Лекарство от скуки

      Кокаин, заблаговременно приобретенный в Вене, кончился удивительно быстро. Тот факт, что прибегал он к этому волшебному препарату чаще, чем стоило бы, Юсупов решил деликатно не замечать: его куда больше заботила необходимость пополнить иссякшие запасы. Разумеется, проще всего было просто отправить слуг: наркотики продавались в каждой, даже самой богом забытой аптеке, а то и вовсе толкались в подворотнях; но это показалось ему слишком простым решением проблемы. Находясь в постоянном поиске способов развеяться, а не прозябать в пустом поместье, он решил поступить, как примерная княгиня, коей он сейчас периодически являлся для широкой общественности, а именно – посетить врача. Ну а что, в Вене рецепт прописали, чем матушка-Россия должна была ей уступать. К тому же, кто может отказать такой обворожительной леди, как он? Правильно – никто.       Но даже такие мелочи, как эта, нужно делать красиво. Поэтому, выводя аккуратным изящным почерком письмо доктору, Феликс максимально красочно описал свою проблему, перечислив добрую половину списка недугов, для излечения которых рекомендовали применение кокаина: от головных болей и ломоты в конечностях до насморка и депрессии. По-поводу последнего он даже не так уж сильно и соврал: уныние и скука уже давно стали главной его болезнью. Разумеется, такой душераздирающий крик о помощи не мог быть оставлен без внимания, и уже на следующее утро он держал в руках ответ, в котором, помимо слов сострадания, содержалось приглашение на прием: к счастью, в этот же день, к четырем часам пополудни. Довольно ухмыльнувшись, он сложил письмо обратно в конверт и приступил к сборам для выхода в свет. Решив придерживаться темной гаммы, из нескольких платьев, приготовленных для своего общественного образа, выбрал оттенок сапфира с черной отстрочкой и вышивкой, к ней перчатки и шляпу с вуалью. Затем начался долгий подбор украшений, макияжа и прочих деталей, дополняющих образ. Что уж тут говорить, Феликс любил быть красивым и знал, что у него это отлично получалось.       Предпочтение сегодня было отдано конному экипажу, чтобы на городских улицах привлекать меньше внимания к автомобилю. Хотя, двухместная карета, запряженная парой вороных лошадей и внешне буквально кричащая о собственной стоимости, тоже не блистала незаметностью, но такая мелочь князя не заботила. Завершив все приготовления, он еще пару минут провел перед зеркалом, проверяя, чтобы все было идеально: каждый фальшивый локон должен был лежать правильно, цвет камней в серьге-шандельере был обязан гармонировать с кольцом на пальце. Убедившись, что все именно так, как он хочет, не удержался и кокетливо подмигнул сам себе прежде, чем покинуть залу, а потом и дворец.       Путь до Мариинской больницы занял больше времени, чем ожидалось, во многом из-за непривычной оживленности на городских улицах. Пожалуй, это могло бы вызвать раздражение, если бы князь не решил выехать пораньше, и чувство довольства собственной предусмотрительностью затмило недовольство столпотворениями на дорогах. К тому же, приехал он все равно к назначенному времени, придерживаясь всех правил пунктуальности. Уже в дверях его приметила одна из медсестер, услужливо поинтересовавшись, чем она может помочь. Узнав, что у княгини Юсуповой назначен прием, девушка тут же предложила следовать за ней и, максимально избегая заполненных посетителями мест для комфорта столь титулованного посетителя, провела его на второй этаж.       – Вам чуть дальше, вторая дверь по коридору, – остановившись, санитарка указала вперед рукой. – Прошу простить, меня ждут пациенты.       Отпустив ее снисходительным кивком головы, Феликс проделал остаток пути в гордом одиночестве, а, оказавшись перед нужной ему дверью, коротко постучал перед тем как войти.       Встретил его кабинет, удивительно просторный для больницы: здесь спокойно помещались небольшой диван у ближайшей стены, несколько шкафов, полных абсолютно разными вещами – от документов до странных выставочных материалов и памятных фотографий – и целых два рабочих стола. Ближайший из них, стоящий поперек комнаты, был выполнен из массивного дерева, всем своим видом говорил о статусности того, кто за ним сидит и, очевидно, предназначался для приема доктором своих посетителей: еще одним очевидным доказательством этого был стоящий перед ним стул, готовый принять очередного бедолагу, сетующего на головные боли, колики или еще какую свойственную человеческому организму гадость. Второй стол был куда более приземленным и сиротливо ютился у стены в дальней части комнаты, приткнутый у стены между шкафом и секцией картотеки. Что удивительно, именно у него сейчас и стоял единственный присутствующий в комнате человек: высокий светловолосый юноша, которому на вид тяжело было дать больше двадцати семи (в силу собственного возраста вампир позволял себе все еще называть таких людей юношами, особенно, если те имели располагающую внешность), зажав зубами карандаш, сосредоточенно перебирал внушительную стопку каких-то бумаг, сортируя их, и обратил внимание на посетителя только тогда, когда князь уже успел переступить порог.       – Надо же, а мне казалось, что заслуженный деятель академии выглядит постарше, – дружелюбно усмехнувшись, Юсупов прикрыл за собой дверь, не без любопытства осматривая молодого человека.       – М? – поначалу не поняв, о чем идет речь, парень начал было что-то говорить, но, спохватившись, поспешно вытащил изо рта карандаш и продолжил уже внятно:       – Нет, что Вы. Доктор сейчас подойдет, но можете его подождать, это совсем недолго, – он указал рукой на тот самый стул перед князем. Ждать оказалось действительно недолго – никто из них не успел ничего больше сказать, как дверь кабинета снова открылась.       – А, княгиня. Прошу меня простить за задержку – немного задержали на обходе.       Через комнату прошел мужчина, от которого так и смердило букетом больничных запахов, таких неприятных для тонкого вампирского обоняния, и Феликс несказанно обрадовался тому, что под вуалью не видно, как он морщится.       – Бросьте, Иван Михайлович, Вы практически не заставили себя ждать, – максимально приветливо отозвался он, проходя чуть вперед и опускаясь на отведенное ему место. – К тому же, у меня была очаровательная компания, – мельком бросив эту, казалось бы, ничего не значащую фразу, князь с удовлетворением наблюдал, как юноша, уже вернувшийся к своему занятию, от услышанного промахнулся, пытаясь спрятать карандаш за ухо.       – В таком случае, я рад, что вам это не доставило неудобств, – обойдя стол, медик опустился в собственное кресло, и его, наконец, можно было рассмотреть поближе. Тут уже не было совершенно ничего примечательного – классический представитель врачебной специальности: средний возраст, округлое лицо, короткая стрижка, уже местами с залысинами, округлое пенсне и, разумеется, бородка с усами. Скучно и незапоминающееся, впрочем, как и всегда.       – Собственно, если я ничего не путаю, – он потянулся к верхнему ящику стола, вынимая оттуда пачку бумажек, – Вы хотите, чтобы я выписал вам рецепт на кокаин.       – Да, Вы всё правильно помните, – князь широко улыбнулся, складывая руки на коленях.       – При всем уважении, – резко оживившись, молодой человек отвлекся от своего занятия и подошел ближе к ним, глядя на Юсупова неожиданно пронзительно: – Вы имеете достаточное представление о том, как используют кокаин?       – Полагаю, добрая часть Петербурга отлично представляет, как его использовать, – весело усмехнулся вампир, при этом все равно изучая нового собеседника с возросшим любопытством. Тот же, проигнорировав намеки своего ментора, продолжил:       – Его в медицине применяют, как сильнейший анестетик при сложных хирургических операциях, чтобы притупить чувствительность организма. Спонтанное употребление вещества попросту опасно для Вас.       – Ну-ну, не пугайте княгиню, Сергей, – с показательной снисходительностью хмыкнул врач, выуживая из кучки у себя в руках шаблон рецепта. – Еще Фрейд принимал кокаин для лечения депрессии и расстройства желудка.       – А потом он чуть не убил пациентку во время операции, будучи под его действием, подсадил почти всех своих знакомых и, наконец, еще лет десять назад признал свою неправоту!       – Достаточно! – стукнув ручкой по столу, отчего по листку под ней поползла яркая клякса, мужчина гневно развернулся к своему помощнику. – Идите отнесите документы на первый этаж и поинтересуйтесь, нужно ли содействие в обслуге пациентов. Все равно ваша смена вот-вот закончится.       Раздраженно поджав губы, тот подхватил со своего стола увесистую папку и стремительно покинул кабинет, хлопнул дверью на грани приличия.       – Какой любопытный юноша, – не удержался от задумчивого комментария Юсупов, все это время провожавший его глазами. Пожалуй, он не ожидал от кого-то такой искренней и острой обеспокоенности его состоянием, пусть даже и в такой мелочи. Такого не случалось уже… давно.       – Прошу, не берите в голову, – отмахнулся медик, сначала стараясь промокнуть кляксу, но в итоге оставляя эту затею и беря чистый шаблон. – Годы молодые, как вести себя с посетителями ещё не знает.       – Отчего же, он был вежлив и крайне красноречив, – Феликс с трудом сдержал усмешку, вспоминая о яркой реакции именитого врача на тираду своего протеже. – Даже стало интересно узнать о нем побольше.       – Да что тут знать, – отозвались ему в ответ. – Ничего, что могло бы было быть Вам интересно…       "А это уже мне решать", – мелькнуло в мыслях у князя, пока доктор, заполняя бумагу, продолжал:       – Закончил с отличием академию в Москве, приехал сюда на практику и дополнительные курсы при местном медицинском обществе, оформлен к этой больнице и ко мне приставлен в частности. Чего ему в Москве не сиделось, конечно, тоже вопрос, но, с другой стороны, все мы понимаем, где у нас сейчас лучшие представители профессии обитают.       Произнесена эта фраза была с таким уровнем гонора, что Юсупова чуть не передернуло: не то чтобы самоуверенность была для него чем-то удивительным, но от людей ему это было слышать всегда либо смешно, либо отвратительно, настолько это, как правило, казалось неоправданно и жалко.       – Он толковый, да только порой страдает от юношеского максимализма: грезит идеями развития медицины, даже перед выпуском защитил какую-то работу о простудных заболеваниях и их лечении, а амбиций так и вообще чуть ли не на таблетку от всех болезней.       – Как благородно.       – Ну Вам, – врач потянулся за печатью, – перебесится. Это пока он на всю работу годен и на все согласен, потом поймет, что всех от всего не вылечить.       – Нет у Вас веры в молодежь, Иван Михайлович, – князь хмыкнул, протягивая руку за рецептом.       – Предпочитаю быть суровым наставником-реалистом, чем потом наблюдать, как они не выдерживают груза призвания врача.       Оставив печать и подпись, мужчина передал бумагу Феликсу.       – Вы про него не забывайте: по рецепту вам в любой больнице дадут нормальный препарат, а не то, простите за выражение, намешанное дерьмо, что толкают за гроши в мелких аптеках. Первую дозу можете получить прямо сейчас на первом этаже, любой санитар поможет.       – Благодарю, доктор, – Юсупов поднялся, аккуратно складывая лист пополам и снова одаривая собеседника широкой улыбкой. – Вы, буквально, спасли меня, честное слово.       – Полноте, – тот довольно погладил бороду, – всегда рад помочь. Пишите, если возникнут осложнения или понадобится еще что-нибудь.       – Обязательно.       Откланявшись и покинув кабинет, вампир спустился на первый этаж и тут же выцепил проходящую мимо медсестру. Та, увидев рецепт, понятливо кивнула и упорхнула куда-то по коридору, попросив обождать у стойки в фойе больницы. Вернулась она уже спустя пару минут, протягивая футляр, по размеру немногим больше спичечного коробка.       – Как применять, знаете?       – Знаю, милочка, – отозвался Феликс, приоткрывая коробочку и оценивая количество содержимого. Негусто, что уж сказать, но жаловаться не стоило: пополнить запасы нетрудно. Скорее его в очередной раз позабавил факт того, что для человека это количество, видимо, более чем необходимое.       Захлопнув крышку, он развернулся и направился к дверям из больницы, из которых уже кто-то выходил.       – Будьте добры, придержите дверь, – окликнул князь идущего впереди. К его удовлетворению, мужчина остановился, услышав его, и обернулся, выполняя просьбу. А вот неожиданностью стало то, что это оказался тот самый практикант, с которым они виделись в кабинете. На долю секунды оба застыли в легкой растерянности, после чего юноша, спохватившись, шагнул в сторону, освобождая проход.       – Спасибо, – проходя мимо него, Юсупов чуть притормозил, посмотрев через плечо. – Приятно, что в наше время еще не забыли правила этикета.       – Я мог не обратить внимания, – заметил молодой человек, провожая его взглядом.       – Но обратили же.       Не найдя, что ответить на это, медик отпустил дверь и стал спускаться по ступенькам крыльца, волей-неволей сразу же равняясь с князем.       – Полагаю, моя тирада Вас не убедила, – вдруг поинтересовался он, поворачивая голову и встречаясь с вампиром глазами.       – Не убедила, – честно признался Феликс, после картинно положа руку на сердце, – но тронула до глубины души. Мне льстит Ваша обеспокоенность.       Идя теперь буквально бок о бок, он смог рассмотреть своего невольного спутника повнимательнее. Стоит ли говорить, что он обладал внешность куда более располагающей, чем все “классические” врачи старшего поколения: приятные черты лица, ясные зеленые глаза человека, еще не сломленного рутиной и бюрократией медицинской системы, и по той же причине постоянно проскакивающая легкая улыбка. Сюрпризом для вампира стал чужой образ: сменившее медицинский халат драповое пальто было удивительно хорошо для молодого практиканта, а, чуть сосредоточившись, Юсупов уловил нотки неплохого парфюма. Любопытно…       Между тем их разговор продолжился:       – Просто не могу смириться с мыслью, что люди ухватились за то, что им сказали когда-то давно, а потом не хотят верить ничему другому, даже когда о проблеме говорят те же люди, которые в этой проблеме и виноваты.       – Не будьте столь категоричны. В целом, если говорить о способностях людей здраво размышлять, то я почти разделяю Ваше мнение, но вот, например, Фрейд далеко не глупый человек, по крайней мере, он не так плох, как Вы считаете.       Замечание было принято без энтузиазма, даже, пожалуй, наоборот, с ярым скептицизмом.       – Вы так говорите, будто знаете его лично.       – А что, если так и есть? – невинно заявил князь, а потом чуть в ладоши не захлопал от того, в какой ступор он поставил юношу. Оставив того стоять на ступеньках, ошеломленного таким развитием событий, Юсупов спустился к карете, но, едва заметив движение слуги на козлах, незаметным, но крайне красноречивым жестом велел тому сидеть на месте. Решив пользоваться ситуацией с обходительным собеседником до конца, он обернулся:       – Не хотите еще раз подтвердить мое впечатление о Вас, как о воспитанном человеке?       – Простите? А, да, конечно, – спохватившись, парень торопливо пересек оставшееся пространство крыльца и, открыв дверь экипажа, подал руку.       Подавив торжествующую улыбку, Феликс ограничился одобрительным и чуть ли не заигрывающим взглядом и вложил свою ладонь в чужую, поднялся в карету.       – Хорошего Вам вечера, – закрыв за ним дверь, молодой человек улыбнулся и легко откланялся на прощание, напоследок, вдруг, добавляя: – Надеюсь, по той же причине вы к врачам больше обращаться не будете.       – Надежда умирает последней, – хмыкнув, Юсупов снисходительно кивнул головой: – Вам тоже хорошего вечера.       Некоторое время провожая удаляющуюся фигуру глазами, он задумчиво поджал губы и, наконец, стуком по стене экипажа дал команду трогаться с места. Потянувшись к сумочке на поясе, он выудил футляр с кокаином и покрутил в пальцах. Почему-то его не отпускала мысль, что эта поездка не просто помогла ему немного развеять скуку, но теперь останется у него в памяти на неопределенное время. Как звали этого медика… Сергей?

***

      – С каждым разом Вы возвращаетесь из академии все позже и позже.       – Перестань, – переступив порог дома, Сергей передал пальто слуге. – Я должен быть благодарен, что они вообще дали разрешение посещать институт усовершенствования, хотя я не являюсь их выпускником.       Направившись сразу к себе, первым делом он подошел к умывальнику и плеснул в лицо прохладной водой.       – Как прошел день в больнице? – к нему заглянули в комнату, останавливаясь в дверном проеме.       – Да как обычно, – парень фыркнул, стряхивая руки, – Дел меньше не становится, людей тоже. Сегодня ментор еще и кокаин княгине прописал, словно не знает, чем это может быть чревато…       – Княгине? – мужчина удивленно выгнул брови. – И кто же почтил Вас своим присутствием?       Вместо ответа его смерили хмурым взглядом.       – Слушай, я же знаю, что ты отчитываешься брату о каждом моем шаге. Обойдется он как-нибудь без еще одного знатного имени в своем списке с компрометирующими фактами.       – Вы слишком низкого мнения обо мне, – попытался оправдаться лакей, но следующие его слова не сильно спасли ситуацию:       – К слову о вашем брате: Вам от него письмо.       – И что же там, – скорее, для самого себя произнес Сергей, беря конверт с рабочего стола.       – Осмелюсь предположить, что это связано с грядущим приемом Вяземских.       – Боже, мы же это с ним уже обсуждали, – молодой человек, бегло пробежав по письму глазами, недовольно цыкнул. – Я не смогу пойти туда от его имени, у меня полно работы. Там и так столько народу, что одним больше, одним меньше.       – Я бы на вашем месте обдумал финальное решение.       – Обдумаю как-нибудь без твоего участия. Ему можешь так же и передать. А, и добавь, что следить ни за кем для его работы я тоже не буду.       – Это вы, вероятнее всего, обсудите лично…       – Не хочу больше ничего слышать. Иди, я ложусь спать.       Слуга послушно откланялся и поспешил ретироваться из комнаты. Оставшись в одиночестве, парень откинул письмо на кровать и устало провел руками по лицу. Часы отбили полночь.