Take a chance on danger

— Это чушь собачья. Ники интенсивно кивает. — Я поддерживаю ее бред. Любой может лгать в тиндере. — Ага! И я не знаю, чем вы, ребята, увлекаетесь… — Эллисон начинает, указывая на их общую группу. — Но быть кумой ребёнка парня из «quaker oats» меня не возбуждает. Кевин надменно фыркает. — Я не говорил, что на меня это подействовало. Я просто сказал, что это случилось. Дэн смеется. — Да, Кев, и мы тебе не верим! — Клянусь своей матерью! Эллисон замолкает. — Разве твоя мама не, вроде как… умерла? Кевин закатывает глаза. — Она не вроде как мертва, она и есть мертвая. Это что-нибудь меняет? — Ну да, конечно! — подтверждает Ники. — Твоя клятва становится заметно менее эффективной. Нил с нежной улыбкой наблюдает, как они препираются. На самом деле, он не слушает, а лежит, прижавшись щекой к столу, и это немного липко, но зато тепло. Пальцы Эндрю рассеянно постукивают по колену под столом, пока он ведет отдельный разговор с Аароном, Рене и Мэттом о фильме. И это очень мило. Они в дерьмовой забегаловке недалеко от шоссе. Это была последняя ночь у «Эдема» —первоначально это была только компания Эндрю, но потом Эллисон и Ники вступили в жаркий спор о логистике slut-drop и о том, что именно влечет за собой идеальный slut-drop, а затем обе стороны были приняты, ставки были сделаны, и место соревнования было определено. Все старшекурсники увязались, — первокурсники были демонстративно исключены, — и Нил не знает, кто именно стал чемпионом, но он знает, что после ночевки в Колумбии они проснулись тем утром, постанывая от головной боли и завтракая, в то время как Нил самодовольно улыбался над своей кружкой кофе, живя воспоминаниями о губах Эндрю на всем его теле. А теперь Эллисон рассказывала о своих ужасных свиданиях с тиндера, а Кевин признался, что пользовался этим приложением раз или два, и это превратилось в своего рода соревнование. В конце концов, Кевин украл у Эллисон оскорбительно большие солнцезащитные очки от «Dior», а Ники начал оценивать члены. — Мне нравится, когда они изогнуты. — Боже… — Нил стонет, слегка улыбаясь, отрывает голову от стола и смотрит на них. — Ты говоришь, как Кевин, когда он готовится к удару во время игры в экси. Услышав это, Кевин оживляется и приподнимает солнечные очки так, что они садятся ему на лоб. — Мне нравятся изогнутые! Ники фыркает: — Приходи ко мне, когда будешь готов, малыш. Они снова заводят непринужденный разговор, но Нил уже не обращает на него внимания, отвлекаясь на вилку Эндрю, которая крадется по тарелке Нила, воруя его блины. — Я думал, ты ненавидишь чернику. Эндрю мягко смотрит на него, а потом протаскивает украденный кусок блина через остатки сиропа на своей тарелке. Он засовывает его в рот и, не отрывая взгляда, многозначительно жует. Нил ухмыляется. — Хорошо. Он не понимает, что за ними наблюдают, пока не слышит фальшивый плач Ники. Нил свирепо смотрит на него, и тот делает вид, что беззаботно вытирает слезу, прежде чем прекращает и нежно улыбается, а затем вдруг указывает вилкой на Эндрю. — Ты празднуешь свой день рождения в этом году? Все замирают в ожидании, и это так же привлекает внимание Аарона, который тут же хмурится. Нил чувствует, как Эндрю напрягается рядом с ним, и думает, что он единственный, кто это заметил, но Рене посылает Эндрю добрую улыбку. — Мы могли бы снова сходить в «Эдем»? — предлагает Ники с надеждой в глазах, переводя взгляд с близнецов на Нила. — Мы никогда не вернемся в «Эдем», — вмешивается Кевин. Эллисон закатывает глаза, тычет Кевина локтем в ребра, и Кевин со стоном сворачивается калачиком. — Ты не можешь винить «Эдем» в чрезмерном употреблении алкоголя, Дэй. Мэтт смеется, затем неуверенно поворачивается к Аарону. — Если не «Эдем», то где? Аарон фыркает так, как будто весь этот разговор причиняет ему боль. — «Эдем» в порядке, — говорит он, слегка нахмурившись и теребя наклейку на кофейной чашке. — Но Кейтлин все же приедет. Ники выглядит довольным. — Да! Они впадают в легкую болтовню, строят планы и разбрасываются предложениями, а потом идут дебаты о торте и о том, подходит ли «Эдем» для того, чтобы вытащить праздничный торт, и разрешены ли вообще праздничные свечи в барах, и Нил их очень любит, но он как бы хочет, чтобы они заткнулись прямо сейчас. Эндрю — твердый и неуверенный груз рядом с ним, и Нил не знает, как связаться с ним, не привлекая ненужного внимания. Нил резко встает из-за стола, и разговор прерывается. — Мне нужно подышать свежим воздухом, — объясняет он, бросая на Эндрю взгляд, который, как он надеется, незаметен, и уходит, прежде чем успевает проверить, следуют ли за ним. Возле закусочной есть ржавая, облупленная скамейка, так что Нил плюхается на нее и рассеянно смотрит на тусклое небо в течение минуты, а затем Эндрю наконец присоединяется к нему. — Ты не должен был этого делать. Слова Эндрю грубые, как наждачная бумага, и он выглядит так, словно воюет со своими мыслями. Он скрежещет зубами настолько сильно, что счета за зубные услуги растут. Нил вдруг пожалел, что не взял с собой те карамельные конфеты, которые оставляет ему после кошмаров. — Что делать? — спрашивает Нил, изображая невинность, и слегка улыбается в ответ на пустой взгляд Эндрю. — Это не имеет значения, — неуверенно говорит Эндрю, водя большим пальцем по пачке сигарет, словно раздумывая. Вместо этого, он кладет их в карман, аккуратно складывает руки на коленях и встречает взгляд Нила. — Это всего лишь день рождения. — Конечно, — кивает Нил. — Но ведь это твой день рождения. — И Аарона, — напоминает Эндрю. — И Аарона, — соглашается Нил. — Мы можем пойти с ними в «Эдем» или остаться дома и отпраздновать это событие вдвоем. Эндрю хмурит брови, будто хочет что-то сказать. Нил напряженно думает, он очень хочет все исправить. И он вроде как понимает — у него тоже сложные чувства по отношению к собственному дню рождения. Или к дням рождениям во множественном числе. — Мы могли бы просто относиться к этому, как к любому другому дню? Ты можешь есть мороженое до тех пор, пока у тебя не разорвется сердце, и я скажу, что ненавижу его, но все равно слижу его с твоего рта. Эндрю переходит от напряженного вида к намекам на раздражение, а затем шаркает ближе к Нилу, пока их колени не сталкиваются. — Ты отвратителен, — говорит он, и даже отдаленно не похоже, что он это и имеет в виду. Эндрю снова стучит их коленями. — О’кей. Нил выпрямляется и улыбается, потому что ничего не может с собой поделать. — О’кей. Глаза Эндрю полны чего-то неукротимого, чего-то такого, чего Нил не может понять. Он думает, что все равно хочет удержать это.       

***

Четвертое ноября приходится на воскресенье и по большей части начинается как обычно. Противный сигнал будильника Кевина разносится по общежитию, достаточно громко, чтобы вызвать цунами, но почему-то недостаточно громко, чтобы разбудить Кевина. Нил с горечью оставляет тепло Эндрю у себя за спиной и поднимает подушку, которая ночью соскользнула с кровати Кевина. Он использует ее, чтобы дать ему специальный удар, и Кевин тихо стонет, бормоча что-то вроде, какого хрена, Нил и почему. Нил возвращается к своей койке и, прищурившись, смотрит на Эндрю, смотрит, как тот притворяется спящим, прежде чем решиться уйти, сегодня его день рождения, и их единственная тренировка сегодня в спортзале—Нил видел руки Эндрю, он может позволить себе пропустить сеанс. Нил чистит зубы, а Кевин обливается дезодорантом. — А где Эндрю? Нил пожимает плечами и сплевывает в раковину. — В постели. — Что? — Кевин вздрагивает, делает такое лицо, словно вот-вот расплачется. — Он не может пропустить утреннюю тренировку! — Он не пропускает утреннюю тренировку, — вмешивается Эндрю, входя в ванную. Он хватает расческу с прилавка, и Нил чувствует что-то теплое при виде него. Должно быть, это отразилось на его лице, потому что Эндрю бросил на него ровный взгляд. — О, — говорит Кевин, неожиданно счастливый. Натягивает рубашку. — Хорошо. С днем рождения. Эндрю отвечает рассеянным ворчанием, и Кевин на легких ногах выплывает из ванной, оставляя их вдвоем. Нил слышит, как из кухни доносится звук блендера. — Очень дотошный, — замечает Нил, наблюдая, как Эндрю проводит расческой по волосам. Эндрю напевает. — Это расческа для волос. Нил пожимает плечами. Брызгает водой на лицо, потом вытирает его рубашкой. — Эллисон иногда расчесывает мне волосы. Эндрю кладет расческу на стойку и задумчиво смотрит на Нила. Он поднимает руку, берет подбородок Нила теплыми пальцами и наклоняет его из стороны в сторону. — Да или нет? Нил поднимает бровь. — Да. Эндрю постукивает по стойке, и Нил несколько секунд тупо смотрит на него, прежде чем понимает. Вскакивает и садится у раковины лицом к Эндрю, а Эндрю берет расческу. Он работает молча, сильные руки перебирают непослушные кудри, но почему-то это почти нежно. В его глазах есть что-то, чего Нил снова не может понять, поэтому он закрывает свои, тихо напевая себе под нос. Он открывает их, когда слышит, как что-то щелкает крышкой, и хмурится, глядя на маленькую бутылочку, с которой работает Эндрю. — А это что такое? — Крем для кудрявых волос, — прямо говорит Эндрю, как будто это очевидно и совсем не странно для него иметь этот продукт, несмотря на то, что у него прямые волосы. Он смачивает руку под краном и проводит ею по волосам Нила. — Хорошо, — соглашается Нил. — Для чего? Эндрю останавливается и тупо смотрит на него. Нил усмехается. — Я знаю, что это для моих волос, — говорит он. — Но, например. Почему? Где ты вообще его нашел? — Твои волосы — птичье гнездо, — уклончиво отвечает Эндрю. Нил наклоняет голову. — Тебе нравятся мои волосы. Это беспорядок только потому, что ты целыми днями запускаешь в них свои руки. Руки Эндрю сжимаются на голове, и он дергает за пряди. — Может, лучше снять с тебя скальп? Нил ухмыляется. — А я и не знал, что тебе нравятся лысые парни. Эндрю дергает сильнее. — Я и не знал, что ты так упорно тупишь. — Конечно, — смеется Нил. Его глаза снова закрываются, и он позволяет Эндрю делать все, что угодно, снова задается вопросом о происхождении крема для завитков и изо всех сил старается не ерзать. Закончив, Эндрю тычет его в лоб, и Нил моргает, глядя на свое отражение в зеркале. Удивительно, но сегодня он его не ненавидит, и это… хорошо. Неплохо. Он снова поворачивается к Эндрю и улыбается так, что его улыбка соперничает с улыбкой прессы Кевина. — А ты как думаешь? Эндрю закатывает глаза, но выглядит это ласково. — Адекватно. — Думаю, ты находишь меня горячим. — Мне кажется, у тебя проблемы с тщеславием. — Эта прическа, вероятно, испортится к полудню. — Слушай сюда. Что мы можем сделать? Нилу так жарко, что кажется, он вот-вот лопнет. Глаза Эндрю мягкие, и на нем футболка Нила, вся помятая после сна и он великолепен. — Перестань делать это со своим лицом. — Ты имеешь в виду это? — Спрашивает Нил, указывая на рот. — Эта штука, которая называется улыбкой? — Если это делает тебя счастливым, конечно. Улыбка Нила становится шире. Эндрю закатывает глаза. — С днем рождения, Эндрю.       

***

Утренняя тренировка отменяется после того, как между первокурсниками вспыхивает драка. Дэн измучена, но тверда, когда делает им выговор, Мэтт удерживает Джека за воротник, а Рене осторожно вытирает нос Рори салфеткой. Кевин оставляет их наедине с собой, предпочитая напрячься на велотренажере в углу — что, честно говоря, к лучшему. — Если вы будете вести себя как дети, я буду обращаться с вами как с детьми. Это закончится сегодня, возьми себя в руки. Нил наблюдает за ними, привалившись к беговой дорожке и потягивая воду из бутылки. Он больше чувствует, чем видит, как Эндрю падает рядом с ним, весь потный и раскрасневшийся, и что-то тугое зарывается в кудри Нила. — Пенни за твои мысли. Нил глотает воду. — По-моему, Рори-гей. Эндрю возится со шнурками Нила, развязывает и снова завязывает их. — Поди разберись. Это объяснило бы, почему Джонни твердо намерен его избить. — Джек твердо решил всех поколотить, — ухмыляется Нил. — Но, да. Рори — легкая мишень. — Возможно, Джеку Джонатану Картеру нужно преподать урок. — Возможно, — соглашается Нил. Он вскакивает, протягивает руку, чтобы Эндрю схватил его, но Эндрю игнорирует его, встает без посторонней помощи. Нил беззаботно завинчивает крышку своей бутылки.       

***

В общежитии тихо. Эллисон предложила позавтракать, и Кевин был почти подозрительно любезен, так что они с Дэн последовали за ней, а остальные решили подождать в комнате Мэтта. Обменявшись взглядами с Эндрю, Нил отказался за них обоих, остальные приняли это достаточно легко, и теперь они остались вдвоем. Эндрю сидит на диване и читает что-то особенно скучное, но Нил не возражает, ему нравится, что Эндрю любит что-то делать. Он расхаживает взад-вперед, пытаясь выбросить немного энергии с тех пор, как тренировка была прервана, подумывает о том, чтобы побегать трусцой на месте, предполагая, что это более эффективно. — Я приклею тебя к половицам. Нил останавливает свои движения. Моргает на Эндрю на диване и ухмыляется его невозмутимому взгляду. — С возрастом твои угрозы становятся все страшнее. Эндрю закатывает глаза, закрывает книгу и кладет ее на кофейный столик. — Не останавливайся из-за меня, — говорит Нил. Эндрю вздыхает, как будто Нил — худший человек, которого он когда-либо встречал. — Твое хождение отвлекает. — Отвлекает, — поддразнивает Нил, опускаясь на диван рядом с ним. — Разве это плохо? Эндрю наклоняет голову. — Книга была в самом разгаре. Нил ухмыляется. — А что, если я заставлю тебя… Эндрю грубо хватает его за воротник, заставляя заткнуться. — Не порть все своими грязными разговорами. Нил усмехается. — Да, сэр. — Да? — Эндрю проверяет, Нил кивает. Эндрю втягивает его в поцелуй, наполовину раздраженный, его губы прижимаются к губам Нила, кровоподтеки и шершавость, и Нил позволяет целовать себя так, как им обоим нравится. Эндрю толкает Нила назад на диван, опираясь о него сильными руками, и Нил чувствует, как у него пересыхает во рту, так что он сглатывает и облизывает губы. — Чего ты хочешь, наркоман? Нил снова сглатывает. Эндрю не особенно разговорчив, когда они что-то делают, но, если он вдруг так делает, это сводит Нила с ума. Нил качает головой. — Сегодня речь идет о тебе. Чего ты хочешь? Эндрю задумчиво проводит пальцем по поясу Нила, и Нил дрожит от этого обещания, выражение лица Эндрю на несколько секунд становится напряженным, как будто он работает над тем, чтобы открыто высказать свои мысли. Теперь очередь Эндрю сглотнуть. — Я хочу трахнуть тебя. Нил вздрагивает, а затем быстро и твердо кивает. — Ладно. Да. Да, Эндрю. Эндрю поднимает бровь. — Лепечешь, — комментирует он, почти забавляясь и стягивая тренировочные штаны с Нила, и тот выгибается дугой на диване, помогая процессу. — М-м-м, — наполовину мычит, наполовину стонет Нил. Его губы находят шею Эндрю, целуя, облизывая и влажно покусывая. Их бедра качаются вместе, и Эндрю позволяет сдержанному стону выскользнуть из его горла. Нил чувствует, как у него кровь стынет в жилах, и думает, что, наверное, он мог бы сойти с ума только от реакции Эндрю. — Нам нужна смазка, — смиренно бормочет Эндрю, его дыхание щекочет лоб Нила. Нил протестующе стонет, когда Эндрю встает, двигаясь быстрее, чем Нил когда-либо замечал за ним, так что Нил извивается в течение нескольких секунд, прежде чем поймать бутылку, которую Эндрю бросает в его сторону. Он открывает крышку, и Эндрю выхватывает ее у него из рук, покрывая пальцы беспощадным слоем. Эндрю поднимает глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, его зрачки расширяются. — По-прежнему «да»? Грудь Нила вздымается. — Всегда «да». Это нежно, медленно и интенсивно, руки Нила в волосах Эндрю, а руки Эндрю обвиваются вокруг спины Нила, прижимают его к себе. Эндрю тихо задыхается в рот Нила, а Нил отчаянно бормочет ему в губы: «Да, Эндрю, и ты делаешь это так хорошо для меня, и не останавливайся». После этого они оба тяжело дышат и раскраснелись, сперма высыхает на животе Нила, губы распухли и покраснели, щедрые засосы заметны на их телах. Нил отстраняется, чтобы позволить Эндрю уйти, если ему нужно, но Эндрю притягивает его ближе, держит крепче. Мысли Нила были фактически стерты до бессвязности, запись его разума поцарапана и зациклена, застряв только на мысли об Эндрю. — Черт, — бормочет Нил. — Да, — соглашается Эндрю, задыхаясь, будучи ошеломленным, и если бы Нил уже не был истощен, у него бы снова встал от того, как совершенно разбито звучит Эндрю. — Мои волосы, может быть, немного испорчены сейчас, — говорит Нил, пытаясь поднять руку, чтобы проверить, но его конечности, как желе. Эндрю подтягивается, чтобы посмотреть, и Нил сразу же теряет тепло от их соприкоснувшихся тел, но потом глаза Эндрю встречаются с его глазами и ох. На его скулах выступил румянец, губы поджаты, каждые несколько секунд он прерывисто дышит. Его глаза, как всегда, пристальны, теплые от чего-то, что Нил никогда не примет как должное, а волосы, слипшиеся от пота и торчащие под странными углами, должны быть забавными или даже глупыми, но Нил ощущает это, как бездонный колодец. — Привет, — шепчет Нил, потому что не знает, что еще сказать, потому что не хочет нарушить этот момент, сказав что-то не то, потому что Эндрю красив, дрожит и принадлежит ему. — Привет, — эхом отзывается Эндрю, взгляд скользит по фигуре Нила, впитывая его. Нил гадает, что же он видит. — И каков же вердикт? — спрашивает Нил, поднимая руку, чтобы провести по волосам Эндрю. Эндрю молчит несколько секунд. — Адекватно, — бормочет он, так же, как и раньше, и Нил не может сдержать улыбку, которая растягивает его губы. Дыхание сбивается, когда Эндрю проводит по ним пальцем. — Двести процентов.       

***

На столешнице стоит пакет с рассыпанным сахаром, и Эндрю переводит презрительный взгляд с него на Нила, как будто он упрекает младенца. — Там было написано «две чашки сахара»! Эндрю не отрывает взгляда. — Да, Нил. Метрическая система единиц измерения. А как насчет того, чтобы тебе предложили насыпать сахар в бокалы для вина? — Бокалы для вина — это тоже чашки?.. — Я тебя ненавижу, — решительно заявляет Эндрю. — Так сильно. Нил преувеличенно пожимает плечами, делает гримасу, которая, как он знает, раздражает Эндрю, а затем ухмыляется. — Хорошо, что я подготовился к этому. Эндрю поднимает бровь. — Ты приготовился использовать фужеры вместо мерных стаканчиков. — Не это, — смеется Нил, отмахиваясь от него. — Я приготовился к тому, что выпечка пойдет, может быть, немного не так, поэтому я купил десерты. Эндрю указывает на него пальцем. — Я думал, мы договорились, что сегодня будет такой же день, как и любой другой. Нил слегка смущенно кусает губу. — Технически это так. Ты ешь десерт каждый божий день. Иногда дважды. — Ладно, — неохотно говорит Эндрю, словно не хочет признавать правоту Нила. — Что ты купил? — Просто… кое-что. Нил достает из холодильника большую коробку. Он купил все это в их местном десертном домике, — что, как он понимает, было, может быть, немного чересчур. Рене присоединилась к нему в сборе заказа, полная похвалы за идею, и тогда он был уверен, но теперь он не уверен. Эндрю смотрит на коробку. — Ох. Ты выкупил весь ассортимент. Нил хочет улыбнуться, но, по глупости, чувствует себя немного неуверенно. Он знает, что Эндрю только дразнит — очевидно, он только дразнит, — но что-то не дает ему покоя. Он действительно не хочет ошибиться. Эндрю, должно быть, почувствовал его нерешительность, потому что ткнул Нила носком ботинка в лодыжку. — Спасибо. Нил сглатывает. Облегчение. Он улыбается. — Давай поедим. Они сидели на кухонном полу, пока солнце медленно садилось, заливая комнату ярко-оранжевым цветом. На бумажных тарелках разложены разнообразные пирожные, несколько разрезаны пополам, на столешнице их ждут пенистые молочные коктейли. Нил производит ужасное впечатление Гордона Рамзи, на которого Эндрю обижается лично, а потом у них начинается соревнование по акценту, и Эндрю раздражен, глаза золотые и знающие, а Нил совершенно очарован. И это прекрасно. Позже, наевшиеся и немного сонные, они направляются в спальню. Эндрю берет ноутбук Кевина и ставит фильм, название которого Нил не помнит, но он знает, что это один из любимых фильмов Эндрю. — Они все так плохо к нему относятся. Он всего лишь ребенок. — Эдмунда в корне неправильно понимают. — Определенно, — соглашается Нил, наклоняется вперед и тычет пальцем в экран. — И к черту этого парня. Эндрю убирает руку Нила от экрана, переплетая их пальцы. — Питер? Нил снова устраивается, прислонившись спиной к груди Эндрю. — Кем бы ни был этот заносчивый засранец. Эндрю кладет подбородок на плечо Нила. — Питер. Он начинает разваливаться после того, как фильм заканчивается. Эндрю почесывает голову Нила, снова читая ту книгу, а Нил проверяет свой телефон, ведь жужжание слишком настойчиво, чтобы игнорировать его. Он улыбается самой последней смс-ке от Ники, групповому селфи — Аарон выглядит довольно сварливым в праздничной шляпе, когда Кейтлин сжимает его лицо ладонью, ярко сияя в камеру. Дэн и Мэтт корчат рожи, которым Эллисон и Кевин, очевидно, решили подражать, а Рене мило улыбается, обнимая за плечи смеющегося Ники, который делает снимок. — От Ники, — говорит Нил и на несколько секунд показывает Эндрю телефон. Эндрю словесно не реагирует, но Нил предполагает, что он уже насмотрелся, поэтому убирает телефон обратно и снова улыбается фотографии, прежде чем отправить короткий ответ. — Ты должен быть там с ними. — Что? — спрашивает Нил, поднимая голову и встречаясь взглядом с Эндрю. Секундой позже он понимает, что Эндрю напряжен, выглядит почти сердитым. Нил выключает телефон и засовывает его в карман, сдвигаясь так, чтобы сесть лицом к Эндрю. — Я хочу быть здесь, с тобой. Эндрю не насмехается, но это почти то же самое. — Ты ждешь, что я поверю, что тебе нормально. Со мной. — Эндрю, я не… — Нил умолкает, хмурясь. Он кусает губу, не понимая, к чему клонит Эндрю, откуда все это берется. — Мы прячемся в общежитии, пока твои друзья веселятся и общаются. Нил кивает, потому что это правда, хотя и не думает, что это плохо. — Да? Эндрю непонимающе смотрит на него. — Мой брат прямо сейчас загадывает желание на день рождения со своей девушкой под руку. Ты думаешь, я поверю, что ты этого хочешь? Что тебе этого достаточно? Нил открывает рот и закрывает его. Он немного ошеломлен и, может быть, обижен. Не совсем понимая, почему. Он чувствует, как учащается его дыхание. — Конечно, этого достаточно. — Ты лжец. — Я нихрена не вру, Эндрю. — Ну что ж. Какое важное событие! Эндрю не смотрит ему в глаза, и Нил хочет протянуть руку, чувствуя себя немного отчаявшимся. Хочет вернуться к тому, что было раньше, когда они пекли и вели себя глупо. Лучше бы он не открывал сообщение Ники. — Дрю… — Что, Нил? Неужели я должен сидеть сложа руки, пока ты наконец не поймешь, что я не могу дать тебе то, что ты хочешь? — И чего, по-твоему, я хочу? — огрызается Нил. — Нет, скажи мне, Эндрю, раз уж ты думаешь, что все понял. Ты что, думаешь, что я просто встану и уйду? Это все? Эндрю мрачно встречает его взгляд. — Это то, что делают люди. Нил сглатывает. — Эндрю. Я обещал тебе, что останусь. Эндрю отворачивается от него. — Убирайся отсюда. — Эндрю, послушай… — Вон. Отсюда. Нил так и делает. Он спотыкается о пару красных кроссовок, когда выходит из их комнаты. Его грудь вздымается, а руки сжаты в кулаки. Он рассеянно стоит в гостиной, сердце колотится в горле. Нил думает о том, как сильно он хотел, чтобы сегодня все было хорошо, а потом думает, как глупо все испортилось. Хотел бы он быть лучше для Эндрю, хотел бы он доказать Эндрю, что он действительно имеет это в виду. Нил не уйдет. Только не снова. И все же он пока не знает, куда идти. Он мог бы просто остаться здесь, мог бы спать на диване, но он хочет дать Эндрю пространство. Несколько секунд он неловко переминается с ноги на ногу, а потом решительно достает из кармана телефон и звонит первому попавшемуся человеку. Он успевает услышать ровно два гудка. — У тебя есть веская причина отрывать меня от работы, малыш? Нил выдыхает. — Привет, тренер.