Когда сердца бьются в унисон

      «На ваш счет поступило 110$. Комментарий к переводу: «Спасибо, я получил высший балл :)».       Чаевых накинул, надо же. Я улыбнулась и отложила телефон. Всего сотня баксов за курсовую, в моем мире за это брали больше. Но, в целом, такие деньги меня устраивали, а поток «заказчиков» был стабильным. Надеюсь, никто не настучит, не хочу, чтобы меня отчислили из-за этого…       - Чему мы так улыбаемся?       На моих плечах оказались знакомые теплые руки. Я подняла голову.       - Деньжат подкинули за работу.       - Вот как.       Я зевнула.       - Хочешь, устроим кино-пятницу? Закажем пиццу и посмотрим какой-нибудь ужастик.       Питер заметно оживился.       - Дорогуша, я был бы счастлив.       - Тогда на мне пицца, а ты выбери какой-нибудь слэшер.       Спустя час мы уютно устроились перед телевизором, готовясь смотреть «Психо».       - Все еще не могу поверить, что ты это не смотрела.       - Питтс, я ужасно пугливая, всю классику хорроров я смотрела только с тобой. Да и я не киноманка, ты же знаешь.       Он хитро улыбнулся.       - Что ж, восстановим еще один пробел. Ты же помнишь, что делать, если тебе будет страшно? ~       Я пихнула его локтем. Конечно, он любит, когда я пугаюсь, потому что тогда я цепляюсь за него всеми конечностями. А последние несколько фильмов он придумал тактику: лапать меня, когда я за него цепляюсь, якобы чтобы заменить негативное восприятие от испуга на позитивное.       - Не надейся, в этот раз я не буду пугаться.       Конечно, я пугалась. И оплетала Питера всем телом от страха. Один раз даже умудрилась подавиться пиццей, напугав уже его. Хотя, все остальное время он получал удовольствие от ситуации, так что я считала себя отомщенной.       Но, так или иначе, фильм подошел к концу. Питер нажал кнопку на пульте.       - Ну, как тебе?       Я задумалась.       - Должна сказать, что мне понравилось. Какой-то весьма нестандартный слэшер по моим меркам, я думала, они все только про кровь и расчлененку.       Питер беззвучно рассмеялся.       - Нет, дорогуша. Суть слэшеров в наличии некоего убийцы-психопата, который убивает большое количество людей на протяжении всего фильма. Кровь и убийства – следствие происходящего, а не основополагающая деталь.       - Вот как. Это интересно.       Питер потянулся за еще одним куском пиццы, а я посмотрела в черный экран телевизора. Жалко этого парня, Нормана. Наверное, это невыносимо: потерять контроль над собой, став кем-то совершенно другим.       - Посмотрим еще что-нибудь?       - С ума сошел?! Меня инфаркт хватит. Только если что-нибудь нейтральное.       Питер откусил кусок пиццы и задумался.       - Пункт назначения?       - Я тебя сейчас ударю.       Ответом мне был хитрый прищур и широкая улыбка, обнажающая острые зубы.       - Может, я и не против.       - У тебя кроме ужастиков на флешке есть что-нибудь?       Он покачал головой. Я вздохнула. Ну, разумеется…       - На ноутбуке посмотрим. Романтическую комедию.       Еще полчаса мы выбирали кино, доев всю пиццу. В итоге, «Сбежавшую невесту» пришлось смотреть с колой и чипсами (спасибо Питеру за привычку пополнять запасы снеков). Фильм оказался милым, но конец мы так и не увидели, так как уснули прямо на диване. Поэтому утро началось для меня с того, что я проснулась на груди Питера. Спина ныла. Все-таки, сон на диване – плохая идея. Аккуратно, чтобы его не потревожить, я встала. Открытый ноутбук, пустые упаковки… Надо прибраться.       Уборка заняла минут пять. Питер так и не проснулся. Раз он спит, можно приготовить завтрак, как раз проснется, и все будет готово.       Французские тосты золотистой горкой легли на тарелку. Я чувствовала небывалый душевный подъем: обычно они у меня не такие аппетитные. Надеюсь, ему понравится…       Вопреки моим ожиданиям, звуки готовки и запах Питера не разбудили. Я насторожилась. Может, приболел?       Подойдя к нему, я ласково погладила его по лбу. Питер открыл пустые безжизненные глаза. Не проснулся еще, что ли?       - Любимый, доброе утро. Вставай, я приготовила тосты.       Он моргнул пару раз, но пустой взгляд никуда не делся. Он никак не отреагировал на мои слова.       Он вообще ничего не сказал.       Это начало пугать. Обычно он всегда со мной говорил.       - Питтс?       Он продолжал смотреть на меня пустым взглядом. Его лицо не выражало ничего. Ужас сдавил мое сердце ледяными тисками. Что с ним происходит?       Ладно, возможно, он просто никак не отойдет ото сна. Не нужно паниковать.       - Тосты на столе, там же сливки и шоколадный соус. Угощайся, как проснешься окончательно.       Я выдавила из себя улыбку, хотя мне хотелось кричать от ужаса. Питер, любимый, что с тобой происходит? Тебе больно? Могу ли я тебе помочь?       Он лежал, не двигаясь, и его лицо все так же не выражало никаких эмоций. Я подхватила ноутбук с журнального столика и ушла в спальню.       Закрыв дверь спальни, я тут же пожалела о своем решении. Его состояние пугает, а что, если ему станет плохо? Может, лучше быть рядом с ним? Бросив ноутбук на кровать, я выскочила за дверь.       В гостиной Питера не оказалось. Зато была открыта дверь на балкон. В дверном проеме я увидела его спину и струйку сизого дыма. Видимо, курит. Я нервно села на край дивана и ждала, пока он закончит.       Что мне делать? Говорить с ним, чтобы отвлечь? Или лучше молчать и не раздражать? Суетиться ли вокруг него, или максимум – ходить за ним невидимой и неслышимой тенью? Или лучше вообще не попадаться ему на глаза?       Курил он долго, минут двадцать. Я поднялась с дивана и заглянула в проем. И тут меня как будто ударило током. Черт возьми, о чем я думаю! На дворе декабрь, а он стоит на открытом воздухе в домашней одежде! Босой! Я вышла на балкон. И аккуратно тронула его за плечо. Реакции не последовало.       - Родной, давай зайдем в дом, пожалуйста. Ты замерзнешь.       Под тонкой тканью футболки я чувствовала легкую дрожь, но, когда он повернул на меня голову, взгляд был таким же равнодушным и пустым. Он даже холода не чувствует?! Я почувствовала, как в глазах начинает печь.       Не смей плакать. Ты нужна ему сейчас.       - Пожалуйста, Питтс, пойдем.       Как можно нежнее я взяла его за руку. Он не сопротивлялся, но и особой охоты идти не проявлял. Так или иначе, он позволил вернуть себя в помещение. Я закрыла балконную дверь. Питер тем временем сел на диван. Скрестив руки на груди, он уставился в потолок и перестал двигаться. Сдерживая желание разреветься, я открыла тумбочку возле телевизора, достала плед и укрыла его. Хотя бы согреется…       Что с ним что с ним что с ним пожалуйста будь в порядке пожалуйста пожалуйста пожалуйста       На кухне я заварила ему кружку чая, полила несколько тостов взбитыми сливками и принесла все на журнальный столик. Может, надумает и поест… А я пока поделаю домашние дела, параллельно буду за ним присматривать.       Я зашла к нему в кабинет и включила свет в террариуме. Рэт посмотрела на меня своими глазами-бусинками. Я коснулась стекла.       - Рэт, милая. Как думаешь, что с твоим папой?       Разумеется, она не ответила. Поддавшись внезапному порыву, я приоткрыла крышку террариума и взяла ее на руки. Рэт показала мне свой маленький раздвоенный язычок и свернулась у меня в руках. С самого первого дня нашего знакомства она ко мне хорошо относилась. Я аккуратно прижала ее к груди, из глаз брызнули слезы.       - Он не разговаривает со мной, он вообще как будто неживой. Я так боюсь за него…       Я тихо плакала, прижимая к груди змейку. Мне бы твою невозмутимость, малышка. Или ты знаешь, что с папой все будет в порядке, поэтому так спокойна? Хотелось бы в это верить.       Перестав плакать, я вернула Рэт на место. Она довольно растянулась на декоративной ветке, прямо под лампой, и явно собиралась наслаждаться ее дополнительным теплом. Я покинула кабинет.       До самого вечера ничего не изменилось. Питер один раз был в туалете, выпил две кружки чая (вторую заварил сам) и еще несколько раз выходил покурить, после чего приходилось затаскивать его в дом, чтобы он не умер там от холода. Наверняка простынет после этого…       Мне было страшно. И не столько за его состояние. Я боялась именно Питера. Его взгляд был настолько пустым, что мне казалось, ему неважно, стою ли я перед ним или умираю, корчась от боли на полу, он не отреагирует. Более того, иногда мне казалось, что он способен запытать меня до смерти, а его лицо так и останется равнодушным. Поэтому я не рискнула лезть к нему с поцелуями или соблазнением: слишком боялась его возможной реакции. Что бы это ни было, сейчас Питер был совсем другой.       Весь вечер он пролежал на диване, не двигаясь. На мои призывы пойти спать в кровать он не реагировал. Не в силах смотреть на это, я подложила ему подушку, укрыла пледом. Реакции, ожидаемо, не последовало. Хотя, в какой-то степени это меня радовало: мне правда было страшно, что он меня ударит или сделает что-нибудь похуже.       Я стояла и смотрела на Питера. Нет, я не смогу спать в кровати, пока он здесь. Забрав в спальне подушку и одеяло, я отодвинула журнальный столик и постелила себе на полу: было слишком страшно двигать его и ложиться рядом, хотя на диване мы поместились бы. Я выключила свет и легла. Впервые в жизни, ровный звук его дыхания совсем меня не успокаивал.       Я уже забыла, как мучительны ночи бессоницы, но сегодня я вспомнила эти ощущения. Непрекращающееся чувство тревоги, бешено стучащее сердце. Монотонные звуки будто отсчитывают время до ада утра, а не помогают провалиться в забытье. Раньше для меня это было тиканье часов, сегодня же – дыхание Питера. Иногда я забывалась коротким, тревожным сном, но почти сразу просыпалась. Более-менее уснуть удалось лишь под утро. Однако, спустя, видимо, пару часов, меня разбудил знакомый голос:       - Дорогая, поднимайся, ложись ко мне.       Я вскочила в ту же секунду. Даже в зимней утренней тьме я увидела его взгляд, совсем не такой, какой был вчера.       - Питер…       Он поцеловал меня. Я чувствовала вкус его губ и плакала. Он в порядке, мой Питер вернулся…       - Прости меня. Давай, ложись ко мне.       - Тебе не за что извиняться. – ответила я, поднимаясь с пола. Устроившись в его объятиях, я почувствовала облегчение и сразу же уснула спокойным сном.       Когда я проснулась, уже явно был день. Бессонные ночи всегда сбивают режим… Питер гладил меня по волосам, а его взгляд был полон печали. Под глазами залегли нехорошие тени, а лицо было бледным.       - Питтс, милый, как ты себя чувствуешь?       - Это неважно. Прости, что доставил столько хлопот вчера.       Я приподнялась на локте.       - Никаких хлопот. Я просто испугалась, что тебе плохо…       Он нахмурился.       - Со мной такое было. Чувство пустоты… Как будто я ничего не чувствую. Как будто я просто жду смерти в каком-то проклятом зале ожидания. С тех пор, как ты появилась в моей жизни, это практически перестало происходить. Мне ужасно жаль, что я тебя напугал. И жаль, что это вообще случилось…       - Прекрати, Питтс, ты же это не контролируешь. Я счастлива, что тебе стало лучше.       Он выдохнул и посмотрел на меня со слабой улыбкой.       - Я люблю тебя. Прости, что так вышло.       Я прижалась к его груди.       - Не смей больше извиняться. Я тоже тебя люблю.       Я потянулась к его лбу, чтобы проверить температуру. Вроде не горячий…       - У тебя болит горло? Может, кашель, головная боль, слабость?       - Это неважно.       - Питтс.       Он вздохнул.       - Немного болит голова и небольшая слабость, но это бывает после таких… «приступов».       Это меня немного успокоило, но не сильно.       - Ты вчера столько проторчал на балконе, я была уверена, что у тебя начнется пневмония, не меньше.       - Я бы заслужил это. За то, что напугал тебя…       - Немедленно перестань. Единственное, меня пугало, что я совсем не понимала, как тебе помочь.       Он прижал меня к себе.       - Я вообще сомневаюсь, что в этом состоянии мне можно помочь. Видимо, надо просто ждать, пока оно не закончится.       - Видимо так.       Мы лежали в молчании. Теперь мне не было страшно.