Много Леди, не их Кот

— Кто бы что ни говорил, а ты абсолютно не мой котёнок. Так просрать момент! — Плагг. — Да это был долбаный Kiss the Girl, сырная башка! Я чувствовал себя Себастьяном! Крабом! — Плагг! — Да ты хоть понимаешь, каково это — считать, что ты краб?! — Тебя заносит. — Главное, что тебя не донесло! Ты ведь мог её поцеловать! — Не думаю, что она этого хотела. Плагг шлёпнул лапками по морде, потом нырнул внутрь подушки Адриана и издал просто душераздирающий вопль. Адриан вздохнул и сочувственно похлопал подушку. Хорошо, что его комната была звукоизолирована, и Плагг не мог никому помешать. Время-то уже было позднее. Как сказал насчёт звукоизоляции Габриэль: «Понятия не имею, чем ты там у себя занимаешься, и пусть оно так и остаётся!» — Ты же сам слышал: она сказала, что рада, что у неё есть такой друг, как я. Плагг высунул голову из подушки и распушился от ярости. — Да ты сам! Сам! Миллионы раз говорил это девочке! Естественно, она в себе не уверена! Она ждёт первый шаг от тебя, сырная голова! Адриан потёр шею, взял мобильник и залез в галерею. Как всегда, в моменты стресса он начинал пересматривать свою коллекцию фотографий Маринетт. Это здорово помогало. В этот раз ему казалось, что Маринетт-на-фото смотрела на него с каким-то разочарованием. Адриан поджал губы и выключил телефон. Да, сейчас лучше порассматривать потолок. Где-то наверху Агрест видел длиннющую нитку паутины. Интересно, справился ли паук с достраиванием своего дома. — ПАЦАН! Адриан подскочил на постели, запутался ногами в одеяле и рухнул с кровати, как подкошенный. В левом ухе, пострадавшем от крика Плагга, раздавался тоненький противный писк одной тональности. Квами совсем не выглядел пристыженным и на мрачный взгляд своего хранителя никак не отреагировал. Котёнок тщательно приглаживал лапками вставшую дыбом шерсть, словно это не он только что чуть не довёл Адриана до сердечного приступа. Встав с пола, Адриан поднял одеяло и ещё раз посмотрел на квами. Тот ничего не подозревал, продолжая прилизываться. Так что Адриан с гиканьем накинул на котёнка одеяло, надеясь как следует испугать противного малыша. Одеяло, — как и плед, в общем-то, — Плагга даже не задело. Квами просто прошёл сквозь ткань и наполнитель, и ни одна шерстинка на его малюсеньком тельце не изменила своего положения. Зато взгляд, которым Плагг наградил Адриана в ответ, был очень красноречивым. — Ты совсем дурак или просто прикидываешься? — Мог бы и подыграть, — надул губы Адриан. — Ага, конечно. Как ты сегодня с Маринетт. — Котёнок завысил голос и принялся часто-часто моргать. — Ах, Адриан, я так люблю тебя и так хочу быть с тобой, выйти за тебя, завести десятерых котят и вдвое больше деток! Но я слишком угнетена из-за твоей придури и жду, пока ты сделаешь первый шаг! Так что собери яйца в кулак и поцелуй меня, ну же! Хоть куда-нибудь! Не в силах и дальше выслушивать эту кривую пародию, Адриан схватил Плагга в кулак, подтащил к лицу и звучно чмокнул прямо между чёрных ушей. — Довольна, красавица? Не знал, что у меня кошка, а не кот. Только извини, я не потяну тридцать котят чисто финансово. — Будешь вякать — я тебя в Трансформации девчонкой сделаю. Сам мне котят нарожаешь. — Пустые обещания! Ведь пустые же?.. — Думай теперь об этом! Адриан искоса посмотрел на Плагга, но продолжать эту перепалку не стал. Во-первых, не было никакого смысла. Во-вторых — чёрт его знает, что на самом деле может этот безобидный с виду котёнок. Он всё-таки Разрушение. Вот разрушит гетеросексуальность Адриана до основания, и ему не то что с Маринетт — ни с одной девушкой больше не повезёт. Будет засматриваться на Нино. Агрест взлохматил волосы и нервно рассмеялся. — Чего ржёшь? — недружелюбно спросил Плагг, заканчивая прихорашиваться. — Да так, мысли в голове… всякие. Он прошёл к компьютерному столу и включил монитор. С рабочего стола на него взглянули голубые глаза Маринетт. Всё ещё молчаливо укоряющие. Вообще, на заставку Адриан поставил общее фото их класса, просто чтобы ни у Натали, ни у Габриэля не возникало лишних вопросов. Но именно это фото он очень любил: Маринетт в день съёмок натёрла ногу в новых босоножках и, когда девушку поставили за спину сидящего в первом ряду Адриана, она опёрлась руками о его плечи. Это были прекрасные моменты. Маленькие ладошки, тихое «прости, я не надолго». Адриан был готов просидеть перед камерой сколько угодно. Да оно и видно: на фото у него было донельзя глупое выражение лица. Забавно, что сама Маринетт считала именно эту фотографию очаровательной. Но ведь Дюпэн-Чэн назвала его сегодня другом. Так и сказала: спасибо за то, что ты мой лучший друг. А вот Адриан в тот момент примеривался, как бы поаккуратнее наклониться к ней и поцеловать. Он, наверное, всё-таки был влюблён в Маринетт; про силу этого чувства Адриан ещё не думал, но оно точно было. Как же он испугался, когда очнулся в её комнате после побега от Арлекина! Первой мыслью было — а не привёл ли он за собой хвост. Второй: какого хрена всё вокруг залито кровью, как в дешёвом ужастике. Потом он посмотрел на Маринетт, и эти вопросы показались ему незначительными. Остался только «Что с ней?» Её прекрасные голубые глаза было не узнать: склера была пронизана ярко-красными прожилками, свободное пространство казалось розовым из-за крови. Зрачки, расширенные почти во всю радужку, отливали перламутром на глубине. Веки были красными и опухшими, словно Маринетт рыдала навзрыд как минимум год. Адриан, несмотря на панику, понял, что это: ожог роговицы, причём довольно сильный. У него так же несколько раз страдали глаза, в основном из-за недобросовестных папарацци, которые ради удачного кадра использовали максимально возможную вспышку. Но как такую травму получила Маринетт? В любом случае, тогда было не лучшее время, чтобы что-то спрашивать. Маринетт находилась в шоковом состоянии; Адриан даже восхитился тем, что девушка до сих пор в сознании. Она была вымазана в крови, как мексиканский рестлер в грязи, её трясло, она часто сглатывала — верный признак приближающейся рвоты. И она практически не понимала, что происходит вокруг. Адриан, в принципе, тоже не особо догонял. Но у него был Плагг, который, если что, мог бы потом хоть что-то рассказать. Ну, если Маринетт в итоге ничего не вспомнит или решит просто ничего не сообщать одному коту сомнительной степени знакомства. Он помог ей немного прийти в себя и почиститься от крови. Стоило бы засунуть Маринетт в душ, но Адриан не знал, как это можно сделать максимально корректно. Пришлось ограничиться обтиранием полотенцем. Ясно было, что Маринетт как-то повлияла на него, на Кота Нуара. Бок больше не болел: не было ни раны, ни крови, — ха-ха, всё снаружи, а не внутри, как завещал Шрек, — ни даже простого пореза на костюме. Адриан чувствовал себя так, словно возродился из пепла. Настоящий феникс. Он уложил Маринетт спать, на всякий случай помогая ей отключиться. Простой фокус: капелька энергии в голову, и человека вырубает часов на шесть точно. Если влить немного больше, то получается практически Обливиэйт, воспоминания за последние сутки исчезали быстрее утреннего тумана. Добавишь ещё силы — и можно прощаться с личностью. Откатывало вплоть до глубокого детства, когда ты не умел ещё даже горшком пользоваться. Жестокая казнь, на самом деле. Но Адриан поступал так со многими преступниками; точнее говоря, со всеми, кто попадался ему чаще трёх раз. Ещё такую же участь с первой поимки заслуживали педофилы, насильники и маньяки. Просто убить было бы их намного гуманнее, но против этого всеми лапами выступал Плагг. Он вообще строго запрещал Адриану убивать кого-либо. И дело было не во внезапном для квами гуманизме, а в несбалансированности Талисмана Разрушения. — В момент смерти связь души и тела разрывается. От меня исходит сильнейший фон, который корёжит всё вокруг. Душа — это моллюск без раковины. Объяснять надо? — Нет. Так что Адриан старался не насильничать лишний раз. Не всегда получалось, стоит сказать прямо. К примеру, при работе с террористами было проще убить их, пока они не навредили заложникам. Но Адриан в любом случае старался. Если бы кто-то узнал, что своего первого человека Адриан убил в пятнадцать, то не поверил бы. Агрест, — как и Кот Нуар, — совершенно не выглядел так, будто способен пойти на крайние меры. Так и было, наверное. Пока он не встретил Плагга. Котёнок не говорил напрямую, но Адриан считал, что квами как-то пошерстил у Агреста в мозгах. Потому что не мог нормальный пятнадцатилетний подросток спокойно отреагировать на убийство. Даже если это была вынужденная мера. Да и смотрел после этой ситуации Плагг как-то странно, нехарактерно для себя: с лёгкой тоской и словно бы извиняясь за что-то. А вечером долго лежал у Адриана в изгибе шеи и мурчал, пока юноша не провалился в мутный сон без сновидений. Пока Маринетт спала, Адриан поступил довольно рискованно: выскочил из окна, перевоплотился в ближайшем переулке, закупился бытовой химией в магазине неподалёку и направился к дому подруги прогулочным шагом. Сабина и Томас были в пекарне. К счастью, Агрест знал, где спрятаны запасные ключи от квартиры. Вторгаться так было немного неправильно, но что поделать. Ему ещё нужно было убраться у Маринетт в комнате. Просто в благодарность за что-то, чего Адриан не помнил. Зайдя в квартиру, Адриан первым делом позвонил с городского телефона вниз, в пекарню, и предупредил о своём приходе. Сабина всегда была рада его видеть, так что взяла с Агреста обещание обязательно попробовать суп. В холодильнике. Синяя кастрюля в белый горох. Адриан был готов пообещать матери Маринетт буквально что угодно. Ему нравилась эта женщина, она напоминала Адриану какую-нибудь комфортную еду вроде домашних пирожков или лапши с фрикадельками. Что-то очень приятное и не приедающееся. Комната Маринетт при повторном осмотре выглядела даже хуже, чем раньше. Кровь, кровь, кровь. На полу, на стенах, на мебели. Разве что на потолке не было разводов, зато на балконе Адриан наследил, дай бог. Так что он надел резиновые перчатки, вытащил из пакета новенькие средства для уборки и принялся читать этикетки. Плагг помогал: просматривал тексты наискосок и подсказывал Адриану, какое средство для чего используется. Всю испачканную одежду Адриан, кстати, сложил в большой пакет и унёс с собой. Отец, когда увидел потрясающие вещи, буквально умытые кровью, только схватился за сердце и утащил весь скарб в свой кабинет. Ну, примерно на это Адриан и рассчитывал, если говорить откровенно. Может хоть что-то Габриэль сможет спасти. Конечно, у него не получилось вымыть всё до конца. Коврик на полу, к примеру, пришлось выбросить, и даже половицы под ним еле оттёрлись от крови. Несколько вещей из гардероба Маринетт были настолько красно-коричневыми, что Адриан даже не понял, что перед ним. К примеру, он нашёл длинный кусок ткани, полностью пропитанный кровью, и только дома, кое-как отмочив его, понял, что это был подол от волшебного синего платья. Грустно. Адриан сел в компьютерное кресло и уныло вздохнул. Крутанулся. Вот поэтому он и хотел поначалу отстраниться что от семьи, что от друзей. Читал же, знал: геройская жизнь несовместима с личной! Только в какой-нибудь утопической вселенной могло случиться так, что жена утром провожает потенциального Супермена на его супергеройскую работу, а вечером спокойно ложится спать, зная, что муж мочит плохих парней на другом конце Земли. В реальности же… Адриан считал, что у него был мизерный шанс на отношения, если бы его возлюбленная была супергероиней. Как он сам. Поэтому он присматривался к защитникам; по возрасту ему там, к сожалению, подходил только Глазчатый, но он был парнем. А Адриан, несмотря на свою модельную карьеру, всё ещё не был геем. И не собирался, если Плагг не нахимичит у него в голове. Хотя чёрта с два бы он посмотрел на Глазчатого; там за бронёй даже не было понятно, какая у него комплекция. Вот то ли дело Нино… — Он братан. Братан! — Что ты там опять себе надумал, сырная голова? Плагг немного отошёл от «эпичного фейла», — цитата, — и уже успел закусить половиной сырного холодильника. Адриан никогда бы не подумал, что волшебные создания могут быть эмоциональными едоками, однако перед ним был живой пример. В моменты расстройства Плагг ел раз в двадцать больше чем обычно. — Думаю. — О том, что делать? Окей, пацан, я тебе помогу. Ты идиот, советов обычно не слушаешь, а потом огребаешь, так что включи свой мозг и внимай. — Ну? Адриан повернул кресло к квами. Плагг замер в воздухе, приняв какую-то величественную позу. Словно маленький Наполеон, готовый воодушевить армию. — Ты эпично провалил свою возможность на первый поцелуй, но это ничего, пацан, со всеми бывает. Или нет? Нет, определённо нет, ты отличился. Но! Я дам тебе подсказку: ты вполне можешь немножко приодеться, чтобы исправить это досадное недоразумение! — Переодеться?.. — Ага. Маринетт падка на тебя и на вещи, должно сработать. Так вот, надень что-нибудь эффектное, чтобы она посмотрела на тебя и обомлела. Рубашку можно расстегнуть, пуговицы на две. Или на три? Хм, нет, ты ещё маленький для продолжения, двух хватит. — Переодеться… преобразиться, да? — Потом подойдёшь к ней, улыбнёшься, возьмёшь за руку… я могу напеть что-нибудь романтическое, так что всё будет тип-топ… почему ты так на меня смотришь? Эй, эта злодейская улыбка тебе совершенно не идёт! Адриан с собой ничего не мог поделать: уголки губ самостоятельно разъезжались. — Отличная, просто прекрасная идея, Плагг! — сказал он, вставая. — Что, правда, что ли? — Конечно! — он сжал квами в кулаке и ещё раз поцеловал между ушами с громким чмоком. — Маринетт отказывает Адриану, но это ничего! Мы можем остаться друзьями, но, но! Она не сможет устоять против Кота Нуара! И против его муртрясающих, воскотительных, ошемурчительных котомбуров! Плагг икнул. В голове квами мелькнула мысль, что своим неосторожным советом он создал монстра. — Пацан… как бы тебе сказать… то, что Натали не бьёт твоего отца за его каламбуры, не значит, что это верх пикап-мастерства… Но Адриан его уже не слышал. Агрест заметался по комнате, хватаясь то за мобильник, то за планшет. Не обращая внимания на Плагга, он проверил, где в Париже есть открытая кофейня и где можно ночью купить какой-нибудь букет — сойдёт для начального этапа знакомства. И ещё надо было подарить Маринетт что-нибудь… может, та подвеска от Тиффани, на которую Дюпэн-Чэн давно засматривалась? — Сто-оп! — завопил Плагг, когда услышал последнее предположение; к счастью, Адриан имел привычку говорить вслух, если был возбуждён чем-то. — Никаких подвесок! Никаких цветов! Никакого кофе! — Почему это? — То, что Маринетт знает Адриана Агреста, не значит, что она так же хорошо отнесётся к Коту Нуару! Ну, с этим Адриан бы поспорил. Прежде всего, она уже отнеслась к нему хорошо: волшебным образом, — надо будет спросить, как, — залечила его бок, не прошла мимо, не убила после утреннего. Мда. Он ведь даже как Адриан не видел её нижнего белья. — Всегда ли Слоупоки были такими возбуждающими?.. — Сам ты… Слоупок! Такой же тормознутый! — Да ладно, чего ты ворчишь как старик. Давай-ка лучше в Трансформацию. — Что? Да ни в жизнь! — Плагг! Трансформация! — Ты за это запла-а-а-а-а… Кот Нуар довольно ухмыльнулся, сжимая кулак с кольцом. Ну да, заплатит. Как раз завтра приедет огромная посылка с сыром, которую ему придётся по-тихому носить через сад, чтобы не смущать Габриэля объёмами поглощаемой Плаггом молочной продукции. Он вскочил на подоконник и с удовольствием вдохнул запах ночи. Адриан обожал, как его чувства обостряются во время Трансформации. В обычной жизни Плагг оставлял крохи вроде улучшенного зрения или более острого слуха, но при синхронизации… Адриан иногда думал, что он жил ради этих моментов. При этом он не мог сказать, что он-прошлый, боящийся Трансформироваться с Плаггом, был дураком или трусом. Нет, это была нормальная реакция обычного подростка. Жаль, что все эти чувства и мысли остались для Адриана в далёком прошлом. Год назад, ага. Очень «далеко». Он прислушался к советам Плагга и не стал покупать ни цветов, ни кофе, ни украшений. Просто заскочил в магазин, очаровал продавщицу, сделал с ней пару селфи и купил большую плитку молочного шоколада с солёным печеньем. Сам он сладкое не особенно любил, — профессия не позволяла, если честно, — но Маринетт обожала всё высокоуглеводное. И ведь не полнела, поедая килограммы выпечки и конфет! Запрыгнув на балкон одноклассницы, Адриан почувствовал, как им овладевает неуместная робость. Хотелось просто оставить подарок и убежать, поджав хвост. Как утром. Так что Кот Нуар быстро постучал в люк, ведущий в комнату, пока не успел испугаться собственных мыслей. Чем бы Маринетт ни занималась, но выглянула на улицу она быстро. Правда не через люк, а в окно чуть ниже. Как Адриан и думал, его подруга даже не ложилась. Ещё бы, после дневного сна. — Кот? Кот, это ты? Нуар спустился к ней на уровень и приветливо помахал рукой. Не успел он сказать хоть что-то, как Маринетт схватила его за грудки и втащила в комнату. Не будь у него развита координация — точно завалился бы, будто мешок свёклы. Пару минут Маринетт его осматривала: щупала за бока, растягивала щёки и в общем издевалась как могла. — Ты мог бы хотя бы записку оставить, кошак, что ты в порядке! — зашипела Дюпэн-Чэн. — Скинул всё на несчастного Адриана, а сам умотал непонятно куда! Я же понятия не имела, зажило ли на тебе всё, или мне показалось! Адриан отошёл от агрессивной девушки на пару шагов и выставил перед собой плитку шоколада на манер щита. — Но, моя Леди, кошки всегда убегают, чтобы зализать раны! Не мог же ваш рыцарь остаться и портить вам настроение своей грязной шкуркой? — А Адриан тут при чём?! Она выхватила шоколадку, сдёрнула обёртку и откусила значительный кусок от плитки. Ещё один эмоциональный едок на его голову. — Ни при чём. Просто он пришёл, а мне пришлось уйти… кстати, а почему ты не открыла люк?.. а, вижу. Мысленно Адриан дал себе затрещину: при уборке он совсем забыл про лестницу. Маринетт, судя по расставленной химии, пришлось оттирать её самостоятельно. Балкон-то он кое-как привёл в порядок, а вот спуск… правильно Плагг говорит, голова у него дырявая, как сыр. Маринетт отломила кусок от шоколадки и протянула сладость Нуару. Кот взял, но скорее из вежливости. — Бедняга-Адриан здесь всё вылизывал, как работящая пчёлка. А я в это время спала. Принцесса без горошины! — Ну, ты устала… а Адриан хороший парень. Можешь предложить ему выйти за тебя замуж. — Ты хотел сказать «жениться», я надеюсь? Слова о том, что это была отсылочка на хорошие способности к уборке, застряли у Адриана в горле. Маринетт смотрела на него с молчаливым предупреждением в воспалённом взгляде: лишнее слово — и ты труп. — Конечно, миледи, — решил в итоге Нуар подлизаться. — Перепутал тер-рмины. С кем не бывает? Она махнула рукой, словно с Котом всё было решено, причём давным-давно. Адриан ещё раз посмотрел на вымытую до блеска лестницу, как на злейшего врага. Вот надо же было про неё забыть! — Ладно. Я рада, что с тобой всё хорошо, Кот Нуар. Жаль, что знакомимся мы после всех этих событий, но, — она протянула ему руку, — я Маринетт Дюпэн-Чэн. Шестнадцать лет, учусь в коллеже Франсуа-Дюпона. — Кот Нуар, миледи. К вашим услугам. Вместо того чтобы пожать руку, он взял ладошку и поцеловал, склонившись при этом в поклоне. Всё как учил отец. Мама во время тех уроков ещё была жива, но уже болела и много времени проводила в постели. Он учился здороваться с ней, и на каждый неудачный поклон Эмили тихо смеялась. — Хорошо, Кот Нуар. А теперь расскажи мне, как ты дошёл до жизни такой. На полу вместо почившего розового коврика уже лежал другой, вытянутый и не такой пушистый. Цвет был более насыщенным, что-то вроде фуксии. Адриан привычно упал на кушетку и развалился на ней, как давно мечтал. В виде пай-мальчика, — ладно, просто мальчика, на «пай» он совершенно не тянул, — его как-то ещё останавливал этикет и нормы приличия. Сейчас же он был суперкотом, который мог лежать на этой прекрасной кушетке совершенно свободно. Просто как вздумается! Маринетт села в кресло напротив, совсем как когда к ней приходил Адриан. Только поза была более закрытая, а ещё поверх домашней одежды Дюпэн-Чэн надела халат. Это немного отрезвило. Ну да, Плагг был прав: это Адриан для Маринетт хороший друг, а Кот Нуар для неё фактически никто. Ещё и очень проблемный никто. Он сел на кушетке и попытался сложить руки на коленях. Понял, что неудобно, и подтянул ноги наверх, складывая их в турецкий лотос. Увидел взгляд Маринетт на свои ботинки и примирительно поднял руки: — Эй, они чистые. Я, вообще-то, стерилен. — Что, твои прошлые хозяева тебя кастрировали? — А?.. А?! Адриан ощутил, как его щёки становятся пунцовыми; Маринетт напротив на это усмехалась с превосходством, при этом также багровея лицом. Ну да, пошутила и сама этого же смутилась. Бывает. — Я п-про другое, миледи… Я стерилен… в смысле, на мне грязь и микробы не задерживаются… то есть, — он сделал глубокий вдох, — из-за особенностей моих сил, моя храбрая Леди, любые вещества, попадающие на меня, уничтожаются и не наносят вреда. И не остаются на мне, так-то. — Как же тогда тебя отравили? Нуар скривился и досадливо ударил кулаком по коленке. — Ар-рлекин. С-сука! Точно сговорюсь с Ниндзя, и тот его грохнет! Урод, я ему этого так не оставлю! То есть… мяу? Маринетт скрестила руки на груди и откинулась на спинку кресла, наконец выглядя менее зажатой. Видимо, небольшая эмоциональная реакция, которыми Адриан тоже иногда грешил, её расслабила. — Ясно. Он на тебя напал? — После того как я победил акуму. Ты не смотришь новости? — Нет. Только если мать включает во время ужина, но она обычно смотрит только интервью с Леди Удачей. Они синхронно скривились, и Адриан почувствовал, как его сердце забилось быстрее. — Миледи, да мы просто созданы друг для друга! Ты единственный человек после моей сестры, который так реагирует на Удачу! «Сестра» — это он про Хлою, если что. Блондинка ненавидела Леди Удачу от всей широты своей чёрно-жёлтой души. На такой незамысловатый комментарий Маринетт хмыкнула и опять покраснела. Румянец ей очень шёл, кстати. Да ей любое выражение лица шло, кроме разве что страха. — Знаешь, если это такой подкат, то у меня уже есть краш. — Никто не сможет сравниться со мной, моя Леди. Этот Кот — само сомуршенство. Маринетт прыснула в кулак, покрасневшие глазки мигнули двумя весёлыми звёздочками. Адриан и сам улыбался, раскачиваясь на кушетке, как первоклашка на школьной скамье. — Ляг уже, а? Сил нет смотреть на твои мытарства. — Как прикажет моя Леди. Он снова развалился на кушетке, потянулся, замурчал. Маринетт с улыбкой смотрела, как он ластится к мебели. — Твоя очередь рассказывать, Принцесса, — сказал Адриан, моргнув. — Как ты меня вылечила. Маринетт посмотрела куда-то в сторону и неуютно повела плечами. — Это будет долгая история. Уверен, что не уснёшь прямо посередине? — Не попробуем — не узнаем. Ночь длинная, времени хватит и на разговоры, и на сон. — И ещё на что, — пробормотала Маринетт чуть ли не про себя. Адриан ухмыльнулся. — Какие мысли, моя немаленькая Леди… ты забыла, что у Котов великолепный слух? Его наградой стали высокий писк и абсолютно красные уши.