Много Леди, не их Кот

— Ещё болит? — Ты третий раз спрашиваешь. Маринетт тяжело вздохнула и перекрестила лодыжки. Коленки неприятно стукнулись друг о друга, и только в этот момент Маринетт поняла, насколько же много она скинула из-за всех этих злоключений. Да и сидеть без попной подушки было неудобно, кости чувствовались… И запястья казались более ненадёжными, чем раньше. И вообще, одежда… Маринетт сейчас, к примеру, сидела в одежде Кагами — чёрных джинсах и простой белой футболке. Никакого полёта фантазии, только строгость и простота образа. Свои-то вещи ей оказались велики, особенно в бёдрах. Постоянно спадали. Наверное, если бы не влияние Тикки, то такая потеря веса сказалась бы очень плохо на здоровье. Да уж… Маринетт представить не могла, как же она будет оправдываться перед родителями из-за изменившейся внешности — она до сих пор не была уверена, что мать с отцом вспомнят о супергеройстве дочери после того, как всё закончится. Если всё закончится хорошо, конечно. Но внутреннее чутьё подсказывало Маринетт, что… — Маринетт? — А? Девушка повернулась к Адриану и почти сразу же закраснела. Оказалось, что смотреть на любовь всей своей жизни после продолжительной разлуки, — Маринетт казалось, что они не виделись целую вечность! — будет так же сложно, как после осознания своей влюблённости. А может и сложнее, ведь всё время наедине с собой Маринетт воображала всякое… Свадьбу там. Детей. Не сейчас, конечно, как-нибудь потом, но обязательно троих. Два мальчика и девочку. Чтобы они были похожи на Маринетт и на Адриана одновременно; Маринетт уже любила их без меры, хотя до появления Эммы, Льюиса и Хьюго было ещё много-много лет… А теперь ей говорят, что она должна спокойно сидеть рядом с Адрианом, смотреть на Адриана, слушать голос Адриана и вообще… быть с Адрианом! Слишком много! Процессор перегревался от ощущения счастья от сидения на одной лавочке, а что дальше будет? Разговоры? Объятия? П-О-Ц-Е-Л-У-И?! В себя Маринетт пришла из-за смешка Адриана. Повернувшись к любви всей своей жизни, девушка несмело захихикала; щёки у неё просто горели, да так сильно, что на них можно было бы выпекать круассаны. — Ты не изменилась, — сказал Адриан с улыбкой. Маринетт ещё сильнее стиснула коленки. Косточки давили друг на друга, и это было почти больно. Вот уж не думала она, что ей придётся привыкать быть худой, боже… — Не так много времени прошло, — пробормотала она на грани слышимости, уставившись на асфальт перед собой. — Да я и… ну… Она вздохнула и повесила голову. Маринетт честно считала, что быть худой ей просто не идёт; она не узнавала своё отражение в зеркале, не ощущала тело своим, не принимала его. И беспокоилась из-за каждой мелочи, чего раньше точно не было. В самом деле, в весе она была спокойнее. Теперь же как будто Маринетт лишилась чего-то очень важного, привычного… десяти килограммов, может. А то и больше. С её небольшим ростом — огромная потеря. — Может ты и постройнела, но всё равно же осталась собой, да? — когда Адриан взял её за руку, Маринетт замерла; Агрест звучал спокойно и уверенно, и в его словах девушка слышала отголоски тона Габриэля. — Ты не изменилась, Маринетт. Ты всё такая же очаровательная, милая, заботливая… и удар у тебя что надо. Маринетт вскинулась, больше возмущённая последней фразой, но всё недовольство сразу же испарилось из её головы, когда девушка увидела Адриана. На Дюпэн-Чэн он не смотрел, внимательно разглядывая куст на другой стороне дорожки. Щёки у Агреста были нежно-розовыми, не спрятанными за слоем тоналки… Адриан был таким красивым в этот момент! Таким… таким… Маринетт почувствовала себя невероятно счастливой. Погода была хорошей: тепло, птички пели, ветер слабо шуршал листьями. Солнце мягко грело кожу, и его лучи, падающие на волосы Адриана, заставляли их практически светиться. В глазах Маринетт он весь светился. Внутренней силой, уверенностью, нежностью. Любовью — к ней, к обычной девушке, которая… …которая… …которая чуть было не вырубила его копьём по голове. — Тебе точно не больно? — со слезами на глазах спросила Маринетт. Адриан повернулся к ней; Маринетт успела увидеть на его лице частичку удивления, прежде чем Агрест расхохотался. Затем Адриан притянул девушку к себе, — Маринетт испуганно пискнула, но ничего не сказала на это, — и уткнулся носом в её волосы. — Я скучал, моя Леди, — прошептал Адриан, явно улыбаясь. — Дни без вас были наполнены неизмяунной тоской. Я был готов выть на луну… Маринетт наконец успокоенно выдохнула. И ответила на объятие. Адриан был таким тёплым… — Это, кажется, не слишком по-кошачьи, нет? — Возможно. Но разве это имеет сейчас какое-либо значение? Маринетт хихикнула. Нет… нет. Сейчас вообще ничего не имело значения, кроме рук Адриана, его тепла, его любви к ней. — Ой, да поцелуйтесь уже, — проворчала левая подмышка Адриана. — Пла-агг, — расстроенно протянула Тикки где-то над головами Маринетт и Адриана. — Плагг, отвали, — более миролюбиво откликнулся Адриан. — Не сейчас. — А когда тогда? — не сдавалась подмышка. — Потом может и не получиться. Маринетт поджала губы. Да, Плагг был… возможно, Плагг был прав, что бы ни чувствовала Дюпэн-Чэн, ведь судьба — вещь совершенно непонятная, и что ждёт впереди знают одни только боги. Вот только думать об этом в такой сладкий момент совершенно не хотелось. Она немного отстранилась от Адриана и робко посмотрела на него снизу вверх. Агрест, всё такой же нежно-розовый, нервно хмыкнул и взъерошил волосы. Разрушенная идеальная причёска сделала его более диким, похожим на Кота Нуара. Почему-то это придало Маринетт уверенности. Она придвинулась к Адриану и немного привстала. Агрест потянулся в ответ. Поцелуй… был словно радуга на небе после дождя. И таким же скоротечным: как бы Маринетт ни хотела, чтобы он длился вечно, Адриан отодвинулся. Аккуратно поправив девушке чёлку, Агрест улыбнулся. — Хотел бы я, чтобы мы могли тут сидеть лет сто, — пробормотал он. Маринетт прикрыла глаза и качнула головой. Да… она бы тоже. Не давая себе времени на размышления, она встала со скамейки и протянула Адриану руку: — Пошли, котёнок? Нас ждут великие свершения. — И всё? — кисло спросил он. — И Кагами, — добавила Маринетт. Про Жука она умолчала — с ней должны были разбираться другие люди. — Вообще не вдохновляет, моя Леди… Да я и… эм, здравствуйте? Маринетт обернулась. Она, конечно, почувствовала, что сзади кто-то есть, но не придала этому значения: Дюпэн-Чэн всё ещё привыкала к своему изменившемуся восприятию мира и не всегда знала, как и на что надо реагировать. Адриан поднялся с лавочки и потянул Маринетт назад. Задвинув девушку за себя, он нахмурился и с подозрением осмотрел человека перед собой. Маринетт высунулась сбоку, чтобы тоже видеть подошедшего мужчину. Тот был невысоким, даже ниже девушки — может, где-то метр сорок, не больше; неудивительно, ведь черты лица выдавали азиатскую кровь. Ещё он был старым. С лысинкой, седыми волосами и маленькой бородкой. Очень, просто ненормально худым: тоненькие ручки и ножки, слишком свободная для него ярко-красная рубашка, цыплячья шейка и голова, которая казалась ненормально большой. Глаза у мужчины были запавшими, в окружении почти чёрных кругов, под выпирающими надбровными дугами. Да и в целом, старик-китаец производил крайне отталкивающее впечатление. Маринетт сразу стало его жаль. Едва ли не до слёз; она всегда так реагировала, если рядом оказывался кто-то больной. Когда Маринетт узнала про болезнь Сабрины, к примеру, то едва не разрыдалась, только увидев свою одноклассницу… — Я вас нашёл, — хрипло сказал старик. — Я так долго хотел… встретиться с вами… Вы… Он тяжело закашлялся. Маринетт попыталась выйти из-за Адриана, но Агрест запихнул её обратно за свою спину, не давая приблизиться к старику. Девушка замерла, обеспокоенно выглядывая из-за своего защитника. Ей, конечно, хотелось хоть как-то помочь кашляющему старику, — хотя бы дать ему платок! — но она верила интуиции Адриана. И самому Адриану тоже. Он, в конце концов, был героем намного дольше, чем Маринетт, и точно знал, как интерпретировать сигналы от своих чувств и своей интуиции. Прокашлявшись, мужчина рвано втянул в себя воздух. Выпрямился и посмотрел на подростков ярко-золотыми радужками. Маринетт увидела едва заметную белую полоску, проходящую через глаза китайца — тонкую, словно от лески. Маринетт отступила и едва не упала, запнувшись о лавочку. Не удержавшись на ногах, она тяжело села на неё и быстро заморгала, пытаясь осознать… — Забирай, — прохрипел мужчина, буквально всучивая Адриану в руки маленькую коробочку. — Быстро. — Что… Агрест, не глядя, сунул коробочку в карман. Старик рвано мотнул головой, затем встряхнулся всем телом. Его словно дёргали за ниточки, и каждое движение было неестественным, неправильным, напрягающим. Адриан схватил Маринетт за руку и легко поднял девушку на ноги. Затем толкнул в сторону, да и сам начал отступать от странного китайца. Агрест двигался спиной вперёд, не отрывая взгляда от мужчины. Маринетт это напомнило первую встречу с Жуком. Она тогда тоже пятилась, да и чувствовала себя примерно так же… но сейчас рядом с ней был Адриан — про-герой, который уже не раз сталкивался с, — боже, неужели это реально так? — с Арлекином. Да и у неё самой тогда не было никаких сил, кроме Тикки в кармане комбинезона и капельки удачи, а сейчас… сейчас… всё же совсем по-другому, верно? Верно?! Тело мужчины словно пошло волной. На коже стали вздуваться пузыри; наслаиваясь друг на друга, они меняли форму рук, ног, туловища, лица… прямо перед Маринетт болезненно выглядящий китаец в ярко-красной гавайской рубашке превращался в кого-то другого, — о, она точно знала, в кого, конечно же, — и этот процесс нельзя было назвать красивым. Мужчина закричал. Стариковская хрипотца быстро сменилась молодым баритоном. Увидев, что Адриан синхронизировался с Плаггом, Маринетт и сама поспешила провести Трансформацию — так Дюпэн-Чэн хотя бы могла попробовать помочь Нуару, если дело будет совсем дрянь. Да и в виде Ледибаг она, признаться, чувствовала себя намного увереннее, чем в виде обычной школьницы. Арлекина шатало. Тело его продолжало вспухать крошечными пузыриками, но они лопались, больше не принося никаких изменений. Одежда превратилась в знакомый костюм. Красный с чёрными точками. Маска на лице - точно наоборот, чёрная с красным. — Уходи, — приказал Кот Нуар, перехватывая свой шест. Маринетт поджала губы. Она бы, может, и ушла… но разве она не должна слушать свою интуицию? Тикки и Кагами в один голос говорили, что внутреннее чутьё у владелиц Камня Чудес божьей коровки всегда было одним из самых сильных. — Нет, — тихо сказала Маринетт, сжимая древко своего копья. Адриан коротко, совершенно по-звериному рыкнул. — Тогда не лезь! — скомандовал он, сразу же бросаясь в атаку. Арлекин, до этого стоящий без движения, с низко опущенной головой и безвольно висящими руками, мгновенно вскинулся. Маринетт даже не увидела его движения, а Кот Нуар уже отлетел в сторону из-за сильнейшего удара. Девушка и моргнуть не успела, как Арлекин оказался рядом. Он точно был быстрее, чем во все их прошлые встречи. Вцепившись ей в плечи, мужчина, выглядящий совсем как Габриэль Агрест, склонился к ней и широко улыбнулся. — Приве-ет, букашка, — протянул он, бешено пуча глаза; из-за чёрной маски они казались больше и белее, чем были на самом деле. — Помнишь меня? Конечно, помнишь! Ты же лишила меня зрения! Он сильно встряхнул Маринетт, и девушка, к своему ужасу, выронила копьё. Древко просто выскользнуло из на миг ослабевших пальцев, она даже не заметила этого! Попытавшись вырваться, Маринетт ничего не добилась. Арлекин держал её слишком крепко. — Ну же, милая. Помнишь меня? Помнишь?! Он снова её встряхнул и хотел было сказать что-то ещё, но ему помешал Нуар: точным ударом с ноги Кот снёс Арлекина в сторону. Из-за инерции, — а ещё из-за того, что мужчина не сразу разжал пальцы, — Маринетт упала. Доспех громыхнул металлом, когда она всё-таки рухнула на асфальт. Подняв голову, Дюпэн-Чэн увидела отблески чужого сражения. Арлекин и Нуар двигались слишком быстро, чтобы Маринетт могла выловить направление их ударов; две фигуры просто размазывались в воздухе красной и чёрной полосой. Слышны были звуки ударов… Поднявшись на колени, Маринетт вскинула руку вверх и призвала Супер-Шанс. В ладонь ей упала колбочка с духами — маленькая, не больше двадцати миллилитров. Стекло казалось очень тонким, а сама колба была выполнена в виде ракушки. Колпачок вроде бы золотой, но кое-где видно, что позолота сошла, и остался только чёрный дешёвый пластик. Маринетт оглянулась, но никаких подсказок не было. Очередным ударом Арлекин вновь отшвырнул от себя Нуара, ещё и йо-йо ударил Коту по голове… Адриан врезался спиной в дерево, и спустя всего мгновение его руки и ноги были пронзены длинными кинжалами. Сердце Маринетт остановилось; в голове раздался панический вопль, полный ужаса. Она подхватила копьё и в мгновение ока оказалась перед Котом, бессознательным, беззащитным и раненным, раскрытым для следующего удара врага. Выставив перед собой оружие, Маринетт замерла. Арлекин напротив сладко потянулся и закинул руки за голову. Казалось, что плывущие на небе облака интересовали его намного больше, чем два супергероя рядом. — Дай угада-а-аю, — протянул мужчина, скосив золотые глаза на Маринетт, — ты понятия не имеешь, что же тебе сейчас делать, да? Он усмехнулся. Маринетт ощутила, как по спине у неё прошлась волна неприятных мурашек — Арлекин, чёрт возьми, был совершенно прав. Она не знала, что делать… потому что она была уверена: Арлекину она проиграет меньше чем за секунду. Кот Нуар же, выходит, проиграл… а ей раньше всё время помогали. Теперь же рядом не было ни Кагами, ни Бабблера, ни Марианны — никого. И Бражника не было… Маринетт стиснула зубы и мысленно обругала себя. Ну зачем, зачем она уговорила Кагами и Нино отвести Жука к Габриэлю? Боже мой, если бы она не захотела поговорить с Адрианом наедине… если бы потерпела… этого всего могло просто не произойти! Они с Адрианом могли бы уйти вместе с Кагами и Нино, и сейчас бы были дома. Рядом с другими супергероями, в безопасности… более или менее. А не сражаться с Арлекином! Маринетт сделала несколько шагов назад и перехватила древко копья. Держать оружие было неудобно, потому что в ладони Дюпэн-Чэн был ещё флакончик с духами… Она на самом деле не знала, что ей делать. И даже Супер-Шанс не помог. На глаза у Маринетт навернулись слёзы. Арлекин их видеть точно не мог, забрало шлема мешало, но вот её всхлип он услышал. — О-о-о, — мужчина опустил руки и прижал ладони к груди, словно умиляясь. — Ну-ну, детка, не надо плакать… поверь мне, в смерти нет ничего страшного… я даже пытать тебя не буду. Ты же такая малышка, как тебя пытать… Он широко улыбнулся и скрестил руки на груди. Подняв подбородок, Арлекин продолжил: — Нет-нет, малышка, я не буду тебя пытать… а вот котёнка — обязательно. Прямо на твоих глазах. Вытащу ему кишки, выверну суставы, вырву все-все коготочки, чтобы он больше не царапался… плохой, плохой котёнок. И только когда эта блохастая сука испустит дух — тогда я сверну тебе шею. Как тебе, ха? Ха-ха… ха-ха-ха! Он зашёлся смехом, совершенно довольный своей идеей. Маринетт стиснула зубы и сжала кулаки, чувствуя небывалую ярость… Флакончик с духами, её последняя надежда, легко раскрошился от этой злости. Пахучая жидкость вылилась на землю, измазав своим ароматом Маринетт перчатки и древко копья. Арлекин… замер. — Какой знакомый аромат, — прошептал он, во все глаза смотря на Маринетт. — Такой… дай сюда. Он прыгнул к Маринетт и схватил её за запястье. Притянул её руку к своему лицу и вдохнул запах разлившихся духов. А потом… заплакал. Маринетт уже совсем ничего не понимала. Арлекин прижал её ладонь к своей щеке и закрыл глаза. Выглядел он совсем безобидно, словно потерявшийся ребёнок; так и не скажешь, что парой минут назад он едва не убил Кота Нуара. Вытерев слёзы, Арлекин махнул рукой и отпустил запястье Маринетт. К её огромному удивлению, мужчина медленно побрёл прочь, разом потеряв интересо ко всему, что происходило до этого. Такая перемена настроения ошеломляла, сбивала с толку и неожиданно радовала. Маринетт облизнула губы, но как-то окликать ушедшего в себя злодея не стала — банально боялась, что в больной голове опять что-то перещёлкнет, и Арлекин продолжит начатое… Словно услышав её мысли, он остановился. Рассеянно растрепав волосы, Арлекин обернулся к Маринетт и взглянул на неё светло-серыми водянистыми глазами. — Да, девушка, — сказал он совершенно нормальным тоном, в котором слышалось немного стариковской хрипотцы. — Передай Марианне, что времени осталось совсем мало. Скоро созвездие Анубиса будет проходить через весы Маат… Кивнув, он побрёл дальше. На глазах у Маринетт его красный костюм изменился на светло-серую тройку. Однако Арлекин так и не вернулся к телу старика, оставаясь до боли похожим на Габриэля… Преодолев внутреннюю дрожь, Маринетт обернулась. Нуар всё ещё был без сознания и висел, пришпиленный кинжалами к стволу дерева. Будучи не в силах даже вытереть холодный пот, Маринетт бросила копьё и быстро подошла к Коту… к Адриану… Кинжалы вытащить у неё не получалось — не хватало сил. Может, встреча с Арлекином не только вымотала нервы Дюпэн-Чэн, но и высосала всякую магию из её крови? — Давай помогу, — услышала она. Голос был знакомым. Маринетт повернулась и увидела Скарлетт. Вроде бы, Кот говорил, что доверяет ей… — Почему не помогла раньше? — тихо спросила она, отходя в сторону. Скарлетт быстро вытащила кинжалы и подхватила упавшего Нуара. Силы в руках одной из защитниц было немерено — по крайней мере, намного больше, чем чувствовала в себе Маринетт. — Если бы дело дошло до серьёзного боя, то я бы напала исподтишка, — спокойно сказала Скарлетт, взваливая бессознательного Кота себе на плечи. — Поверь, так от меня при бое с Арлекином пользы намного больше. Давай, куда его нести? — Ты мне не нравишься, — выдохнула Маринетт. — Совсем не нравишься. Скарлетт, к удивлению Маринетт, рассмеялась. Крылышки у неё за спиной от этого мелко подрагивали и переливались, как грани алмаза на свету. — О, ты даже не представляешь, насколько, Маринетт, — сказала она, покачав головой. — Давай, веди в безопасное место. Нам давно, оказывается, надо поговорить.