I don't wanna be you anymore.

Осталось только ждать, пока любимый приедет. Это было самое ужасное занятие для Романова. Безумно изнурительно высчитывать минуты, а там и секунды, до появления под окном Мишиной машины. Ведь обычно, когда нечего делать, Александр либо перечитывал классику в попытках найти в сюжете двойную линию повествования, что ему зачастую удавалось, либо играл на фортепиано, либо, если было не лень, ходил по музеям, выставкам и галереям, ну или, совсем от безысходности, мог и просто залипать в инстаграмме, пуская слюнки на шикарную жизнь в Европе. Занятий было море, хоть плавай, вот только чем бы Романов себя не занимал, время, как назло, будто с каждой минутой шло всё медленнее и ждать было всё более невыносимо. Прошло примерно полчаса. — Чёрт! — Александр ударил кулаками по клавиатуре пианино, — Да какого всё опять коту под хвост?! — он допустил ошибку. Снова. Это очень раздражало, — Ну почему, когда я его жду вечно всё идёт не так? Что за проклятье?! — Романов разговаривал с пустотой, которая охотно отвечала ему эхом, проносившимся по всей комнате. Он закрыл крышку инструмента и подошёл к высокому окну. В северной столице шёл дождь, хотя вчера весь день стояла жара, сопровождающаяся полным отсутствием на небе даже единого облачка. Подобная погодная биполярка вызывала такие же смешанные чувства. Именно сейчас — чувство одиночества и тоски. Романов посмотрел во двор и, не обнаружив там знакомого автомобиля, вздохнул и лёг на кровать. Потолок хоть и не был картиной, висящей в галерее, но, если включить фантазию, можно было, как и на холсте, закрашенном краской, увидеть смысл. Там пятно неизвестного происхождения, там трещина, там неровности, и вот тебе произведение карикатурного искусства. А что, многие псевдо-художники продают подобную мазню за миллионы. Александр считал, что в этих «картинах» есть смысл и оживлённо доказывал это каждому, кто в этом усомнится. В общем спорить, не разобравшись в ситуации, было в его концепции. «Может спать лечь?» — подумал Саша про себя. И правда. Погода оставляла желать лучшего, ожидание тоже. Это всё очень выматывало. Капли барабанили по крыше и окнам, нагоняя усталость. Саша повернул голову в сторону стены и посмотрел на часы. Почти десять. «Должен скоро приехать, » — Романов успел уловить в голове свою последнюю мысль и отключился. Проснуась северная столица только от долгих поочерёдных звонков то в домофон, то на телефон. Кое-как Александр поднялся с кровати и дошёл до коридора из которого настойчиво на всю квартиру раздавался звон домофона. — Да.? — Саша, твою мать! Ты чего так долго не отвечаешь?! — Миша явно был взволнован, — Я уже минут десять пытаюсь до тебя дозвониться! — Прости. — Романов нажал кнопку, чтобы открыть дверь. Александр решил не встречать Московского, поэтому он просто открыл замок и вернулся в комнату. Голова жутко болела и хотелось спать. — «Прости, прости…», — Михаил уже стоял в дверях комнаты, — Я волнуюсь вообще-то! А вдруг чо случится? Ты как-то странно себя вёл в последнее время. Всё в порядке? — М. Вроде. — Эй, — Миша сел на кровать рядом с Сашей и положил свою ладонь ему на плечо, — Ты как себя чувствуешь? Тебе плохо? — Да нет, все в норме. Просто голова болит. — Так может тебе какую-нибудь таблетку надо? Я могу сходить купить — Нет, не нужно, благодарю. Скоро пройдёт. — Уверен? — Мгм. Только вот сам Московский не был уверен в словах Романова и что-то подозревал. Он оглядел комнату, и его взгляд остановился на каких-то таблетках, лежащих на тумбочке. Михаил поднялся и решил рассмотреть их, в то время, как Александру становилось всё хуже: он держался за голову двумя руками и лёг, сгруппировавшись на кровать, при этом часто дыша. Московский взял упаковку и начал читать, для чего они. На них было написано: «Отпускается без рецепта.» Должным образом столица не смог понять их прямое назначение. Описание бродило вокруг да около. Но список побочных эффектов был написан чётко и понятно. В него, как раз, входили симптомы, которые сейчас были явны у Саши. — Ээ, Саш? — Что.? — А для чего эти таблетки? — Какие.? — Романов еле перевернулся к Московскому и понял, что речь идёт о «Таблетках от Шуры» — так про себя назвал Александр этот препарат, — Аа, это. Что-то вроде успокоительных или от шизофрении, точно не разобрался, но хотя бы теперь я не чувствую себя сумашедшим, слушая голос Шуры в голове. — Ты же понимаешь, что это какая-то левая херь с целым букетом побочек? Как такое вообще пустили в продажу.? — Всё лучше чем он., — уже тише произнёс Романов, так как готов был снова вот-вот отключиться. — П. Подожди! Не засыпай! — воскликнул блондин, но было уже поздно. Романов снова провалился в сон. Миша решил просто посидеть рядом и подождать, пока Саша проснётся, так как не знал, что делать в подобных ситуациях. Но, ни прошло и пары минут, как Александр снова открыл глаза и резко приподнялся на кровати. Московский вздрогнул от такого резкого движения. Романов слегка содрогнулся от холода, потому что форточка уже давно была открыта и по комнате гулял сквозняк. Михаил этого не чувствовал, так как он сидел в куртке. — Закрой окно. — монотонно попросил Романов и сделал глубокий вдох. Его худощавые руки покрылись мурашками и он укутался пледом. Московский незамедлительно выполнил назначенное действие и сел обратно. Он хотел что-то спросить, но колебался. Всё происходящее несло в себе нечто странное и непривычное. Саша снял очки и сильно зажмурил глаза. Ему всё ещё было очень холодно. Тут же он поменял положение, пододвинувшись поближе к Мише. Каким-то слишком измученным взглядом он на него посмотрел. — Сидишь в куртке — тепло тебе, — тихо, с ноткой зависти пробормотал Саша, — И в городе у тебя тепло., — Романов запустил свою промёрзшую ладонь под куртку и футболку Миши, греясь о его спину. Тот расправил плечи и поймал небольшой дискомфорт. — И сам ты тоже тёплый. Михаил решил всё же снять верхнюю одежду и остался сидеть в одной футболке. Он понял, как холодно сейчас в комнате. — А теперь посмотри на меня, на мой город, на всё что связано со мной и скажи: почему. ты выбрал. меня? Московский нахмурил брови, не поняв вопроса. — В плане.? — Почему, — шатен вернул свою руку из-под футболки Миши в обьятья покрывала, — Ты со мной? Почему ты любишь меня? — Александр выделял почти каждое слово, — У тебя был такой богатый выбор и с твоим-то статусом! Все девочки твои, да, Господи, и парни тоже. Но ведь мы такие разные, больше скажу, противоположные… Так почему ты выбрал меня? Михаил молчал. — Неужели ты тогда не понимал, что у нас будет вечное недопонимание.? Погода сильно разыгралась, да так, что бахнул гром и мгновенно во всём доме погас свет. — Пхах! Сука, как вовремя… — выразился Романов (?) ожидая ответ на свой тупиковый вопрос. Повисло молчание. Только тиканье часов и дождь, не намеревавшийся заканчиваться, разбавляли гробовую тишину. — А почему ты играешь на пианино? — неожиданно вопросом на вопрос ответил Московский. — Ээ. Я вообще не хотел, меня в детстве сначала заставили, а потом я привык и. Мне понравилось. Теперь я услышу ответ на свой вопрос? — Хмх. Ну смотри. В нашей ситуации я — это ты, а ты — это пианино. Меня ведь тоже, как бы, сначала заставили с тобой сидеть, если помнишь. Быть наставником девятилетки — не лучшее занятие для меня было, если честно… — Михаил глянул на Александра, — Теперь почти цитирую тебя: я к тебе привык, а когда ты повзрослел, ты мне понравился. Объяснить, почему я с тобой, ведь мы разные, я не могу, так как… Ну видимо противоположности притягиваются, я не знаю. — Мм. Ясно.