Призрак

Лань Чжань опустился вниз и, скорее, не сошёл, а свалился с меча у подножия горы Луаньцзан. Удивительно, что у него вообще хватило духовных сил сюда долететь. А теперь ему предстояло подняться пешком на вершину, потому что снова встать на меч в месте чудовищного скопления темной энергии он всё равно не сможет. Ванцзи и сам не знал, на что надеялся, зачем прилетел сюда, что собирался отыскать. Он просто знал, что должен обыскать гору и найти хоть что-нибудь, что осталось от Вэй Ина. Ведь не могло же от него не остаться хотя бы осколка души. Теперь Ванцзи понимал, что напрасно ушёл три месяца назад с Луаньцзан, чтобы принять наказание. Ну и что, что признавал свою вину перед членами клана Гусу Лань. Ну и что, что Вэй Ин гнал его прочь. Нужно было оставаться с ним до конца и защищать. Даже если бы и не сумел защитить во время осады горы, то хотя бы разделил его участь, и не было бы сейчас этой жуткой боли, которая терзала его душу сильнее, чем раны от дисциплинарного кнута — спину. Большую часть подъёма Ванцзи прошёл на чистом упрямстве. Вроде бы до вершины оставалось пройти каких-то пару ли, но силы его покинули. Хотелось упасть где-нибудь под чахлым кустиком и сдохнуть, чтобы закончилось это всё. Однако было бы глупо умереть почти у цели. Поэтому он просто сел на землю, чтобы немного отдохнуть и подкрепиться. Лань Чжань достал из рукава лепёшку с сыром. Только успел надкусить, как неподалёку послышался топот. Рефлексы воина мгновенно сработали, и Ванцзи вскочил на ноги, хватаясь за меч. Это оказался всего лишь ребёнок — живой и с виду вполне здоровый А-Юань. Разве что, перепачканный грязью и соком ягод. — Богач-гэ-гэ! Ты снова к нам пришёл! — воскликнул малыш, но, вместо того чтобы вцепиться, как обычно, в ногу Лань Чжаня, поднял оброненную им лепёшку и, даже не потрудившись смахнуть грязь, впился в неё зубами. — А-Юань, не ешь грязное, — только и смог произнести Лань Чжань, чувствуя, как из глаз катятся слёзы. Он опустил меч и присел, чтобы обнять ребёнка. Движение привычно отозвалось болью в спине. — Но я хочу кушать, и я так давно не ел ничего подобного, — не желал расставаться со своей добычей А-Юань, уплетая за обе щёки. Ну, конечно, мальчик наверняка здесь голодал. Удивительно ещё, что выжил в таких условиях. Ванцзи мысленно обругал себя за то, что не додумался прихватить с собой побольше еды, и предложил: — Давай спустимся в Илин и поедим в трактире. — А можно мне суп с мясом, как тогда? — загорелись глаза у мальчика. — Всё, что захочешь, — пообещал Лань Чжань. — Идём. — Он хотел поднять малыша на руки, но тот неожиданно отскочил в сторону и заявил: — Я никуда не пойду без Сянь-гэ-гэ. — Его больше нет. Теперь я позабочусь о тебе, — сказал Лань Чжань, не зная, как объяснить ребёнку, что Вэй Ин умер. — Нет, есть! — топнул ножкой малыш. — Он говорил со мной этим утром. Сердце Ванцзи замерло от неожиданности — неужели Вэй Ин тоже сумел выжить? — Где он? — Наверху. Идём, он обрадуется, — А-Юань схватил его за руку и потянул за собой. Лань Чжань поспешил за ним — откуда только силы взялись. Нижние одежды на спине сделались мокрыми, и он знал, что это не от пота, однако ему было всё равно. — Сянь-гэ-гэ! — позвал А-Юань, когда они достигли вершины. — К нам богач-гэ-гэ пришёл. Лань Чжань осмотрелся вокруг, но никого не увидел. И ничего не почувствовал, только скопление тёмной энергии, но ведь она ощущалась здесь и раньше. Однако он всё равно обошёл все землянки и тщательно осмотрел каждый уголок в пещере Фумо. Даже не верилось, что маленький ребёнок сумел навести здесь порядок и раздобыть себе пропитание. — Ну, и где он? — ничего не понимая, спросил у А-Юаня Лань Чжань. — Наверное, в прятки играет. Мы иногда так делаем, — ответил тот. — А-Юань, это ты написал? — указав на иероглифы, нацарапанные на плохонькой рисовой бумаге, валявшейся на полу пещеры, поинтересовался он. — Ага, — кивнул мальчик. — Кто тебя научил? — нахмурился Лань Чжань, заметив среди бумаг талисманы призыва нечисти, начертанные нетвёрдой детской рукой. Такие же, как те видоизменённые, которые он впервые увидел в надзирательном пункте в Илине. К счастью, эти были нарисованы не кровью и даже не киноварью, а обычной тушью, иначе А-Юаню было бы несдобровать. — Сянь-гэ-гэ. Сочтя, что мальчик бредит, Лань Чжань дотронулся рукой до его лба. Вроде бы жара нет. Может быть, ребёнок просто повредился рассудком от увиденных здесь во время штурма ужасов. — А-Юань, не стоит рисовать такие талисманы. Они слишком опасны, — предупредил Лань Чжань. — А Сянь-гэ-гэ говорил, что они, наоборот, могут меня защитить, — надулся малыш. — Тебе нельзя здесь оставаться. Я заберу тебя в Гусу, — решил Лань Чжань, заключив, что мальчик нафантазировал себе помогавшего ему Вэй Усяня, и взял его на руки. Спину вновь прошило резкой болью. — А-а-а, не хочу! Не хочу уходить без братика Сяня, — заревел А-Юань, изо всех сил вырываясь и молотя его кулачками. — Он же сказал, что не хочет отсюда уходить, — раздался сзади знакомый голос, и откуда-то из глубины пещеры повеяло холодом. На берегу кровавого пруда клубился чёрный туман, постепенно складываясь в фигуру человека. — Вэй Ин? — потрясённо промолвил Лань Чжань, опуская на пол малыша, который тотчас же подбежал к призрачной фигуре. — Он самый, — Лань Чжаню показалось, что он услышал смешок. — Ты пришёл, чтобы окончательно уничтожить меня? — Нет. Я… — Лань Чжань смутился и умолк. Его глупые надежды не оправдались, его предположения оказались неверны — Вэй Ин погиб, но продолжал существовать в виде призрака. — Лань Чжань, ты ранен? — внезапно спросил Вэй Ин. — Твоя яньская энергия обычно такая яркая, а сейчас она, как обмелевший ручей, и я чувствую, что у тебя очень болит спина. Кто посмел напасть на тебя сзади? — Никто на меня не нападал, — покачал головой Ванцзи. — Вэй Ин, прости меня, я не должен был отсюда уходить, — попросил прощения он, сгибаясь в низком поклоне. — Что с твоей спиной? — проигнорировав его извинения, спросил Вэй Ин. — Это наказание. — За что? — удивился Вэй Ин. Он действительно не понимал, почему могли наказать такого образцового заклинателя, как Лань Чжань. — Я ранил старейшин своего клана, — пояснил Ванцзи. — Лань Чжань, зачем ты это сделал? — спросил пребывавший в замешательстве Вэй Ин. — Ты же всегда ратовал за соблюдение правил. — Ты забыл, как я защищал тебя? — спросил Лань Чжань, и его голос дрогнул, словно задетая невзначай струна. Вэй Ин прятался, не желая показываться Лань Чжаню на глаза. Думал, что тот уничтожит его окончательно, когда увидит, в кого он превратился. Он полагал, что знает Лань Чжаня, а оказалось, что ничего о нём не знал, не понимал его мотивов, не видел под маской безразличия его эмоций. И сейчас привычные представления об этом образцовом во всех отношениях молодом заклинателе рушились, как стены Безночного города под ударами стенобитных орудий объединённых войск четырёх кланов. И вместе с этим в его душе поднималась ненависть к тем, кто посмел покалечить Лань Чжаня.