Lose control

I lock my doors Threw out the key I lose control of myself again Supernatural — World's First Cinema

Дазай медленно прохаживался по квартире, изредка заглядывая в окно. Не подходил к нему, даже на улицу не выходил. Голос внутри уже который день твердил о своём желании заявить на рыжего парнишку права. А их, к слову, не было. У Осаму не было никаких проблем с памятью, а потому он прекрасно знал, что случится, если он поддастся. Зверь, сидящий внутри, вырвется и сожрёт сначала энергию юноши, а после и его сердце. Дазай, всё ещё сдерживаемый данным обещанием, не желал подобного развития событий. Всё-таки он изменился. И больше не был намерен терять контроль. Он почти научился жить как обычный человек, почти освоился с бесконтактной оплатой и поиском успешных каналов для инвестиций. И не был готов потерять всё это в один миг. Осаму по-своему любил свою лисью натуру, любил и в то же время отрицал эту силу внутри, отчаянно сопротивлялся ей. Всё же он относил себя к числу цивилизованных, очеловеченных лисов, а потому не мог допустить ни единого шанса скатиться обратно к первобытным инстинктам. «Человеческая жизнь скучна. Ты только посмотри: всё, чем они занимаются, так далеко от тебя. Неужели тебе не хочется повеселиться?» — шептал внутренний голос, и Дазай с тоской смотрел на окно. Там по-прежнему виднелся порт. — Хочется... развлечься. «У меня есть парочка идей. Как насчет прогуляться до пирса, а на обратном пути зайти в магазин за тофу?» Дазай недоверчиво покосился на дверь. Вроде бы ничего такого — всего лишь короткая прогулка. Туда и обратно. Что может произойти такого, чтобы зверь внутри взял верх? Осаму тяжело выдохнул и сдался. Всего лишь двадцать минут. Он выйдет подышать воздухом всего на двадцать минут. Проветрит голову и вернётся к работе. Да, именно так и будет... И никаких рыжих мафиози. И всё вроде как шло по плану. Дазай, нарядившийся и побрызгавшийся дорогим парфюмом, наконец выбрался на улицу и буквально просиял от приятного ощущения лёгкого ветерка. Дома вокруг, небольшая аллея и магазинчики на ней же — всё это радовало лиса. Особенно привлекательной показалась рыбная лавка, и Осаму пообещал себе обязательно туда зайти на обратном пути. В целом, можно сказать, что солнечный свет и запах моря развеяли тревожные мысли юноши. Однако подобное времяпрепровождение довольно быстро наскучило. «Прогуляемся до моря?» — проснулся зверь внутри, и Дазай с лёгкостью принял предложение, позволив себя обыграть в этот раз. О чём после часто жалел, но ещё чаще — радовался такому решению. Осаму подходил к узкой набережной, как вдруг начал прислушиваться к инстинктам и внимательно рассматривать всё, что происходило вокруг. Рыбаки спокойно отчаливали в море для проверки сетей после ночи, детишки разглядывали ракушки, что выбросило море, а мужчины постарше разгружали баржу под командованием какой-то женщины. Порт жил своей привычной жизнью. Вся эта суета, шум и непрекращающиеся разговоры заставили Дазая улыбаться и расслабиться — ничего не поменялось. Однако на пристани, в самом дальнем её конце всё было не как обычно. О чём зверь внутри не пренебрёг рассказать Осаму. Последний внимательно всмотрелся в силуэт впереди: чёрное пальто, такого же цвета зауженные брюки, идеально начищенные туфли и... рыжие волосы, которые прикрывала тёмная шляпа. Вот так встреча. Дазай опёрся спиной о перила и уставился прямо в лицо ничего не понимающему юноше. Последний быстро спрятал растерянность, чуть склонил голову в знак приветствия и поднёс сигарету к губам. — Вам что-то нужно? — грубо поинтересовался и в ответ получил отрицательное мотание головы. Чуя же выглядел несколько озадаченным: в его личное пространство нагло вторглись без какой-либо цели и, видимо, не собирались покидать. — Вы планируете и дальше молча на меня смотреть? В голосе проскользнуло раздражение, и Дазай довольно улыбнулся, поднося к сигарете зажигалку, давая Чуе закурить. Последний выпустил дым прямо в лицо своему помощнику, будто таким образом выплёскивая свои эмоции. Осаму понравилось. Чуе его довольное лицо — не очень. — От вашей красоты я потерял дар речи, — спустя минутное молчание всё же проговорил Дазай и для поддержания романтического образа тяжело вздохнул. — Что? — Чуя аж поперхнулся дымом. Нет, он, конечно, знал, что хорош собой, но никак не ожидал услышать нечто подобное среди белого дня в порту от какого-то постороннего мужчины. Потому первичная растерянность быстро сменилась сначала подозрительностью, а после и раздражением. — ... вы красивы словно ангел, — не прекращал свою тираду Дазай, продолжая гаденько улыбаться и наблюдать за тем, как кривилось лицо напротив. — Больной, — а вот и приговор для Осаму и по совместительству окончание разговора. Ибо Чуя больше не собирался участвовать в этом цирке. Он просто выкинул недокуренную сигарету в море, развернулся и направился в сторону, как для себя решил Дазай, штаба мафии. Осаму же провожал строптивого юношу долгим взглядом и довольной ухмылкой. Приятно. Вылазка, очевидно, удалась. Как бы Дазай ни убеждал себя в необходимости подышать свежим воздухом, истинной целью прогулки являлся Чуя. Его жесты, его голос и искорка в глазах. Его забавная реакция, его раздражение. За всем этим было любопытно наблюдать. И лис не желал отказывать себе в этом удовольствии. Однако вечером мудрый и великий зверь вспомнил о рыбной лавке, в которую в итоге не зашёл, о тофу и об абсолютно пустом холодильнике. Осаму на всякий случай осмотрел все кухонные полки раза на три, но ничего съедобного так и не нашёл. Подумал уже заказать доставку, но что-то внутри воспротивилось этой идее. Пришлось идти на своих двоих. Лис со спокойной совестью миновал супермаркет, затем рыбную лавку и вышел к морю. С недоумением огляделся, так и не осознав, с каких пор поиск чего-нибудь съедобного стал выглядыванием рыжей макушки в сумерках. Безошибочно работающая интуиция не подвела и в этот раз. Уже знакомый силуэт стремительно удалялся в сторону доков, где всё и случилось прошлой ночью. Преступник возвращается на место преступления проверить результат своих деяний? Дазай отказывался верить, что портовая мафия настолько глупа. Что готова предоставить полиции своего киллера настолько просто. Значит... Что-то пошло не по плану. Дазай облизал вмиг пересохшие губы и довольно улыбнулся. Его маленькая шалость удалась. Осаму с нескрываемым любопытством наблюдал за тем, как Чуя матерился при виде двух тел и нехилой лужи крови, как склонялся над мертвецами и хмурился. Как парень растерялся, стоило Дазаю оказаться с ним совсем рядом и нависнуть над жертвами. Лису даже показалось, что мафиози немного вздрогнул от неожиданности. Мелочь, а приятно. Однако Чуя довольно быстро взял себя в руки, схватив Дазая за шею, прижал его спиной к своей груди и приставил к животу пистолет. Долго молчал, слушая чужое кряхтение и причитания по поводу неудобной позы, и пытался сообразить, что вообще происходило и как так вышло, что он не заметил слежки. Но внезапная догадка поразила хуже мысли о провале. — Я помню тебя... Ты был вчера там! — указал пистолетом на балкон второго этажа и, спохватившись, вернул его в прежнее положение. Эмоции, очевидно, брали верх, что, по правде говоря, приподняло настроение Осаму. — Ты вообще кто?! — Тот, кто оказался здесь случайно и не стал мешать. Чуя был не в восторге от ответа. Чуя был не в восторге от нынешней ситуации. Чуя был не в восторге от самого себя и своего промаха. Но ещё меньший восторг вызывал сам Дазай Осаму, как представился пленный после нескольких убедительных тычков в район почек. — Мне придётся убить тебя, — прошептал на самое ухо, заставив лиса скрючиться в три погибели. — Ага, — стоять было настолько неудобно, что Дазай уже в общем-то ничего не имел против скоропостижной кончины. Правда, случиться этому было не дано. Тяжёлая металлическая дверь с шумом отворилась, являя парочке пришедших. А именно — человека четыре с перекошенными от злости лицами и автоматами наперевес. Дазай без особого труда понял, что перед ним — жаждущие отомстить за два трупа, что сейчас лежали в нескольких метрах на земле. Видимо, только сообразили, что произошло прошлой ночью. Долго они. Чуя успел среагировать первым, выстрелив на поражение в ближайшего противника. Дазай был немного удивлён подобной агрессии рыжего, отсутствию диалога между сторонами и вообще хоть какой-то человечности. Ответный огонь, разумеется, не заставил себя ждать. А потому Чуя, заприметив бетонный столб, поспешил скрыться за ним, утянув за собой и Осаму. Скорее рефлекторно, чем осознанно. Дазай ненадолго высунулся из импровизированного укрытия, чтобы не без восхищения понаблюдать, как противники получали ранения не самыми меткими выстрелами. Рациональная часть Осаму не совсем понимала, как Чуя оставался целым, а вот иррациональный зверь внутри прекрасно знал причину, совпадающую и с причинной сохранности самого лиса и бетонного столба. Звуки выстрелов затихли. Мафиози раздражённо цыкнул, подошёл к умирающим и, смилостивившись над ними, застрелил каждого. Тяжело вздохнул, не испытывая от убийств никакого удовольствия. Это, собственно, и показалось Дазаю довольно занимательным. Однако зверь внутри был заинтересован совершенно иным. А именно тёплыми телами у самых ног. Никому не нужны. Стоит только протянуть руку — и изысканный ужин готов. Осаму судорожно сглотнул, не отводя жадных глаз от трупов. Но чужой голос вывел из этого транса, возвращая Дазая-человека к рулю сознания. — Не боишься умереть? — недовольно бросил Чуя, даже не глядя на Дазая, отряхнул шляпу от пыли и водрузил на голову. Лиса передёрнуло от этого вызывающего наряда, и он решил, что потом нужно будет как-нибудь поменять гардероб этому парню. Разве что обувь можно оставить... — Не особо, — пожал плечами и поднялся с земли, отряхнул свою пятую точку, обтянутую белой тканью брюк. — Кретин... Чуя просто ушёл. За ним захлопнулась дверь. Его шаги быстро стихли, заглушились шумом порта. Чёрт побери, хладнокровный мафиози просто ушёл! — Не убил меня?.. Совершенно странный и нелогичный поступок. Впрочем, объяснение Дазай нашёл довольно быстро — сущность лиса не позволила приглянувшемуся ей человеку навредить себе. И буквально всю следующую неделю юноша был вынужден жалеть об этом. Дазай методично три раза в день выходил на улицу то за продуктами, то за газетами и книгами, то за вдохновением на работу, то просто за свежим воздухом. И каждый раз ноги несли его к этим проклятым докам или в сторону «штаба мафии». Осаму каждый раз останавливался примерно на середине пути, отлавливал в голове иррациональное желание пересечься с Накахарой Чуей, да, ему удалось выяснить полное имя, и разворачивался в сторону дома. Чтобы уже через несколько минут обнаружить себя прогуливающимся по пирсу. Лис хотел что-то сделать с этим рыжим: убить и сожрать, любить и целовать или просто запугать и сломать — Дазай так и не понял. Но бороться с внутренним демоном оказалось сложнее, чем он мог предположить. Ближе к середине недели Осаму сдался и больше не противился внимательному разглядыванию всех обитателей порта, подслушиванию их разговоров и тщательному выискиванию информации о предмете своего интереса. Однако сам Накахара в порту не появлялся. По прошествии двух недель Дазай, почти потерявший надежду снова встретиться со «своим рыжим коротышкой», как он уже успел в уме окрестить Чую, неожиданно сам для себя сорвался с места поздним вечером и поплёлся в бар. В котором до этого никогда не бывал, да и вообще как-то предпочитал обходить стороной. Но не в этот раз. В этот раз юноша уверенно вошёл в помещение и окинул его рассеянным взглядом. Тут же заметил искомое и растянул губы в довольной улыбке. Птичка попала в клетку. Дазай поправил на себе одежду, видимо для солидности, вальяжно подошёл к столику, где его жертва в одиночестве изучала винную карту, и без капли стеснения уселся напротив. Чуя, уставший после длительной командировки, недавно вышедший из самолёта и просто мечтавший расслабиться этим вечером, недовольно покосился на нарушителя спокойствия. Моментально узнал его. Ну ещё бы... Как такого долговязого придурка с полным отсутствием чувства самосохранения не запомнить. — Чего тебе? — недовольно пробурчал, возвращая свой взгляд к меню. — Мне кое-что интересно... — промурлыкал Осаму, немного растягивая слова. — Ну? — Ты меня не убил, потому что я тебе понравился, да? — растянул губы в улыбке и ловко отобрал меню, заставив смотреть себе в глаза. Чуя пребывал в шоке. В огромном шоке. Этот... кхм, товарищ... напротив мало того, что вёл себя неадекватно, мешая опасному преступнику, так ещё и посылал какие-то двусмысленные сигналы. Накахара злился. Ему, вроде, как и приятно внимание, но эта самодовольная морда просто раздражала одним своим присутствием. Парень прекрасно понимал, что Дазая забавляла его реакция, что он ею наслаждался, что надо бы просто игнорировать эту тупую выходку. Но просто физически не мог! А потому ещё спустя несколько мгновений таких вот переглядок взбесился ещё сильнее. Заставил себя медленно выдохнуть, успокаиваясь. Хотя сделать это было сложно под настолько пристальным взглядом. И почему Чуя до сих пор не пристрелил эту шпалу? Накахара, вспомнив про наличие ножа, решил осведомить в этом и Дазая. Только вот не успел: наглец, хитро улыбаясь, заказывал дорогущее вино, которое появилось перед рыжим чуть ли не в ту же секунду. Осаму подождал, пока алкоголь разольют по бокалам, а после подмигнул вмиг вспыхнувшему Накахаре. Его тут обхаживают что ли?! Да как он!.. Однако вкус у вина оказался настолько хорош, что Чуе неохотно пришлось сменить гнев на милость и ответить на ранее озвученный вопрос: — Считай, ты купил свою жизнь, — надменно хмыкнул и сделал ещё один глоток. — Ох, а как насчёт ещё одного совместного дельца? Я бы и его оплатил, — Дазай окинул липким взглядом Чую с ног до головы, задержавшись на ключицах, выглядывавших из выреза рубашки. Парня передёрнуло. — Скройся, — недовольно пробормотал и потянулся за бутылкой, чтобы налить себе ещё. Но лис успел его опередить и с самым услужливым выражением лица принялся ухаживать за парнем напротив. — Ну Чу-уя, обещаю, что не буду мешаться! — Нет, — на фоне всего происходившего Чуя забыл офигеть от такой осведомленности Дазая. Забыл даже офигеть от такого идиотского предложения. Его всё ещё беспокоила нереальная обходительность человека напротив и сохранность собственной задницы после такого дорогого... вечера. Высидеть в молчании под пристальным взглядом лиса у Чуи вышло недолго. Тело сковала нервозность, от чего парень уставал ещё сильнее. А потому, по окончании бутылки, было принято решение направиться домой отсыпаться. Правда, спокойно дойти до квартиры Накахаре не дали. Чёртов Дазай увязался следом, а рыжий справедливо решил, что идут по его очаровательную округлую попу. Тут, в принципе, существовал только один вариант: заставить отречься от этой идеи, напугав до смерти. Чуя позволил Дазаю подойти чуть ближе, слушая его шаркающие шаги, и гаденько усмехнулся, попытавшись засунуть своё раздражение куда подальше и действовать более-менее рационально. Повернул в узкий тёмный переулок, заканчивавшийся тупиком, и, подождав появления Осаму, схватил того за шею и припечатал к стенке. Лис же нагло улыбался, и Чуя сжимал руку на тонкой шее сильнее и злился сильнее: этот ненормальный, судя по всему, ловил кайф и лишь сильнее расплывался в улыбке. Ещё и потянул свою руку к рыжему, попытавшись погладить. Не ожидая подобного подвоха, Накахара отдёрнул свою руку и, как ошпаренный, отлетел от лиса на несколько метров. Ошарашенно посмотрел на Дазая и после возмущённо прошипел: — Я прикончу тебя, кретин! — чуть ли не задыхался от возмущения и почти сорвался на крик. — Тебе не жить, Дазай Осаму! Дазай же довольно ухмыльнулся, потёр шею под «тебе лучше не попадаться мне на глаза, идиот!» и «ходи и оглядывайся, скумбрия» и подумал, что рыжий абсолютно точно к нему не равнодушен. Той же ночью ещё больше убедился в этом, воссоздав в воспоминаниях перекошенное от злобы лицо Чуи. Ну разве может человек так реагировать на того, кто не запал в душу? Такие бурные эмоции тешили Дазая. К тому же вспыльчивость Чуи позволяла ему со временем, при должном обращении, стать они и бесконечно долго развеивать скуку лиса. Стоит ли оно того? Вот, в чём вопрос. По прошествии нескольких дней Осаму выучил о Чуе практически всё: его любимый бар, супермаркет, прачечную, винный магазин, пристань, ругань, размер обуви, калибр пистолета — и даже умудрился каким-то волшебным образом обменяться номерами телефонов. Должно быть, Накахара настолько задолбался сталкиваться с лисом на каждом шагу, что всерьёз подумал, что тот отстанет после этого, как и пообещал. После Чуя дёргался при каждом новом уведомлении, боясь увидеть хоть какой-то признак существования Дазая. Осаму же, стоит отдать ему должное, ничего не писал и даже не звонил. Просто продолжал изводить своим видом и плеваться желчью при каждом разговоре. А их за последнее время было много... — Свали, переросток, не видишь, я собираюсь занять эту сушилку, — угрожает Накахара, привстаёт на носочки и с уверенным видом собирается запихать влажные вещи в машинку. — Рыжим карликам слово не давали, — Дазай нагло толкает парня в бок и запихивает в сушилку свой один единственный носовой платок. Чуя же какое-то время наблюдает за этим безобразием, а после разрождается душераздирающим воплем: — Дазай Осаму, а ну возьми свои слова обратно!! Или я размажу твои мозги прямо по стенке, а твоё тело запихаю в эту чёртову сушилку!! Последний инцидент заставил Осаму смеяться особенно долго и громко, стоило ему вылететь от пинка под зад из здания прачечной в сопровождении воплей Накахары. Всё-таки зверь внутри придумал хорошее новое развлечение, что до сих пор не наскучило. Накахара Чуя с этим заявлением был категорически не согласен. Дазай мешал ему жить и дышать спокойно. Мешал заниматься повседневными делами. Но хуже всего было увидеть раздражающее лицо на задании, которое Мори-сан поручил ему выполнить в одиночку. Лис появился как раз в момент, когда у Чуи закончились патроны в магазине, и своим шумным неловким падением и задеванием всех металлических предметов, что только можно было задеть, перевёл всё внимание противников на себя. По началу на складе стоял нереальный гул, погрузив в транс всех собравшихся. Но стоило этой улыбчивой морде заявить, что «всё в порядке, продолжайте», как Чуя пришёл в себя, быстро перезарядив оружие, поменяв локацию на более выгодную и оставшись при этом незамеченным. Потому что, видимо, остальные решили, что этот шумный придурок — нереально мощная подмога, а потому требовал к себе повышенного интереса. Накахара закатил глаза, справедливо полагая, что он — самый адекватный человек в этом здании. Но после завершения дела всё же неохотно признался себе, что без внезапного появления Дазая мог бы пострадать. А потому... стоит сказать ему спасибо: — Дебил, ты зачем припёрся сюда?! Это опасно, придурок, как ты этого не понимаешь?! — прорычал и чисто из глубокой благодарности и для профилактики идиотизма дал смачный подзатыльник. Дазай обиженно потёр затылок. — Тебе помочь хотел вообще-то, — пробурчал и тут же переключился на едва дышащих мужчин под своими ногами. Сглотнул слюну и поспешно отвернулся, чтобы не натворить ничего лишнего. Чуя же со скучающим видом выпустил каждому в лоб по пуле. Тела дёрнулись от отдачи и сразу же обмякли. — Думаю, я как раз был вовремя... Тут Накахара не выдержал окончательно. Раздражение от возможного провала, от этого обиженного лица напротив и сожаление о собственных грубых словах накрыли с головой. Парень схватил Дазая за воротник рубашки, придвинув к себе максимально близко, заставив наклониться, и хотел было сказать что-то язвительное, обидное и злое, но в итоге равнодушно разжал пальцы, отвернулся от лиса и безразлично бросил: — Мне не нужна твоя помощь. После того, как Дазай обработал свои ссадины, он долго неподвижно лежал в кровати и морщился от обиды. Он к Чуе со всей душой, а тот... Бьёт его и ругается. Ну подумаешь, немного мозолит глаза. Ну подумаешь, немного срывает планы. Ну подумаешь, немного заставляет краснеть. Он так всего лишь убеждается, что Накахара по-прежнему может позабавить своей реакцией. Убеждается, что это коротконогое творение природы вполне себе способно зацепить зверя внутри на долгое время. Ведь Осаму устал. Устал от одиночества и невозможности довериться кому-то. Устал тонуть в мыслях о мёртвом друге в пустой квартире. Однако ничего не выражающее лицо Чуи и его уж слишком спокойный голос заставили Осаму поморщиться от одних лишь воспоминаний. Это внезапное безразличие больно било по самолюбию. А Дазай не любил боль. Потому после недельных размышлений решил, что больше не появится на горизонте этой рыжей бестии. Для сохранения собственного достоинства, видимо. Зверь внутри попытался воспротивиться, всё ещё желая заграбастать себе Чую, но врождённая лисья гордость заткнула и его. На время. Дазай проснулся посреди ночи в холодном поту. Лис внутри протестовал и во сне подкидывал картинки из переулка, когда Чуя сжимал его шею и смотрел на него горящими глазами. Хотелось скулить от невозможности побесить рыжего, вновь оказаться прижатым к грязной стене и почувствовать его прикосновения. Неужели... Неужели демоническая сущность внутри... влюбилась? Осаму в ужасе от прозрения притянул к себе ноги, обнимая под коленками. Нет-нет-нет. Глупости. Так не должно было случиться. Более того, он уже отказался от Чуи и не был намерен менять своё решение. Контроль над собой потерять было страшно как никогда. Внутренняя борьба не давала сидеть на месте: Дазай мерил шагами комнату, садился в кресло и тут же подскакивал, заваривал кофе и оставлял недопитым на кухонном столе, подходил к окну и отлетал от него подальше. Впервые в жизни было по-настоящему страшно. Неизвестность. Она нехило пугала. Осаму не знал, чего ждать от Накахары, не знал, чего ждать от самого себя и от взаимодействия внутреннего лиса с предметом воздыхания. А потому быстрым жестом закрыл квартиру на все замки и заблокировал все окна, предварительно выкинув ключи на улицу. Решил остаться изолированным от внешнего мира на время, пока внутри всё не уляжется. Пока истинная натура не смирится с невозможностью принуждать кого-либо, в данном случае Чую, к чему-либо, пока не согласится действовать по человеческим правилам. Однако спокойно претворить план в жизнь не было суждено. Дазай судорожно провёл по экрану смартфона, отвечая на звонок Чуи. Почему он звонит ночью? Почему звонит именно ему? Неприятная догадка холодила затылок, и Дазай поджал уши, когда услышал болезненный голос по ту сторону провода: — Тупая морда, двигай сюда... — Чуя прохрипел в трубку и зашёлся в кашле. Внутри Дазая что-то замерло. Похолодело и медленно стало поддаваться панике. Непривычное состояние длилось ровно до того момента, пока лис внутри не начал вылезать наружу, выбираться из запертой квартиры, прислушиваться к своим ощущениям и направлять в нужную сторону. В сторону порта и его узких переплетённых улиц, безошибочно выбирая верное направление.