Прочь из Египта

Джотаро ни разу не был в Египте с тех пор. Даже когда ему предлагали туда поехать в командировку, он отказывался и менялся с кем-то из коллег. При упоминании Египта или даже чего-то, что напоминало о нем, сразу наваливались воспоминания, от которых хотелось сбежать, и часто Джотаро сбегал в работу: морские черти выглядели привлекательнее своего ПТСР. Про этот синдром он услышал на сеансе психолога, которого ему любезно предоставил дед от лица Фонда и к которому Джотаро честно отходил весь курс, но так и не разобрался в своих проблемах. Потому что… а возможно ли это вообще? Теплый, но из-за раннего утра прохладный воздух дунул в лицо Джотаро, как только он открыл дверь самолета. Было удивительно, как в прошлый раз у них попросту не получилось добраться сюда на самолете из-за очередной атаки стенда, а сейчас так просто взяли и прилетели за семь часов. Стало горько и жалко себя и остальных в том путешествии. Все могло бы кончиться так быстро, если бы Дио был чуть менее кровожаден. Джотаро не любил думать про "бы". От таких мыслей становилось тоскливо, и бренность бытия ощущалась еще невыносимее. – Ты хочешь позавтракать, Джоске? – он обернулся к подростку. Джоске потягивался после долгого полета и разминал ноги, и на фоне большого пустынного аэропорта он казался таким маленьким. Да, он сейчас младше, чем они с Какёином были тогда, но всего на год, это не создает большой разницы. Джотаро представил, как если бы Джоске, не дай бог, довелось встретиться с Дио, и Джотаро стало страшно. То путешествие было кошмаром и его не должно было быть. Самого Дио не должно было быть, в идеале. Джотаро не мог смириться с этим. Тем более – смириться с потерями. – Джотаро-сан? – позвал его Джоске. Джотаро вдруг заметил, что не двигался последние несколько минут и пропустил слова Джоске мимо ушей. – Да, извини. Что? – Я сказал, что да, я хотел бы позавтракать, но не знаю, что. Стоит попробовать здешнюю еду? – спросил Джоске. – Хотя мы не отдыхать сюда приехали, понимаю. – Не кори себя, – сказал Джотаро. – Я посоветовал бы тебе подождать с акклиматизацией. Еду ты в любом случае будешь есть здешнюю, но сейчас лучше не есть фирменную, потому что тут другие бактерии, к которым твой организм не привык, а хрен его знает, какие деликатесы едят арабы. – О-о, – кивнул Джоске. Джотаро поблагодарил пилотов самолета, о чем-то с ними побеседовал и затем пошел к выходу из аэропорта. Джоске поспешил за ним, чуть не забыв захватить свой маленький чемодан. – Не беспокойся, Джоске, мы тут побудем какое-то время, так что сможешь познакомиться с городом поближе, – подбодрил его Джотаро. – Но ты прав, сначала дело. – Так точно, Джотаро-сан! – кивнул Джоске. – Спасибо! Джотаро подумал, что это Джоске нужно благодарить, а не его. Джотаро запланировал невозможное; непонятно, как у него вообще получилось рассказать свою идею, чтобы его не посчитали сумасшедшим. Они остановились в отеле, у каждого был свой номер, разложили вещи и позавтракали. Было решено подождать до позднего вечера, чтобы не идти в город в самую жару и активное время суток, к тому же, нужно было отдохнуть после перелета. Джотаро лежал на кровати, смотрел в потолок и вспоминал. Они с Какёином приходили без сил в новый отель и падали на кровати. Мышцы болели от постоянного напряжения, физического и не только. Они с Какёином украдкой целовались, пока никто не видит. Джотаро вспомнинал мягкие и тонкие губы у Какёина. Какёин так удобно и приятно помещался в его объятиях, как будто был создан изначально для них, и он обнимал в ответ, утыкаясь носом в шею. Джотаро провел рукой по шее, задумчиво почесал голову и разозлился на самого себя. Нельзя расклеиваться. Через несколько часов наступит то, о чем он так много думал и мечтал, и над чем так упорно работал. Лишь бы все получилось, и тогда он будет самым счастливым человеком во всей Вселенной. Он сможет, сможет забрать Какёина с того света. Целый день ушел на привыкание к новой стране: они сходили прогуляться, Джоске заходил почти в каждый магазин сувениров и рассматривал все товары, кое-как общался с продавцами, ему все было интересно; Джотаро ходил за ним, погруженный в свои мысли. Джоске видел его задумчивость и потому старался не трогать. Вообще ему было непривычно так ходить с Джотаро гулять – обычно они виделись только по делам со стендами, а в остальное время не пересекались. Джоске как-то позвал его на ужин вместе со своей мамой и Джозефом, и Джотаро даже согласился, но молчал на протяжении почти всего ужина. Джозеф рассказывал какие-то байки, и мама вздыхала, смотря на него. Было, в общем, неловко. Но Джоске был рад, что сумел это организовать хоть так, жаль еще, что деда не было. Джоске очень хотел познакомиться с другой частью своей семьи. Он догадывался, что она большая, с богатой историей (и богатая в принципе), но Джозеф не звал его в гости, а Джоске не хотел навязываться. Мало ли что он хочет, он все-таки вообще случайно родился. Это было печально, но Джоске ничего не мог с этим поделать. Поездка в Египет с Джотаро была возможностью сблизиться. Джоске совершенно точно знал, что затрагивается что-то очень важное для Джотаро, и ему было интересно. Он рад кому-то помочь всегда, но с Джотаро было иначе: хмурый и молчаливый, Джотаро не пускал к себе никого, и Джоске не знал, можно и нужно ли ему к нему лезть. И все же Джотаро был его родственником, а это многого стоило. Джоске купил себе полароид и потому очень радовался – теперь он сможет показать маме Египет и свои путешествия. После обеда он позвонил ей и похвастался. Они поговорили о том, как Джоске добрался, благополучно ли, и о том, как здесь очень жарко. Оказалось, гулять днем было не лучшей затеей, и Джоске даже пришлось сходить в душ, чтобы освежиться, но в остальном ему очень нравилось в Египте. Мама была рада, хоть и волновалась. Она не очень поняла, почему Джотаро так внезапно позвал Джоске с собой в Египет, и они тогда долго разговаривали на кухне. Джоске хотел подслушать, но стоило ему подойти к кухне, Стар Платинум очень грозно на него смотрел, и в конце концов Джоске ушел в свою комнату. Заниматься чем-то в состоянии предвкушения и опасения сложно, так что Джоске просто выжидал окончания переговоров и, когда его наконец-то позвали, подорвался в ту же секунду. Он прибежал на кухню с диковатым видом, на него серьезно посмотрела мама, а Джотаро спокойно наблюдал за ними. – Джоске, – строго сказала мама и схватила его за плечи. Джоске в страхе замер и приготовился к буре. – Дорогой. Ты обещаешь ни во что не вляпываться? – Да, мам, – выпалил он, догадываясь и оттого трепетая. В его груди разливалось тепло радости. – Обещай! Скажи мне, что обещаешь, – грозно сказала она. Джоске глубоко вдохнул, выдохнул и произнес: – Обещаю, что ни во что не вляпаюсь. – Он посмотрел ей в глаза. Мама с прищуром вгляделась и медленно кивнула, наконец-то его отпуская. Она повернулась к Джотаро. – Чтоб через неделю был дома, – сказала она, но не было понятно, кому именно – Джотаро или Джоске. – А то уже было такое. Но ты, Джотаро-кун, выглядишь ответственнее. Если с Джоске что-то случится!.. – Да, мэм, – кивнул Джотаро. Он встал из-за стола, и мама рядом с ним казалась такой маленькой, и было забавно наблюдать, как она угрожает ему. Но Джоске сам знал, насколько страшна бывает в гневе его мама. Перечить было нельзя. – Отлично, – сказала она, уперев руки в бока. – Иди собирайся, Джоске. И Джоске убежал собирать вещи. Он не особо соображал от безмерного счастья из-за предстоящей поездки и пихал в чемодан почти все, что попадалось под руку (но это потому, что все, что находится под руками, – важное, ибо не будь оно важным, оно не лежало бы так близко – так он рассуждал). Позже оказалось, что он забыл зубную щетку, так что ее пришлось покупать уже в Египте. Было очень круто покупать щетку с упаковкой на арабском языке, расплачиваться другой валютой и говорить на другом языке. Арабы не очень понимают английский, да и Джоске не особо умеет на нем разговаривать, но они здорово поулыбались друг другу и поговорили каждый о своем. Хотя возможно, и хорошо, что Джоске не понимал арабский, потому что тогда его наивную душу разорили бы на карманных деньгах в первый же день. В общем, мама была рада услышать, что у Джоске все хорошо. Перед ужином Джоске еще раз сходил прогуляться, поделать снимков на полароид, а Джотаро решил вздремнуть, потому что чувствовал себя очень нервно. Его сон оказался скверным, на грани реальности, но вылезти из него не получалось. Там был и Какёин, и мама, и мама Джоске, и сам Джоске, и Дио, и даже Джолин. Кто-то куда-то бежал, Джотаро не мог найти товарищей, кто-то попал в тюрьму. Джотаро слышал громкий завилисто-мерзкий смех Дио, и его переполняла злость, и он опять и опять шел к нему и атаковал, а он отбивал все атаки. И ничего не менялось, все было бесполезно. Нет, конечно, не было, но чтобы просто оставаться на месте, нужно бежать со всех ног, а быстрее не получается. У Джотаро что-то падало в груди каждый поворот сна, и когда наконец он проснулся, совершенно разбитым и помятым, – он понял, что лучше бы не спал. В комнате было душно несмотря на открытое окно, и у Джотаро взмок лоб. Он посмотрел на настенные часы. Было время ужина. Джотаро вышел из номера и увидел неловко стоящего у двери Джоске. – Я только хотел постучать, чтобы спросить, как вы, – сказал Джоске. – Вы говорили, что мы пойдем после ужина, и вот сейчас ужин, но вас все нет и нет… – Спасибо, Джоске, – кивнул Джотаро. – Пойдем. Все эти завтраки, обеды и ужины казались наивным отвлечением внимания, и Джотаро это не нравилось. Он настолько настроил себя на путешествие во времени, что уже начал считать, что Какёин умирал прямо сейчас, пока Джотаро ждал вечера и почти спокойно потреблял пищу. Но нет же разницы, из какого момента отправляться в прошлое, прошлое же не изменится, верно? А вечером, ближе к ночи, у прохожих людей будет меньше вопросов, если они заметят подозрительные телодвижения на улице, просто потому что самих людей будет меньше. Так Джотаро себя успокаивал. Получалось не очень: отогнать мерзкое чувство упущения момента не выходило. Джотаро отрешенно наблюдал за Джоске, пока он с набитым ртом рассказывал, где он был. Слова не воспринимались, и Джоске в какой-то момент это заметил и замолчал. – Простите, Джотаро-сан, – вздохнул он. Джотаро встрепенулся и пришел в себя. – За что? – не понял он. – Я вам надоедаю, наверное. У вас такой вид, будто вам вообще не до этого, – Джоске ткнул вилкой в макароны. – Ну, я сейчас действительно думаю о другом, – пожал плечами Джотаро. – Не принимай на свой счет. – Я понимаю! Простите, что не догадался сразу, – снова извинился Джоске, и Джотаро сильно захотелось закатить глаза. – Успокойся, – буркнул он и встал из-за стола, оставляя свою тарелку почти полной. От нервов аппетита совсем не было. – Пойдем чуть позже. Мне нужно собраться. Джоске рассеянно кивнул и продолжил ковырять макароны уже в одиночестве. День был долгим, а вечер и вовсе казался бесконечно резиновым. Время как будто стало резиной, которую тянут и тянут, а она становится только тоньше, но никак не рвется, и никак не наступает следующий час. Поэтому когда они остановились прямо под водонапорной башней, Джоске совсем не был готов. Джотаро посмотрел на башню. Она была на месте, отремонтированная и такая темная в ночи. Джотаро представил Какёина, застрявшего в помятом металле, и как его кровь льется вместе с водой прямо на землю, образуя темно-красные разводы и пену на асфальте. Джотаро почти замутило. Такая картина часто ему виделась, мешая сосредоточиться на своих делах, навязчиво всплывая внезапно, словно желая испортить момент. Джотаро сам никогда не видел этого, он себе придумал, как это выглядит, потому что он видел водонапорную башню после битвы и он видел, что от Какёина ничего не осталось, кроме грязной лужи под башней и длинных ручейков вниз по дороге. Как же был жесток Дио, расправившись с ним так. Они буквально не нашли его тела… Джотаро закрыл глаза, сосчитал до десяти, и, тяжело вздыхая, открыл их. – Ну, поехали, – сказал он, и Джоске рядом с ним повернулся к нему. – Приготовься, Джоске. – Я готов, Джотаро-сан, – уверенно сказал Джоске. Джотаро удовлетворенно кивнул. – Стар Платинум! Мир! Назад! – твердым голосом крикнул Джотаро, призывая стенд, и тут же пропал. Джоске удивленно моргнул. Он даже подумал, а не почудилось ли, что Джотаро-сан вообще тут был? Но нет, вокруг был Египет, а Джоске ждал Джотаро. Сам же Джотаро думал, что сейчас сойдет с ума. В голове все смешалось, и он цеплялся только за одну мысль – попасть в январь 88 года и спасти Какёина. Мозг как будто расщеплялся, хотелось заорать и остановиться, глаза не видели ничего, даже темноты, в ушах стоял шум, а дыхание задержалось само собой, и как будто вот он скоро совсем сотрется из мира, но эта мысль держала. Он не может его бросить. Не может, он его не бросит, он вцепится в него мертвой – ха! – хваткой и не отпустит больше никогда. И тогда все внезапно прекратилось. Джотаро вымученно упал на колени и попытался сфокусировать взгляд. Стояла ночь. Он был на той же улице, но эта улица выглядела по-другому. Как-то не так. Джотаро посмотрел на водонапорную башню. Она была цела. Джотаро поднялся и огляделся. Он подошел к ближайший урне, взял газету, посмотрел на дату, и его сердце радостно екнуло. У него получилось. Он в 1988 году. Но времени радоваться не было. Если башня цела, значит, Какёина еще не атаковали. Значит, надо подготовиться. Тут Джотаро пришла в голову идея: что если попробовать помочь Какёину одолеть Дио? Но как? Для начала нужно было подняться наверх, на крышу дома. – Стар Платинум! – призвал Джотаро стенд, но только почувствовал головокружение. На секунду мир как будто вздрогнул, ударил Джотаро по голове и вызвал невероятную боль в висках. Джотаро застонал и схватился за голову. Но боль-то ладно, самое главное – стенда до сих пор не было. Но ощущение, будто он его использовал, было. Осознание резануло по сердцу – он не может использовать стенд, пока он в другом году. Стар Платинум держит его в 88-ом, и пока он это делает, он не может действовать как-либо еще. Стоило догадаться: его стенд все-таки не всесильный. Даже у Киры были какие-то нюансы в исполнении Киллер Квина. Джотаро цыкнул. Как же тогда помочь Какёину? Он увидел пожарную лестницу и побежал к ней. Он забрался наверх, и черт, как же много это заняло времени. На середине пути Джотаро запыхался, на ладонях появились мозоли, но он продолжал лезть. На крыше он увидел, как вдалеке, в сотне метров, наверное, стоял на выступе крыши Какëин, и еще дальше, стоял Дио. Джотаро поджал губы, но тут Дио двинулся и в этот же момент же молниеносно был атакован Иерофантом. Джотаро не понял, что произошло. Какëин что-то говорил, но был слишком далеко, чтобы Джотаро мог услышать. Джотаро разбежался и перепрыгнул на другую крышу, поближе к Какëину, и он уже хотел перебежать дальше, но тут Дио громко засмеялся (даже с такого большого расстояния Джотаро услышал, и этот смех резанул уши, было ужасно слышать его опять), и Джотаро почувствовал нутром, как было остановлено время, и в следующий момент он увидел, как летит Нориаки. Господи, это было так страшно. Он летел так далеко и так долго, и он с таким грохотом врезался в эту башню, что Джотаро не верилось, что он был жив до сих пор. Тогда Джотаро разозлился на себя, что он вообще куда-то пошел от этой башни, но что делать? Как он сможет разбить часы вместо Какëина без Стар Платинума? Только лезть самому. Джотаро видел, как нити Иерофанта постепенно распадаются и исчезают, и старался не думать о том, что Какëин прямо сейчас там умирает. Надо сосредоточиться на часах. Но как? Без Стар Платинума он не сможет сломать их, его человеческой силы хватит максимум стрелку сдвинуть – что уж говорить о том, чтобы расхерачить их так, чтобы старику и остальным стало ясно – это знак? Башня с часами стояла довольно близко к крыше, на которой стоял Джотаро. Дио уже скрылся, видимо, посчитав, что Какëин уже мертв и в добивании не нуждается. Ну и хорошо, что скрылся. Встретить его в таком состоянии было бы себе дороже. Джотаро побежал к Какёину. Он скинул с себя плащ, чтоб не мешал, и бежал по крышам. Бегать по ним неудобно, ноги так и норовили соскользнуть, но из последних сил Джотаро держался и совсем малость молился, чтобы не упасть. Он еле перепрыгнул на крышу рядом с водонапорной башней, с которой уже можно было спрыгнуть на ее решетку: в последний момент он наклонился вперед и таким образом смог зацепиться за край и, подтягиваясь, все же забраться. Джотаро не смотрел вниз. Не то чтобы он боялся высоты – просто на всякий случай. Осталось только залезть выше, на саму башню, к Какëину. Вода хлестала. Джотаро лез наверх и молился: лишь бы успеть. Но часы еще не были поломаны, Какёин не воспользовался Иерофантом, значит, время еще было. Как же, блять, иронично! – Время… – пробормотал Какëин, и Джотаро, долезая до него, уже знал, к чему все вело. – Он… останавливает время… – Тише, тише, Какëин, – сказал Джотаро, вставая над ним так, чтобы не упасть и чтобы приготовиться крепко его взять. – Сейчас все будет хорошо. – Надо… предупредить остальных, – прохрипел он. – Мой последний… Изумрудный всплеск… – Не надо, Какëин, – нахмурился Джотаро. – Не делай этого. Ты умрешь. – Дио… Какëин очевидно уже ничего не воспринимал. Джотаро не был уверен, что он понимает, что рядом с ним стоит он. "А что, если я просто не могу повлиять на него? Он меня действительно не слышит и не видит?" Тогда Джотаро испугался. Эта быстрая глупая мысль, но это меняло абсолютно все. Надо было проверить. Но время поджимало, совсем скоро Нориаки умрет. Ему ничего не оставалось сделать, кроме как прямо в эту секунду схватить Какёина в охапку и перенестись назад. У Джотаро назрел план, и он был абсолютно ублюдский, но он сейчас казался единственным спасением. Джотаро крепко обнял Нориаки (хотелось разрыдаться уже просто от объятия) и прошептал: – Стар Платинум, Мир, Вперёд! – и тогда голова взорвалась еще раз. Мир несся с такой умопомрачительной скоростью, что казалось, что он не несся вообще. Не было понятно, что происходит, но стало ясно, что произошло. Вся боль в теле Джотаро заглушилась его активной мозговой деятельностью, и хотя мысли были спутаны, они были чисты и доходчивы. Они не нашли тела Какëина как раз потому, что Джотаро его забрал. Как он до этого сразу не догадался? Он думал забрать его перед тем, как он умрет, но оказалось, что он и есть причина того, что Какëина не нашли. Если бы они это только знали тогда. Они чуть не упали. Они оказались в воздухе, и Стар Платинуму пришлось подпортить дом рядом с башней, чтобы спуститься вниз. Джоске уже поджидал их, конечно, он же его тут и оставил, и тоже помог спуститься, придержав Джотаро уже у самой земли, когда Стар Платинум совсем перестал слушаться от недостатка сил. – Как вы оказались там?! – восторженно спрашивал Джоске. – Вы только что были тут, а теперь вы уже вверху, вернее, здесь… – Джоске, – прохрипел Джотаро. – Какëин. Джоске тут же заткнулся. Джотаро аккуратно положил Какëина на землю и упал рядом, почти потеряв сознание, и из-под полуприкрытых глаз наблюдал за Джоске, который сейчас изо всех сил старался залатать Какёина. Сам Джоске сильно волновался, видя состояние Джотаро, но сил на лечение обоих у него не хватило бы, и он знал, что Какёин сейчас важнее. Джотаро почти не соображал после такого путешествия и держался только из-за того, что спустя одиннадцать лет наконец-то снова его увидел, и он не мог отключиться, не доведя дело до конца. Джотаро наощупь нашел руку Какёина и переплел пальцы, и если бы у него остались силы, он бы разревелся прямо так, просто имея возможность коснуться его еще раз. Джоске наконец закончил. Крейзи Даймонд исчез, и Джоске склонился над Какёином, положив руку ему на шею, чтобы нащупать пульс. Руки дрожали, и было страшно его не найти. Было страшно не успеть. – Пожалуйста, – шептал он. – Пожалуйста, живи. Он сделал ему массаж сердца и снова прислушался к пульсу. Джотаро не двигался. Он терпеливо ждал и не позволял тревожным мыслям побороть его. Какёин двинулся. Он хрипло закашлялся и приоткрыл глаза. Джоске не сдержал радостного визга. – Да! Господи, да! – он широко улыбнулся, внимательно глядя на Какёина. Какёин же все еще мутно смотрел перед собой и поморщился от громкого звука. – Джо...таро, – пробурчал он. – Что ты сделал со своей прической?.. Но тут он пригляделся, вскочил и попятился назад, призывая Иерофанта. Он посмотрел на лежащего рядом Джотаро и одним мигом завернул Джоске в ленты Иерофанта, придавливая его к земле и опасно обхватывая горло. – Кто ты и что ты сделал с Джотаро? – грозно спросил Какёин, пытаясь встать, но тут же падая обратно. Ноги его не держали, и он был растерян. – Где Дио? Где Джостар-сан и Польнарефф? Отвечай! Джоске был ошарашен. Этот парень действительно только что переживал битву с Дио. Джоске помнил, что парень, которого он превратил в камень, говорил про Дио, и Джотаро заволновался после этих слов. Очень странно было слышать про него снова, в другом месте, от другого человека. Человека, который только что видел его, судя по всему. Джотаро прочитал Джоске целую инструкцию, как действовать, если сам по какой-либо причине не сможет разрулить ситуацию. Он предполагал, что Какёин, если выживет, может напасть как только очнется, если очнется тут же, а не спустя какое-то время. Джоске нужно было сразу дать ему понять, что он не враг для него. – Я не враг для тебя! – заорал Джоске, пытаясь выбраться из Иерофанта. – О, если бы ты знал, как часто я это слышу, – пуще прежнего нахмурился Какёин и только сильнее сжал его в тисках стенда. Джоске захотелось ударить себя по лицу. Ну конечно! – Дио мертв! – снова попробовал Джоске. Какёин застыл, но отпускать пока не стал. Снова посмотрел на Джотаро. – Его победил Джотаро-сан! – продолжил Джоске. – В тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году. Какёин недоверчиво прищурился. – Меня зовут Хигашиката Джоске, – сказал Джоске. – Я, э-э-э, дядя Джотаро-сана... – Что-то ты не похож на его дядю, – хмыкнул Какёин и подполз к Джотаро, не спуская глаз с Джоске. – Не бойся меня, я не сопротивляюсь. Видишь? – Джоске попытался двинуться, на что тентакли сжали сильнее. – Блин, я тупо делаю. В смысле, я правда не нападу. Я наоборот тебя вылечил. У тебя такая дыра была вместо живота... Какёин застыл и положил руку на живот. Действительно. Он же только что буквально умирал. Мысленно прощался с родителями и просил простить его. Потом, кажется, появился Джотаро, но тогда Какёин уже совсем перестал соображать. – Джотаро, вставай, – сказал Какёин, переворачивая Джотаро на спину. – Джотаро! Джотаро приоткрыл глаза и приулыбнулся, видя перед собой Какёина. – Получилось, – прохрипел он. – Что получилось, Джотаро? – Какёин обернулся на Джоске и снова посмотрел на Джотаро. – Ты победил Дио? Ты действительно его победил? Где Джостар-сан и Польнарефф? Они в порядке? На последнем вопросе Какёин закашлялся и схватился за живот, сгибаясь пополам, и у него тут же чуть не взорвалась от боли голова. Он вскрикнул и зажмурился, стараясь пережить это. Джотаро нахмурился и попытался подняться. Джоске наконец-то смог выбраться из тентаклей Иерофанта и подполз ближе. – Что такое, Какёин? – спросил Джотаро, хватаясь за плечо Какёина. Тот не двинулся и не ответил, кроме как накрыв рукой руку Джотаро. Боль была нестерпимая. Его мозг как будто расщеплялся на множество осколков, и перед глазами мелькали звезды, а уши заложило. Живот настолько пронзило острой болью, что не было возможности двигаться и, мало того, даже вдохнуть. Но, удивительно, внезапно боль начала утихать. Какёин поднял голову и увидел Джоске, который сосредоточенно смотрел на него. Его отпустило. Тогда Джоске переключился на Джотаро, и тот вскоре перестал выглядеть таким мятым. – Вау, – наконец выдохнул Какёин. – Что это было. – Это стенд Джоске, – ответил Джотаро, садясь. – Крейзи Даймонд. – Очень полезный у тебя стенд, Джоске, – кивнул Какёин и осмотрелся. – Джотаро, – осторожно позвал Какёин. Джотаро смотрел на него и улыбался. Только сейчас Какёин заметил, что что-то в нем изменилось. Черты лица. Одежда. Мир вокруг тоже как будто был другим, хотя Какёин не мог точно объяснить, в чем разница. Сам воздух ощущался в легких по-иному. – Что произошло? Вместо ответа Джотаро прижал его к себе и уткнулся носом в шею. Какёин удивленно нахмурился, похлопал его по плечу. Посмотрел на темное звездное небо и на водонапорную башню над ними. Она была цела. Джотаро не отпускал. – Джотаро. Джотаро, что случилось? – опасливо спросил Какёин еще раз. Он посмотрел на Джоске, который поднялся и стоял, смотря в сторону от них. К нему подошел араб и спросил, все ли в порядке, Джоске на ломаном английском ответил, что да. Какёин перестал что-либо понимать. – Джотаро, ответь. Что с Дио? Джотаро со вздохом сжал его в объятиях крепче и отстранился. Но все еще не выпустил из рук, держа их на плечах Какёина. Какёин посмотрел ему в глаза. Вокруг глаз Джотаро появились еле заметные морщинки, а сам Джотаро выглядел взрослее. Какёин боялся что-либо предполагать и настороженно ждал ответа от Джотаро. – Не молчи, – испуганно сказал Какёин. – Что происходит? Я умер? Это все сон? Это снова тот младенец со Смертью? Джотаро покачал головой. – Да, – наконец ответил он. Какёин сильнее нахмурился. – Ты умер. Ты считался мертвым на протяжении одиннадцати лет. Но это не сон. – Ты прикалываешься? Это совсем не смешно, Джотаро, какого хрена? Где Дио? – Какёин начинал злиться. В нем все еще бушевал адреналин от борьбы с Дио. – Дио мертв. Я убил его одиннадцать лет назад. – Какёин так сильно искал веселье в глазах Джотаро, пускай это было бы так глупо шутить сейчас, но не находил. – Сейчас тысяча девятьсот девяносто девятый. Я вытащил тебя. У меня получилось тебя спасти. Какёин ошарашенно смотрел на Джотаро. У него не было причин ему не верить, но в такое попросту не верилось. Даже после пятидесяти дневного путешествия. Даже после вампира, останавливающего само время. Такое было попросту невозможным. Какёину хотелось что-то сказать, но слов не было. – Прости меня, Какёин. Мне пришлось это сделать. Это был единственный способ спасти тебя, – сказал Джотаро и снова обнял его, уже легче. Он гладил его по спине, а его плечи дрожали, как он если бы он сдерживал себя от рыданий. Вполне возможно, что так и было. Какёин не мог поверить. Он выпутался из объятий Джотаро и встал, морщась. Голова кружилась, но все было в порядке. Джотаро как всегда прятал глаза под фуражкой. Белой, удивительно белой, как и его плащ. Он не был гакураном. Какёин подошел к ближайшему ларьку и всмотрелся в дату мелким шрифтом. Дата в углу рекламы миролюбиво указывала на август 1999. Какёин вернулся к Джотаро и Джоске. Те уже встали и терпеливо ждали. Выглядел Какёин потерянно. – Это невозможно, – сказал Какёин. – Это же попросту невозможно. Сколько тебе лет, Джотаро? – Двадцать восемь, – ответил Джотаро. Какёин посмотрел на Джоске. – Мне шестнадцать, если что, – пожал он плечами. Какëин поджал губы. – Только что… Только что я был там, – потерянно сказал он. – Только что. Это невозможно. Какёин оперся на кирпичную стену и осел. Воздух был влажным и душным, дышать было трудно, Какёин закрыл лицо руками, потер его и зарылся руками в волосы, пространственно смотря в никуда. – Ты только меня спас? – спросил Какёин, уставившись в одну точку на асфальте. Джотаро не ответил и только поправил фуражку, надвинув ее на глаза. – Ты эгоист, Джотаро. – Зато ты жив, – тихо сказал он. – А мои родители? – Я не знаю. Не интересовался. Но вряд ли они надеются на твое благополучное возвращение домой. – А ты как всегда остер на язык. – Прости. Я правда не думал о них. Какёин повернул голову и посмотрел на него. Джотаро выглядел поникшим. Какёин злился на него и поэтому не обращал на это внимание. – Я не верю, – отрезал Какёин. – Это невозможно. Я бы понял, если бы… Блять, нет! Это попросту невозможно, так не может быть! Джотаро тяжело вздохнул. Джоске стоял в стороне и кусал уже шестой ноготь. – Пойдемте в отель, – предложил Джотаро. Какёин еще недолго посидел, а потом встал и, хмурясь, обвел глазами все вокруг. Он не верил, но что еще оставалось делать – сидеть тут до утра было бы странно. Весь путь они молчали: Джотаро, натянув на глаза фуражку, хмуро шел впереди, Какёин шел за ним, поглядывая по сторонам, а Джоске смотрел на спину Какёина и думал о том, насколько странно все то, что происходит. Когда они добрались, то наконец-то поняли, как они устали. Джотаро снял Какёину еще один номер, а сам заперся в своем. Джоске упал на кровать и уснул почти сразу же, как только лег, – такое лечение его серьезно вымотало, даже если он не заметил этого поначалу. Какёин попытался сделать повседневные вещи, вроде душа, но стоило ему включить воду, он залип на длительное время, пытаясь осознать, что произошло. Он не заметил течение времени, пока был в забытье под душем. Его тело ныло, но при этом не так, как раньше. Скорее всего, из-за воздействия лечения Джоске. Он не мог долго отрицать очевидное, и, на самом деле, в глубине душе он понимал, что все именно так, как сказал Джотаро. Но ему было так странно, что больше никого нет. Он думал, что вернется со всеми обратно в Японию, и будет жить дальше. В аэропорту попрощается с Польнареффом, и Жан его жадно поцелует в щеку на прощание, и потом они прилетят в Японию, и нужно будет как-то объясняться с родителями. Как само собой разумеющимся. А сейчас у него как будто оторвали часть жизни, при том, что, кажется, наоборот, ее продлили. А может, это все судьба, и у него изначально не было шанса на нормальное возвращение домой? Хотелось зарыдать. Боже. Как много всего произошло. Как много всего накопилось. И как внезапно все прекратилось. Какёин подставил лицо струям воды. Вода расслабляла, так сильно, что ноги не держали вообще. Какёин открывал рот, как глупая рыба, и в него заливалась вода, и он ее сплевывал. Он опустил голову, и теперь горячий поток вел его волосы вниз, отрезая водной стеной от остального мира. Какёин сел на холодный кафель и уткнулся в колени. Хотелось покусать их от переполняющих эмоций, но все же он сдержался. Он вышел в халате и лег на кровать. Пижамы у него не было, а надевать грязную форму сейчас было бы странно. На дворе стояла ночь. После душа его уморило и хотелось спать. Он лежал и лежал, надеясь уснуть, но у него не получалось. Часы шли. Минуты шли медленнее всего. Он не выдержал и решил пойти к Джотаро. Если он будет спать, то ладно, но хотя бы попробовать. Джотаро единственный, кто у него остался. Какёин поправил халат и вышел в коридор. Отель спал, и свет в коридорах был приглушен. Стоило остановиться у двери в номер Джотаро и поднести руку к двери, как его окликнули. Какёин обернулся и увидел перед собой Джотаро. Кажется, он не переодевался и выглядел помятым, кажется, на подбородке даже были застывшие капли крови. Куда он уходил? – Как же странно видеть тебя взрослым, – сказал вслух Какёин после некоторого их общего молчания. Джотаро не нашел, что ответить, молча ключом открыл дверь и ступил в сторону, приглашая Какёина в комнату. Какёин зашел, Джотаро следом. – Я могу дать тебе вещи, чтобы ты переоделся, – сказал Джотаро. – Ты хранил их для меня и потому не переодевался сам, Джотаро? – усмехнулся Какёин. – Как благородно. Ты настоящий джентльмен. – Я был занят, – пробурчал Джотаро и достал из сумки рубашку с легкими штанами. – Держи. Не ходить же в халате. Какёин переоделся. Рубашка была ему велика, а штаны были шароварами, которые на любом смотрелись на три размера больше. Какёин чувствовал себя непривычно. Он не смотрел на Джотаро и не разговаривал. Джотаро помнил, что вообще Какёин довольно болтливый, поэтому когда молчал, значит, не доверял. От этого стало неприятно, но Джотаро мог понять. – Так, значит, тебе двадцать восемь, – сказал Нориаки. Джотаро хотел сказать да, изо рта вырвался только воздух и кашель, Джотаро прокашлялся и уже нормально ответил. – Да. – Ясно. Нориаки опять в упор смотрел в пол и молчал. – И Дио мертв. – Да. Я его убил. Не без твоей помощи, – добавил Джотаро. – Какой помощи? Я не успел ничего сделать, – хмыкнул Нориаки. Джотаро тяжело вздохнул. – Если бы не ты, никого бы тут не было, Нориаки, – терпеливо ответил он. Его немного раздражало, как, оказывается, много херни в головах у подростков вроде низкой самооценки или излишней драмы. Хотя если так посмотреть, то Джотаро сам не понимал, насколько все серьезно, поэтому судить трудновато. Ну, спас и спас. Перетащил во времени, что ему было еще оставаться делать? Он одиннадцать лет жил с мыслью, что Какёин мертв, и при первой возможности он это исправил. Смог бы он заодно спасти Абдула и Игги? Это уже другой вопрос. – Возможно, – только и сказал Нориаки и краем глаза все же взглянул на Джотаро. Его повзрослевшее лицо выглядело странно, оно незнакомое, но это был определенно Джотаро. Джотаро даже сидел по-другому, нежели в семнадцать лет. Для него это было так давно. А для Какёина прошло всего несколько часов. Они снова молчали, и эта тишина между ними душила и была кислой на вкус. Единственный свет шел от лампы на прикроватной тумбе, и силуэт Джотаро резко выделялся темным пятном на этом свету, и Какёин проследил взглядом по его профилю лица. Посмотрел на плечи и руки. Он выглядел уставшим. На щеках проглядывалась щетина, а черты лица стали острее. Но при этом это был Джотаро. Джотаро больше не выглядел как подросток, и это Какёина убивало. –– Я скучал по тебе, – сказал он. – Я не видел тебя одиннадцать лет. И даже не надеялся увидеть. – Такого тебя я вижу в первый раз, – пробормотал Какёин. Джотаро усмехнулся и встал. Приблизился к Какёину и опустился перед ним на пол, положил голову на ему колено. Прикрыл глаза. Какёин не двинулся, он пытался принять происходящее за действительность, в том время как собственные колени казались чужими, как, впрочем, и все остальное. – Кем ты стал, Джотаро? – спросил Какёин. – Получаю докторскую по океанологии, – ответил Джотаро. – О, – хмыкнул Какёин. – Я очень рад, что ты пошел навстречу мечте. Джотаро промолчал и еле заметно потерся щекой о колено Какёина. – Что будет дальше? – спросил Какёин. – В Японию, домой наконец-то? – Я обещал Джоске побыть здесь немного, – сказал Джотаро. – Он первый раз за пределами Японии. – И ты притащил его в Египет? Слушай, по-моему, это как-то неправильно, не проглядываешь иронию? – горько усмехнулся Какёин. Джотаро поднял голову и посмотрел ему в глаза. – Поэтому я и не хочу возвращаться сразу. Он хотел рассмотреть город. Нам-то его точно не удалось рассмотреть, – сказал Джотаро. Он осторожно взял руку Какёина и мягко поцеловал в запястье. Какёин выдернул руку, нахмурившись и смотря в сторону. Джотаро поджал губы и отстранился. Какёин встал с кровати и подошел к окну, он всматривался в горизонт и крепко сжимал кулаки. – Прости меня, Нориаки, – тихо сказал Джотаро. – Я не знаю, нужно ли тебе извиняться. Ты сделал то, что считаешь нужным. За такое не извиняются, – ответил Какёин, не оборачиваясь. – Я не могу тебя ругать. Во всем виноват Дио, но и он уже… – Да, он получил по заслугам, – кивнул Джотаро. – У меня нет причин жаловаться. У меня не было друзей. У меня были только родители, их жаль. Но… Я теперь действительно никто. Раньше я был школьником. Были какие-то цели и мечты. Я хотел… провести простую юность, студенчество. Стать обычным человеком. А теперь я смотрю на мир по-другому. Вижу незнакомые улицы. Вижу тебя, постаревшего на одиннадцать лет. И я не из этого мира. Все остались там, там. Абдул тоже умер. И Игги тоже. А вы выжили. И я, похоже, тоже выжил. И я все еще не могу поверить в это. Все путешествие не поддавалось логике, а сейчас мне кажется, что я схожу с ума. Ничего не состыковывается. Все вокруг сон, который не кончается. Поможет ли в этот раз изрезать себе руки? Какёин обернулся и внимательно посмотрел на Джотаро. В груди Какёина зарождалась буря, с которой он не мог совладать, и он хотел сделать хоть что-нибудь, но не мог ничего, кроме как стоять и смотреть на Джотаро, который сидел, как побитая собака, в своей жилетке и белых брюках. Когда он начал носить жилетки? Когда он сменил цвет на белый? А Джотаро, кажется, мучила совесть. Почему – оставалось только догадываться. Стыдился ли он себя, что поступил так с Какёином исходя исключительно из своих желаний, или стыдился, что не смог спасти тогда, и теперь Какёину придется жить в новом для него мире, который был хоть и схож с его прошлым, но все-таки чужим. Или стыдился, что, кроме него, никого больше тут не было. Стыдился за себя или за других. Какёин не понимал. Он вообще сейчас мало что понимал. Он чувствовал возникшую пропасть между ним и Джотаро и не понимал, что с ней можно сделать. Акт, который должен был стать нежнейшим сближением, в итоге стал бесконечно-вечным отдалением. Вопросов было настолько много, что начинать с хоть какого-то казалось глупостью. Какёин хотел бы исчезнуть, чтобы с этим не разбираться, но тогда труд Джотаро падет зря, да и вообще умирать оказалось не самым приятным времяпрепровождением. Какёин чувствовал себя ребенком, который кричит маме, что не стоило его рожать без его согласия. Но он был жив и ему нужно разбираться со своей жизнью, даже если она совсем стала узким ответвлением фантастики. – Скажи что-нибудь, Джотаро, – сглотнул Какёин, крепко сжимая ткань своих штанов. Кончики пальцев противно заныли. – Я не оставлю тебя, Нориаки, – Джотаро поднял голову и внимательно посмотрел на Какёина. – Я больше никогда тебя не оставлю. Какёин сжал челюсти, закрыл глаза и попытался перебороть в себе чувство отторжения и злости. И когда не вышло, он вышел из комнаты Джотаро, почти случайно громко хлопнув дверью, и Джотаро остался один на один со звоном в ушах.