Нюхли и Жмыры / Nifflers and Kneazles

      Прохладный ветерок щекотал шею Гермионы, пока она устало тащилась вниз по ступеням вместе с двумя лучшими друзьями. Чудовищная книга о чудовищах всю дорогу дергалась под мышкой.       Девушка старалась не возмущаться из-за парней, которые до сих пор разглагольствовали о серии побед «Пушек Педдл». Вместо этого она лучше бы выслушала целую лекцию профессора Бинса о сделках с гоблинами в 1692 году.       – Серьезно, Гарри! Если они и дальше будут выигрывать, «Пескарям» придется вернуться в лигу...       – Ох, честное слово, Рональд, – огрызнулась Гермиона, наконец прерывая их спустя полчаса. – Квиддич не единственное, о чем тебе сейчас стоит беспокоиться.       – Что теперь, все время торчать в библиотеке? – Рон поддел ее, а Гарри еле сдержал смешок.       – Скоро экзамены, и я не хочу быть тем, кто получит «Тролля» по каждому второму предмету, – ответила она с легкой ухмылкой.       Гарри расхохотался и попытался скрыть улыбку рукой. Уши Рона порозовели, он что-то пробурчал себе под нос, когда троица добралась до последней ступеньки.       Группа учеников уже стояла у хижины Хагрида в ожидании урока. Большинство выглядело взволнованными и готовыми к сюрпризу, который он для них приготовил. Но некоторые, стоящие поодаль, выглядели так, будто вот-вот готовы убежать, если вдруг увидят огненного краба.       Гермиона вздохнула и встала рядом с остальными гриффиндорцами. Уход за магическими существами, конечно, не был ее любимым предметом, но этот урок был обязательным, а она ни за что не упустит шанс заработать дополнительные очки.       Кроме того, девушка была рада, что Хагрид наконец сможет проявить себя в качестве отличного профессора. Она должна была признать, что его первый урок не удался из-за Драко Малфоя.       Гермиона усмехнулась своему воспоминанию: Малфою просто необходимо было кого-то оскорбить, и он выбрал гиппогрифа. Тогда все закончилось окровавленной рукой и походом в больничное крыло.       Девушка была более чем благодарна за то, что Хагрида не уволили, а Клювокрыл остался в живых с помощью Гарри и Сириуса. Но все же – хоть она и не желала это признавать – ее сердце кольнуло от тревоги, когда Малфой завыл, что «глупая курица убила его».       Отогнав воспоминания, Гермиона вернулась к разговору друзей и стала ждать начала урока. Она слышала, как сзади подходили слизеринцы. Без сомнения, во главе их стайки шел Малфой с привычной ухмылкой, а Пэнси следовала за ним как бездомный щенок.       Девушка закатила глаза, когда ее догадка подтвердилась. И тут из-за двери выскочил Хагрид со свитком пергамента в руке и легким беспокойством на лице. Он взглянул на гриффиндорцев, затем снова на группу слизеринцев.       Гермиона нахмурилась.       – Всем доброе утро, – проревел Хагрид, натягивая улыбку. – Э-э, сегодняшний урок будет не таким, как предыдущие. Профессор Дамблдор объявил... э-э-э... объединение факультетов... – Хагрид нервно глянул на пергамент. – «Ученики из разных факультетов объединятся в пары и будут вместе заниматься на всех твоих уроках до конца учебного года».       Весь класс молчал от удивления. А затем, подобно прибывающей волне, разразился стонами, жалобами и криками о несправедливости этого правила. Гермиона стояла как вкопанная, пока Гарри и Рон обменивались не очень тихими замечаниями по поводу того, что каждого из них – не дай Мерлин – поставят в пару со студентом Слизерина. Она сглотнула и стала ждать, когда Хагрид продолжит.       В этот момент он казался бледным даже за своей густой нечёсаной бородой. Зная, что гомон не закончится, пока кто-нибудь что-то не скажет, Гермиона подняла руку и ждала, пока Хагрид ее заметит.       – Да, Гермиона? – громко спросил он, привлекая внимание остальных учеников. Все взгляды обратились к ней, и она задала вопрос.       – Что именно вы имеете в виду под объединением факультетов, профессор?       Гермиона почти улыбнулась, когда глаза Хагрида загорелись от такого обращения, и она могла поклясться, что он едва заметно выпрямился.       Гораздо более уверенно он прочистил горло и посмотрел на лист пергамента в своей руке:       – «Профессор Дамблдор объявил о новой попытке сплотить факультеты, и это касается не только вас, но и всей школы. Вам будет предоставлен напарник с другого факультета на каждый предмет. Что касается гостиных комнат факультетов и внеклассных занятий, ничего не изменится. Однако перемены коснутся приема пищи. Это относится ко всем и будет введено до конца учебного года...»       – Вы ведь не серьезно? – протянул насмешливый холодный голос. Все оглянулись на слизеринцев. Драко Малфой стоял с самой ехидной гримасой, которую когда-либо видела у него Гермиона. У большинства его товарищей было похожее выражение лица.       – Да я лучше голову себе отрублю, чем проведу хоть один день с... – голос оборвался, и юноша махнул рукой на Золотое Трио и остальных гриффиндорцев. Он сделал это так, будто говорил о насекомых, к которым нет ни малейшего желания прикасаться. Левый глаз Гермионы дернулся, и ее руки крепко сжались в кулаки.       – Что ж, Малфой, – начал Хагрид прежде, чем Рон снова покраснел от гнева. Он опустил глаза на пергамент и прочитал так, чтобы слышал весь класс. – «Любой открыто отказывающийся от соблюдения нового правила студент, если его к этому не склоняют товарищи или преподаватели, будет незамедлительно... исключен из Хогвартса».       Блеск его глаз привлек внимание Гермионы. Каждый ученик, включая обычно тихих пуффендуйцев, был вне себя от злости из-за того, что это было самой нелепой вещью, когда-либо происходившей в школе.       За всем этим шумом Гермиона услышала знакомые слова и была готова вытащить свою палочку.       – Мой отец узнает об этом! – Малфой перекричал всех остальных.       Гермиона закатила глаза и повернулась к Гарри и Рону. Рыжеволосый друг был в полном бешенстве, из его ушей практически валил дым. Гарри безуспешно пытался скрыть гнев, сжимая и разжимая кулаки, а его ноздри раздувались, пока он уставился в землю.       – Ладно, ладно, хватит! – голос Хагрида перекрывал шум, и вскоре весь класс снова сосредоточился на задании.       Все еще слышались жалобы и ворчание – настолько тихие, что их было слышно всем вокруг, но не настолько громкие, чтобы они долетали до профессора. Хагрид откашлялся и снова опустил глаза.       – Теперь идемте за мной, нам лучше продолжить урок. Как только придем, разобьетесь на пары, как назначил Дамблдор, и мы начнем. Понятно?       Класс кивнул и медленно пошел за Хагридом. По дороге они снова начали перешептываться, но Гермиона не вмешивалась.       Пока они шли, мысли девушки крутились вокруг того, с кем она будет в паре, и как Дамблдор вообще допустил это. Разве это не против правил?! Заставлять студентов проводить время с учениками других факультетов, пусть только с некоторыми из них, было ужасно грубо! А если откажешься, исключат!       Она на мгновение прикрыла глаза и взмолилась о том, чтобы не оказаться в паре с кем-то, кто доведет ее до ручки.       Гермиона не заметила, как раздраженно фыркнула, на что Гарри удивленно поднял бровь. Она была сосредоточена на земле под ногами, поэтому не заметила его вопросительного взгляда.       Тем временем Хагрид уже привел их к старому загону, в котором когда-то были прелестные гиппогрифы с их первого урока. Гермиона не смогла сдержать смешок, когда Драко вздрогнул, увидев, куда они направляются. Его рука напряглась, и он сосредоточился на своих туфлях, не отпустив ни одного язвительного комментария.       – Сейчас, – Хагрид хлопнул в ладоши, – я назову ваши пары, а потом вы подойдете к ящику и откроете учебник на странице сто сорок девять.       Он указал на зажатые в руках владельцев учебники, пытающиеся освободиться от ремешков. К счастью, ученики уже научились успокаивать книги настолько, чтобы не быть съеденными заживо в попытке открыть их.       – Ладненько, посмотрим... – Хагрид развернул свиток пергамента и зачитал первую пару. – Сьюзен Боунс и Милисента Булстроуд.       Гермиона вздохнула одновременно с облегчением и сожалением: с облегчением оттого, что ей не придется просиживать как минимум одно занятие с внушающей страх слизеринской ведьмой, но с жалостью по отношению к тихой пуффендуйке, которая настороженно пошла в сторону Милисенты.       Булстроуд сердито посмотрела на напарницу и пошла к ближайшему ящику. Сьюзен последовала за ней, сохраняя безопасную дистанцию.       – Невилл Долгопупс и Пенелопа Кристал, – сказал Хагрид с ноткой облегчения в голосе.       Невилл окончательно сгорбился – настолько его плечи расслабились. Несколько слизеринцев захихикали, когда он направился к Пенелопе. Юноша спросил ее, к какому ящику та хочет пойти, и его щеки слегка порозовели. Гермиона улыбнулась, когда Пенелопа, посмеиваясь, повела его к одному из множества ящиков.       Перечень продолжался, а гриффиндорцев и слизеринцев оставалось все меньше. Одним из них был Драко Малфой.       Хагрид глубоко вздохнул и бросил взгляд на Рона. Скривившись, он прочел следующие имена.       – Рон Уизли и... Пэнси Паркинсон.       Едва Гермиона уловила имена, слизеринцы тут же разразились хохотом. Единственное, что можно было четко различить, так это громкое нытьё Пэнси о нежелании работать в паре с «Вислым вонючкой».       Гермиона перевела взгляд с потрясенной и возмущенной Пэнси на такого же раздраженного Рона. Подруга протянула руку и мягко сжала его ладонь, чтобы вернуть его к реальности. Она послала ему полуулыбку, на что друг ответил резким кивком. Он обошел гриффиндорку, схватил Пэнси за локоть и практически потащил ее к ящикам, игнорируя ее ругательства и протесты.       Когда настала очередь Гарри, он неохотно присоединился к Дафне Гринграсс, несмотря на ее сморщенный носик, когда он жестом пригласил ее пройти. Она закатила глаза и приняла его приглашение. Однако для Гермионы не осталось незамеченным то, как слизеринка обернулась на Блейза, едва улыбнувшись ему, прежде чем повернуться. Блейз смотрел ей вслед с отстраненным выражением лица.       Гермиона, как ни удивительно, почти улыбнулась. Эта неявная ухмылка мгновенно исчезла, как только Хагрид привлек ее внимание, назвав ее имя.       Хагрид бросил на нее самый сострадательный взгляд из всех, что она когда-либо получала. Нет...       – Гермиона Грейнджер... и...       Дамблдор... Он бы не...       – Драко Малфой.