Нюхли и Жмыры / Nifflers and Kneazles

***

      Гермиона шла по коридорам Хогвартса, намереваясь не пересекаться с заносчивым, высокомерным, надменным, эгоистичным хорьком до завтра. Она предпочла бы не видеть его бледного худого лица до конца года, но на данный момент гостиная Гриффиндора была ее единственным спасением.       Пока девушка подходила к движущейся лестнице, она вспомнила все, из-за чего ее мир рухнул сегодня.       Дамблдор, должно быть, хотел вывести ее из себя. Теперь она была абсолютно уверена в этом.       С самого утра, когда Хагрид впервые сделал это ужасное объявление о новых действиях Дамблдора для сплочения факультетов, она ощущала, как что-то необычное происходило в ее желудке.       И это чувство продолжало расти даже после Зельеварения.       Каждый.       Гребаный.       Урок...       Гермиона Грейнджер стала напарником Драко Малфоя по каждому предмету, кроме Древних рун, потому что он не записывался на эти занятия. Учитывая гостиную, у нее было всего лишь два места, где ей не пришлось бы столкнуться с ним лицом к лицу.       Девушка вздрогнула, прокручивая этот день в голове.       После Зельеварения она вместе с Гарри и Роном поплелась прямиком на следующие уроки: Травологию и Предсказания.       Она усмехнулась, обдумывая чепуху, которую изрекла профессор Трелони на уроке. «Откройте внутреннее око, чтобы заглянуть в будущее», – ворчала девушка, подходя к портрету Полной Дамы.       – Полная чушь...       – Пароль? – спросил портрет.       – Подлый трус, – злобно рявкнула Гермиона. Осознав, как прозвучал ее голос, она промямлила короткое извинение потрясенной Полной Даме.       – Что ж, я еще никогда... – услышала девушка за своей спиной, пока шла по проходу за портретом.       Зажмурив глаза, она помотала головой и вернулась к своим мучениям предыдущих часов.       Профессора Стебль и Трелони, как и остальные преподаватели, были удивлены и шокированы и думали, что просто неправильно прочли имена из списка.       Каждый.       Гребаный.       Урок...       Ей придется терпеть хорька каждый день до конца третьего курса. И если слизеринцу было мало оскорблений вроде «невыносимой всезнайки», его дружки бормотали «грязнокровка» каждый раз, когда девушка проходила мимо. Это происходило настолько часто, что это слово наверняка уже могло отпечататься на ее коже.       К счастью, до конца уроков Малфой даже глаз на нее не поднимал. Кроме того раза, когда она спросила юношу об одном растении на Травологии, он буквально выстрелил в нее полным ненависти взглядом, после чего стал полностью игнорировать.       Гермиона нахмурилась и бросила сумку на пол у дивана. Развалившись на подушках, она свернулась калачиком и вытащила одну из своих книг в ожидании, что Гарри или Рон ворвутся и засыплют ее вопросами и жалобами.       – Миона! – воскликнул Рон, как только вошел. Судя по всему, это случится раньше, чем она предполагала.       Девушка тяжко вздохнула, засунула недочитанную книгу обратно в сумку и села.       – О, Мерлин, Гермиона, – простонал Гарри. Проведя рукой по своим и без того взъерошенным волосам, друг плюхнулся рядом с ней и окинул ее сочувствующим взглядом. – Мне так жаль.       – Теперь уж ничего не поделаешь, – пробормотала она и пожала плечами. – Вы же слышали, что Дамблдор сказал...       – Но это же Малфой! – перебил Рон. – Из-за этой наглой хорьковой морды и его шайки тупиц нам приходится терпеть всю эту чушь.       – Не так уж ты и ошибаешься, – тихо выдохнул Гарри, опустив взгляд в пол. Гермиона закатила глаза и решила переключиться на них, чтобы перевести тему с ее нового напарника по учебе. Ей до конца жизни хватит Малфоя: как встреч с ним, так и всего, что девушка о нем выслушала.       – Ну а как насчет вас двоих? Я уходила, как только называли мое имя, – добавила Гермиона. – С кем вы в паре?       – Смотря что ты имеешь в виду. Если мы говорим о той, в которой меня точно убьют, то это Трансфигурация, – Рон вздрогнул. – Там со мной будет Милисента Булстроуд.       У Гермионы вырвалось фырканье, но она быстро приложила руку ко рту, чтобы сдержать смех. Рон только нахмурился и занял одно из кресел.       – Что ж, если я найду бегающую чашку с рыжими волосами на ободке, я буду знать, что это ты.       – Ой, замолчи, – выпалил Рон, но все же улыбнулся.       Гермиона усмехнулась в ответ и повернулась к Гарри:       – А ты с кем?       – Если меня где и убьют, то это случится на Защите от Темных искусств. Меня поставили с Пэнси, и она точно не упустит возможности проклясть меня.       – Я буду начеку, Гарри, – заверила Гермиона. Живоглот подбежал и запрыгнул на колени к хозяйке, свернулся клубочком и тихонько замурлыкал, когда она погладила его. Улыбка девушки сошла на нет, когда она вернулась к раздумьям о том, как ей пережить остаток этого года. – Что мне делать с Малфоем?       – На твоем месте, Миона, я бы подумал об исключении...       – РОНАЛЬД!..       – ...это все равно лучше, чем иметь дело с таким уродом, как этот хорек, до конца курса.       – Не слушай его, Гермиона, – успокоил ее Гарри. – А вы не думаете, что лучше пойти поговорить с Дамблдором? Может, удастся его переубедить?..       – Хагрид что-то начал рассказывать об этом на уроке, но он не договорил, – ответила Гермиона. – Все, что я поняла, так это то, что если Дамблдор поставил нас вместе, значит на то есть своя причина. И как бы я им ни восхищалась, в этом я точно могу с ним поспорить.       – Может, это из-за того, что он зовет тебя «грязнокровкой»... – Рон поморщился на последнем слове, – ...ему дали шанс убедиться в обратном...       – Все равно уже ничего не поделать, Рональд, – перебила девушка, зарывшись лицом в теплый мех Живоглота. Снова вздохнув, девушка поднялась и сказала друзьям, что идет спать.       – Не переживай, Миона! – крикнул ей вслед Гарри. – Если он еще хоть раз попробует тебя задеть, мы сразу же нашлем сглаз на его жалкую задницу ради тебя!       Гермиона оглянулась и улыбнулась им обоим. Хотя как только она добралась до спальни девочек, ее улыбка тут же растворилась. Заскочив в женский туалет, девушка быстро переоделась в пижаму, прокралась обратно в спальню и плюхнулась на свои прохладные мягкие простыни.       Живоглот устроился поудобнее на ее руке, а Гермиона лежала без сна, размышляя, из всего возможного, о самовлюбленном слизеринском хорьке.

***

      Драко непринужденно откинулся на спинку одного из кожаных диванов в гостиной Слизерина, игнорируя так называемую «уморительную историю» о том, как Невилл Долгопупс споткнулся о свою же ногу и влетел лицом прямо в котел с Зельем от прыщей.       Пэнси снова вцепилась в его руку в попытке прижаться еще ближе. Юноше приходилось сдерживаться, чтобы не оттолкнуть ее и не послать куда подальше. Вместо этого он решил переключить внимание и уставился на стол прямо перед собой, думая об одной гриффиндорке.       Весь мир был против него, теперь он точно в этом убедился.       Да что не так с этим олухом-директором? Объединение факультетов? Да он такой чепухи никогда в жизни не слышал!       И из всех людей на свете ему досталась та самая грязнокровка Грейнджер... Даже с Вислым заниматься было бы и то лучше!       Сморщив нос, юноша взял свои слова обратно. С Грейнджер лучше, чем с Уизли. По крайней мере, она не была настолько чокнутой, чтобы вообще не быть в курсе того, что происходит на уроках.       «Да она же невоспитанная выскочка, которая не может пропустить ни одного вопроса в своей жизни», – подумал он про себя.       «И все-таки она знает, о чем говорит. Одному Мерлину известно, что бы случилось, если бы это оказалась та девчонка Браун».       «Ох, а эти ее волосы, черт подери, она что, никогда не слышала о зелье для укладки волос?»       «Это уж лучше, чем любой другой гриффиндорский полудурок. Если бы это был Уизли, я бы сам себе поставил “Тролля”...»       Встряхнув головой, Малфой вдруг осознал: он только что сам с собой подшучивал над ее внешностью. Более того, он думал о ее внешности. Да что с ним не так?!       – Драко, дружище, ты с нами? – спросил Блейз и щелкнул пальцами у него под носом.       Драко перевел взгляд на Блейза и моргнул, пытаясь выкинуть образ Грейнджер из головы.       – Да-да, вы про того шута Долгопупса.       Блейз усмехнулся и снова откинулся назад в кресле, а затем взглянул на Пэнси, которая все еще крепко прижималась к Малфою.       – Мерлин, Пэнси, ты так вцепилась в него, как будто от него зависит вся твоя жизнь.       – В отличие от тебя, Блейз, я не лезу целоваться к первой встречной. Мне нравится быть рядом с моим Дракончиком...       Тираду Пэнси прервал смешок Тео Нотта, который прикрыл рот ладонью и попытался изобразить кашель. Она холодно взглянула на него и снова повернулась, чтобы прижаться к руке Драко. Тот, в свою очередь, едва сдерживался, чтобы не выглядеть рассерженным.       – Раз уж мы о новых партнерах, как дела с девчонкой Грейнджер, Драко? – ухмыльнулся Блейз. – Слышал, что она и вправду такая лицемерная святоша, как мы думаем.       – Такая, и даже хуже, – хмыкнул Драко, бросая недовольный взгляд на Блейза. – А чего это ты ей так заинтересовался, Забини?       Его глаза метнулись к соседнему столу, за которым сидела Дафна Гринграсс, полностью погрузившись в домашнее задание. Ее перо на секунду перестало строчить на пергаменте эссе, чтобы девушка смогла услышать, что на это скажет Блейз. Когда ответа не последовало, она покачала головой и продолжила заниматься.       Драко вмиг перевел взор обратно на Блейза. Он сдержал улыбку и покачал головой:       – Приятель, если ты думаешь, что я буду бегать за кем-то вроде Грейнджер, ты точно спятил.       Почесав затылок, Блейз какое-то время изучающе смотрел на Драко, и его ухмылка стала шире. Драко не сводил с товарища сердитого взгляда.       Подперев подбородок, будто задумавшись, Блейз спросил:       – И все же я должен спросить, так, на будущее: думаешь, она будет такой же властной и напористой во время поцелуя...       – Блейз Забини... – рявкнула Пэнси и одарила его злобным взглядом.       Драко разинул рот от удивления и уставился на друга. Уж он-то точно не просто так спросил, как поведет себя Грейнджер во время поцелуя!       – Какого черта тебя это волнует, Забини? – хихикнул Тео, с любопытством приподняв бровь. – Уверен, что не думаешь подкатить к ней?       Блейз покачал головой и ответил:       – Я просто любопытный малый, дружище, – он оглянулся на Драко и жестом предложил ему ответить на вопрос.       Драко помрачнел и поднялся с дивана, оттолкнув Пэнси. С тем же взглядом потерявшегося щенка она полезла к его руке, чтобы притянуть слизеринца обратно, прежде чем он отправится в спальню.       – Ты, Забини, полный псих, – крикнул через плечо Драко по пути в общую спальню для мальчиков.       Стянув галстук и швырнув его на пол, Драко запрыгнул на свою койку и уставился в потолок. Он мысленно обзывал Забини всеми ругательствами, которые только мог придумать, за исключением того, которое он приберег только для Грейнджер.       Как только Драко вспомнил ее, он перекатился на бок и накрыл голову подушкой.       Было уже за полночь, но Малфой лежал без сна, размышляя, из всего возможного, о густоволосой гриффиндорке.