Призрак

Вэй Ин не был бы собой, если бы не появился в Башне Кои столь же эффектно, как в Облачных Глубинах. Поначалу он очутился наверху знаменитой лестницы, намереваясь устроить переполох среди стражи и адептов, однако, оказавшись там, сразу же почувствовал поблизости скопление темной энергии. Причём эта энергия казалась хорошо знакомой, как будто неподалёку отсюда находилась часть его Тигриной печати. Но ведь Вэй Ин её уничтожил. По крайней мере, приложил все усилия, чтобы сделать это. Неужели Цзинь Гуаншань сумел отыскать её обломок и теперь хранил его здесь? Неспроста ведь так стремился заполучить её ещё до того, как Вэй Ин ушёл вместе со спасёнными им Вэнями на Луаньцзан. Помимо печати ощущалось ещё нечто, чего уж никак не должно было быть в резиденции ордена, глава которого столь яро преследовал пошедшего по тёмному пути Вэй Усяня — лютые мертвецы. И как минимум один из них был высокоуровневым. Ай-да, Гуаншань, ай-да, праведнейший заклинатель… Не обращая внимания на крики «Вэй Усянь!», Вэй Ин сбил с ног волной темной энергии бросившихся к нему с мечами адептов ордена Ланьлин Цзинь и переместился туда, куда звала его печать. Судя по холоду, сырости и скудному освещению, это было подземелье. А — по цепям, которыми был прикован к стене труп в изодранных одеждах, железным гвоздям, щипцам и прочему специнвентарю на грубосколоченном из досок столе подземелье использовалось в качестве пыточной камеры. Почуяв его появление, лютый мертвец поднял склонённую голову и уставился невидящим взглядом. — Вэнь Нин! — обрадовался Вэй Ин тому, что старый друг не был уничтожен. Однако Призрачный Генерал, казалось, не узнавал его. — Что с тобой? Забыв о том, что по своему желанию может превращать металл в ржавчину, Вэй Ин бросился к нему, чтобы освободить из цепей. Ему преградил путь выскочивший из бокового помещения юный адепт, почти мальчишка, по виду не старше пятнадцати лет. Парнишка выхватил необычного вида двухсторонний меч и атаковал его с храбростью берсерка. Не будь Вэй Ин демоном, возможно, не успел бы уклониться от одного из его яростных ударов. К счастью, он быстро вспомнил о своих новых талантах и превратил меч юного адепта и цепи, сковывавшие Вэнь Нина, в труху. Несмотря на спавшие с его рук и ног оковы, Призрачный Генерал по-прежнему оставался безучастным. — Что ты сделал с моим Цзянцзаем? — окрысился юноша и достал из рукава тёмную печать. Будь Вэй Ин обычной нечистью, то ему бы несдобровать — как пить дать попал бы под влияние печати и подчинился воле её нового хозяина. — А что ты сделал с моим другом, что из разумного лютого мертвеца он превратился вот в это? — в свою очередь поинтересовался Вэй Ин. — Учитель Вэй? Я знал, я верил, что вы не могли умереть, и вот вы вернулись! — к удивлению Вэй Ина обрадовался тот и отвесил ему поклон. — Ох, надо поскорей известить Яо о том, что вы живы. — Цзинь Гуанъяо тебе учитель, а не я. Отвечай, мразь, что ты сделал с Вэнь Нином и как вернуть ему разум! — прикрикнул на него Вэй Ин. Не хватало ещё, чтобы всякие отморозки записывались к нему в ученики… — Он не хотел мне подчиняться. Пришлось вбить в его голову несколько гвоздей из тёмного железа, — с улыбкой ответил юный заклинатель, словно речь шла о чем-то приятном. От этого Вэй Ином снова овладела такая же ненависть, как тогда, когда он узнал о наказании Лань Чжаня. На этот раз он не стал сдерживаться и, одним движением руки достав вышеозначенные гвозди из головы Вэнь Нина, всадил их в голову сего юного отморозка, скорбеть по которому Лань Чжань уж точно не станет. Дал выход своей ярости и заодно совершил благое дело, чтобы этот юный адепт, пошедший по темному пути и экспериментировавший с его другом, не смог, повзрослев, превратиться в ещё более худшего монстра, чем сейчас. Откуда он это узнал? Половина Тигриной печати признала своего прежнего хозяина и наделила его способностью предвидеть грядущие события, и Вэй Ин увидел: запертых в сарае живых людей, которых Сюэ Ян (так звали этого юного отморозка) превращал, вернее, стал бы в будущем превращать в лютых мертвецов; устроенную им резню в монастыре; превратившийся его стараниями в обитель лютых мертвецов город И; перерезавшего себе горло мечом слепого даоджана… А покрывал его преступления и был их соучастником и идейным вдохновителем признанный после Низвержения Солнца бастард Гуаншаня — Цзинь Гуанъяо. Оказывается, с виду приятный во всех отношениях Ляньфан-цзунь тоже изрядно замарался темной энергией, а значит, его грядущие преступления тоже не укрылись от внутреннего взора Вэй Ина. Особенно поразили его доведение Чифэн-цзуня до искажения ци посредством вплетения тёмной мелодии в Песнь очищения сердца, убийство отца и сожжение Цветочного дома, бывшего когда-то домом Мэн Яо. — Молодой господин Вэй, — позвал его очнувшийся к этому времени Вэнь Нин, и Вэй Ин вынырнул из водоворота ещё не случившихся трагических событий. Пребывая в задумчивости, он не заметил, как Вэнь Нин встал перед ним на негнущиеся колени. Заметив это, Вэй Ин спрятал печать в рукав и кинулся его поднимать. — Да, брось, Вэнь Нин, какой я тебе повелитель? Мы же с тобой друзья. Немедленно вставай и идём разоблачать Цзиней. Ты ведь помнишь, что с тобой происходило? — Ч-частично. С в-вами — куда угодно, — чуть запинаясь, ответил верный Призрачный Генерал. Сначала Вэй Ин осмотрел боковую комнату, из которой выскочил Сюэ Ян, и нашёл там немало своих набросков. Вот, значит, как: открыто хуля основателя тёмного пути, но при этом втихаря пользоваться его наработками этот двуличный глава ордена не считал зазорным. Ну, что ж, Гуаншань сам подписал себе приговор. Затем Вэй Ин вместе с Вэнь Нином обыскали подземелье, надеясь найти там Вэнь Цин. Попутно обезвредили охранников и выпустили томившихся в камерах пленников. Возможно, кого-то из них неспроста лишили свободы, но Вэй Ину сейчас некогда было разбираться. Главным было устроить как можно большую неразбериху и освободить невиновных. Вэнь Цин нигде не было, но Вэй Ина не покидала надежда, что она может быть жива, просто спрятана в другом месте. Ох, и поднялся же переполох при их появлении в Благоуханном дворце. Судя по количеству охраны в зале Несравненного изящества, Цзинь Гуаншаню уже доложили о появлении Вэй Ина в Башне Кои. Однако предпринятые им меры безопасности не могли остановить демона, и вскоре нападавшие на него заклинатели оказались обездвижены или отброшены прочь волной тёмной энергии. — Ах, как невежливо с вашей стороны столь неласково встречать гостя, который всего лишь пришёл узнать о судьбе Вэнь Цин, — сказал Вэй Ин и с улыбкой направился к трону, на котором восседал нынешний Верховный Заклинатель. — Вэй Усянь, тебя никто сюда не приглашал даже при жизни! — выкрикнул Цзинь Гуаншань. Цзинь Гуанъяо тем временем пытался незаметно приблизиться к Вэй Ину. — Да ну? А как же темная печать и записанный мной ритуал пожертвования тела, хранящийся у Ляньфан-цзуня? — картинно изумился Вэй Ин. — Кому ещё ты успел разболтать? Я же просил тебя не привлекать к щекотливым делам этого босяка из Куйчжоу! — Гуаншань гневно посмотрел на Цзинь Гуанъяо. — Не понимаю, о чём он говорит, — с невинным видом заявил тот. — Глава Цзинь, ваш сын столь искусен в притворстве, что вы до своего смертного часа не узнаете, насколько он вас ненавидит. Не прошло бы и трёх лет, как он вместе с упомянутым вами босяком лишил бы вас жизни. Поэтому вам не следует всецело ему доверять, — попытался раскрыть ему глаза Вэй Ин. — Так что вам стоит поблагодарить меня за визит и за то, что тот босяк уже никому не причинит вреда. — Ах, ты, черепашье отродье, да как ты смеешь возводить напраслину на уважаемого Ляньфан-цзуня?! — возмутился какой-то заклинатель в белых одеждах, однако без лобной ленты на голове. От этого заклинателя ощутимо фонило тёмной энергией, поэтому Вэй Ину не составило труда увидеть его «подвиги» в прошлом и в будущем. — Да уж не тому, кто навёл проклятие сотни дыр и тысячи язв на племянника главы Цзинь, что привело того и Пав… Цзинь Цзисюаня к гибели на тропе Цюнци, упрекать меня в клевете, — ответил ему Вэй Ин. — Да что ты понимаешь, выскочка! Они все смотрели на меня свысока! — воскликнул Су Шэ и, достав из-за плеча гуцинь, заиграл мелодию, которая должна была лишить всех присутствующих духовных сил. Обездвижить Су Шэ не составило для Вэй Ина труда — всего лишь щелчок пальцами, и тот застыл памятником самому себе. Однако Призрачный Генерал не счёл это достаточным и двинулся к Су Шэ, явно намереваясь прикончить его. — Вэнь Нин, остановись! — приказал ему Вэй Ин. — Ведь он наверняка может рассказать нам ещё немало интересного о преступлениях Цзинь Гуанъяо. — Простите, господин Вэй, — склонил голову Призрачный Генерал. — Я виноват в убийстве Цзинь Цзысюаня, но этот заклинатель виновен не меньше моего. Из-за него началась резня и погибли все мои родичи. — Не все, — сказал Вэй Ин. — Я надеюсь, глава Цзинь не откажет нам в любезности и сообщит о судьбе девы Вэнь. Окружавшие своего главу старейшины клана Цзинь воспользовались мощными боевыми заклинаниями, но тут же полегли, будучи сами сражены ими, успешно отражёнными Вэй Ином. Подоспевшие адепты в золотистых одеждах попытались опутать Вэй Ина множеством наброшенных на него с разных сторон сетей божественного плетения. Он постоял немного неподвижно для пущего эффекта, затем с лёгкостью разорвал сети. — Неужели вы думали, что это сможет меня остановить? — с улыбкой спросил он и снова шагнул в сторону Гуаншаня, не упуская однако из виду Цзинь Гуанъяо. — Убирайся прочь, демонское отродье! — воскликнул Гуаншань и активировал старинный артефакт своего рода — золотой жезл. Забавно было обратить его в ржавое железо, впрочем, как и всё остальное золото клана Цзинь, столь кичившегося своим богатством, и наблюдать за стенаниями Цзинь Гуаншаня. Похоже, подобная участь была для него хуже смерти. Интересно, как он теперь удержит многочисленных приглашённых адептов и свою власть? Как раз во время всеобщей суматохи Цзинь Гуанъяо подобрался к Вэй Ину сзади и, достав из пояса гибкий меч, попытался нанести удар. Однако меч рассек лишь воздух, потому что Вэй Ин успел вовремя переместиться и оказался рядом с Цзинь Гуаншанем. — Достопочтенный глава Цзинь, соблаговолите сообщить о судьбе Вэнь Цин, а то, не ровен час, её брат может захотеть вас немного за горло подержать, и это закончится весьма плачевно, — вежливо попросил Усянь. Увидев, что лютый мертвец двинулся в его сторону, Гуаншань заверещал: — Да жива ваша девка, жива. Заперта на женской половине. Красивая, зараза, но в постели, как бревно. Поняв, ради чего этот старый развратник сохранил жизнь Вэнь Цин, Вэнь Нин не сдержался и вырвал его сердце. Эх, опять всё пошло не по плану. Надо было бы ещё разобраться с Цзинь Гуанъяо и его «замороженным» приспешником, но в первую очередь следовало освободить Вэнь Цин, да и Лань Чжаня с А-Юанем Усяню не хотелось надолго оставлять. — Мэн Яо, — Вэй Ин нарочно обратился к бастарду Гуаншаня так, чтобы напомнить о его происхождении, — не вздумай сжигать цветочный дом в Юньпине или вредить Чифэн-цзуню, иначе мы вернёмся по твою душу.