Самые страшные видения

Ближайшие пять дней Гермиона льет ко мне при каждом удобном случае. Обнимает, когда я разговариваю с ней, берет за руку во время чтения, иногда садится на колени. Не то, чтобы я против, но... Тот сон не идет у меня из головы. Так она и вела себя в тюрьме, с ними? Очень похоже на нее прежнюю. Как же нужно было ее сломать, чтобы теперь она сжималась, как испуганный зверек.  Радует то, что с каждым днем она постепенно возвращается: иногда я  почти вижу ту яркую и бойкую девочку. Пару дней назад мне пришло в голову, что я отношусь к ней слишком трепетно. Теперь иногда позволяю себе подразнить ее.  Оказалось, что отбирать у Гермионы Грейнджер книгу действительно может быть опасно для жизни. Глаза горят, волосы искрятся, кулачки в ярости сжимаются. Встаю в полный рост и вытягиваю руку с книгой вверх. Гермиона подпрыгивает, колотит меня ладошками по груди. Лениво перекладываю книгу в другую руку. Зачем ей вообще "Оливер Твист"? Я уже проверял, читать она не может. Может, инстинкт заучки? Ухмыляюсь и слегка отстраняю Гермиону. И тут девочка запрыгивает на меня. Обвивает руками и ногами, внимательно смотрит прямо в глаза, открывает рот, как будто хочет что-то сказать. Замираю, кажется, даже дышать перестаю. Чувствую, как тоненькие пальчики осторожно сжимают мои плечи. Осторожно подхватываю ее под бедра свободной рукой. Девочка прикусывает губу, и вновь открывает рот. -Дай сюда, - велит она тихим, но очень уверенным голосом. -Гермиона, - шепчу я и улыбаюсь, - Гермиона.... Отбрасываю книгу на диван и обнимаю девочку. Поглаживаю по спине, прижимаю ближе к себе. -Умница, - выдыхаю я и пушистые волосы Гермионы резко взметаются вверх. Гриффиндорка же наконец поняла,  что произошло. Счастливая улыбка озаряет ее личико, карие глаза сменили гнев на милость. Прижимаюсь губами к ее лбу и бережно опускаю девочку на пол. Гермиона соскакивает с меня и пускается в бешеный пляс. Нежное сиреневое платьице мягкими волнами захлестывается вокруг ее ног. А я стою и улыбаюсь как идиот.  Скоро все будет как надо. Мы движемся в верном направлении. *** Теперь мы каждую свободную минуту стараемся вытянуть из Гермионы еще что-нибудь. Девочка и правда очень старается и так искренне радуется любому достижению... .Благодаря ее рвению мы уже можем общаться простыми предложениями, дополняемыми ее взрывными эмоциями. Гермиона, будто на крыльях, порхает по дому, периодически щебечет мне что-то. Сентябрь в этом году невероятно теплый и солнечный, поэтому как-то Гермиона, застенчиво пихая меня в плечо, попросила меня пойти погулять. Киваю, а гриффиндорка взлетает вверх по лестнице, у входа в спальню послав мне счастливейшую улыбку. Через несколько минут она возвращается. -Выглядишь потрясающе, - серьезно говорю я, заправляя ей за ухо выбившуюся прядку. Девочка смущенно одергивает светло-серое пальто и поправляет легкий красный шарфик. Беру ее за руку, мы выходим из дома и я накладываю на дверь с десяток защитных заклинаний. Затем оборачиваюсь к Гермионе: - Куда ты хочешь пойти? -В Риджентс-парк, - застенчиво улыбается девочка. Беру ее под локоть и мы трансгрессируем. В подворотне Серкус Род я отпускаю ее руку , и мы выходим на оживленную улицу. Гермиона восторженно крутит головой по сторонам,  в янтарных глазах отражаются солнечные блики, её каблучки отбивают быстрый ритм по мостовой. Проходящие мимо люди с улыбкой оглядываются на нее. Я, наверно, рядом с ней смотрюсь не очень-то жизнеутверждающе. У входа в парк гриффиндорка уже едва не подпрыгивает. Стук сапожек стихает и уступает место тихому шелесту опавших листьев.  Гермиона оборачивается на меня, разрумянившееся личико просто светится от счастья. Внезапный порыв ветра сдувает с клена ярко-красный листок и он мягко опускается в волосы Гермионе.  С легкой улыбкой выпутываю его из каштановых прядей и демонстрирую девочке. Аккуратно берет его двумя пальчиками и бережно складывает его в карман пальто. С прогулки мы возвращаемся поздно. На Гермионе - огромный венок из кленовых листьев. Она осторожно снимает его и кладет на полку, туда же отправляется аккуратно свернутый шарф. Я помогаю ей снять пальто и у меня перехватывает дыхание: -Гермиона, - судорожно сглатываю, - скажи, зачем тебе школьная форма? Я давно заметил край черной юбки, выглядывающей из под пальто и серые чулки, но мне и в голову не могло прийти, что Гермиона добавила к этому белую блузку и галстук. Что странно, черный, без эмблемы факультета. Девочка, застенчиво улыбаясь, смотрит на меня из под опущенных ресниц: -Подумала, что тебе понравится и попросила Финни купить, - ресницы взметнулись вверх, на меня устремился взволнованный взгляд, - я ошиблась? Она абсолютно не ошиблась, мне еще как понравилось. Боюсь, правда, немного по другому. А еще она впервые обратилась ко мне на "ты". - Что ты, Гермиона, мне нравится, - глажу ее по плечу и она расслабляется, - разувайся и идем ужинать. В Хогвартсе юбки у девушек были немного подлиннее. А рубашки делались из куда более плотной ткани. Но странное дело, даже с учетом всех обстоятельств такой наряд на Гермионе не смотрится вульгарно или вызывающе. И то, что я так реагирую на нее, это мои проблемы, а не Гермионы. Как будто это не было очевидно с самого начала. Садясь за стол, девочка аккуратно расправляет складки на юбке, а подняв глаза, сталкивается с моим изучающим взглядом. Явно смущается. -Что-то не так? - пальчики сжимают край юбки, однако секундой спустя вновь разглаживают. У меня пара секунд на раздумье. -Знаешь, мне кажется, что сюда очень подойдет черный свитер. Ну, поверх рубашки. Ничего мне не кажется, я не стилист, но прикрыть это счастье чем-то надо. Желательно не показавшись Гермионе извращенцем. Задумчиво оглядывает себя и кивает: -Да, ты прав, наверное. Подберу завтра что-нибудь, - обещает она. Киваю ей и мы принимаемая за еду. Поздно вечером, выходя из ванной, я вижу, как Гермиона украдкой прячет красный кленовый лист где-то среди страниц "Оливера Твиста". *** Хогвартс наконец восстановили из руин. Лорд велел мне оставаться на посту директора, но позволил работать из дома, поставив Алекто и Амикуса следить за порядком.  Теперь я почти безвылазно сижу над бумагами, по сто раз перепроверяя личное дело каждого ученика. Погода, естественно, стала еще солнечнее, и Гермиона, устроившись у меня на столе и облокотившись спиной о книжную полку, щурясь от ярких лучей, с плохо скрываемой тоской смотрит в окно, на подернувшуюся тонким ледком реку. По сверкающей и искрящийся белым светом глади скользят подхваченные легким ветерком листья. Понимаю, что отвлекся сам и перевожу взгляд на Гермиону. Такая маленькая, такая светлая... -Гермиона, хочешь, иди погуляй с Финни, - предлагаю я. Девочка распахнула медовые, с яркими бликами глаза и просияла. -Ты не против? -Иди. Только оденься тепло. Гермиона спорхнула со стола, слегка приобняв меня, и побежала одеваться. А я вновь закопался в отчеты. Через пятнадцать минут Финни демонстрирует мне Гермиону в ярко-желтом бадлоне под осенней курткой и джинсах с шерстяной подкладкой. Завершила презентацию вязаная красная шапка. С помпоном. Не прикрытые шапкой волосы пуще прежнего топорщатся на уровне плеч. Усмехаюсь и киваю Финни. -Мисс не хотела надевать шапку, но Финни слышала, что говорил хозяин и сказала мисс, что хозяин будет злиться. -Молодец, Финни, можете идти. Наличие головного убора несколько омрачило радость Гермионы во время ухода, но уже выйдя во двор она напрочь об этом забыла. Эльфийка едва поспевает за ней и получает право отдохнуть только тогда, когда гриффиндорка находит каштан. Запрокинув голову - помпон смешно подпрыгнул -, она восторженно рассматривает старое дерево. Солнечные лучи проникают сквозь листву, блики танцуют на лице девочки. Она довольно жмурится, делает шаг ближе, останавливается и, резко опустившись на корточки, принимается что-то откапывать из земли. Ну конечно. Снимает перчатки и начинает осторожно выковыривать орех из колючей скорлупы. Финни подходит ближе и тоже приступает к очистке. А я отрываю от них взгляд и иду на кухню за банкой для каштанов. Они возвращаются к обеду. Гермиона невероятно счастливая, карманы куртки подозрительно топорщатся,  в руках какая-то коробка, обе они увешаны пакетами с ног до головы. Гермиона, в трудом балансируя, трепетно прижимая к груди коробку и тяжело пыхтя разувается и бежит ко мне.  Пакеты в четыре руки небрежно сваливаются на мой стол - хорошо,  что я успел убрать все документы- , эльфийка исчезает, а Гермиона с таинственным выражением на лице берется за картонную крышку. Сейчас, когда стихло шуршание мешков и чей-то бодрый топот, я наконец слышу, что что-то копошится и в коробке. Принюхиваюсь. Пахнет сеном, шерстью, яблоками.... а еще от Гермионы чувствуется запах мороза и кофе. -Тебе понравится, - убежденно кивает она. Запыхалась, раскраснелась, волосы торчат, глаза горят. Почему-то я ей верю, надеюсь только это не щенок. Гермиона торжественно откидывает крышку и я склонаюсь посмотреть, кого она притащила. Коробка заполнена сеном, а в центре сидит нечто черное и хрустит яблоком. Гриффиндорка запускает обе руки в коробку, предельно осторожно вытаскивает зверька и сажает на стол передо мной. С любопытством рассматриваю существо. Оно тоже глядит на меня, на мгновение даже перестав жевать. -Хомяк? - решаю уточнить я. Гермиона качает головой. -Ну какой же это хомяк. Думай еще. -Крыса? - уже без особой надежды. -Морская свинка, Северус, - удрученно вздыхает Гермиона и нежно поглаживает зверька по спинке. -Знакомьтесь, - велит она и уходит переодеваться. Даже с учетом моего опыта общения с неразумными, я все равно не уверен, что справлюсь с этим хомяком. Даю ему понюхать свою руку. Усы щекочут пальцы, коготки слегка постукивают по столу, большие черные глазки не выражают вообще ничего. Чувствую себя сейчас прямо как на работе. Гермиона возращается, усаживается на стол рядом с крысой, берет мою руку и проводит ей по спине зверька. Шерстка приятная на ощупь, мягкая и шелковистая, но я все равно не понимаю, зачем нам нужен этот пылесборник.  -Давай придумаем ей имя, - шепчет Гермиона и улыбается. Ей? Ну, значит, Пылесборница. Озвучиваю этот вариант, но гриффиндорка только закатывает глаза. И где она такого нахваталась? -Сарделька?  - предлагаю я. Гермиона вперивает в меня укоризненный взгляд: -Давай еще подумаем, - с нажимом отвечает она. -Ифигения, - через некоторое время торжественно возвещает девочка. И чем, спрашивается, Ифигения лучше Сардельки?  -Ты по какому-то принципу имя выбирала или просто встряхивала свою мозговую пальму и ждала, что свалится? -Северус, - лекторским тоном начинает она, - Ифигения, дочь Клитемнестры и Агамемнона, брата Минелая, мужа Елены.... -Гермиона, я знаю кто это, - перебиваю ее я, -  но мне интересно, как она связана с грызунами. -Никак, - наконец признает девочка, - мне просто понравилось это имя. -А пересказать Троянскую войну ты мне решила потому что....? Ах да, ну кого я спрашиваю. Десять баллов Гриффиндору, ты довольна? Еще как довольна, снова засияла. Оборачивается к крысе и с серьезным видом говорит: - Ифигения, ты можешь этого не осознавать, но ты послужила поводом для грандиозного исторического события. Не выдержала и расхохоталась.  Хомяк снова выронил из зубов яблоко. А Гермиона соскользнула со стола ко мне на колени и крепко обняла. -Я боялась, что ты будешь против, - тихо признается она, - ты ее даже не заметишь, честно. Не могу сказать, что я действительно ее не замечаю. Но просьбе Гермионы я трансфигурировал коробку в просторную клетку, которая, под мои безмолвные протесты,  была установлена в спальне, хотя и со стороны гриффиндорки. По ночам я иногда слышу, как Ифигения что-то жрет, если кто-то шуршит пакетом, она начинает громко орать, а когда Гермиона выпускает свою двоюродную, получается, сестру* гулять по комнате, я слышу равномерный цокот коготочков по дощатому полу.  Но это ерунда, на самом деле, меньшее из зол. Не воняет, и ладно. Если честно, то самое главное то, как этот валенок нравится Гермионе. Как она заботится об этом глупом создании. Она по-прежнему почти все время проводит со мной, просто время от времени у нее на руках появляется комок шерсти. Поразительным образом Ифигения ее успокаивает. На лице Гермионы все чаще расплывается блаженная раслабленная улыбка, она прикрывает глаза и сонно глядит на меня из под опущенных ресниц. Ладно. Я не могу постоянно давать ей ощущение спокойствия, если это делает хомяк, то и хорошо. Только обидно будет - Гермионе, конечно, а потом и мне  -,  если крыска быстро откинется. Одной банки для каштанов оказалось мало, Гермиона отжала у меня еще две и уселась за стол раскладывать орехи. Я стоял рядом, подпирая стену, и наблюдал. Гермиона собрала волосы в высокий хвост - чтобы не мешались, ну надо же - , и с выражением крайней сосредоточенности на лице подбирала каждый каштан по размеру, аккуратно складывала в банку, один к одному, и каждый слой прокладывала пергаментной бумагой, строго следя за тем, чтобы не было ни единой складочки. Ифигения рядом жевала капусту и гадила на стол. Закрутив все крышки, Гермиона откинулась на спинку стула и полюбовалась проделанной работой. Все три банки с этого дня стояли на полке у нас в спальне рядом с кленовым венком, на который я, по просьбе Гермионы, наложил чары Стазиса, и с аккуратно сложенными джинсами с подсолнухами и красным свитером.