Новый эльф мистера Люциуса Малфоя

К счастью, как и положено отпрыску благородного семейства с более чем тысячелетней историей и длиннейшим фамильным древом, старофранцузский язык Люциус немного знал. Да и понять-то написанное было несложно: это все-таки был не справочник формул по арифмантике. Наоборот, написанное очень сильно смахивало на обычную сказку. Конечно, немного претенциозную и скучноватую, но все же... Говорилось в ней о том, что некогда еще до бриттов и саксов Британия населена была народом сидхов, которые, судя по описаниям, как раз очень сильно походили на эльфов... По крайней мере, на тех, один из представителей которых совсем недавно предстал перед Люциусом внизу в гостиной. Народ этот владел магией, и лишь численное превосходство помогло древним бриттам взять вверх, после чего сидхи оказались "рассеяны по лесам", плененных же бритты "поставили себе на службу". Теперь Малфою явственно вспоминался курс истории древней Британии, прочитанный беднягой Биннсом, вот только из рассказов почтенного привидения тогдашний младшекурсник Люциус Малфой решил, что оставшиеся сидхи были, проще говоря, истреблены, а оказалось, что нет. По крайней мере один из них был жив. И вполне возможно — опасен. Люциус, сам того не осознавая, отхлебнул еще немного доброго бургундского вина и закутался в плед, валявшийся на старом кресле. Слабый огонек Люмоса на конце палочки еле выхватывал из тьмы старую летопись, и атмосфера была пугающей: точь-в-точь в детстве, когда он зачитывался приключенческими романами. Но вот теперь загадочное существо было с ним. Здесь, у него в фамильном замке. И кто бы мог подумать, что старая сказка обернется былью? Люциус полистал ее еще немного, отыскивая, что еще было написано про загадочный эльфийский народ. Ничего утешительного там не было: сидхи отличались гордым нравом, обожали вредить людям, были прекрасны лицом, как рассвет... И, как считалось, исчезли в незапамятные времена. Так что теперь Люциусу так и чудились шаги за спиной, и он забрался на кресло с ногами — неосознанно, разумеется. Что же делал в это время предмет его изысканий? Конечно, он и не подумал следовать ценным указаниям господина (наложенное на него проклятье было составлено несколько размыто в плане формулировок, так что его служение подразумевало разве что отсутствие прямого вреда хозяину). У эльфов вообще довольно слабая память — даром что живут они практически бесконечно, если только на них не сбросят мельничный жернов или не заточат в темнице. Так что приказы Люциуса эльф понял по-своему. И вынес из них следующее: дворец этот отныне его (хозяина, разумеется, тоже, но он тут на вторых ролях) и он волен распоряжаться им и украшать по своему эльфийскому вкусу. А на этот вкус, беломраморным стенам не хватало украсившей бы их бурной растительности, мхов, диких орхидей, вьюнков и прочего. Правда, эльф выхватил из речи что-то вроде "устрой спальню" и это-то принялся исполнять вполне поспешно. Представления о чистоте у него тоже были весьма своеобразны, а с горячим водоснабжением он не был знаком и вовсе, а потому ограничился тем, что растопил камин в спальне господина, взмахнул рукавом, прошептал пару слов — и по стенам поползли вверх побеги дикого плюща и прочих вьюнков, распускались на них дикие цветы, красиво оплетая малфоевское ложе под балдахином. Уверенный, что уж теперь-то устроенное гнездышко придется господину по вкусу, эльф решил, что неплохо было бы вознаградить себя за труды и отправился в погреб, лишь чудом разминувшись с самим Люциусом. Там он наткнулся на совершенно чудесное ягодное вино, которым себя и вознаградил. Опустошив бутылку довольно быстро, эльф ощутил прилив сил, а не уснул, как можно было подумать — ведь эльфы не пьянеют или по крайней мере пьянеют в сотни раз медленнее слабых смертных. Тогда он отправился наверх, разыскав Люциуса в тот самый момент, когда напряжение достигло наибольшего пика, и вновь склонился над ним. — Это я господин, — ответил Трандуил, невзирая на нервный взвизг захваченного врасплох Малфоя. — Да ты пьян! — возмутился хозяин, потянув носом и учуяв запах вина. Предположение это возмутило эльфа до глубины души. — Да будет тебе известно, глупый смертный — чтобы опьянеть, мне нужно выпить весь твой погреб разом, не меньше. А потому я гораздо трезвее тебя и даже буду столь милостив, что провожу тебя в твою спальню. Люциус возмутился в ответ на витиеватое высказывание эльфа и снова принюхался. Что ж за слуга такой, вылакал дорогущее ягодное вино! Его любила его Цисси... Его дорогая Цисси. Которая, впрочем, сбежала с хорошим куском его денег, благо, хоть оставила половину. Половину от того, что оставили Авроры и штрафы, конечно же... Хватит на безбедную жизнь, но... Так хотелось уюта. — Ты ужин хоть приготовил? И перестань так надо мной нависать, раздражаешь! Ещё ходишь так тихо, хоть колокольчик на тебя вешай. Эльф вроде бы хотел разразиться тирадой, но вот удивление, этот смертный и не думал его слушать! Наоборот, не проявляя ни пиетета, ни почтения, вышел в зал и... Мда, перепутать этот крик с криками восхищения было сложно. Но у Трандуила получилось. По крайней мере, он вышел вслед за своим хозяином и довольно улыбался, явно ожидая похвалу. — Вам нравится? — Нет! Теперь Люциус понимал, о чем говорил тот маг, предупреждая его о запущенности дома эльфа. Видимо, вот это. — Ты же разрушишь все стены своими чертовыми растениями! Что ты... Черт, лучше бы и не просил, помощничек чертов! Самая страшная догадка его обуяла, когда Люциус вспомнил, что эльф говорил про спальню. И конечно, тут он тоже был шокирован, да так, что пришлось глотнуть из бутылки, которую он так и не выпустил из рук — видимо, подсознательно предполагал, что будет что-то подобное. — Черт... Ну что ты... Люциус устало опустился в кресло у камина, отставляя бутылку и сгорбившись, кутаясь в плащ. Мда, заросшая спальня, видимо, его удел. — Эти растения хоть не ядовитые? Трандуил, уже начавший дуться, что неблагодарный смертный не оценил его несомненно важных усилий по украшению дома, как то огорчился, услышав такой "стеклянный" тон. Люциус кивнул и подобрал под себя ноги, глуша голодные позывы желудка. Нет, в подвалах было не только вино, но это же надо идти вниз, искать остаток нарезки... А там уже и посуда поди засохла с прошлого ужина. — Иди спать, Трандуил. Уже поздно, а у меня нет ни сил, ни желания с тобой возиться. Сам он планировал допить вино и лечь в холодную, но теперь красивую постель. Нет, при повторном взгляде, пришлось признать, что это красиво. А если цветы ещё и не ядовиты, так два в одном. Если эльфу вообще можно было верить. Мысли медленно крутились вокруг сына, жены, последних событий, слов Поттера и того, как он предлагает себя продать... Люциус вздрогнул, решив, что уже пора ложиться и комната стала теплее... И каково же было его удивление, когда в постели оказался тот самый эльф? Похоже, тот сам он не захотел ложиться в старую постель, так что поменял её (и когда успел, он что, так долго думал?)... Выбирая между старой комнатой с холодной и грязной постелью и чистой и теплой Люциус выбрал, конечно же, последнее. Благо, кровать большая и можно даже не касаться друг друга. Последней мыслью стала та идея, что надо бы сходить в душ, не ложиться же грязным после часов, проведенных в пыльной библиотеке? Да и сорочка чистая ещё была. Так, гляди, и докатится до советов из чертовой книжонки Поттера, надо же. Затем он спокойно и тихо уснул, и впервые за пару последних месяцев ему снились не кошмары, не холодные сырые застенки Азкабана, а давнее детство, густой луг, лесная опушка, пронизанная ярким солнцем, высокая душистая трава ему по пояс... Разве отец с матерью хоть раз вывозили его в лес? Или Абраксас отправился на охоту и взял наследника с собой? Спустя много лет воскресшее воспоминание показалось чудом. Возможно, виной тому был его новый слуга, так бесцеремонно устроившийся на второй половине постели, и слабый аромат свежести и незабудок, что исходил от него (в общем-то удивительный для создания, что понятия не имело о водопроводе). Что до Трандуила, то он не спал, как могло показаться — эльфы вообще спят редко и крайне чутко. А Трандуила непрестанно будил пробивающийся сквозь запах немытого тела аромат омеги. Нет, он беспокоил не сильно — скорее приятно будоражил. Эльф заботливо склонился над господином и укрыл его получше. Подремав не более двух-трех часов, он уже в пять утра отправился на кухню. Обязанность готовить не была для него унизительной — у эльфов ведь вообще, как известно, готовят мужчины, чем он и занялся. Дрова в печи загорелись, загудел огонь, родившийся под рукой эльфа, и в кои-то веки спустившегося вниз утром Люциуса встретил приятный аромат травяного чая и свежих лепешек, к которым было нарезано копченое мясо. Еда, конечно, самая простая, чтоб не сказать плебейская, но спустя голодные годы Люциус был рад и этому. — Неплохо, хотя я был бы больше рад кофе. И почему ты не подал завтрак в гостиную, позволь спросить? Ответом был недоуменный взгляд. Что до эльфа, то он, конечно, готовил это все себе, но, так и быть, соизволил поделиться и с господином — тем более, что в загадочную эльфийскую душу исподволь закрадывалось убеждение в том, что господин — омега, а значит, его надо всячески лелеять, заботиться и подкармливать. — Так где мой кофе? — Кофе? Как оказалось, с этим напитком эльф был знаком плохо, но под присмотром Люциуса кое-как научился его варить. Поэтому когда взошло солнце, оно встретило новоявленных хозяина и слугу теплыми лучами, и Люциус выглядел в кои-то веки почти счастливым. — Хорошо. Днем я отправлюсь по делам, а ты, будь добр, приведи тут все в порядок. И я имею в виду "убери грязь", а не "прикрой ее вьюнками", Трандуил! Возможно, завтра ко мне придут гости. Для них стоит придумать что-нибудь поизысканнее этих лепешек. — Быть может, господин отпустит меня на охоту в свои угодья? Люциус едва не поперхнулся. Конечно, Малфой-мэнор окружали самые что ни на есть густые леса, но его собственностью они не были, скорее, ограждали парк и поместье от презренных магглов. И что-то подсказывало Люциусу, что вид этого создания верхом на коне и с луком за спиной простых селян сильно эпатирует. Поэтому пришлось пообещать самому закупить продукты и принести их. На этом он ушел. Эльф обошел вверенные ему владения, в этот раз разглядел их получше при свете дня и нашел весьма богатыми, хоть и не слишком обширными. Книгу, предложенную ему Люциусом, он отверг с неменьшим презрением, чем сам Малфой, когда ему всучил ее Поттер. Во-первых, читать на английском он не умел, этот язык для него был так же сложен, как для Люциуса — бриттский или гэльский. Во-вторых, эльфийская магия была стихийной, и направлять ее с помощью палочки он не умел. Тем не менее, книга была снабжена картинками (видимо, как раз ради таких запущенных случаев, как его), и кое-что интересное он оттуда почерпнул. После этого он принялся дальше устраивать их общую спальню, и вскоре постельное белье дышало свежестью, стекла в окнах блестели, а в камине потрескивал огонь. Растения тянули к нему свои побеги, точно тоже хотели погреться. На вьюнках расцветали бледные цветки. Первым делом Люциус направился в тот закоулок, где он видел Флетчера, потом в бар, и даже в лавочку, но нигде этого засранца не было. — С-скотина, хватило же ума спрятаться. Оставил мне черт-те что, и я же теперь ещё решай, что мне с этим делать... Но планов было много. А ещё больше непонятно откуда явившихся сил после полноценного сна и вкусного завтрака. Так что... (хотя никогда в жизни он этого не признает, ни-ког-да, честное магическое!) Люциус был рад, что это несуразное создание все-таки явилось в его дом. Первым делом он в том же переулке произнес выученное утром заклятье для приведения себя в порядок. Почищенная мантия, ощущение чистой сорочки... блеск... да, все это было прекрасно. Если бы ему ещё не приходилось заниматься этим самому. Следом в его маршруте шел Гринготтс. Следовало снять немного наличных для похода за продуктами, если он не хочет, чтобы это несуразное создание скакало по его лесам. Кстати, на чем он там собрался скакать, лошадей у него отродясь не было, а павлинов распугали авроры, чему Люциус был рад — мерзкие птицы Циссы его совсем не радовали. И да, он даже в разговоре с поверенным уточнил, нет ли какого-то способа найти и привлечь на работу домовых эльфов, так как его дом немного разваливается. Гоблин смерил его взглядом, почему-то потянул носом, но пообещал подумать, хотя предложил просто нанять эльфа — работать за деньги они могли. Люциус подумал что это было бы ненужной тратой, но... черт возьми, в худшем случае он согласится на это — слишком велик был уровень нужного ему комфорта. Следом шла аптека. Присутствие в доме альфы вряд ли пойдет на пользу его организму, пусть он и считал, что его период расцвета уже давно прошел, а выпитых зелий вполне достаточно, чтобы убить в себе всякую возможность и проявление такой неудобной для Малфоя сути. Но на всякий случай... — Дайте три бутылочки. По ложке каждый день, за неделю перед течкой, да? Он выслушал ещё раз рецепт и кивнул, тяжко вздохнув — обычно зелья были безвкусные, но с ноткой болота, что не особо прибавляло им привлекательности. Да и мутило после них жутко. Впрочем, это спасало от всяких последствий и явно того стоило. Малфой остановился на пороге аптеки и прищурился, припоминая, что ещё ему надо... Ах да, еда. Гости... Сын столько месяцев обещает ему заглянуть. Раньше у них воскресенье было семейным днём, а теперь... Эта мысль заставила Малфоя злиться. Так что продукты он, конечно, купил. Может быть, даже получилось больше половины списка, но настроение уже было не то. Зелья перекочевали на столик у камина: одна бутылочка, — две другие оставлены были в подвале. Зато оттуда извлеклась очередная бутылка горячительного, чем, собственно, и было запито зелье для уменьшения эффекта болота, как это называл сам Люциус. Оставалось надеяться, что готовить этот эльф действительно умел. И что сын все-таки приедет его навестить, пусть и с чертовой грязнокровкой. Последним пунктом Люциуса на этот вечер была ванная. Поднявшись в свою, точнее, теперь уже их комнату, он весьма удивился. Значит, негодный эльф действительно умеет убираться, надо же! — Путем проб и ошибок выяснили. Интересно, где он ходит? Люциус полюбовался немного цветами, которые распустили бутоны, вытягиваясь к свету и тут же спрятал улыбку, будто бы это было что-то запретное, направляясь в ванную комнату. После целого дня на улице, снять одежду и опуститься в горячую воду было действительно удовольствием, но сморило сиятельного лорда после зелья и алкоголя даже быстрее, чем этого ожидал он сам. Поэтому он остался лежать в горячей воде, погружаясь в свои ночные кошмары с холодом Азкабана и ужасом ледяных стен. Эльф в это время как раз заканчивал обзор своих (по крайней мере, он считал их своими) владений и, немало потрудившись над садом и украсив по пути арку входного портала мелкими розами, поднимался наверх. Другой бы употребил это время для послеобеденного сна, как Люциус, но сон был эльфу чужд, так что он с интересом обошел спальню и, уже улавливая омегу по запаху, завернул в ванну. Чуткое обоняние подсказало ему, что в этот раз к природному аромату примешалось и что-то лишнее... Совершенно чуждое. Интуиция и природный нюх подтвердили, что запах этот исходит из бутылочки на столике у камина. Мерзкий запах! Эльф верно угадал, что это какой-то травяной настой, и мысли его понеслись вперёд. Очевидно, то было какое-то целебное зелье, но кто же так лечится? Из самых искренних побуждений эльф помог хозяину подняться (Люциус не проснулся), устроил его на постели, укутал и отправился в сад, а там, просочившись сквозь ограду — в лес, собирать целебные травы. В травах он был сведущ, пожалуй, лучше сурового Снейпа, разве что знаниям его не доставало системы. Он верно угадал, что зелье было как-то связано с деторождением, и со всем рвением принялся готовить отвар, помогающий стать моложе и поскорее зачать дитя. Занимался он этим, не рискуя быть обнаруженным, в глубоком лесу, и вернулся лишь глубокой ночью, когда Люциус вновь спал, аккуратно заменив бутылочку. — Где тебя носило? Что это? Люциус сонно покосился на него и упал на подушку снова. Подмена бутылочки прошла мимо него. — Не благодарите, хозяин, — лучезарно улыбнулся эльф. — Какое "не благодарите", гиппогриф тебя дери? Ты оставил меня без ужина, а сам сбежал! — Не сбежал, не сбежал, господин, я здесь, — Трандуил устроился рядом и удобно обнял его. — Почему не натоплена комната? — А я вас согрею, — и он его обнял. Хозяин сделал попытку строптиво его отпихнуть, но, убаюканный эльфийскими чарами, скоро уснул, а наутро его снова ждали ароматный хлеб, свежие фрукты, нарезанное мясо и сваренный черный как смоль кофе. Трандуил искренне полагал, что этого хватит для того, чтобы оттаять хозяину, который непонятно отчего разозлился. Ну подумаешь, прогулялся по лесу? Он ведь лесной эльф, а не домашний. Но хозяин никакой гибкости не проявил и дальнейшие походы в лес запретил строго-настрого, что эльф все равно пропустил мимо ушей. Затем разговор перешёл в более мирное русло, и господин со слугой принялись обсуждать меню на обед. Единственным подспорьем стала все та же обтрепанная книга, в которой, к счастью, имелось несколько вполне пристойных рецептов, да и сам Люциус помнил любимые блюда и основные продукты. Они долго не сходились в рецептуре, да и вообще до самого последнего момента у него не было никакой уверенности в том, что чертов эльф его понял и в последний не вытворит что-нибудь дикое — к примеру, не подаст к столу живых ежей или росу с листьев роз... Так что, увы, готовить приходилось самому.