a store where two destinies intertwined

      — Чуя, дыши, — Сказал хриплый голос где-то рядом, иногда заходясь в приступах кашля, — Тебе вколоть успокоительное? Накахара быстро закивал, словно маленький ребёнок, всхлипывая каждый раз, когда пытался произнести хоть одно слово, перед глазами стояла пелена слёз, а сам Чуя бился в истерике. Он прекрасно осознавал, что из-за такого пустяка не плачут, но слова смерти больно отзывались в голове, царапая сердце рыжего с новой силой. Он знал, что его сон неправдивый, но верил каждому слову. Чёрт возьми, лучше бы его забрали в психбольницу. Лучше бы ему кололи лекарства, от которых и обычному человеку поплохело бы. Лучше бы он каждый день сидел на своей кровати, смотря в белый потолок, медленно уничтожаемый препаратами, ведь каждый второй знал о том, какие в этом городе дерьмовые заведения для душевнобольных и Накахара не был уверен, что таким не является. Мори когда-то говорил ему, что его недуг, возможно, перерос в симптом чего-то похуже. Наверняка депрессии или чего-то подобного. — Они все. — Чуя всхлипнул, а из глаз пошла новая порция слёз, — Кричали, чтобы я умер. Даже мама. Чуя нёс полный бред для Рюноске. — Это всего лишь сон, Чуя, он ничего не значит. Спешно он вышел из комнаты, оставив слегка царапающего себя Накахару в целях успокоиться, наедине с собой. Акутагава был хорошим другом и соседом. Он преглядывал за Кацу, за этой квартирой и хозяином всего выше сказанного из-за суицидальных наклонностей, и часто разговаривал с ним на любые темы. Чуя был интересным собеседником, он много чего знал и комментировал, бросая колкие комментарии, но иногда Рюноске кажется, что этот парень страдает не только деперсонализацией. Его частые вспышки агрессии, которые он успешно подавляет вблизи окружающих, пугают. Один раз Акутагава слышал собственными ушами, что там, за стеной, в квартире Чуи что-то множество раз падает на пол, ломается и под яростный мат Накахары разлетается в щепки. Его доктор Мори либо не хочет копать дальше, либо не в курсе об этом. А может, Огаю он показывает только проблему с неосознованием себя? Всё возможно. А ещё эта иногда острая реакция на всё, из-за которой он сейчас и истерит из-за кошмара, заставляла переживать. Вдруг в дверь постучали, отвлекая Акутагаву от заполнения шприца успокоительным и размышлений. Он тихо цокнул, отложил всё и быстро открыл дверь, преграждая шатену, которого он не знал, путь в квартиру. Он тяжело дышал и смахивал редкий пот со лба. Явно бежал сюда. — Вы кто? если ошиблись, проваливайте, я сильно спешу. — Нет, нет, — Молодой человек все ещё пытался отдышаться, — Тут живёт мой друг Чуя и тот же самый вопрос я могу задать и вам. Рюноске вскинул бровь. — Ладно. Я его сосед и сейчас он, мягко говоря, не совсем в себе. Зайдите позже, пожалуйста. Шатен промычал в знак согласия, но уже через секунду проскочил в квартиру под недовольное «Эй!» и сразу вошёл в спальню, где картина испортило и без того плохое настроение. Чуя зажал уши руками, притянув колени к животу. Он жмурился, всхлипывал, а когда он открывал глаза из них текли слёзы. Он мычал, хватал ртом воздух, задыхаясь в собственной истерике. — Чуя. — Тихо окликнул он его и подошёл к кровати. — Если хочешь помогать, держи его руки, — Сказал Рюноске со шприцом и жгутом в руках. Осаму прибежал сюда получив звонок без слов. Только с рыданиями. Чуя на автомате схватился за телефон, набрал Дазаю и когда в динамике послышалось сонное «Что, чиби-Чу?» вспомнил собственную мысль, что его все презирают. Он молчал долгое время, потом вовсе сбросил звонок, чем не на шутку напугал шатена. Осаму послушно кивнул, сухо сглотнул и сел на кровать, принявшись крепко держать руку Накахары, который тут же предпринял попытку вырваться, жалобно мыча. Акутагава сел на кровать следом, закрепил жгут, немного подождя пока рыжий перестанет вырываться и ввёл успокоительное ему в вену, будто делал это сто раз прежде, затем быстро снял жгут и убрал шприц, вставая с кровати и направляясь на кухню. Дазай положил голову голубоглазого к себе на колени, зарываясь ему в волосы пальцами, наблюдая за капризно-любимым лицом. — Я всё убрал, — Сказал Рюноске, заглядывая к ним в комнату, — Как тебя зовут, к слову? — Дазай. — Меня Рюноске. Было приятно познакомится, хоть и при таких странных обстоятельствах. Я пойду. Осаму кивнул, вежливо улыбнувшись, проводил Акутагаву задумчивым взглядом, пока тот не скрылся из виду и опять направил свои тёплые карие глаза на лицо Чуи. Через несколько минут послышался звук закрывающийся входной двери. — Ты меня презираешь? — На полном серьёзе выпалил Накахара как только дверь закрылась, разлепив закрытые прежде глаза. Как же ему хорошо, когда он под действием препарата. — Что? Чуя, как я могу тебя презирать? Дурак, — Осаму взял его ладонь в свою руку, поднёс тыльную её сторону к своим губам, поцеловал, а потом слегка укусил за палец — Ай, ты даже в школе так делал. — Привычка, — Дазай улыбнулся, наблюдая как слабая ухмылка появилась на прелесных губах Чуи. Они пролежали на кровати минут двадцать, разговаривая на разные темы, прежде чем Накахара снова не заснул, мирно посапывая.

***

Ухмыляющийся Накахара нёс документ об увольнении к директору, рассматривая в последний раз офис, в котором он работал. Его коллеги увлечённо совали носы в свои работы, кто-то поднимал взгляд на рыжего, но тут же потеряв интерес утыкался обратно. Он открыл дверь, поймав взгляд босса, небрежно бросил бумагу на стол и сел в кресло напротив. Он думал об этом решении долгие шесть недель и всё-таки надумал. Чуя ещё не осознавал чего хочет от жизни, учась на интерьер дизайнера. Ему наскучила эта работа. Он устал от неё. Устал от искусства. Но это было не самая главная причина такого решения. — Что это? — Добродушно сказал Бен, но взгляд его тут же изменился, пробежав он глазами по брошенной ему бумаге, — Чуя, милый мой мальчик, ты же не серьёзно? — Совершенно серьёзно. Свиньи глазки, расположенные близко друг к другу, уставились на него. Бен расположил руки на своём толстом животе, сцепив их в замок. — Но Чуя, я ведь и так выполняю любую твою прихоть и специально отвожу тебе выходные. Ты звёздочка нашей компании. — Эта звёздочка решила покинуть вас. Вы тратите своё и моё время на пустые разговоры. А ещё вы бесите меня. Бен вздохнул. Он уже давно привык к такому отношению, но не имел желания увольнять такого острого на язык юношу. — Ты уже выбрал, полагаю, новую работу? — Да. Можно свалить? — Ты понимаешь, что наверняка они будут платить меньше? — Не хочу обсуждать это. Ну я так, чисто спросить хочу. Неужели вы думали, что я не замечаю, как вы на меня смотрели на протяжении всей моей работы тут, как вы подходили ко мне и случайно, — Чуя показал ковычки в воздухе, зло сощурив глаза, — Дотрагивались, что-то попутно говоря? Вы, босс, просто озабоченный кретин и ухожу я в первую очередь из-за вас, — Он встал из-за стола, выходя из кабинета хлопнув дверью. Мысленно досчитав до десяти, он мило улыбнулся и, помахав рукой всем, кто обратил на него внимание, ушёл.

***

— Чуя! Мииоко мне до сих пор пишет! — Осаму обречённо вскинул руками, но под взгляд Накахары, который говорил «Не двигайся», быстро успокоился, — Она предлагает пойти в кафе. — Твоя девушка явно будет ревновать, — Ответил Накахара, всячески играя с волосами Дазая. Он их взъерошивал, запускал пальцы и перебирал мягкие прядки, сидя вытянув ноги. Шатен же лёг между ними и устроился головой на животе Чуи. Рыжий с ухмылкой наблюдал, как сначала его глаза хмурятся, затем губы вытягиваются в удивлённом «О» и под конец на них расцветает улыбка. — Так я ей и напишу, — Дазай принял сидячее положение, развернулся к Чуе и повалил того на диван, схватив его руки своими по обе стороны от его головы. Чуя даже не пытался вырываться, всё смотрел в упор в карие глаза и молчал, — Я хотел узнать, в каких мы с тобой отношениях, Чиби-Чу. — Обычные. Дружеские. — Но ведь друзья себя так не ведут. Это что-то больше дружбы. Почему не пытаешься скинуть меня с себя? — Осаму отпустил руки Чуи и сел на его бёдра, барабаня по худому животу. — Я не сопротивляюсь только потому, что мне комфортно. — От моих действий или от моей компании? — Шатен запустил руку под его кофту, водя по животу пальцами. Эти прикосновения были невинными. — От компании. А теперь отпусти. Осаму послушно кивнул и слез, больше не собираясь вытворять ничего подобного. Неловкое молчание теперь давило. Чуя рассуждал зачем он так сделал, а Дазай уничтожал себя внутренне упрёками о том, что всё-таки решился. — Прости, Чиби-Чу. Я просто проверял, куда ты мне позволишь зайти. Я болван, да? — Ты придурок, но на этот раз я тебя прощаю. Давай просто забудем, то, что сейчас происходило. Дазай кивнул, виновато почёсывая затылок.