Нюхли и Жмыры / Nifflers and Kneazles

      Гермиона оказалась в ситуации, с которой раньше не сталкивалась.       Обычно у нее был ответ на любой вопрос.       А если не было, ей оставалось только открыть книгу и найти решение проблемы, чаще всего с использованием заклинания или зелья, о котором она никогда не слышала. В некоторых случаях, особенно связанных с Гарри и Роном, приходилось нарушить парочку правил, чтобы раздобыть книги из запретной секции.       Однако сейчас перед ней стояла проблема, в решении которой она была не вполне уверена.       Казалось, весь волшебный мир намеревался вывести девушку из равновесия. А заносчивый блондин, который подшучивал и издевался над ней весь день напролет, был частью этой неразрешимой проблемы.       Остаток недели прошел как в тумане из-за приближающихся экзаменов, походов в библиотеку, десятков и сотен дополнительных свитков пергамента, исписанных сверху донизу. А еще из-за инцидента, который она никогда не забудет: брови Драко прямо-таки сбежали с его лица, когда Симус случайно превратил их в гусениц. И конечно, из-за непослушного нюхля по имени Воришка.       Субботним утром Гермиона проснулась с вопросом, на который пыталась ответить последние две недели.       Вопрос был нетрудным: как простить кого-то, кто делал твою жизнь невыносимой в течение последних двух лет и ставил в неловкое положение, вынуждая запереться в комнате до самого вечера?       Гермиона никогда не была человеком, который раздает прощение направо и налево всем, кто его попросит. Ей нужно было время, чтобы восстановить утраченное доверие. И так было всегда.       Драко даже не извинился, и тем более, не избавился от старой привычки жестоко издеваться над ней.       Но теперь он делал это по-другому.       Девушка удивилась, когда недавно они варили новое зелье, и слизеринец попросил ее передать склянку с глазами тритона вместо того, чтобы самому протянуть руку через ее записи и чуть не опрокинуть чернильницу на пергамент. Гермиона промолчала, поскольку не ожидала подобного.       Ее шокировал момент, когда на занятии по Чарам она, видимо, сделала неправильный взмах рукой, и напарник остановил ее, выхватив палочку и сказав хорошо известную ей фразу. Она захотела дать Драко подзатыльник, когда он произнес: «Надо говорить ЛевиОса, а не ЛевиосА!». Ее взгляда было достаточно, чтобы юноша молчал до конца урока.       На Арифмантике девушка нацарапала ответ на странице, пока безуспешно старалась уследить за рассказом профессора о новом уравнении. Очевидно, Драко заметил ее разочарование, поскольку в ту же минуту незаметно подтолкнул свой лист пергамента так, чтобы она могла видеть все действия в правильном порядке.       Она уставилась на него, а слизеринец в ответ лишь закатил глаза. Когда Гермиона набралась смелости запротестовать, почему это он ей помогает, он просто сказал, что не хотел бы, чтобы их общей оценкой был «Тролль». И что это испортит его репутацию, и еще что-то в этом роде.       Что касается Ухода за магическими существами, она была не так сильно удивлена его новым обращением с нюхлем. Раньше он выглядел отстраненным и насмехался над Воришкой всякий раз, когда ему приходилось заботиться о нем. Теперь же Драко охотно и без колебаний брал зверька, иногда даже позволяя нюхлю ухватиться за свой перстень.       Это были мелочи, которые она стала постоянно замечать за ним. Но только этой ночью ей удалось собрать воедино все странности в поведении сокурсников.       Вчера вечером за ужином девушку изумило то, как Невилл забылся в беседе с двумя пуффендуйцами, она узнала в них Пенелопу Кристал и Джастина Финч-Флетли. А неподалеку от них близняшки Патил общались с когтевранкой, которую она даже не знала. И... это там Трейси Дэвис?       Гермиона оглядела Большой зал и увидела немного, но достаточно учеников, сидевших в непривычных местах, чтобы поболтать со студентами других факультетов. Некоторые – особенно высокомерные слизеринцы, окружившие Драко Малфоя, – выглядели потрясенными такой рассадкой учеников. Но один быстрый взгляд на профессорский стол расставил все по своим местам.       Дамблдор не мог выглядеть еще более счастливым. Таким, будто кто-то подарил ему новенькую пару шерстяных носков на Рождество. Ту самую, которую он хотел.       Остальные преподаватели, казалось, тоже наслаждались этим единством. Даже у Снейпа виднелась натянутая, едва заметная, но все же улыбка. Похоже, эксперимент директора шел по плану.       Гермиона провела остаток ужина с друзьями, а сразу после него отправилась в библиотеку. Она полезла в сумку, чтобы достать свой экземпляр «Гордости и предубеждения», но не нашла его. Легкая улыбка коснулась уголков ее губ, и она могла только надеяться, что Драко сейчас критикует мистера Дарси или посмеивается над мисс Лиззи.       Вот так она и пришла к этому затруднительному положению: поддерживать новое перемирие с Драко или официально оставить прошлое позади и начать все заново в качестве хороших товарищей? От этих размышлений девушка заснула. По ее ощущениям, прошла всего минута, но вдруг Джинни ворвалась в комнату с требованием вставать и скорее собираться. Гермиона чуть не рассмеялась над спортивной формой Джинни, раскрашенной в цвета Гриффиндора.       Сегодня был решающий матч Гриффиндор-Слизерин. Для игроков это было по-прежнему холодное, жесткое соперничество.       Для деканов имело значение, каков будет разрыв в очках между факультетами.       Для остальных учеников было важно и то, и другое.       А для Гермионы... Она должна была болеть за свой факультет, хотя ей было интересно, сможет ли она как-то поговорить с одним блондином после игры...       Спустившись вниз, девушка увидела, как Гарри уходил в раздевалку с Оливером Вудом и командой. Фред и Джордж выносили флаги, плакаты, шляпы болельщиков и даже самодельные мегафоны с золотой буквой «Г» сбоку. Она и не думала, что эта игра была каким-то особенным событием, но явно ошиблась.       В толпе студентов Гермиона нашла взглядом Рона и Джинни, пытающихся заполучить один из гриффиндорских атрибутов у близнецов Уизли, а затем пробралась через проход за портретом и пошла прямо на стадион для квиддича.       Трибуны все еще были почти пусты, но накануне вечером Рон настаивал, чтобы они пришли пораньше и заняли хорошие места в первом ряду.       Девушка села, откинулась на спинку и стала наблюдать за разогревом: Гриффиндор на одной половине поля, Слизерин – на другой. Она не упустила из виду обмен взглядами и смешками между двумя командами, но заметила, что оба ловца не участвовали в этом. Только когда Гарри поймал взгляд Драко, блондин послал свою фирменную ухмылку и крикнул что-то, что она не смогла расслышать.       Она видела только лицо Гарри, вспыхнувшее яростью, и он послал такой взгляд в ответ, который – будь он бладжером – избил бы Драко до полусмерти. Девушка усмехнулась по поводу все еще очевидного напряжения между факультетами, независимо от того, сколько еще экспериментов поставит Дамблдор.       Ученики плавно перетекали из замка на стадион. На них были всевозможные сочетания красного, желтого, зеленого и синего цветов. И снова факультеты расселись отдельно друг от друга, но не так, как ожидала гриффиндорка.       Прежде чем она все как следует рассмотрела, Ли Джордан занял свое место комментатора рядом с профессорами. После приветствия и представления команд игроки сели на свои метлы, и вскоре был выпущен квоффл.       Одобрительные возгласы, крики, вопли и рев толпы заливали уши Гермионы по мере развития игры. И Гриффиндор, и Слизерин то догоняли, то отставали друг от друга. Гарри и Драко кружили над полем, их лица выражали полную сосредоточенность и решимость.       Впервые за долгое время Гермиона по-настоящему следила за игрой и ощущала прилив адреналина каждый раз, как ловец проносился прямо перед ней, а она перегибалась через поручень или откидывалась на спинку.       Несколько раз оба ловца почти поймали снитч, но тот ускользал в последний момент.       Девушку совсем не удивляло то, как эти двое принимались издеваться друг над другом, когда снитч снова улетал от них: каждый насмехался над соперником, поддевал и даже сталкивал метлы. Она лишь закатывала глаза и вздыхала. Если она и собиралась заставить Драко вести себя прилично, то начать следовало с Гарри.       Гермиона вернулась к реальности, когда гриффиндорцы взорвались волной поддержки, кричали в мегафоны Уизли и махали плакатами высоко над головой. Рон и Джинни развевали свои флаги, когда Вуд отразил еще один удар Маркуса Флинта.       Игра развивалась постепенно, но практически остановилась, когда оба ловца снова нырнули за золотым шариком на поле. Драко и Гарри вытянули руки вперед. Оба быстро набирали скорость. Снитч завис всего в нескольких сантиметрах над травой, и Гермиона ахнула, как только поняла: если они не поднимутся ввысь сейчас, то просто врежутся в землю.       Ее быстрый расчет оказался верным... Ловцы не тормозили и неслись вниз за шариком, а перчатки Гарри и Драко почти соприкасались. Снитч скрылся из поля зрения в их руках. Девушка в ужасе наблюдала, как метлы резко замерли в воздухе. Парни полетели вперед и, кувыркнувшись в воздухе, свалились на траву. По всеобщему вздоху можно было понять, что обоим светит поход в больничное крыло.       Рука Гермионы взметнулась ко рту, стадион задержал дыхание – всем не терпелось увидеть, кто же схватил снитч.       Когда Гарри поднял кулак в воздух, а между его пальцев появились золотистые отблески и трепещущие крылья, гриффиндорцы закричали, подпрыгнули с сидений и практически выскочили с трибуны на поле.       – Гарри Поттер поймал снитч, это победа Гриффиндора! – голос Ли Джордана разлетелся по стадиону.       Макгонагалл захлопала и поднялась с места вместе с Дамблдором, чьих губ коснулась веселая, но задумчивая улыбка. Снейп нахмурился, быстро встал и исчез из виду, пробравшись к задней части комментаторской будки.       Гермиона поприветствовала своих товарищей-гриффиндорцев, когда команды спустились с метел. Те, что были одеты в красное, подхватили Гарри и усадили себе на плечи. Другие, одетые в зеленое, плелись обратно в раздевалку, а блондин и вовсе хромал на правую ногу.       Девушка оправилась от шока, отвела Рона и Джинни в сторону и попросила их перехватить Гарри у раздевалки, прежде чем он вернется в гостиную. Рыжеволосая парочка нетерпеливо пошла за ней вниз по ступеням и встала у раздевалки.       Когда они добрались, слизеринцы уже двинулись в замок: Флинт разгоряченно обсуждал игру с двумя другими охотниками, Уоррингтоном и Пьюси.       Рон и Джинни подбежали к гриффиндорскому входу в раздевалку, как только увидели команду, но Гермиона держалась поодаль и переводила взгляд между гриффиндорским входом, откуда доносились возгласы и крики, и угрюмыми слизеринцами, которые возвращались в школу.       Драко появился последним. Все еще слегка прихрамывая, он задумчиво смотрел себе под ноги. Не желая слишком много размышлять об этом, чтобы не передумать, Гермиона сделала глубокий вдох и подошла прямо к нему. Она высоко подняла подбородок и использовала всю свою гриффиндорскую храбрость, чтобы продумать следующий шаг.       – Эм, Малфой, – начала она, привлекая его внимание. Юноша поднял голову, чтобы посмотреть на нее, явно удивленный тем, что она пришла поговорить с ним. – Я просто хотела сказать, э-э, отличная работа. Ты играл... хорошо.       Удивление Драко сменилось привычным самодовольством, с которым она сталкивалась слишком уж часто.       – Грейнджер, ты мне что, комплимент только что сделала?       – Нет, – быстро возразила она и скрестила руки на груди, пока румянец покрывал ее шею. – Просто хотела проверить, все ли у тебя в порядке. Это падение выглядело... не очень хорошо...       – О, так ты за меня волнуешься?       – Нет! – вскрикнула Гермиона, и румянец залил все ее лицо. – Я... Я просто хотела убедиться, что ты ничего не сломал. В конце концов, я не смогу выполнить наше общее задание, если мой напарник застрянет в больничном крыле со сломанной ногой!       Ухмылка Драко стала еще шире от того, как она пыталась скрыть беспокойство. Девушка и правда переживала из-за того, что он постарается увильнуть от совместных заданий и переложит на нее всю работу. Но эта упорная мысль, которая донимала все больше и больше в последнее время, твердила, что она действительно волновалась, в том числе, за его самочувствие.       – Как скажешь, Грейнджер, – усмехнулся Драко и подмигнул ей. Гермиона начала закипать. Она была уверена, что его ухмылка не может быть еще шире, а самомнение еще более раздутым. Она ошиблась в обоих случаях. – Так ты здесь только, чтобы заикаться или тебе что-то нужно?       Сделав еще один глубокий вдох, Гермиона опустила руки и ответила:       – Нет, думаю, я оставлю тебя дуться вместе со своей командой.       Драко фыркнул и закатил глаза:       – Насколько я знаю, они всегда устраивают грандиозное шоу «ох, как мы подавлены» из-за победы гриффиндорцев. Наверняка это будет какая-то нелепая вечеринка в гостиной. Победа или проигрыш, они всегда так делают.       Удивление Гермионы, должно быть, отразилось на ее лице, так как он снова закатил глаза и посмотрел через ее плечо туда, где ребята начали скандировать: «Вперед, Гриффиндор!»       – Тебе, наверное, тоже пора возвращаться, – протянул Драко и указал на ликующую толпу, хлынувшую в раздевалку. – Не сомневаюсь, они выкинут что-то такое, будто выиграли чертов Чемпионат мира.       Девушка инстинктивно выпалила:       – Вечеринки не по мне.       – Я догадывался, – усмешка снова исказила его лицо.       Злость Гермионы продолжала расползаться красными пятнами по лицу и шее, пока она уставилась на землю и неловко топталась на месте. Добавить было нечего, по крайней мере, сейчас. А еще она знала, что Рон скоро начнет искать ее.       – Еще увидимся, Грейнджер, – Драко явно хотел вернуться в гостиную, подальше от этих криков в раздевалке. Послав ей прощальную усмешку, он развернулся и поковылял к замку.       Гермиона будто вросла в землю и неотрывно смотрела ему в спину, пока фигура слизеринца не превратилась в изумрудное пятнышко.       Встряхнув головой в попытке избавиться от румянца, который заливал ее щеки, девушка направилась к раздевалкам и присоединилась к чествованию Гарри, который снова принес Гриффиндору победу.

***

      Наконец, Гермиона выбралась из прохода за портретом и втянула носом свежий воздух. Так же сильно, как она любила проводить время с друзьями после победы в квиддич, она нуждалась в тишине и отдыхе от вечеринки. Шумиха продолжалась до самого вечера. К тому времени, как она смогла выглянуть в одно из окон, солнце уже наполовину нырнуло в гладь озера. Ее желудок громко заурчал от мысли, что она пропустила ужин.       Полная Дама закрыла за ней проход и прогнала ее, сказав, что лучше бы Гермиону вырвало в туалете, чем перед дверью. Ничего не сказав в ответ, девушка прижала книгу к груди и стала спускаться по движущимся лестницам.       В холле она свернула на привычный путь к убежищу в библиотеке. Как и предполагалось, там почти никого не было, кроме нескольких отстающих студентов, которые впопыхах готовились к годовому экзамену в понедельник.       Гермиона поздоровалась с мадам Пинс и прошмыгнула мимо стеллажей в излюбленный уголок. Она хотела провести вечер в тишине и покое, не отвлекаясь ни на что, кроме смехотворных поступков персонажей книги. Но она остановилась как вкопанная, как только ступила в свое убежище.       Драко взгромоздился на ее кресло у огня, на его коленях лежал роман «Гордость и предубеждение», а на плечи был накинут плед. Он так зачитался, что не заметил у входа девушку с приоткрытым ртом и распахнутыми глазами.       – Малфой, – прорычала Гермиона. Внимание юноши переключилось на человека, который, казалось, поймал его.       Подпрыгнув с кресла, он захлопнул книгу, спрятал ее за спиной, и уже готовил оправдание, почему он в библиотеке в субботу вечером свернулся калачиком в кресле и отделился от всех остальных.       Стоило ему повнимательнее изучить лицо в отсветах рыжего пламени, и он понял, что это всего лишь Гермиона. Облегченно выдохнув, Драко провел рукой по платиновым волосам и приземлился обратно на подушки.       – Грейнджер, – поприветствовал он в ответ, в привычной манере растягивая слова. – И чем я обязан «удовольствию» видеть тебя на прогулке этим ве...       – Что ты читал? – перебила Гермиона при виде «Гордости и предубеждения». Драко достал книгу из-за спины, положил к себе на колени и открыл страницу, на которой остановился. – Я лучше перефразирую: до какого момента ты дочитал?       Девушка сделала шаг вперед и уселась на ковер перед камином, скрестив ноги в ожидании его ответа.       Драко всего мгновение смотрел на нее сверху вниз, явно удивленный тем, что она решила остаться и не вышвырнула его из своего «тайного» убежища. На самом деле, он уже какое-то время знал, что она приходит сюда всякий раз, когда лучшие друзья достают ее вопросами или просто надоедливым поведением, или ей нужен отдых от учебы и всех тревог. Чаще всего верным оказывалось последнее.       Он поднял свои серые глаза, чтобы встретить ее взгляд, и ответил:       – Дарси только что отдал Элизабет письмо.       – И? – надавила Гермиона, явно желая обсудить его мысли на этот счет.       Девушка знала, что друзей раздражали ее философствования или вопросы о каком-то моменте в книге, но Драко... вроде бы не возражал. Она проигнорировала позабавленное выражение, промелькнувшее на его лице.       – Я с самого начала думал, что этот тип Уикхем настоящий подонок. И, как обычно, я был прав.       Гермиона закатила глаза от его высокомерного заявления, но все же слегка улыбнулась. Эти двое сидели в тишине одно мгновение, пока она рассматривала блондина. Рыжий отблеск пламени упал на его волосы, свет будто отразился от них в самый угол библиотеки, и его серебристые глаза из-за этого казались почти неземными.       – Но я уважаю то, что он сделал для своего друга, мистера Бингли, – продолжил Драко, перелистывая несколько страниц. – Он думал, что так было лучше для него. Я думаю, он заботился о нем, как брат.       Гермиона согласно кивнула и оглядела небольшой книжный уголок.       – Так как ты сюда попал?       Драко вздохнул и снова провел рукой по волосам, проследив за ее взглядом на книжные полки. Он пожал плечами и ответил:       – Просто стало любопытно, что здесь такое. Я не знал, что ты тоже сюда приходила.       Гермиона заметила, что в его голосе не было злобы, когда он добавил последнюю фразу. Он сказал это так, будто просто обсуждал погоду или последние новости в «Ежедневном пророке». Не было никаких ухмылок или комментариев насчет того, что грязнокровка вроде нее тоже использовала это место, чтобы ненадолго сбежать от остального Хогвартса.       – Я приходила сюда с самого первого дня, – сказала Гермиона, пока накручивала локон на палец. – Здорово иногда просто спрятаться от всего. Эта школа настолько же потрясающая, насколько и подавляющая, я думаю.       Драко согласно кивнул и снова оглядел маленькую комнату, бездумно водя бледными пальцами вверх и вниз по корешку ее книги.       Гермиона вновь посмотрела на него и отметила, что выражение его лица изменилось. Будто что-то вертелось у него на языке, но он сдерживался, не зная, согласится она с его словами или нет. Не желая перебивать, девушка подождала, пока он поерзал на своем месте и снова посмотрел на нее.       Если бы она не знала Драко, то сказала бы, что впервые он выглядел по-настоящему взволнованным.       – Э-э, я просто хотел сказать... эм...       Драко замолчал и отвел взгляд, пытаясь найти что угодно, кроме нее, на что можно смотреть. Девушка вздохнула и позволила остаткам ее надежды рассеяться. Она ничего не говорила, и только треск огня за ее спиной отгонял напряженную тишину.       – Извини.       Гермиона вскинула голову, ее глаза округлились, а рот приоткрылся. Уже второй раз за этот день она была похожа на треску с открытым ртом и глазами размером с галлеоны.       Драко избегал ее потрясенного вопросительного взгляда, поскольку все, что она могла делать – это смотреть на него. Он знал, что с самого начала это было рискованное пари. И теперь он был уверен, что просто опозорил себя на остаток занятий, которые они должны были провести вместе.       Он был так занят мыслью, что все пошло не так, что не заметил легкую улыбку на губах гриффиндорки. Чего он не упустил, так это руки, протянутой к нему для рукопожатия. Его глаза распахнулись так же, как и ее собственные, и он посмотрел на нее сверху вниз, сначала шокированный, а затем смущенный.       – За то, чтобы быть вежливыми, – предложила Гермиона, вытягивая руку вперед. Она хорошо помнила, через что они прошли: каждое оскорбление с его стороны, каждую издевку по отношению к ее друзьям и учителям, каждую шутку, которую он проворачивал, чтобы навлечь на них неприятности. Каждый раз, когда он жаловался профессорам, что она, Гарри и Рон нарушали школьные правила. И каждый раз, когда он делал ее жизнь невыносимой до такой степени, что она сидела в комнате или приходила сюда, чтобы дать волю эмоциям. Она оставила все это позади и протянула ему руку.       Девушка ждала, казалось, несколько часов, тишина между ними растягивалась до почти невыносимой степени.       Как раз когда она собиралась опустить руку, разочарованная тем, что он не принял ее, она ощутила крепкое, но в то же время мягкое рукопожатие. Их взгляды встретились, и какое-то мгновение Гермиона не могла оторваться.       И, похоже, Драко тоже не мог.       Когда они оба моргнули и вышли из этого состояния, щеки обоих учеников залились краской. Драко хорошо скрыл свое выражение лица, взяв «Гордость и предубеждение» и вернувшись к книге. Но Гермиона не могла сдержать захватившую ее губы улыбку.       Если бы год назад кто-то сказал ей, что они с наследником Малфоев пожмут друг другу руки и забудут о прошлом, она бы только рассмеялась и назвала это нелепым.       Теперь же нелепой казалась сама эта мысль.       В конце концов, она только что согласилась быть вежливой со слизеринским принцем.       Она только что согласилась подружиться с Драко Малфоем.