Нюхли и Жмыры / Nifflers and Kneazles

***

      – Идем, дружище!       Блейз стоял рядом с Дафной у входа в вестибюль, жестом приглашая блондина следовать за ними к озеру. До второго задания оставалось всего полчаса, и большинство профессоров уже отпустили студентов с занятий и направились к озеру.       У Драко было какое-то странное ощущение в животе из-за всего этого. Юноша поправил пальто, провел рукой по волосам и бросил последний взгляд через плечо на главную лестницу, не зная, что он на самом деле ищет.       Хотя, по большому счету, это была ложь. Он точно знал, кого ждет.       Грейнджер стала постоянным спутником его мыслей еще со Святочного бала. В то время, как они оба продолжали вести себя так, будто ничего не произошло, он не мог сдержать теплого чувства, которое разливалось в груди всякий раз, когда видел ее улыбку, или быстро отводил глаза, когда ловил себя на том, что пристально смотрит на нее.       Честно говоря, он не был уверен, почему пошел за ней тем вечером. Ноги сами унесли его от столика, как только он услышал ее вспышку гнева из-за Уизли. Последнее, что он увидел перед тем, как она развернулась и помчалась по одному из коридоров, было ее лицо, залитое слезами. И, хотя он не хотел в этом признаваться, его кровь закипела в жилах до такой степени, что он даже не понял, что двинулся в ее сторону, пока не встретил Поттера и Уизли.       Он едва удостоил их взглядом и прошел мимо, благодарный, что Избранный Мальчик отругал рыжеволосого за его бесчувственность. Драко слышал каждое слово из обвинений Уизли и знал, что эти обвинения глубоко задели Грейнджер.       Когда он нашел ее свернувшейся калачиком в одном из углов, в лунном свете, пробивающемся сквозь снегопад – он понял, что не ошибался. Увидев ее такой сломленной и такой ранимой, он испытал чувство, которого не испытывал прежде. Это поразило его до глубины души: как она ушла в себя, беззащитная перед любым оскорблением, которое, как она полагала, вот-вот услышит.       Драко знал, что Гермиона Грейнджер не из тех, кто показывает обиду или скрываемые эмоции. Того факта, что она не отчитала его и не убежала подальше, чтобы побыть одной, было достаточно, чтобы он понял: слова Уизли ранили ее сердце глубже, чем он думал прежде.       Они поговорили, он подбодрил ее до такой степени, что снова ощутил это теплое чувство, когда увидел ее улыбку. Слезы все еще стекали по ее щекам, когда уголки ее губ приподнялись, и блондин понял, что не может оторвать глаз.       Стоило ей откинуть голову назад и рассмеяться, и Драко осознал: он только утопал во лжи, которую постоянно твердил самому себе, что считал ее довольно пугающей ведьмой.       Ее смех и фырканье эхом отдавались от стен, наполняя его уши звуками музыки, которые стихли, как только она вновь обрела самообладание. Он видел, что на ее щеках засыхали дорожки от слез, а ее глаза все еще были опухшими. Прежде чем Драко смог сдержаться, его рука протянулась к ее лицу, чтобы стереть несколько оставшихся слезинок.       Этого жеста он от себя точно не ожидал. Когда юноша отстранился и встретил ее потрясенный, но любопытный взгляд, он отмахнулся и сказал, что это лишь плата за ее поступок на Чемпионате мира, когда она приняла его за Пожирателя смерти и сломала ему нос.       Позже той ночью блондин ругал себя, зная, что часть его слов была ложью. А другая часть, в которой он не признался ей, была надежно спрятана в самой глубокой части его разума, и к ней он прислушивался очень редко.       Подшучивание друг над другом продолжалось. Он отдал ей свою мантию и понял, что она оставила ее у себя. Мысль о том, что девушка все еще не вернула ее, вызвала улыбку на его лице, когда он вернулся к реальности и подошел к двум своим друзьям, игнорируя их разговор и продолжая прокручивать тот вечер в памяти.       Теперь он занимался этим большую часть времени в попытках разобраться, что же такого он сделал, чтобы заслужить ее последний поступок перед уходом.       Они оба поднялись на ноги, и он сказал, что она мило выглядит. По выражению ее лица он догадался: Грейнджер знала, что он не лжет. В конце концов, у него пересохло во рту, а челюсть отвисла от шока, когда она вошла в Большой зал. Не из-за волшебника, который сопровождал ее на балу, а из-за того, как она выглядела.       Он никогда не видел Гермиону Грейнджер так празднично одетой, и никогда не видел ее такой... другой. Раньше она никогда не укладывала волосы, не делала макияж, чтобы произвести впечатление на однокурсников, и никогда не была в центре внимания только из-за своей внешности.       Драко не мог оторвать от нее взгляд большую часть вечера. Он всматривался в каждую деталь ее облика, после чего его одергивали, обычно его собственная спутница, которая не понимала намеков и не давала ему ни минуты покоя.       Когда Драко сделал Грейнджер комплимент, он ожидал, что она просто поблагодарит и уйдет, отправится обратно в гостиную, чтобы либо простить Уизли, либо игнорировать его до конца вечера.       Чего он не ожидал, так это того, что она приблизится к нему и прикоснется своими мягкими губами к его щеке, а он застынет на месте, пока она не отстранится. Его рот приоткрылся от удивления, а глаза – он был уверен – чуть не вылезли из орбит.       Кончики его ушей покраснели, и он смотрел, как она торопливо идет обратно по коридору, плотнее закутавшись в его мантию. Юноша не мог пошевелиться целую минуту, а затем выдохнул – он даже не подозревал, что задержал дыхание.       Грейнджер поцеловала его по причине, которой он не знал.       Или, по крайней мере, думал, что не знает.       Как только он снова обрел возможность двигаться, Драко медленно зашагал по коридору, предполагая, что не сможет догнать ее, прежде чем она доберется до гостиной.       Он вернулся в подземелья и едва признал Пэнси и других своих друзей, которые спрашивали, куда он сбежал. Драко отмахнулся и сказал, что устал и хочет лечь спать, а затем пожелал им всем спокойной ночи и поплелся к своей кровати.       Юноша вспомнил, как позже той ночью заснул с ухмылкой на губах.       – А ты что думаешь, Драко? – спросила идущая рядом Дафна.       Драко покачал головой, чтобы избавиться от воспоминаний, и оглянулся на двух друзей, которые бросали на него вопросительные взгляды.       – Извини, ты о чем? – уточнил он, осторожно переступая через большой корень дерева.       – Мне было интересно, что, по-твоему, будет на сегодняшнем испытании, – Дафна с любопытством подняла бровь. – Я уже знаю, что яйцо как-то связано с ним, но я не уверена, как это относится к озеру.       – Мне показалось, я слышал от одного из шестикурсников, что это как-то связано с водяным народом, – ответил Блейз, следуя за ними по склону травянистого холма к Черному озеру. – Понятия не имею, какое отношение к заданию имеют эти проклятые твари.       – Разве это не очевидно, Блейз? – Дафна закатила глаза от его непонятливости. – Четырем чемпионам наверняка придется что-то достать из Черного озера. Если здесь и правда замешаны русалки, то, по моему мнению, именно они будут это охранять... Я думаю.       Блейз утвердительно кивнул и отвел взгляд от лица Дафны, а Драко ухмыльнулся ему.       Блондин уже видел, как эти двое ведут себя друг с другом. И хотя он, возможно, не всегда был романтиком, он знал из всего лишь одного маленького наблюдения, что Блейз был практически по уши влюблен в светловолосую девушку рядом с ним. И, если он не ошибался, он бы сказал, что чувства были взаимными.       Пока троица продолжала спускаться по склону и зеленой лужайке, Драко вновь заметил близнецов Уизли с коробкой для ставок. Они выкрикивали текущие позиции чемпионов вместе с предположениями других учеников. У него почти возникло искушение поставить несколько галлеонов на Крама. Но от осознания, что сейчас он уже не питает той симпатии к болгарину по причинам, которые он не хотел признавать, Драко посмотрел прямо перед собой и обошел Уизли стороной.       Чуть впереди Драко заметил группу гриффиндорцев, окруживших Золотого Мальчика. Некоторые хлопали его по спине и желали ему удачи. Поттер, похоже, не обратил на это внимания, так как с головой погрузился в разговор с юношей, которым, как он понял, был не кто иной, как Долгопупс. Оба выглядели очень взволнованными, и Драко не думал, что когда-либо видел Поттера таким бледным.       Он мог бы поклясться, что они что-то передавали друг другу. Что-то, похожее на гигантскую кучу зеленых червей... или это были водоросли...       Поттер обернулся и оглядел толпу студентов, выискивая, по-видимому, двух человек. Драко нахмурился, когда понял, что еще не видел, как Уизелби или Грейнджер спускались к озеру. И он не помнил, чтобы видел кого-то из них этим утром за завтраком...       Драко отвлекся от гриффиндорцев, потому что Дафна указала на свободную лодку у причала на берегу озера. Блондинка последовала за итальянцем, и Драко пошел прямиком за ними. Гребаная неустойчивая лодка начала раскачиваться, стоило новому пассажиру ступить на борт.       Блондин засунул руки в карманы пальто и оглянулся через плечо на три высокие металлические башни, в которых ряд за рядом стояли сиденья для студентов и гостей, которые забирались в лодки, чтобы хоть краем глаза увидеть четырех чемпионов.       Противный ветер дул ему в лицо, отчего нос и щеки пощипывало и заливало легким румянцем. Драко сдержал ухмылку, когда Дафна прильнула к Блейзу, а итальянец густо покраснел.       Когда в лодку шагнул последний пассажир, их резко дернуло вперед и потянуло к трибунам, где юноше предстояло ощутить смесь удивления и беспокойства.

***

      Драко сел рядом с Тео в одном из верхних рядов и перегнулся через перила, пока толпа приветствовала чемпионов и размахивала плакатами. Дафна расположилась слева от него. Она дрожала от холодного ветра, который заставлял студентов сильнее прижиматься друг к другу. Блейз уже трижды предлагал ей свою куртку, и когда он снова открыл рот, чтобы спросить, не хочет ли она принять его предложение, она посмотрела на него так строго, что он сразу же притих.       Блондин поймал себя на том, что осматривает ряды студентов и другие башни в поисках хоть одного намека на густую шевелюру и красный с золотым шарф. Гриффиндорцы были в восторге от происходящего, и Драко не мог не закатить глаза, когда они разразились бурными аплодисментами, как только Поттер встал рядом с Седриком на стартовой площадке.       – Добро пожаловать на второе испытание! – голос Дамблдора перекричал скандирование толпы. Это только раззадорило их, и Драко пришлось напрячь слух, чтобы разобрать слова директора. – Вчера ночью у каждого из наших чемпионов было кое-что похищено. Своего рода сокровище. Эти четыре сокровища сейчас лежат на дне Черного озера. Чтобы пройти испытание, каждому чемпиону надо лишь найти свое сокровище и показаться на поверхности. Это может показаться достаточно простым, но у них будет только один час, всего лишь один час! Дальше чемпионам придется полагаться только на себя. По сигналу пушки вы можете начинать...       Едва Дамблдор закончил свою речь, как Филч выстрелил из пушки, что символизировало начало второго задания.       Драко перегнулся через перила, наблюдая, как все чемпионы ныряют в озеро, за исключением Поттера. У него был припадок, и он хватался за свои волосы и лицо. Блондин нахмурился и чуть не хмыкнул, когда увидел, как их профессор Защиты от Темных искусств столкнул его с площадки прямо в воду.       Теперь оставалось только ждать.

***

      Толпа разразилась бурными аплодисментами и оглушительными криками, кактолько голова Диггори высунулась из воды, а с ним была девушка...       Девушка?!       Глаза Драко округлились, когда он увидел, как Диггори помогает ей выбраться из воды, сосредоточив свое внимание только на ней, даже несмотря на то, что их окружали толпы целителей и учителей.       Осознание волной нахлынуло на него, накрыло с головой и не позволяло дышать.       «Своего рода сокровище».       О, нет.       Драко прислонился к перилам, его глаза судорожно бегали по головам студентов в секции Гриффиндора. Они переговаривались между собой, и никого, видимо, не беспокоил тот факт, что среди них не было двух приметных студентов.       Одного можно было узнать по копне рыжих волос.       У другой была густая грива кудрей.       Драко ощутил, как его желудок скрутился в тугой узел, а ранее съеденный обед грозил оказаться на впереди сидящих студентах.       Как, во имя Мерлина, она могла там находиться? Застыла в ледяной воде?       Волнение, должно быть, явно отразилось на лице блондина, потому что Дафна обеспокоенно посмотрела на него.       – Драко, ты в порядке?       Не отрывая взгляда от поверхности Черного озера, Драко кивнул и сглотнул, чтобы сдержать подступающий к горлу тыквенный сок.       Секунды казались часами, а минуты – годами. Его пальцы сжимали перила так крепко, что костяшки пальцев побелели. Было почти мучительно вот так сидеть и ждать, чтобы увидеть, сможет ли один из чемпионов вернуть ее обратно на поверхность.       Он уже совсем побледнел и нервно стучал ногой, игнорируя подозрительные взгляды Тео и Блейза.       Он знал, что ему не следует беспокоиться. Он знал, что его не должно волновать, что Грейнджер находится там, на дне Черного озера. Он знал, что должен быть благодарен за то, что избавился от еще одного маглорожденного.       Но он не был.       По причине, которую он не хотел признавать, он беспокоился, что она не вернется обратно. Его волновало, что она бездыханно покоится под темными жуткими волнами, разбивающимися о стены башни. И он не был благодарен за то, что может больше не услышать ее смех.       Она стала для него другом, каких у него никогда раньше не было. Настолько близким, что он не мог спокойно сидеть, зная, что есть шанс, что она больше не вернется, задохнется там, пока толпа болеет за нее на холодном зимнем ветру...       Часы только что пробили пятьдесят две минуты, и внимание юноши привлекла рябь и волны на озерной глади.       Голова акулы медленно превратилась в лицо чемпиона Виктора Крама. Вот она, позади него, скрытая от глаз. Затаив дыхание, Драко наблюдал, как болгарин отплывает в сторону и тянет ее за собой.       Даже насквозь промокшую и задыхающуюся от кашля, юноша узнал бы ее где угодно.       Грейнджер.       Узел в его желудке вмиг развязался. Драко глубоко вздохнул и обхватил голову руками, чувствуя, как отхлынувшая от лица кровь медленно начинает возвращаться.       Его сердце все еще грозилось выскочить из груди, и он встал, сдерживая легкую улыбку, когда группа гриффиндорцев вытащила ее из воды и накинула на нее три полотенца.       Она дрожала и кивала головой в ответ на каждое указание профессора. Грейнджер уткнулась лицом в мягкую ткань и подошла к тому месту, где мадам Помфри помогала Чжоу Чанг, которая, скривившись, потягивала лекарство из ложки.       Несмотря на то, что Драко услышал, как из воды вынырнуло еще двое учеников, он не сводил глаз с Грейнджер. Он наблюдал за тем, как целительница торопливо наложила на нее очищающие чары и высушила ее волосы простым заклинанием, тем самым вернула им первоначальный вид.       Драко не мог сдержать ухмылку, когда волосы распушились и превратились в гриву вьющихся густых локонов, а темноволосая волшебница сердито нахмурилась.

***

      Второе задание завершилось тем, что студенты окружили чемпионов и их сокровища, которые были спрятаны в озере. Вопрос за вопросом сыпались на них по мере того, как группы учеников и профессоров возвращались к замку.       Драко всю дорогу разговаривал с Блейзом. Его настроение заметно улучшилось, когда он наконец узнал, где Грейнджер была все это время.       Тихий голосок где-то в глубине его разума ревел и умолял его признать, почему ее исчезновение так потрясло его, и подумать, что она могла бы остаться там под толщей воды, пока кому-то не удалось бы ее вытащить.       Эта мысль напугала его, как и чувство, которое нарастало в его груди и заставляло сердце сжиматься от страха, что он может больше не увидеть ее улыбку.       Эмоции быстро утихли, и Драко пошел в ногу с Блейзом обратно в замок. Голос в голове становился все громче и громче, вынуждая его постараться отвлечься и завести разговор о квиддиче с идущей рядом блондинкой. Дафна с радостью поддержала беседу и начала рассуждать о том, насколько на самом деле опасен этот вид спорта.       Драко обратил внимание на гриффиндорцев впереди них, окруживших Золотую троицу, которая была заключена в водах Черного озера.       Даже с расстояния в несколько шагов и даже когда он не должен был слушать их, Драко чувствовал, как его щеки становятся пунцовыми, когда звук ее смеха доносился до него и эхом раздавался в его ушах, как райская музыка.       Остальную часть пути вверх по холму Драко держался особняком, время от времени высказывая свое мнение по поводу странных слов Дафны о том, почему на метлах нельзя летать без шлемов. Юноша аргументировал это тем, что его идеальная прическа в таком случае испортится.       Итальянец хмыкнул, а Дафна закатила глаза и проворчала себе под нос об «идиотах, с которыми она вынуждена нянчиться». Блейз притворился обиженным и кисло ухмыльнулся, игнорируя ее наигранные попытки извиниться.       В тот момент, когда они вошли в вестибюль, казалось, что у каждого ученика были идеи, как отпраздновать окончание второго задания. Все разбрелись в разные стороны: некоторые направились в Большой зал, другие вернулись в гостиные факультетов.       Однако юноша заметил, как некая ведьма отделилась от своей компании и пошла в противоположную от гриффиндорской башни сторону, а именно в библиотеку.       Драко закатил глаза.       Честное слово, эта девушка не могла провести ни дня вдали от этого места.       Оглянувшись через плечо и увидев, что Дафна и Блейз все еще заняты своим разговором, а Тео давно уже куда-то подевался, Драко повернулся в сторону Грейнджер и двинулся за ней. Он шел от нее на достаточном расстоянии, но как только она подошла к входу в библиотеку, догнал ее.       – Ничего, если я присоединюсь? – спросил он, заставив темноволосую ведьму подпрыгнуть почти на полметра в воздух. Стоило ей обернуться и посмотреть, кто ее напугал, выражение ее лица тут же смягчилось, когда она поняла, что это Драко.       – Конечно, – она плотнее закуталась в плед, который ей дали целители. – Я просто собиралась найти что почитать. Думаю, мне подойдет... Ох, что же это было... Ах, да, «Пятьдесят девять способов избавиться от белокурых придурков, которые делают из вас посмешище». Кажется, я видела рекламу этой книги в «Пророке», если не ошибаюсь.       Он закатил глаза и проигнорировал расползающуюся на ее лице ухмылку. Покачав головой с густыми кудрями, Грейнджер развернулась к библиотеке и вошла. Как он и ожидал, в читальном зале не было никого, кроме мадам Пинс.       Библиотекарь с недовольным выражением лица смотрела на двух проходивших мимо студентов, особенно на юношу, который состроил такую же гримасу ей в ответ.       Драко молча последовал за Гермионой в их общий книжный уголок в задней части библиотеки, хотя на этот раз это было уютное и спокойное молчание, а не напряженное, как было раньше.       Откинувшись на спинку одного из кресел, Драко наблюдал, как Грейнджер взяла книгу с одной из полок и вместо того, чтобы устроиться на маленьком двухместном диванчике, плюхнулась на пол у камина. Блики оранжевого света окружили ее и буквально создали теплую и светлую атмосферу.       Он отказывался признавать, что краска заливает его шею.       – Так расскажи, каково это быть там, в озере? – спросил блондин, располагаясь поудобнее на подушке и подпирая голову рукой.       Грейнджер какое-то время изучала обложку, а затем положила книгу рядом с собой, пробежавшись пальцами по страницам, и постелила пушистое одеяло себе на колени.       – Честно говоря, я мало что помню. Полагаю, темно и холодно.       – Как они вообще затащили тебя туда? – небрежно спросил он в попытке скрыть за бесстрастным голосом искреннее любопытство, как им удалось опустить ее на дно озера.       – Последнее, что я смутно помню, это то, как мы стояли в кабинете Макгонагалл, и нас четверых оглушили, – ответила Грейнджер. – Я могу только предположить, что это было какое-то оглушающее заклинание. А дальше я помню только момент, когда вынырнула из воды.       Драко кивнул и снова откинулся на спинку кресла. Вопрос за вопросом зарождался в его мыслях. Он задал тот, который волновал его больше остальных.       – Значит, ты была особым сокровищем Крама?       Легкий румянец вспыхнул на щеках Грейнджер и поднимался вверх, пока не добрался до кончиков ушей. Она теребила уголок своего одеяла, прежде чем ответить на его вопрос.       – Я... полагаю, да, – промямлила она. – Или, по крайней мере, он видит это во мне.       Драко нахмурился от ее последних слов.       – Что ты имеешь в виду?       Грейнджер пожала плечами и лишь пристально смотрела на угол одеяла, пока вертела его кончиками пальцев.       – Я думаю, они должны были забрать кого-то, кто тебе нравится... Я чувствую, что с его стороны что-то есть...       Драко не успел прикусить язык:       – А с твоей?       Грейнджер какое-то время не отвечала. Единственными звуками, которые до них доносились, был шелест от перестановки книг мадам Пинс и потрескивание камина за спиной девушки.       – В какой-то момент я могла питать к нему некоторые чувства, помимо дружбы. Ближе к началу года, когда я начала делать с ним уроки в свободное время, – призналась она, все еще не поднимая головы, чтобы не видеть его округлившиеся глаза. – Но со временем я поняла, что он для меня скорее друг или брат, но не пара. Я пошла с ним на Святочный бал, потому что он был первым, кто пригласил меня, и я правда не думала, что это станет проблемой, а потом... ну, ты знаешь...       Ее румянец стал почти малиновым, он покрыл уже всю шею и уши. Она выронила уголок одеяла и теперь начала накручивать прядь волос на палец, зная, что он уже догадывается, о чем она говорит.       После ее признания об отношениях с Крамом странный клубок смешанных чувств в его груди начал распутываться, приоткрыв еще одно, спрятанное за ними, от которого его бешено колотящееся сердце начало успокаиваться. Юноша не хотел признавать, почему это происходило с ним. Казалось, что это чувство красной нитью пронизывало все события этого дня.       Он вздохнул и наблюдал, как ее плечи распрямились, словно она избавилась от мимолетного воспоминания.       – С чего это вдруг тебе так любопытно? – спросила она.       – Разве не логично поинтересоваться, почему ты застряла под водой на целый час, прикованная ко дну в окружении русалок?       Грейнджер фыркнула и с легкой ухмылкой покачала головой в подтверждение его слов.       – Полагаю, я могу вычеркнуть это из своего списка желаний.       Драко усмехнулся от такой резкой смены темы, и они принялись болтать и время от времени спорить. Блондин и не возражал: он предпочитал видеть ее снова такой же остроумной и забавной, как всегда, а не той девушкой, которой она была в вечер Святочного бала.       Он заметил, что они оба старались обходить в разговоре тему бала и даже всего турнира. Но он не мог ее в этом винить. Если бы он сам застрял в Черном озере на всю ночь, он был уверен, что точно не захотел бы это обсуждать.       Легкий удар снежка по окну привлек внимание обоих. Комочки снега таяли на стекле и скользили вниз, будто это были просто капли дождя.       – Мне всегда нравилась зима, – начала Грейнджер, глядя на окружающие замок холмы. – Так у меня есть гораздо лучший повод остаться в библиотеке вместо того, чтобы смотреть матч по квиддичу.       Драко закатил глаза.       – Я уверен, что ты одна из немногих людей, которых я встречал, кому по-настоящему нравится ходить в библиотеку в свободное время.       – Ну, а тебе разве нет?       – Только когда я дохожу до того, что от скуки больше ничто не спасает.       Грейнджер фыркнула, но все же улыбнулась. Это была не ухмылка или скрытая усмешка, а искренняя, настоящая улыбка.       Он ничего не сказал, просто уставился на нее, и их взгляды встретились. Снег засыпал замок, а пламя громко потрескивало на фоне свистящего ветра.       Ее глаза будто источали теплый янтарный свет. Несколько выбившихся прядей волос обрамляли ее лицо, а воспоминания о нежном прикосновении ее губ было достаточно, чтобы его сердце забилось быстрее.       Драко снова не был уверен, готов ли признать, почему это с ним происходит. Даже несмотря на то, что голос в глубине его сознания грозился перекричать любую другую здравую мысль, которая всеми силами старалась его сдержать.       Когда резкий порыв ветра пробился в тонкие щели окна вдоль рамы, юноша увидел, как Грейнджер вздрогнула даже рядом с теплым огнем.       – Я бы предложил тебе пальто, но, судя по тому, что ты еще не вернула мою мантию, я бы сказал, что ты моя должница, – ухмыльнулся Драко, довольный тем, что на ее щеки вернулся легкий румянец.       – Говорит тот, кто хранит мою книгу, которую украл почти год назад, – парировала Гермиона, и уголки ее губ изогнула ухмылка.       – Что я могу сказать... Это не такая уж плохая история, как можно было бы подумать.       Она уставилась на него.       – Так ты правда это признаешь?       – Что признаю?       – Магловские книги могут быть довольно хорошими.       Драко нахмурился, но ничего не ответил на ее вопрос.       – И снова мы вернулись к тому, с чего начали, – улыбнулась Грейнджер, и озорной огонек блеснул в ее карих глазах. Он смотрел, как она поднялась со своего места у огня и даже не стряхнула пепел с юбки, все еще прижимая мягкое одеяло к груди. – Главное то, что читается между строк. Ведь невозможно судить о книге по обложке, так?       Прежде чем он успел ответить или вставить хотя бы одно слово, Грейнджер обошла кресло и вышла из книжного уголка обратно к полкам библиотеки с выбранной ею книгой в руке.       Драко остался со своими собственными, похожими на ураган мыслями. Они бушевали в его голове, заставляя либо взять себя в руки, либо, наконец, прислушаться к этому голосочку, кричащему, чтобы юноша понял, что она имела в виду.       Без его ведома юная волшебница ушла из библиотеки. Собственные мысли вихрем проносились в ее голове, пока она обдумывала, в каком положении он там остался.       Мурашки пробежали по ее спине, когда она проходила мимо одного из больших окон в коридоре.       Вдруг ее щеки залились румянцем от того, что блондин сказал о вещи, которую она забрала у него на Святочном балу и до сих пор не вернула. Честно говоря, она не испытывала угрызений совести за то, что хранила его мантию. Ткань была нежной, мягкой и легкой как перышко. И хотя девушка не хотела признавать этого, было приятно заворачиваться в нее, когда холодные зимние ветры дули в окна спальни для девочек.       Но опять же, ей не было совестно из-за этого.       В конце концов, он украл ее книгу в прошлом году. Разве она не может взять что-то взамен?