1. Intent is Everything and Sharing is Key | Намерение – это всё, а обмен – это ключ

Первым отстранился Вэнь Кэсин, улыбающийся и прекрасный, несмотря на покрытые слезами щёки и хлюпающий нос с порозовевшим кончиком. Он обхватил лицо Чжоу Цзышу дрожащими ладонями, двумя своими длинными большими пальцами стирая влагу с его щёк. – А-Сюй, ты сделал это! Чжоу Цзышу схватил его руки своими, дрожавшими не меньше. – Лао Вэнь, как ты себя чувствуешь? – Как будто заново родился. Даже лучше! Но, А-Сюй, ты отказался от шанса на бессмертие ради меня. Чжоу Цзышу ухмыльнулся, ощущая головокружение от чувства счастья, переполнявшего его. – Бессмертие? – он покачал головой. – Было бы о чём горевать. Вэнь Кэсин фыркнул, и Чжоу Цзышу тоже начал смеяться, ошеломлённый и словно опьянённый любовью, жизнью и чжицзи, который ощущался тёплым в его руках и излучал здоровье. Чжоу Цзышу уже приготовился осыпать его поцелуями, когда их желудки один за другим заурчали. Вэнь Кэсин моргнул, его розовые губы округлились от удивления, как в тот раз в похоронном доме Чжао, когда он был под воздействием наркотика. – Это был ты или я? – спросил он приглушённым тоном. – Я, – ответил ему Чжоу Цзышу с бесстыдной ухмылкой. – Кажется, целого быка бы съел. – Я тоже. Если только как следует приготовить, – Вэнь Кэсин осмотрелся, сморщив нос при виде мешков с испорченным зерном. – Хочешь лёд и снег? Чжоу Цзышу покачал головой. – Хм. Как насчёт пауков? Здесь повсюду паутина, так что уверен, что их тут немало. Чжоу Цзышу поморщился и снова покачал головой. – У меня есть идея получше, лао Вэнь. Давай вернёмся домой… точнее, давай вернёмся в особняк Пин Аня. Нас там ждут. Кроме того… – он затих, когда его поразила внезапная мысль. – Кроме того? – Е Байи. После того, как он передал тебе технику Шести Слияний, как он выглядел? Вэнь Кэсин нахмурился, выражение его лица стало виноватым. – Я не обратил внимания. Бросился за тобой, как только он закончил. И даже так он едва успел. Они смотрели друг на друга, и каждый видел в глазах своего визави невысказанную тревогу. Затем Чжоу Цзышу поднялся на ноги и помог встать своей родственной душе, быстро, но крепко поцеловав его. – Давай вернёмся, – предложил он. – Мы сможем прийти сюда в другой раз. – Согласен. Чжоу Цзышу встряхнул верхний слой своего ханьфу, прежде чем надеть его. Он улыбнулся, увидев, как Вэнь Кэсин перебирает свои седые волосы со странным выражением лица. – Рискую раздуть твоё и без того раздутое эго, но… – заговорил Чжоу Цзышу, потянувшись, чтобы откинуть короткие пряди у его лица. – Ты выглядишь великолепно. Только не позволяй этому ударить тебе в голову. Неуверенность исчезла из глаз Вэнь Кэсина, сменившись озорным блеском. – Я великолепно выгляжу? – Повторяться не стану. – А-Сюй!.. – Что я говорил о твоём самомнении? Оно и так уже достаточно большое! Улыбаясь, Вэнь Кэсин наклонился и поднял манускрипт Шести Слияний, разглаживая смявшиеся страницы. – Готов прокопать путь на свободу? – Пора, – сказал Чжоу Цзышу. – Кроме того, я хочу вернуть свою шпильку. Вэнь Кэсин вскинул бровь, глядя на него. – Ты имеешь в виду ключ? Это моя шпилька. – Нет, ты дал её мне, так что теперь она моя. – …на хранение! Чжоу Цзышу в свою очередь вскинул бровь. – Так это была единственная причина? Вэнь Кэсин покачал головой, нежно глядя на него. – Но тогда мне нечем будет скрепить волосы. – Я куплю тебе другую, – пообещал Чжоу Цзышу. – Хорошо. Пожалуйста, убедись, что она подходит к моему новому цвету волос. Чжоу Цзышу закатил глаза, уголки его губ дёрнулись в намёке на улыбку. – Ты и так достаточно тщеславен. Я передумал, можешь забрать обратно свою шпильку, – сказал он с каменным лицом. – Нет, ты обещал купить мне новую! Не обращая на него внимания, Чжоу Цзышу сошёл с белого постамента. – А-Сюй! – за ним последовали быстрые шаги, знакомые и любимые. Длинные пальцы обхватили его собственные, сжимая их. Чжоу Цзышу улыбнулся и сжал его пальцы в ответ.

– о –

Е Байи очнулся от глубокого сна, медленно приходя в сознание. Его тело ощущалось тяжёлым и одеревеневшим, как будто он спал долгое время. Открыв глаза, он оглядел незнакомую комнату. Цзин Бэйюань и У Си стояли возле двери, тихо разговаривая друг с другом. Он не мог разобрать, о чём они говорили, хотя его слух всегда был исключительно острым. Но это заставило его вспомнить, что произошло и где он находился. Попытавшись подняться с постели, он тихо застонал от боли, когда его тело запротестовало. Двое других мужчин повернулись в его сторону и приблизились к кровати. Цзин Бэйюань широко улыбался, а У Си сохранял серьёзное выражение лица. – Старший Е, вы проснулись, – сказал Цзин Бэйюань. – Как вы себя чувствуете? Е Байи бросил на него взгляд. – Где тот паршивец? – Кэсин? Он отправился спасать Цзышу, как только вы закончили передавать ему технику Шести Слияний. Это было четыре дня назад. – Четыре дня? – потрясённо переспросил Е Байи. – На самом деле, уже пять, – невозмутимо заметил У Си. – Пять?! – отбросив в сторону одеяло, мужчина вскочил с постели, игнорируя недовольные его резкими движениями мускулы и покачнувшись, когда комната весело закружилась вокруг него. – Я был без сознания так долго? Две руки схватили его за плечи и усадили обратно. Твёрдо. – Сядьте! – хором приказали два голоса. Застигнутый врасплох, Е Байи сел. – Старший Е, пожалуйста, успокойтесь, – попросил Цзин Бэйюань. Е Байи хмуро посмотрел на него. – Подай мне зеркало. Цзин Бэйюань колебался, но У Си не мешкая взял с ближайшего столика ручное зеркальце и протянул его старшему мужчине. Выражение его лица, отразившееся в зеркале, сначала было любопытным, а затем стало шокированным. Хотя Е Байи никогда не гордился своей внешностью, а лишь своими боевыми искусствами, вид усталого лица, смотревшего на него в ответ, с запавшими глазами, седыми прядями волос и морщинистой кожей, кольнуло болью. Это напомнило ему о том мальчишке Лун Цюэ, прикованном цепями в вонючей пещере в Шу. Поморщившись от воспоминаний, он сунул зеркальце обратно У Си. Спуститься с горы Чанмин и насладиться горячей едой и алкоголем было его решением. Передать технику Шести Слияний также было его решением. Он не нуждался в словах благодарности или жалостливых взглядах. – Я голоден, – заявил он. – Есть что-нибудь поесть? Великий Шаман негодующе фыркнул. – Как по-вашему, кто… – начал он, но Цзин Бэйюань слегка подтолкнул его локтем и улыбнулся. – Циньлай как раз готовит свой знаменитый куриный бульон. – Бульон – еда для стариков! – Е Байи бросил на него взгляд. – А у меня ещё все зубы на месте. Он не обращал внимания на У Си, который теперь выглядел так, будто хотел ударить его посохом по голове. – Бульон Циньлая очень вкусный, – доброжелательно заметил князь Наньнина. – Мы пообедаем вместе с вами. У Си, ты не поможешь мне, пожалуйста? Великий Шаман подошёл к двери и распахнул её. Вероятно, он догадывался, что Цзин Бэйюань не хотел оставлять его наедине с Е Байи. – Мы вернёмся через полчаса, – пообещал Цзин Бэйюань и последовал за У Си. – Не думайте, что я не знаю, что вы жгли для меня «Пьянящую Мечту»! – крикнул им вслед Е Байи. У Си оглянулся с зловещей ухмылкой, прежде чем с треском захлопнуть дверь. – Кто вообще изобрёл эту дурную вещь? – проворчал себе под нос Е Байи. Пять дней! За пять дней могло произойти что угодно! Успел ли тот паршивец добраться до Арсенала вовремя? Спас ли он ученика Цинь Хуайчжана? Они были такими глупыми, каждый готов был сделать всё возможное, чтобы спасти другого, даже пожертвовать… Что ж, разве не поэтому он сам перенёс знания Шести Слияний из Чанцина в себя? Е Байи покачал головой. Все они были глупцами. Влюбл… – Агрх! Он даже не мог отправиться за ними в том состоянии, в котором сейчас был. Всё было в порядке. Ни один из тех мальчишек на самом деле не был глуп. Вскоре они поймут, что передача очищенной ци друг другу исцелит разрушенные меридианы негодника и обеспечит им не только выживание, но и сохранение их боевых искусств. Скорее всего, они выберут остаться на горе и быть бессмертными. В конце концов, разве не этого все хотели – шанса жить вечно? Кроме того, они были друг у друга. Это стало бы утешением для них, облегчив бремя долгой жизни. Подтянув и скрестив ноги, Е Байи сделал глубокий вдох и закрыл глаза. Ежедневно медитируя, он смог бы прожить ещё год. Однако он не собирался провести его здесь, в особняке Пин Аня. Лучше он будет блуждать по миру и наслаждаться его радостями – восходами и закатами, безмятежными пейзажами, едой и вином, – пока ещё может. Он успел помедитировать минут десять, когда шум снаружи комнаты вынудил его раздражённо открыть глаза. Затем он узнал этот юношеский голос, принадлежавший ученику ученика Цинь Хуайчжана: – Они вернулись! Шифу и шишу вернулись!

– о –

От паршивца и ученика Цинь Хуайчжана пахло лошадьми, и они выглядели так, словно скакали без передышки – их волосы были взъерошенными, а одежда пыльной. Волосы паршивца были полностью седыми, – что вызвало у Е Байи неожиданный приступ вины, – но выглядел он хорошо. Они оба выглядели хорошо, светясь здоровьем и улыбаясь от уха до уха. Какое бы чувство вины ни испытывал Е Байи из-за того, что скрыл побочные эффекты от использования собственного тела в качестве печи, оно погибло быстрой смертью. – Старый монстр! – Е-цяньбэй! – Какого дьявола вы вот так врываетесь? Вы оставили те жалкие манеры, которые у вас были, в Арсенале? – потребовал ответа Е Байи, всё ещё сидя на кровати. Когда они обменялись застенчивыми улыбками, он повернулся и взглянул на ученика ученика Цинь Хуайчжана, который стоял в дверном проёме и выглядел так, будто с его миром теперь всё снова было в порядке. Конечно. Его родители вернулись к нему, не так ли? – Вы двое не могли сначала умыться, прежде чем тащить сюда всю эту пыль? – зарычал он на эту семейную парочку, махнув рукой перед своим лицом. – Извините, мы беспоко… – начал ученик Цинь Хуайчжана, но его чжицзи перебил его: – Старый монстр, выглядишь ужасно!