Когда сердца бьются в унисон

      Солнечный свет из большого окна попадал мне на руку, согревая ее, создавая странный контраст с прохладным от кондиционера воздухом. Интересный эффект…       Мы сидели на светлом кожаном диване. Питер задремал и облокотился головой на спинку. В расслабленных пальцах едва держалась толстая папка с результатами многочисленных анализов и исследований, я аккуратно вытащила ее. Я хотела погладить его по лицу, но боялась разбудить, это и так редко с ним бывает, чтобы он вот так просто засыпал.       Я наконец-то сдала все экзамены за третий курс, освободившись от учебной повинности на летний период. Подготовка, дополнительные работы, подготовительные материалы и рефераты за деньги… Теперь это все осталось позади, и можно было заняться более важными вещами.       Я наконец-то нашла приличного психиатра для Питера. Нормальные отзывы, опыт работы, даже нашла особый форум, где люди делились своим мнением о разных врачах, и в основном о нем отзывались с благодарностью. Это меня успокоило, поэтому я записала Питера на прием.       Разумеется, чтобы все было максимально ясно, необходима была полная картина происходящего с ним. Огромный перечень анализов, посещение терапевта, МРТ, энцефалограмма… Для Питера это явно было тяжело и мучительно, но он ни словом, ни жестом не высказал недовольства. Я чувствовала свою вину перед ним за то, что ему приходится через это проходить, но в то же время понимала, что это все для его же блага.       Чем больше выяснялось о его состоянии, тем больше меня все это настораживало. Я понимала, что он нездоров, но я не думала, что все настолько плохо.       Проблемы начались с терапевта. Измерив рост и вес Питера, он вписал ему в карточку «выраженный дефицит массы тела». Я не могла с этим поспорить: при росте в шесть с лишним футов он весил всего около ста тридцати пяти фунтов! Терапевт задал несколько вопросов о его рационе, убедился, что Питер ест нормально и даже занимается физической подготовкой, и явно успокоился.       - Похоже, у Вас такой тип телосложения. Просто я впервые вижу настолько выраженный недостаток массы тела. У Вас бывали судороги, боли в конечностях, слабость? В глазах темнело, особенно, когда встаете из сидячего положения?       - Нет, ни разу такого не было.       - Значит, это особенность организма. Если начнет беспокоить что-то из перечисленных симптомов – обратитесь к диетологу-эндокринологу.       Далее он осмотрел его тело. Питер снял футболку, и я снова увидела шрамы на груди. В горле тут же встал ком. Терапевт прослушал его сердце, легкие и будто между делом спросил, указав на грудь:       - Давно это у Вас?       - С апреля… - Я не хотела вмешиваться, но чувствовала свою вину из-за его изувеченного тела.       Врач бросил на меня быстрый взгляд, затем посмотрел на Питера. Тот кивнул, подтверждая мои слова.       - Что ж, для такого срока они выглядят хорошо. Если захотите убрать их совсем, потребуется витаминный комплекс и мазь, ускоряющая регенерацию. Но для начала дождитесь, когда они посветлеют.       Он выдал нам огромный список с направлением на анализы крови и другие исследования. Я посмотрела список: в основном, на гормоны, это не удивительно, я сама такие сдавала. Разумеется, когда через несколько дней мы получили результаты, они не радовали: повышенный кортизол, содержание некоторых белков… В общем, анализы были не совсем в порядке. Я не знала, что из этого вызвано препаратами, которые он принимал, а что было признаком болезни. В итоге, я стала нервничать из-за результатов настолько, что стала плакать по ночам, пока Питер спал. Мне было действительно страшно, ему явно было плохо, и неизвестно, есть ли шанс, что хоть когда-нибудь станет лучше…       Когда он проходил остальные исследования, казалось, я буду готова ко всему. Но я оказалась не готова: нарушение работы гипофиза, что-то непонятное с лобной долей… Когда я увидела результаты, руки непроизвольно задрожали, хотя я поклялась себе не расстраивать Питера. Он видел мое состояние.       - Дорогуша, клянусь, я в порядке. Это вообще ничего не значит.       - Нет.       Я подняла на него глаза, которые на удивление были абсолютно сухими.       - Ты не в порядке. Но это можно исправить. Мы это исправим, обещаю.       Я не могла давать таких обещаний. Но и не дать его я не могла.       Теперь мы сидели с результатами исследований и ждали психиатра. Сам медицинский центр был очень красив: большие окна, впускающие море солнечного света, полы из светлого дерева, бело-кремовые стены, белая и бежевая мебель в современном стиле. Я сидела рядом с Питером, а внутри все скручивалось в болезненный узел тревоги и страха за него.       Светлая дверь одного из кабинетов открылась, и из нее вышел мужчина. Короткие волосы цвета воронова крыла были зачесаны назад, невольно демонстрируя седину на висках. Он был невысок и полноват, но это ему шло, почему-то из-за этого он выглядел как человек, многое повидавший в своей жизни.       - Мистер Кинг?       Питер встрепенулся, проснувшись. В первую секунду он растерялся, не обнаружив папку в руке, я передала ее ему. Он улыбнулся и поцеловал меня в щеку, после чего встал и скрылся вместе с врачом за дверью. Я чувствовала себя так, будто провожала его на войну. Хотя, в сущности, так оно и было.       Я думала, что немного успокоюсь, когда он уйдет на консультацию, но вместо этого болезненный узел в теле скрутился туже, причиняя уже какую-то жгучую боль. Я пыталась посмотреть новости в соцсетях, но из-за тревоги не могла ни на чем сосредоточиться и довольно быстро отправила телефон обратно в карман.       В итоге, весь час консультации я извивалась на диване, как какая-то гусеница, приколотая иглой к доске. Когда дверь снова открылась, я так сильно дернула шеей, что она хрустнула.       Питер выглядел… Нормально. Хотя, чего я, черт возьми, ожидала? Что его выведут в смирительной рубашке? Или что он выйдет, весь перепачканный в крови после убийства?       - Миссис Кинг, можно с Вами поговорить?       Психиатр стоял в проходе. Я бросила встревоженный взгляд на Питера, он едва заметно пожал плечами. Я прошла в кабинет, и врач закрыл за нами дверь.       Кабинет был просторным, выполненным в бежево-белых тонах, с большим окном. Могу поспорить, оно небьющееся. Психиатр жестом указал на стул, стоящий возле белого рабочего стола со стеклянной столешницей. Сам он расположился в своем рабочем кресле.       - Так обычно делать не положено, в том числе, это – нарушение врачебной этики, но я полагаю, что, заручившись Вашей поддержкой, можно будет сделать больше. Тем более, мистер Кинг ясно дал понять, как сильно Вам доверяет.       Я просто кивнула, не сказав ничего. Пусть он сначала скажет.       - Для начала, назначения, которые были сделаны мистеру Кингу ранее. Он сказал, что Вы настаивали, чтобы он показал их мне.       - Да, все верно.       - Кто снижал ему дозировку?       - Я.       - Зачем Вы это сделали?       Он издевается? Сжав кулаки, я подняла на него взгляд. Надеюсь, я не выгляжу злой.       - Вы видели, что эта тварь ему назначила? Считаете, он должен был продолжать это принимать?       - Я не осуждаю Ваше решение, я лишь спросил о мотивации.       Волна ярости тут же отступила. Надо успокоиться, я слишком взвинчена.       - Простите, просто… Я так перепугалась, когда увидела, что он принимает. Я не знала, что хуже, синдром отмены или вред от препаратов, пришлось выбрать что-то среднее… - Я почувствовала, как в глазах начинает печь.       Он кивнул, никак это не комментируя.       - Хорошо. Теперь я хотел бы поговорить с Вами о состоянии мистера Кинга.       Я сцепила руки в замок, чтобы унять появившуюся дрожь.       - Я Вас слушаю.       Он шумно выдохнул и посмотрел мне в глаза.       - Я не готов поставить однозначный диагноз по результатам одной консультации, но подозреваю маниакально-депрессивный психоз. Кроме того… - Он как будто запнулся. – Не поймите неправильно, но я не исключаю у него возможность любовной аддикции.       Я не сумела сдержать горькой усмешки.       - Только подозреваете? С любовной зависимостью, по-моему, довольно очевидно.       Он моргнул, будто впервые меня увидел.       - У него это проявлялось раньше? До брака с Вами?       - Да, с момента нашего знакомства.       - И Вы все равно согласились на такие отношения?       Я хотела пошутить, что такому, как Питер, попробуй откажи, но решила, что сейчас эта шутка будет максимально неуместной. Поэтому я ограничилась простым кивком. Психиатр откашлялся и сильнее наклонился ко мне.       - Опять же, говорить об этом рано, но я хотел бы, чтобы Вы обсудили с мистером Кингом возможность стационарного лечения. Думаю, ни Вы, ни я, не сможем точно быть уверенными, насколько его состояние может быть стабильным… или нестабильным. Разумеется, последнее решение за мистером Кингом, но было бы неплохо, если бы он рассмотрел эту возможность.       Я сильнее сжала руки в замок и почувствовала, как ногти впиваются в кожу. Я сглотнула, хотя в горле было абсолютно сухо.       - Хорошо. Я поговорю с ним.       Я не обещаю, что буду его уговаривать.       Врач улыбнулся мне, после чего встал, я тоже поднялась. Он проводил меня к двери.       - Я уже сказал мистеру Кингу насчет записи. Я назначил ему нейролептик, для начала стоит купировать возможные приступы. Рецепт сможете забрать на стойке администратора. До встречи.       Я кивнула и вышла из кабинета, он закрыл за мной дверь. Питер тут же встал с дивана и подошел ко мне.       - Все хорошо?       Я закивала и улыбнулась.       - Просто немного обсудили твое состояние. Он надеется, что я буду помогать тебе вылечиться.       Питер улыбнулся и ласково посмотрел на меня.       - А ты будешь?       Я легонько стукнула его кулаком в живот.       - Не задавай дурацких вопросов. Пойдем.       На стойке администрации мы записали Питера еще на несколько приемов вперед, и нам дали знакомый желтоватый листок. Я выхватила его из рук администратора и прочитала единственное наименование, которое в нем было.       «Кветиапин». Я облегченно выдохнула и отдала листок Питеру. Он тоже прочитал название.       - Ты знаешь, что это?       - Да, я его принимала, он очень хорошо помогает.       В квартале от медицинского центра нам удалось найти аптеку, в которой мы купили препарат. Вообще, повезло, в моей вселенной редко случалось так, чтобы лекарства подобного плана были в первой попавшейся аптеке, а ведь я жила в крупном городе… Питер вел машину и что-то едва слышно напевал себе под нос, мелодию я не узнала. Я разглядывала белую баночку с оранжевыми надписями. В моем мире он выглядел по-другому…       Потребуется много времени. Возможно, очень много. Но это больше не имеет значения, главное, его можно вылечить. Врач не сказал, что госпитализация обязательна, значит, все не настолько плохо, как могло быть.       Только бы он больше никого не убил.       Не убьет. Я позабочусь об этом.       Я не могла быть в этом уверенной, но и позволить себе сомневаться я тоже не могла.       …       На дрожащих ногах я подошла к окну и распахнула его настежь. Теплый летний ветер наполнил комнату, но для меня он веял свежей прохладой. Пытаясь отдышаться, я вернулась к кровати и рухнула на нее.       - Устала, дорогуша?       Я посмотрела на Питера с ненавистью. Он-то был доволен, конечно… Нет, я тоже была довольна, но он меня загонял. Надо заниматься спортом, я, видимо, не тяну такие нагрузки.       - Питтс, возможно, я забыла тебе сказать, но от нейролептиков должно падать либидо.       Он задумался на пару секунд.       - Да, есть такое, я почувствовал.       - Да ладно?! Спасибо, что сказал, я разницы вообще не заметила!       Он рассмеялся и прижал меня к себе.       - Я могу считать это комплиментом?       - Нет, это упрек.       - Все равно буду считать комплиментом. – С этими словами он поцеловал меня в висок.       Я закатила глаза. Телефон зазвенел уведомлением: что-то пришло по электронной почте. Я протянула руку и взяла его. Питер с любопытством заглянул в экран.       - Что там?       - А, очередное приглашение на работу. – Я выключила экран и вернула телефон на тумбочку. – У меня же средний балл – 3,9, они меня замучили. Жалею, что вообще опубликовала резюме.       Питер моргнул.       - Ты же вроде планировала карьеру в этом направлении. Не хочешь больше?       - Хочу, но сейчас ты – мой приоритет. Займусь этим вопросом позже, когда увижу более явную положительную динамику.       - Дорогая, я принимаю то, что мне сказал психиатр, уже месяц, и чувствую себя отлично. Тебе не стоит так переживать.       - Месяц, Питтс! Я лечилась от депрессии и БАР года четыре, и не уверена, что преодолела хотя бы половину пути к выздоровлению!       Мои слова его напрягли.       - Подожди, ты не закончила курс лечения?       - Разумеется нет, меня же перебросило к тебе.       Он нахмурился.       - Эль, почему ты не сказала? Почему мы занимаемся пустой тратой времени на меня, когда надо бы заняться тобой?       - Потому что твое состояние хуже, чем у меня. Ты людей убиваешь!       - Я не убил ни одного человека с тех пор, как ты появилась в этой вселенной.       - А до этого? Слушай, я выйду на работу, с деньгами будет полегче, и тогда займемся еще и мной. Не сейчас.       - Моя страховка покрывает почти все мое лечение.       - А моя - вообще не покрывает психотерапию.       - Я могу оформить семейную, тогда – покроет.       Я вздохнула.       - Слушай, я действительно нормально себя чувствую. Пока у меня мания, я хочу сделать все по максимуму, по крайней мере, закончить чертово образование. Лекарства купируют манию, и это будет очень не вовремя. Я не смогу учиться и вряд ли сдам экзамены.       Судя по лицу Питера, он явно взвешивал все «за» и «против». Проделав какую-то умственную работу, он тяжело вздохнул.       - Хорошо. Но если тебе станет хуже – я заставлю тебя обратиться к врачу.       Я улыбнулась.       - Договорились.       Он тоже выдавил из себя улыбку и поцеловал меня, я охотно ответила на поцелуй. К вечеру я решила, что Питер прав: глупо сейчас отказываться от хороших предложений, потом их может вообще не быть. Я выбрала из нескольких предложений одно, которое понравилось мне сразу, и которое было особенно грустно игнорировать, и связалась с ними. Руководитель криминалистического центра сказал, что будет счастлив видеть меня через неделю.       Что ж, очередной важный вопрос был улажен.       Осталось решить еще один.