопросительной интонации, — строго ответил Эндрю и от этого упрёка Нил невольно улыбнулся. Словно его как маленького мальчика учили манерам поведения в обществе. — Ты вспотел. — Листобой лишь вступает в свои права, — напомнил он. — Тебя не трогала жара на площади. — Ладно, — вздохнул Нил. — Мне просто нужна камфора и немного времени. Я вернусь позже. — Ты не обязан, — возразил Эндрю с напором и взял небольшую баночку с маслом. — Я помогу. — Это абсурд! — запротестовал юноша и почувствовал как его щёки покрыл лёгкий румянец. — Ты дольше будешь пыхтеть, — настоятельно сказал Эндрю и уже открыл баночку, зная, что все разумные аргументы будут «за» помощь. — Не волнуйся, ни одна девчонка не узнает об этом. — Как будто меня это волнует, — закатил глаза Нил и спустился ниже, чтобы Эндрю было удобнее растирать масло. — Лучше бы об этом вообще не узнала ни одна живая душа. — Я держу обещания, — только и ответил он и коснулся правого бока, куда ему указали. Он лёгкими движениями распределил масло, а потом увереннее стал массировать кожу, втирая его. Нил надеялся, что от чужих прикосновений его ускоренный сердечный ритм был слышен только ему одному. — Кажется, у тебя есть опыт. — Отец Ники болел подагрой, — легко поделился Эндрю и перешёл на другой бок. — Иногда приходилось заниматься чем-то таким, чтобы старик меньше жаловался. Нил улыбнулся от этой формулировки, но тут же прикрыл рот рукой. — Извини, я не должен был смеяться. — Мы не были близки, так что всё равно, — он повёл плечами и едва коснулся пальцами чужой талии. Нил рефлекторно дёрнулся и насупился. — Больше не буду, — насмешливо протянул Эндрю, старательно избегая возможной щекотки. — Серьёзно, я придушу тебя, если кто-то об этом узнает. — Я запомню.