Приемлемое и комфортное

Все вернулось на круги своя. Гарри остервенело учился, чувствуя, как с каждым днем его контроль над магией становится лучше, а сила возрастает. Кажется, Снейпу удалось даже привить ему немного усидчивости и внимательности. Вбить через задницу, да. И теперь самые сложные связки заклинаний удавались гораздо легче. Появилась надежда, что, когда Гарри выйдет навстречу Волдеморту, у него будет хоть крохотный шанс в открытом бою. Хотя Дамблдор, похоже, делал ставку на что-то другое, так как занимался тем, что знакомил с воспоминаниями разных людей о Томе Риддле. Доверять Дамблдору всегда было привычно и легко, но после ритуала в сознании Гарри прочно поселился Снейп, и теперь не выходило все сказанное во время тайных уроков в директорском кабинете воспринимать как непреложную истину. К несчастью, этим засилье Снейпа в мыслях Гарри не ограничивалось. Напряжение в магическом мире нарастало, в воздухе витали признаки приближавшейся войны. Но благодаря Дамблдору Хогвартса практически не касалась тень Волдеморта. Хорошие оценки и следование школьным правилам были гарантом спокойствия и счастья для большинства учеников. Но не для Гарри, все больше погружавшегося в прошлое своего злейшего врага. И ему просто необходимо было поговорить об этом хоть с кем-то. Да, Снейп походил на роль слушателя и советчика больше всего. Ведь, как выяснилось, вовсе не был вампиром, упырем или другим злом во плоти. Мучений добавляли сны, в которых были руки Снейпа, его сильное жилистое тело, прижимавшее Гарри к кровати, глубокий, бархатный голос, успокаивающий и обещающий, что все будет хорошо. Гарри просто отчаянно скучал. По тем нескольким дням, когда они со Снейпом, с Северусом были заодно. И, конечно, он не смог сидеть сложа руки и стал искать способ вернуть возникшее между ними хрупкое доверие. *** Слежка за Малфоем не приносила никаких успехов, пока Гарри не застал его в туалете Плаксы Миртл. Тоже плачущим. Он тогда не стал ни нападать, ни язвить, ни пытаться выведать хоть что-то о таинственном задании Волдеморта, а просто схватил за шкирку и потащил к Снейпу. Куда еще тащить змееныша, как не к главному змею? — Поттер? — открывший им дверь Северус был весьма удивлен такой странной компании. — И мистер Малфой. Проходите. Пропустив их внутрь, он крепко схватил Драко за плечо и увел в лабораторию, где они долго о чем-то шептались и звякали флаконами для зелий. Гарри, оставшись в одиночестве, потерянно бродил по гостиной, прислушиваясь к приглушенным голосам и разглядывая корешки книг на стеллажах. Трогать что-либо было боязно, хоть и хотелось. Наконец Северус проводил тщательно смотревшего в пол Драко к двери. — Спокойной ночи, мистер Малфой. — И вам, профессор Снейп. Они церемонно раскланялись, как на балу. Неужели слизеринцы так между собой всегда? — Тебя, как я понимаю, так просто из моих комнат не выставишь? — спросил Северус, запечатав дверь Запирающими чарами и наложив Заглушающее заклинание. — Нет, — помотал головой Гарри, которого внезапно охватила робость. Снейп выглядел таким неприступным и холодным, совсем не таким, как в первую брачную ночь или за три дня до нее. — Малфой что-то затевает, я теперь точно знаю. И у него не получается. — Не лезь! Я разберусь с ним сам. А ты должен быть сосредоточен на другом. — И на чем же? — вспылил Гарри. Проще было злиться, чем страдать, что больше нет того Снейпа, который смеялся, стыдил самого Дамблдора и объяснял про изучение своего тела. — Чем будущего Темного Лорда кормили в приюте? Или сколько человек он убил перед тем, как придумал череп со змеей? — Прекрати орать! — тут же осадил его Северус. — Я слышал, что тебе еще не дается связка из четырех заклинаний. Я могу из пяти, Дамблдор может семь и больше. Я уже молчу про Лорда. А ты глупый подросток, обуреваемый гормонами и не умеющий концентрироваться. — С Малфоем ты не так разговаривал, — тихо заметил Гарри. Почему-то захотелось расплакаться. Как тот самый глупый подросток. — Может, ты теперь его сексуально просвещаешь? — Только не говори мне, что ты ревнуешь, — преувеличено спокойно спросил Снейп, пристально вглядываясь в подозрительно заблестевшие зеленые глаза и красные пятна на щеках. — Ревную, — обреченно согласился Гарри. Какой смысл скрывать? Разве не за близостью и доверием он пришел? — Альбус приложил все силы, чтобы ритуал не имел таких эффектов, — озабоченно откликнулся Северус. — Есть еще какие-то мысли или эмоции, воспринимаемые не своими? — Не своими?! — Спокойно, мы разберемся. Снейп подтащил его к столу и силой усадил на стул. Гарри не особо сопротивлялся. Его странно уязвили предположения, что он не может по своей воле, безо всяких ритуалов, захотеть чего-то. Вся его жизнь определялась какой-то магией — пророчествами, проклятьями, ритуалами. Как же надоело! — Ты сразу развиваешь бешеную деятельность, если со мной что-то не так, при малейшей угрозе, — горько начал Гарри, рассеянно отмахиваясь от выписывающего сложные узоры диагностических чар Снейпа. — Даже поговорить со мной можешь, как с человеком, а не с тупым червем. А если я просто скучаю? По тебе! Спишешь на гормоны и выставишь? — Проверю тебя на адекватность. Читай! — Северус грохнул на стол древний фолиант, раскрыв его на нужной странице. — Внимательно читай, я потом спрошу, что ты понял. — Конечно, спросишь, — проворчал Гарри, провожая взглядом скрывшуюся в лаборатории черную спину. — Ритуал применяется чаще всего в случаях, когда один из вступающих в брак находится в длительном отсутствии. Его проведение минимизирует влияние на эмоциональную сферу и создает прочную связь на магическом, а не на физическом или духовном уровнях. Что это? — спросил он у вернувшегося Снейпа. — Поттер! Зельеварение, третий курс! — А-а-а… Успокоительное. — Ты должен сосредоточиться на важном, отсечь лишние мысли. Перед тобой стоит практически неразрешимая задача. Зелье пей по глотку перед сном. — Но что сейчас важное? — задушенно спросил Гарри. В горле встал комок. Он столько думал обо всем: о Волдеморте, о своем браке, о друзьях, о занятиях с Дамблдором, что голова должна была скоро взорваться. — Твои занятия с Дамблдором, — вздохнул Северус. — Учеба. Твои знания и умения. Твоя жизнь — день за днем. Он не имел ни малейшего понятия, что ответить на заданные Поттером вопросы. Как и не мог ответить себе, почему до сих пор его не выгнал, а, наоборот, сел рядом, что их колени практически соприкасались. — Профессор Дамблдор явно говорит мне не все. И я не понимаю причин. Не ты ли упрекал меня, что не пытаюсь добыть дополнительную информацию? И кажется пустой тратой времени необходимость слушать про восстания гоблинов, когда за стенами школы гибнут люди. — Возможно, это последние дни, когда ты можешь считать себя обычным ребенком. Насладись этим, другой возможности не будет. Пока Дамблдор еще защищает тебя. — Насладиться? Гарри передвинулся ближе, уместился на самом краешке своего стула, зато сумел вклиниться между ног своего собеседника. Наверное, застал врасплох, раз его до сих пор не размазали по стенке. Потянулся и погладил щеки Северуса костяшками пальцев, очертил скулы, прижал ладони к вискам, а пальцы погрузил в волосы, млея от удовольствия. Еще большим удовольствием было увидеть, как действия принесли свои плоды — закатились от наслаждения черные глаза. — Что ты делаешь? — простонал Снейп, похоже, не совсем себя контролируя. Кто бы мог подумать, что волосы — его самая эрогенная зона? — И на твоем теле есть чувствительные точки, — отозвался Гарри, продолжая массировать кожу головы Северуса. — Мне тоже хочется их найти. Он и подумать не мог, что прикасаться к другому человеку так приятно! Все проблемы как будто отодвинулись, и остались только тяжелые пряди под пальцами и прерывистые вздохи другого человека. — Поттер-р-р! — опасным голосом прорычал Снейп, намекая, что дальнейшие действия неуместны, но Гарри просто не мог остановиться, когда все, чего он так долго жаждал, наконец оказалось в его руках. — Почему я до сих пор не выставил тебя за дверь? — Потому что тебе нравится! — хмелея от собственной наглости, заявил Гарри. И тут же оказался лежащим на лопатках под придавившим его тяжелым телом. По шее прошлись прохладные губы, даря невесомую ласку, между ног удобно расположилось жесткое бедро, чья твердость и жар чуть не заставили потерять голову. Но чужих волос он так и не выпустил, расширив зону влияния и на плечи и спину. Северус чувствовал себя странно — в первый раз Поттер был полностью ведомым, робел, стеснялся и только кое-как возбудился. Но сейчас — смело дарил столько ласки! Северус не привык к такому. Он привык быть дарителем, а не одариваемым. Так что перехватил инициативу, крепко сжав ягодицы Гарри. — Да! — отреагировал тот, когда сильные руки погладили его задницу и, как смогли через жесткую ткань брюк, ощупали ложбинку между ними. — Если ты хочешь большего, — чуть задыхаясь, пробормотал Снейп, — то верни мне шарики. Или мне замерить диаметр, так сказать? — А ты можешь? Можешь… — Гарри утратил мысль — слишком удачно они соприкоснулись членами. — Можешь быть со мной? — Буду, — бездумно ответил Северус, усиливая нажим, потираясь, двигая бедрами в сумасшедшем ритме. Он чувствовал, что они оба на грани. — Гар-р-ри! Они долго не могли отдышаться. Лежали, тесно прижавшись, обнимая друг друга и переплетаясь ногами. Почти одновременно наложили очищающее, отчего ткань их одежды стала жесткой, как после многочисленных стирок. И вроде бы ни один из них не хотел расставаться. Но пришлось. Профессор Снейп чтил школьные правила и мог заставить им следовать и Гарри Поттера. — Можно я приду еще? — По какому поводу? — спросил Северус. Он понимал, что в его вопросе не хватает холода и издевки, но уступать сразу не собирался. Хотя от воспоминаний о произошедшем — произошедшем не ради ритуала — его до сих пор бросало в дрожь. — Ты мой супруг. Даже в тюрьме супругам положены свидания. А мы всего лишь на войне. — Боюсь, когда мы действительно будем на войне, мы будем вспоминать это время с тоской и нежностью. — Так пусть будет, что вспомнить. Северус только покачал головой. Лучшим решением было послать Поттера с его неуместными желаниями, сдать на руки Дамблдору или хоть Уизли с Грейнджер. Но с горечью пришлось признать, что он не сможет. Все-таки несет ответственность за своего юного супруга, и чувство долга не позволит игнорировать происходящее с ним. К тому же предоставленный сам себе Поттер имел склонность влипать в неприятности, а значит, его разрушительную активность стоило направить в нужное русло. — Я обдумал ваше заявление, что уроков Дамблдора может оказаться недостаточно, — решительно сказал Снейп, коря себя, что поддался на неумелые провокации Поттера и теперь придется расхлебывать. — И принял решение преподавать вам основы ментальной и высшей боевой магии. Занятия опять будем маскировать под отработки. — Столько отработок вызовет подозрения! — Не переживай, Гарри, — сказал Снейп, зловредно улыбаясь. — Уверен, что мне не придется сильно стараться, чтобы найти весомый повод. *** Конечно, Снейп лукавил. Он разрешал приходить к себе в комнаты в любое не занятое другой учебой время. Только просил обставлять все таким образом, чтобы не вызывать подозрений у остальных гриффиндорцев. И Гарри старался. Старался не навязываться, старался не вызывать подозрений, хотя, если бы не сдерживающие факторы, со всей горячностью молодости окунулся бы в их странные, но полные чувственных удовольствий отношения. Но добиться отклика от Снейпа можно было, только безупречно освоив новый материал, так что их занятия приносили немало пользы. Гарри освоил треклятую связку из пяти заклинаний и изредка замахивался на шесть. Но после них он ощущал себя выжатым — Северус не отпускал его, пока не выпивал до дна. Так что ни на какие фривольные мысли сил не оставалось. Только доползти до спальни, очистить сознание — необходимость в этом засела в голове накрепко, — и провалиться в сон. Но были и теоретические занятия — учебу по предметам других профессоров запускать было нельзя. Плюс Снейп рассказывал кучу всего полезного для выживания в экстремальных условиях, от плена до званого вечера. Но и спрашивал соответствующе — переходя от заживляющих заклинаний и зелий к родословным чистокровных. И все равно такие дни Гарри, пожалуй, любил даже больше, чем бесконечные дуэли, в которых его могло ждать что угодно. В дни, когда они оставались в покоях декана Слизерина, а не спускались на уровень ниже в дуэльный зал Слизерина, можно было писать свои эссе, развалившись на пушистом ковре возле камина. А еще в его распоряжении оказывались книги, которых было не найти в общей библиотеке, и не менее ценные записи хозяина ковра. Северус, конечно, не давал списывать просто так, а драл три шкуры, пока не добивался полного понимания предмета. Но для Гарри эти записи были ценны по другим причинам. Скрытность и замкнутость мужчины, ставшего его супругом, превышали все допустимые пределы. А узнать его чем дальше, тем больше хотелось. По-настоящему узнать. Кажется, он все крепче привязывался, но старался ничего не анализировать, чтобы не впасть в уныние. Жил только сегодняшним днем и ловил моменты, когда, закончив все дела, отложив наконец пергаменты и решив, что выпил достаточно крови Гарри, Северус опускался на любимый зеленый диван и расслабленно откидывал голову на спинку. Тогда можно было тихонько подобраться ближе — сесть рядом или опуститься у ног. Гарри не чувствовал себя униженным или обделенным в такой позе — она открывала много возможностей. У Снейпа были длинные стройные ноги, какой-то запредельно идеальной формы щиколотки и изящные ступни. А еще его кожа была фантастически тонкой и нежной. То ли от отсутствия солнечных лучей, то ли от постоянного нахождения под защитой многослойных одежд. В любом случае, Гарри млел от удовольствия, добираясь до нее. Он не рисковал тянуться к застежкам на брюках — боялся потерять то, что доступно сейчас. Но от обуви Северуса избавлял легко. А дальше… Мягко поглаживая, можно было добраться до колена — ширина брючин позволяла, — исследовать так полюбившиеся щиколотки наощупь. Вид тоже можно было оценить, закатав ткань, жаль, что недолго. Снейп не отличался терпением и, чего скрывать, не разделял восторга перед своим телом. Так что часто исследования Гарри прерывались на самом интересном месте. И весьма радикальным способом — он оказывался на полу, дрожащий и стонущий от наслаждения, потому что все его чувствительные точки Северус тоже изучил. Было восхитительно приятно, но почему-то казалось недостаточным. Отчаянно хотелось чего-то другого. Ближе, честнее, жарче. Глаза в глаза. Чтобы на равных, чтобы знать, что желанен. Ведь Снейп не разрешал раздевать себя, не разрешал доводить до разрядки и частенько даже не кончал в присутствии Гарри. *** — Ты сегодня хорошо поработал, — как бы между прочим заметил Северус. — Возвращайся к себе. Обычно он заканчивал чуть раньше и некоторое время насмешливо наблюдал, как неумеха-Поттер судорожно доделывает задания. Но сегодня после своих слов остался сидеть за столом, заваленным пергаментами. — У тебя еще много? — деланно безразлично спросил Гарри. Его немного потряхивало от нервозности, но он был твердо намерен исполнить задуманное. — Я могу помочь. — Любезный Поттер — что-то задумавший Поттер, — задумчиво пробормотал Северус, медленно проводя пальцами по губам. — Удиви меня. — Уже поздно. А ты всегда доделываешь, как бы тяжело ни было. Если я помогу, то ты сможешь отдохнуть дольше. — Надо же, какая заботливость и осведомленность. Северуса почему-то все раздражало сегодня. Работы учеников — какие-то особенно бездарные, он провозился с ними гораздо дольше обычного. Участившиеся душевные разговоры с Дамблдором и, в противоположность им, долгое молчание Темного Лорда. Отношения с Поттером, плавно выходящие за все возможные рамки. И, главное, становившиеся совершенно необходимыми. Нужно было оттолкнуть мальчишку, пока все слишком не запуталось. Нужно было сделать больно один раз, а не ждать, пока природная подозрительность Северуса не отравит все хорошее, что ему неожиданно подарил Гарри. Слишком хорошо он знал, как выглядит, чтобы не искать подвох в направленном на себя исследовательском интересе. Если бы Поттер просто искал минутного забытья в их взаимодействии, было бы понятно, но тот явно хотел иного. — Я не нуждаюсь в вашей благотворительности. К тому же вряд ли ошибусь, если скажу, что ваши мысли не о моей усталости, а о вашей неудовлетворенности. — Северус! — Гарри знал, что единственное оружие против безупречной логики и сарказма профессора Снейпа, временами приходящего на смену его Северусу, это безграничная искренность. — Ты прав. Я хочу твоих прикосновений. До безумия, до темноты перед глазами. Со всей горячностью подростка, как ты и говоришь. И я не хочу обдумывать свои мотивы. Но в то же время… Я знаю, как важно для тебя… И для меня тоже, не хмурься. Важно готовиться к войне. Каждый на своем месте, так? И, пожалуйста, давай на ты. — Ладно. Он взмахнул палочкой, и пергаменты аккуратно сложились стопками в ящики стола. Перья заняли свое место в специальном углублении. Идеальная чистота стола означала завершение рабочего дня. — Пожалуйста, пойдем, — позвал Гарри, взяв Северуса за руку. Когда тот поднялся, он аккуратно толкнул его к дивану, безмолвно упрашивая сесть. — Да ты фетишист… Гарри промолчал, собираясь с духом. Он встал коленями на диван, глубоко вдохнул и перекинул одну ногу через бедра Снейпа, седлая его. Руками он вцепился ему в плечи, опасаясь, что его сейчас просто сбросят на пол. — И что, позволь спросить, ты делаешь? — Хочу тебя поцеловать. Ладони Гарри переехали на щеки Северуса, удерживая его голову. Удерживая взгляд. И медленно приблизился губами к губам. Ему с трудом удавалось удерживаться от стонов, ощущая такую степень близости, когда они оба были лишены возможности прятаться или увиливать и молчаливо признавали свое желание. Открыто и честно. Тело к телу. — Что дальше? — хрипло спросил Снейп, когда поцелуй прервался. Его руки медленно блуждали по телу Гарри, не стремясь проникнуть под одежду. Кажется, не сговариваясь, они решили не гнаться за быстрой разрядкой, а растянуть удовольствие. — Я бы хотел снять с тебя все многочисленные слои ткани. Трогать твои чувствительные соски и живот без преград. Долго любоваться твоими ногами. Ты не представляешь, как они меня вдохновляют! И, может, ты позволишь мне исследовать твою спину? Это риторический вопрос! — Гарри остановил готового его перебить Северуса. — Я знаю, что ты против. Не знаю, почему. Но знаю, что я согласен на все, что ты готов мне дать. Он начал мягко покачиваться, потираясь. Просто больше не было сил терпеть. Ему бы хотелось, чтобы все было по-другому. Но со Снейпом он научился смирению и послушанию, научился довольствоваться малым. Все искупало удовольствие и то новое, что он понимал о себе. — Согласен, говоришь? — переспросил Северус, глядя в пьяные зеленые глаза. Отчего так перехватывало дыхание? Отчего пересыхало во рту? Отчего дрожали руки и стучало неровно сердце? Анализировать не хотелось, так что он просто сполз спиной вниз и вбок, оказываясь на диване в горизонтальном положении. С Гарри верхом, куда же без него? Рвануть молнию на джинсах было делом пары секунд, благо партнер ему достался понятливый — выпутал одну ногу из штанины и черт с ней — с другой. Стащить с себя брюки с бельем, обнажив пах, тоже не заняло много времени. — Ты так просто говоришь о своих желаниях, имея в виду мое — мое! — тело… Северус чуть сдвинулся — его член идеально лег в ложбинку между ягодиц, — и прижал его пальцами, чтобы устроившийся на его груди Гарри ощущал всю длину нежной кожей вокруг ануса. Безумно чувствительной кожей. Даже удивительно! — Ты так открыто говоришь о своих чувствах, когда идет война и доверие, близость могут слишком дорого стоить. Ты так легко забываешь о тяжелом прошлом и неясном будущем, растворяясь в желании! Что мне делать с тобой таким? Северусу нужно было прекратить, но кто в здравом уме сможет отказаться от отзывчивого, нежного партнера, искренне восхищенного им? Пришлось позволить, себе и ему, пришлось разрешить, испытать, забиться в сладкой судороге разделенного удовольствия. — Гарри! Мой… Еще! Двигайся еще… — Да! Счастливый Поттер сопел, уткнувшись носом Северусу в подмышку. Он был залит спермой спереди и сзади, но, кажется, ничто сейчас не могло оторвать его от жесткого жилистого тела, на котором он так удобно устроился. *** Гарри тревожно покосился на Снейпа. На первый взгляд, пара по Зельеварению проходила как обычно. Потеющие над котлами гриффиндорцы, исподтишка хихикающие слизеринцы и скользящий между партами черным демоном возмездия преподаватель. Хмурый и собранный, всегда готовый выдать ядовитое ценное замечание зазевавшемуся ученику. Тому, кто плохо знал Снейпа, могло показаться, что тот спокоен и невозмутим. Но Гарри, которого изредка пускали за броню, готов был поклясться, что тому невыносимо больно. Что он измучен, ошарашен и раздавлен. И нуждается в защите и утешении. Странная мысль, если учесть историю их взаимоотношений, разницу в возрасте и опыте, но Гарри едва смог дождаться окончания занятий, чтобы направиться в подземелья выяснять, что произошло. Какая очередная гадость свалилась на них и как из нее выбираться? Вместе, конечно, как иначе? Но Северус не был настроен что-то объяснять. Просто взял за шкирку пробравшегося в его комнаты Гарри и выставил за дверь. Бросив напоследок резкое: «Медовый месяц окончен!» Больше Гарри попасть внутрь не смог, сколько ни стучал, какие бы чары ни применял. Только один раз дверь чуть приоткрылась. Ровно настолько, чтобы смог протиснуться в щель полный флакон с каким-то зельем. Успокоительным зельем, как выяснилось чуть позже. Его запас, выданный Снейпом некоторое время назад, как раз подходил к концу. Невозможность почувствовать себя в безопасности, просто быть выслушанным, спрятаться хоть на час от громкоголосой толпы сводила Гарри с ума. Друзья, как могли, старались помочь, но они были ровесниками, они сами были под его защитой и они просто не были Снейпом, который оказался нужен как воздух. Оказался именно в тот момент, когда был потерян навсегда. Новый пароль, дополнительные чары, ледяной взгляд черных глаз и вечная презрительная ухмылка отделили Снейпа от Гарри непреодолимой стеной. А скоро ему стало не до того. Гибель Дамблдора привела их к той самой настоящей войне, в которой не осталось места разговорам, поцелуям и близости. В которой нельзя было доверять никому, даже ближайшим друзьям. И нужно было как-то победить. Только победа давала возможность еще раз взглянуть в черные глаза и попробовать найти там ответы.