Много Леди, не их Кот

И какого рожна нужно было Идеалу от Маринетт? Адриан жевал мороженое, пытался не умереть от смущения и активно думал. Маринетт в глазах окружающих — простая гражданская девчонка, которая никак не может быть связана с супергероями, злодеями и прочим. Возможно, кто-то видел, что Дюпэн-Чэн помогла недавно Коту Нуару с его ранением; да и про последнее нападение Жука защитники точно были в курсе. Такое событие — потеря одного из суперов… Но папа-Габриэль точно никому не разглашал личность девушки, которая участвовала в событиях с Жуком и гибелью Глазчатого. Как Бражник, он тоже не мелькал рядом с возлюбленной Адриана. Никаких ниточек, которые могли бы привести к Маринетт, с этой стороны не было. Но Идеал всё равно к ней подошла. Причём не только подошла, но и что-то выговаривала; Адриан не разобрал дословно, а потому решил уточнить. — Не знаю, — поморщилась Маринетт в ответ на вопрос. — Говорила, что разочарована во мне, всё такое. Когда бы только она успела очароваться… — Может ли такое быть, что она знает тебя? — предположил Адриан, вытирая руки влажными салфетками от сладкой липкости. — Не в связи с какими-то событиями, а просто как мадмуазель Дюпэн-Чэн. Маринетт вздохнула. — Ну возможно… а что? — Если, как ты говоришь, вам с КН надо собрать серьги, то лучше узнать как можно больше об обладателях осколков на данный момент. — Я не хочу, чтобы ты в это влезал, — сказала девушка, посмотрев Адриану прямо в глаза. Агрест прикусил губу. Маринетт была такой красивой… нахмуренные брови, яркие голубые глаза, пушистые ресницы. Выражение крайней решительности и поджатые розовые губы. Маленький воробушек, готовый защищать своё гнездо. «Знала бы ты, насколько я в это влип…» Агрест придвинулся к Маринетт вплотную. Девушка растеряла всё своё серьёзное настроение, когда он наклонился к ней; Маринетт не закрыла глаза, когда Адриан её поцеловал. Лёгкое прикосновение губ, без намёка на продолжение или углубление поцелуя. Жест нежности, большой любви, большой привязанности. Маринетт выставила руки вперёд, упёрлась Адриану в грудь и попыталась отодвинуть парня от себя. — Нет? — тихо спросил Агрест, слегка отстраняясь. Маринетт была красной, от корней волос и прямо до ворота футболки. Насыщенный помидорный цвет ей шёл ничуть не меньше, чем мягкое рассветное смущение. Глаза у Дюпэн-Чэн сверкали, рот приоткрылся от шока, губы чуть подрагивали. — Нет? — ответила Маринетт, невольно скопировав вопросительную интонацию. Адриан тихо рассмеялся. — Ты меня сейчас спрашиваешь? Я очень даже «да»… — Я… я не… не я… я да, но… — Что «но»? — продолжал улыбаться Агрест. — Ты да, но «что»? — Я-я-я-я… Он снова приблизился к ней, наслаждаясь тихой паникой возлюбленной; Адриан ощущал себя большим котом, который наконец поймал желанную добычу и теперь хочет немного поиграть с очаровательной мышкой, которая оказалась в его коготках. А потом… Маринетт запищала, когда Адриан сгрёб её в объятия. Агрест счастливо зажмурился, наслаждаясь долгожданной близостью. Прав был Плагг, тысячу раз прав: давно надо было это сделать! Фотографии в телефоне, которые Адриан собирал со скрупулёзностью старика, были лишь жалким суррогатом. Заменой, когда ты не можешь получить то, что хочешь. Что лучше: фотография торта или целый торт перед тобой на тарелке? Дюпэн-Чэн замерла в руках Адриана, вцепившись ладошками в футболку парня. Прекрасная погода, свежесть зелени вокруг, голубое небо, отличное настроение — самое время для признания. — Маринетт, я… Которое так и не случилось. Ведомый одними лишь инстинктами, Адриан оттолкнул от себя девушку, да и сам спрыгнул со скамейки в сторону. Там, где они сидели мгновение назад, была огромная ядовито-зелёная клякса. Деревянные доски под ней запенились, как шипучая конфетка, но пахло совсем не сладостью. Запах был отвратительным, от него на корне языка появлялась горечь и срабатывал рвотный рефлекс. Адриан проглотил желание опустошить желудок. Маринетт, судя по звукам, так не смогла. Агрест оглянулся по сторонам, выискивая опасность, но ничего не увидел; видимо, снаряд прилетел откуда-то со стороны или с воздуха, как шальная пуля. Адриан вскочил на ноги, подбежал к Маринетт и без промедления подхватил девушку на руки. Времени ждать, пока Дюпэн-Чэн придёт в себя и начнёт вытирать губы, не было: если прилетело один раз, значит, может достаться и во второй, это практически аксиома. Если молния дважды в одно место не бьёт, то акумы — очень даже. Ну а кто это ещё мог быть, если не очередное порождение сил Бражника? Адриан был уверен, что, не поставь он мобильники на беззвучку, то увидел бы сообщение от папочки-Габриэля про очередной выход его сил из-под контроля. Ни один из злодеев не обладал такими способностями. Даже Арлекин, который использовал бомбы, различные разъедающие жидкости и яды, не мог синтезировать что-то настолько мощное, чтобы разъедало дерево. Верх мастерства Арлекина — отрава, способная влиять на любые живые организмы. Не на скамейки. Жук? Не смешно, он точно не был ядовитым, тем более так. Ниндзя оказалась на стороне Адриана и была Кагами, так что тоже минус; вот Цуруги, кстати, теоретически могла намешать что-то похожее, но зачем? Кагами во главу стола ставила эффективность, а не эффектность. Из-за этого её и было очень трудно поймать: Цуруги использовала простейшие средства и мусор, подворачивающийся под руку. Она бы просто не стала заморачиваться с такой едкой штукой. Защитники в пролёте, из них ядами пользовалась только Идеал. Так же, как и Арлекин, она больше специализировалась на составах, влияющих на тело. Безымянный? Адриан едва успел пригнуться от очередного плевка. Жижа врезалась в ствол дерева по левую сторону от Агреста; капли разлетелись во все стороны. В последний момент Адриан отвернулся, закрывая от опасности Маринетт. Спину обожгло, словно на неё капнуло кислотой. Адриан по-кошачьи зашипел от неожиданно сильной боли: казалось, что не было никакого опыта у него, как у Кота Нуара, и это его первое ранение. Дюпэн-Чэн вцепилась Адриану в футболку. Губы у девушки скривились. Агрест опустился на одно колено и посмотрел на небо. Чуткое зрение позволило увидеть спонсора страдания: огромная стрекоза с размахом крыльев как у среднего кукурузника. Насекомое сражалось с одним из защитников… но это была не Идеал. Скарлетт. Чёрт, значит, дело реально дрянь! К тому же, летающие акумы — это всегда головная боль. — Адриан, твои глаза… Учитывая, что ему было пиздец как больно… наверняка Плагг начал самостоятельное превращение. Смысл ждать, пока твой носитель отбросит копыта под влиянием непонятной жижи? Первыми всегда менялись глаза: склера становилась салатовой, радужки словно подсвечивались изнутри, зрачок вытягивался. — Знаю, — огрызнулся он. Против собственного тона, Адриан нежно провёл ладонью по голове Маринетт. Мягкие волосы нежно щекотали ладонь. Агрест наклонился к любимой девушке и глубоко вдохнул чудесный аромат её кожи. Корица, яблоко, шоколадное печенье… — Превращайся! — приказал Адриан, отпуская девушку и поднимаясь с колена. Спина болела. Места, куда попали капли яда, пульсировали с каждым ударом сердца. Когда повреждённую кожу скрыла за собой чернота супергеройского костюма, Адриан не удержал облегчённого стона. Маринетт смотрела на его Трансформацию, как на новое Чудо Света. Может, в её глазах так и было, но сейчас Адриан не располагал временем, чтобы успокоить подругу или попросить у неё прощения за прошлые небольшие обманы. И за испорченный розовый коврик. И за беспокойство. Так подумать, Адриан у Маринетт вообще должен в ногах валяться. — Превращайся! — повторил он, опускаясь на колени и упираясь руками в асфальт. — Да я не могу, Тикки… — У тебя серьги Глазчатого, — зарычал Адриан, чувствуя, как начали ходить в спине кости. — Просто натяни уже долбаные латы, чтобы тебя не прожгло ненароком. Прости, я не могу сейчас быть мягче, это… Он опустился на один локоть и заорал от боли. Вот что за судьба: то кожу прожигает непонятной хренью, то мышцы разрывает из-за того, что с летающей акумой может сражаться только летающий герой. Плагг — это Разрушение. Чума. Отрицание. Что-то противоестественное, неправильное, то, что не должно быть в мире. То, без чего мир загнётся. — Тикки, что я должна… Тикки, пятна! Розовая вспышка волшебства принесла немного душевного спокойствия. Адриан, тяжело дыша, попытался подняться с колен — в который раз за сегодня. Неудачно. Нарушенный из-за изменений в теле баланс не позволил сразу вскочить и кинуться на помощь Скарлетт; Адриану всегда тяжело давались трансформации своего тела. Хуже них — только возвращение к нормальному облику. Перед Котом Нуаром стоял Глазчатый — почти такой, каким Адриан его запомнил. Громоздкие бордовые латы с расплывающимися чёрными пятнами, рыцарское конусообразное копьё в руках, шлем с забралом, которое никогда не поднималось. Даже рост был тем же, хотя Маринетт явно должна быть ниже, чем прошлый носитель этой части Талисмана. От очередного стрекозиного плевка было не увернуться. Зелёная дрянь стекла по латам, — Адриан порадовался, что у них не было никакого зазора, в отличие от прошлого обладателя серёжек, — не причинив им никакого вреда. Словно была обычной грязью. От своей части дряни Адриан скрылся, подняв крыло. Оно совсем не было похоже на птичье, да и на летучемышиное тоже. Выглядели крылья Кота Нуара так, будто их нарисовал младенец, только взявший в руки карандаш или мелок: неоформленная чёрная клякса, не отражающая свет. В один момент крылья были больше овальными, в следующий — более острыми, потом напоминали покрывало. Их форма менялась совершенно без контроля со стороны Адриана. Ему было плевать на это. Летать это не мешает — и ладно. Крылья были созданы из сил Плагга, так что ими можно было хоть химикаты мешать, хоть от пуль закрываться — пробить их не мог даже удар клинка Бражника. Арлекин, помнится, очень удивился, когда Адриан сбежал от их боя, просто закрывшись от его дротиков, а потом взлетев. Ну ладно, не «просто». Из-за того, что при появлении крыльев менялся скелет, это было чертовски больно, особенно если шевелить новыми конечностями сразу после их отрастания. Но ошарашенная морда психа стоила любых страданий. — Найди какое-нибудь укрытие, — сказал Адриан, брезгливо стряхивая с крыла яд. — Там снимешь Трансформацию. Для этого требуется обратное слово. Если ты сказала «пятна», то можно попробовать «пятна прочь» или что-то из этой серии. Маринетт! — Я поняла, — глухо из-за шлема сказала Дюпэн-Чэн. — Адр… Нуар, я… — Я люблю тебя, — перебил её Адриан, устало улыбаясь. — Извини, что так вышло. Но вот за украденные поцелуи я извиняться точно не буду. Это было пур-росто мр-красно, миледи. Не дожидаясь ответа, он резко распрямил крылья перпендикулярно земле и сделал сильный взмах, сразу поднимая тело в воздух. Большой плюс: магические крылья достаточно сильные, чтобы тебе не надо было брать разгон или трясти задницей, как некоторые птицы. Тут вообще всё не от разогретости мышц зависело, а от возможностей организма: чем больше ты выносишь сил Плагга, тем больше тебе доступно способностей. Учитывая, что Плагг, оказывается, пророс в самое сердце Адриана, можно было предположить, что Агрест слился с квами максимально. В бой он вступил вовремя: удалось схватить Скарлетт, только чудом не примяв её крылья, обнять её и себя своими чёрными отростками и не дать защитнице попасть под ядовитую струю. Секунды свободного полёта, и Адриан раскрывает крылья. Скарлетт отталкивается от живота Нуара ногами, придавая себе дополнительное ускорение. Благодаря этому ей удаётся задеть стрекозу, хотя бы по касательной. Адриан ударил, пока насекомое не пришло в себя. К сожалению, стрекозу не оглушишь, так что атака Скарлетт разве что сбила акуме траекторию нового плевка. Очень хорошо: чем меньше плюётся эта дрянь, тем целее по итогу будет город и спокойнее горожане. Восстановление Сабрины никогда не воскрешало человека, переродившегося в акуму; тех из людей, кто пострадал по вине одержимого монстра, исцеляло серединка на половинку. Никогда не знаешь, повезёт ли тебе в следующий раз. Улицы снизу были пустыми, что очень радовало Нуара. Можно было сражаться, не беспокоясь ни о чём. К тому же, снизу пришла подмога: Адриан видел, как Ниндзя, забравшись на самое высокое из деревьев, примеривается к акуме из духовой трубки. Смешное оружие, если не знать, что туземцы с таким до сих пор могут вполне успешно поохотиться на полностью снаряжённую группу браконьеров с оружием, которого хватило бы для захвата небольшой страны. Кагами выдула снаряд. Адриана переполнила злая радость. — В яблочко, — сказал он. В глазное, если точнее. Скарлет начала набирать высоту, Адриан наоборот рухнул вниз, страхуя и отводя внимание акумы на себя. Удар сверху, чтобы к своей мощи добавилась сила от ускорения… хорошая идея. Оставалось только зафиксировать акуму. Естественно, с этим возникли проблемы; Адриан бы очень удивился, пройди всё без сучка без задоринки. Стрекоза извивалась, Кагами пыталась прицельно плюнуть в насекомое из трубки, Кот Нуар старался зафиксировать акуму. Скарлетт выжидала. Она была второй по приятности супергероиней, с которой Адриан всегда работал без проблем. Первое место, естественно, принадлежало папочке Бражнику, который Агреста-младшего понимал иногда даже раньше, чем Адриан сам для себя сформулирует какую-то мысль. Теперь становилась ясна причина подобной проницательности: Габриэль был шикарным отцом, и своего сына знал, как облупленного. Скарлетт никогда себя не жалела; каждое сражение — как в последний раз. Иногда Адриан задумывался, была ли вообще у этой героини причина жить? В те моменты, когда Кот Нуар мог затормозить, испугаться, дёрнуться, не довести удар до конца, Скарлетт действовала прямо и точно, как асфальтоукладчик. Ни капли промедления, ни секунды задержки. Тем и побеждала. Адриану было странно, что Скарлетт менее популярна, чем та же Идеал; объективно говоря, для общей победы героев над злодеями, — звучит как фраза из какого-то отстойного комикса, — Скарлетт сделала намного больше. Она была той, кто всегда реагировал на летающих акум; из героев летать мог Бражник, — у него это получалось на удивление отвратительно, — и Идеал. Всё. Из злодеев — Арлекин, — тут ещё неизвестно, хорошо ли, если он вмешается в бой, потому что последствия непредсказуемы, — и Безымянный, которого вообще не хотелось бы видеть никогда в этой жизни. Адриан месяца три не решался «отрастить» крылья, хотя Плагг сразу сказал, что это возможно. — Но это пиздец как больно, — ухмыльнулся в тот момент квами, тем самым напрягая своего носителя. — Что? Должен же я тебя предупреждать о таких фортелях? Или лучше было бы оставить приятным сюрпризом, м? Слова, кстати, не передавали всего спектра «приятных» ощущений, которые вызывались из-за новых конечностей. А уж когда Адриан в первый раз снял Трансформацию, не убрав крылья, — по наивности решил, что они как-нибудь сами рассосутся, — то чуть было не умер от собственного визга. Вид телесного цвета отростков из спины, под кожей которых пульсировала сетка мелких чёрных венок, навсегда отпечатался на обратной стороне его радужек. Отвратительное зрелище, пугающее до обморока. Удар Скарлетт пришёлся как раз посреди стрекозиного тела. Насекомое захлебнулось собственным ядом, попыталось выгнуть гибкий хвост, чтобы ужалить героиню, и рухнуло вниз. Адриан отлетел в сторону, добавив по крупной голове ударом шеста. Скарлетт подлетела к Агресту и замерла рядом. Ей без труда давалось парение на одном месте, тогда как Адриана мотало вверх-вниз, вторя движениям чёрных крыльев. — Хорошо, что ты отреагировал, — тихо сказала Скарлетт. — Не уверена, что справилась бы сама. — Идеал? — Я видела, как она улетала к тринадцатому округу. Вряд ли успела бы. Агрест хмыкнул. Ну да, вряд ли. — Она тут прицепилась к гражданской, — нажаловался он, медленно снижаясь. Скарлетт последовала за ним. — Знакомая? — Да, пару раз латала меня после встреч с Арлекином. — Чтоб он сдох, — стандартно отозвалась защитница на упоминание своего давнего врага. Насколько Адриан знал, именно со встречи с психом началась её геройская «карьера». Арлекин неслабо потрепал Скарлетт, когда та впервые вышла на парижские крыши, дабы заявить о себе. Девушка и сама не понимала, как у неё получилось сбежать от мужчины, но с тех пор её костюм претерпел огромные изменения. Как Скарлетт рассказывала, изначально она была одета в плотный материал вроде спандекса. Красный в чёрную точку. Йо-йо на поясе, длинные волосы перехвачены на конце в экстремально низкий хвост. Никакой защиты. Образ героини, навеянный Марвелом. После — жёсткий костюм, больше похожий на плотную кожу. Красный; все чёрные пятна будто рухнули вниз, формируя чёрные уплотнения в виде сапогов. На руках — чёрные перчатки. За спиной — плотные хитиновые крылья. Почерневшие волосы собраны в косу, обвивающую голову. Как иногда смеялась «обновлённая» Скарлетт, такая причёска уже несколько раз спасала её череп. — Хорошо амортизирует, когда пробиваешь макушкой стену. Попробуй, Нуар. Адриан на эту шутку только фыркал. — Я лучше попадаться под атаки не буду. — Ага. Скажи это Арлекину. Чтоб он сдох. Маска у Скарлетт была ярко-красной с пятью чёрными точками. Это оказался единственный элемент костюма, по её словам, который не изменился после столкновения с Арлекином. Адриан опустился рядом с дёргающейся стрекозой и приложил руку с Катаклизмом к голове чудовища. Скарлетт следила за исчезновением туши с грустью, зелёные глаза были на мокром месте. Как всегда, она жалела человека, которого поглотила собственная ненависть. Она не одобряла действий Бражника, но признавала, что без его Воинов победа над тем же Арлекином, — чтоб он сдох, помните? — невозможна. И всё равно жалела. Каждый грёбаный раз… — Ну что, по койкам? — предложил Адриан, едва удерживая равновесие из-за крыльев. В этой «форме» было легче парить, чем просто стоять на земле. — Можно, — вздохнула Скарлетт, касаясь своих серёг. — Хорошо, что в этот раз не сильно выдохлась, приступы усталости после Трансформации больше выматывают психологически, чем физически. Если кому из героев Адриан и мог довериться, — кроме Бражника и Ниндзя, — то это Скарлетт. Но только он захотел открыть рот, чтобы пригласить девушку в недавно сформированный кружок по спасению Талисмана, как его перебила Кагами. Ниндзя подошла к ним тихо и незаметно, полностью оправдывая свою кличку. — Не хочу вас расстраивать, — сказала Цуруги, напряжённо смотря на чёрное пятно, оставшееся после Катаклизма, — но, насколько я знаю строение стрекоз, у нас проблемы. Скарлетт нахмурилась. — Ты о чём? — Когда эта хрень летала, то из её хвоста выпадали шарики. Адриан замер. — Шарики?.. только не говори мне, что… — Твою мать, — вторила ему Скарлетт, прикрыв губы рукой. Ниндзя кивнула. — Да. Эта стрекоза точно отложила яйца.