Когда сердца бьются в унисон

      Пятьсот пятьдесят два минус семь – пятьсот сорок пять. Пятьсот сорок пять минус семь – пятьсот тридцать восемь… Или девять?       Я перестала крутить в руках кольцо, запнувшись. Все время сбиваюсь, когда вычитаю, складывать всегда проще.       Шел уже третий день в плену у Сары. Вернее, я предполагала, что это третий день: часов у меня не было, как, разумеется, не было телефона и компьютера. Я могла бы спросить дату и время у Сары, но мне не хотелось этого делать.       Оставаясь в одиночестве, я пыталась оторвать панель, чтобы выбраться в окно. Но та оказалась прикручена на саморезы, и без нормального инструмента оторвать ее было невозможно. Я предприняла такую попытку, сломав несколько ногтей, но ничего не вышло.       С каждым часом отчаяние все плотнее сжимало свою когтистую лапу у меня на шее. На Питера я не рассчитывала, раз он до сих пор не явился. Но я не видела ни единого способа сбежать.       Сара же была невероятно обходительна и вежлива все это время. Она вкусно готовила, стала приносить колу без сахара, когда узнала, что я ее люблю, и не напирала с переходом на какой-то другой уровень наших взаимоотношений.       Тем не менее, я чувствовала себя в западне. Собственно, так оно и было.       Я услышала шум замка и спешно надела кольцо на палец. Дверь резко распахнулась. Сара ласково улыбнулась и быстро зашла в комнату, заперев за собой дверь. В руке у нее был пакет.       - А вот и я. Проголодалась?       Я кивнула. Она навещала меня трижды в день, кормила, немного общалась со мной и уходила, видимо, чтобы не навязывать свою компанию. Пару раз в день она связывала меня и «выносила» в ванную, чтобы я могла сходить в туалет. Поначалу мне было страшно есть то, что она дает: в еде могло быть что угодно, наркотики или транквилизаторы. Но мои шансы на побег и так невелики, нельзя терять силы.       Возможно, она ждала, что я попрошу ее остаться, чтобы мы могли общаться подольше. Но я не просила.       Сара присела на край кровати и достала из пакета лоток с едой, пластиковые приборы и банку колы.       - Мне кажется, тебе понравится. Ты любишь рыбу?       Я улыбнулась и пожала плечами. На самом деле, терпеть ее не могу, но я не хотела ее расстраивать       Мне нужно ее доверие.       В лотке оказался кусочек запеченного лосося с картофелем и сливочным соусом. Я, подняв брови, взглянула на Сару. Она встревожилась.       - Тебе не нравится? Я приготовлю что-нибудь другое…       - Нет, наоборот. Удивлена, что ты умеешь готовить что-то подобное, это непростое блюдо.       Ее щеки порозовели, она отвела взгляд, не в силах сдержать улыбки.       - Ты же даже не попробовала…       - Я уже вижу, что оно отличное.       Я нахмурилась от ситуации и собственных слов.       Маленькая кухонька, на которой с трудом поместился небольшой белый стол. Передо мной оказалась тарелка риса с овощным карри. Я подняла на нее восхищенный взгляд.       - Стефи, это потрясающе! Даже я такое не умею готовить.       Она счастливо улыбнулась и, покраснев, отвела взгляд.       - Ты ведь еще не попробовала…       Я поднялась со стула и поцеловала ее в щеку.       - Я уже вижу, что оно отличное.       Почему эти флешбеки никак не оставят меня в покое? Мне и так не по себе от происходящего, и это вообще не помогает справиться с ситуацией. Я выдохнула и взяла вилку.       Надо абстрагироваться. Моя задача – найти способ сбежать.       Остальное значения не имеет.       …       После того, как я закончила с едой, Сара собрала все лишнее, убрала в пакет и поставила его на пол. Будто в нерешительности, она потянула руку к моему лицу. С одной стороны, нельзя разрешать ей касаться меня, она воспримет это неправильно. Но, с другой стороны, это поможет наладить с ней отношения. То, что ее прикосновения мне противны, я учитывать не стала.       Сейчас это неважно.       В итоге, я не стала отстраняться. Прохладные пальцы коснулись моей щеки, и мне даже удалось сдержать дрожь отвращения.       - Эль, милая, как ты себя чувствуешь?       Я коротко кивнула, не глядя ей в глаза.       - Нормально, жить можно.       Конечно, хотелось бы помыться, но… Я представляю, что мне может предложить Сара. К такому я уж точно не готова.       - Я же вижу, что тебе грустно. Может, как-то тебя порадовать?       Я подняла на нее взгляд. Это не было обманом или уловкой: она искренне хотела, чтобы мне стало лучше. Жаль, что для этого есть единственный способ.       - Верни меня домой.       Я пожалела, что не сдержалась. Хотя бы не упомянула Питера, хватило ума. Холодные пальчики снова коснулись моей щеки.       - Ты же знаешь, это невозможно. Не волнуйся, я сделаю все, чтобы это место стало твоим домом, обещаю.       Короткий кивок избавил меня от необходимости что-то говорить. Сара просияла.       Она правда верит, что сможет заменить мне Питера и сделать так, чтобы я ее полюбила. Наверное, стоит поддерживать ее в этом заблуждении, чтобы она ослабила бдительность, хотя это будет сложно. И я не знаю, как много времени на это потребуется, но, других вариантов я все равно не вижу.       Сара, будто спохватившись, поднялась с кровати.       - Что ж, мне, наверное, пора. Ты хочешь в туалет?       Я отрицательно помотала головой. Сара ласково улыбнулась.       - Тогда, до завтра.       Она развернулась ко мне спиной, но я успела схватить ее за руку.       - Не уходи… Можешь остаться еще немного?       Она повернулась, ее лицо выражало счастливое неверие. Она тут же закивала и вернулась обратно на кровать. Ее руку я отпускать не стала и, будто не осознавая, что делаю, начала водить большим пальцем по тыльной стороне ее ладони. Кожа была мягкая и прохладная.       У Питера совсем другая. Зато у Нее была такая же.       Я едва сдержалась, чтобы не зарычать и не удариться лбом о стену. Что за непонятная свалка у меня в голове?! Почему у меня там переплелось все то, что я изо всех сил старалась не переплетать?!       Прекрати. Сейчас не время для личностных конфликтов.       Я подняла взгляд на Сару. Она, покрасневшая, смотрела на то, как я поглаживаю ее ладонь, как зоолог смотрит на особо редкую зверушку в дикой природе: с любовью, торжеством и затаенным страхом спугнуть.       - Сара… Я тебе не мешаю?       Она вздрогнула и с непониманием посмотрела на меня.       - Милая, о чем ты говоришь?       Я пожала плечами.       - Тебе приходится столько со мной возиться, заботиться обо мне. У тебя наверняка есть работа или личные дела. Я не отвлекаю тебя от всего этого?       Она улыбнулась и придвинулась ближе.       - Ох, Эль, ты не можешь мне мешать, не говори глупостей. Ты для меня важнее всех.       «Ты – важнее всех, Элли»       Я едва удержалась от того, чтобы не поморщиться. Как же они внезапно прилетают…       Сара пробыла со мной еще немного времени, после чего попрощалась и вышла из комнаты. Когда за ней захлопнулась дверь, я услышала щелчок замка и ее шаги. По моим щекам тут же потекли слезы, я схватила подушку и уткнулась в нее лицом, чтобы заглушить рыдания. Меня бесила моя беспомощность и эти слезы - признак слабости, но успокоиться я не могла. Я должна ее ненавидеть, должна драться. Мне нужно попытаться убить ее, забрать ключ и сбежать, а я веду себя так, будто нахожусь в гостях.       Свернувшись калачиком, я почувствовала, что рыдания становятся сильнее.       Питер, пожалуйста, дождись меня. Я выберусь, обещаю.       …       Я сидела в глубокой белой ванне и пыталась прополоскать волосы от шампуня. Интересно, если за мной наблюдают, пока я голая принимаю душ, это можно расценить как сексуальное насилие? Хотя, Сара вроде старается не смотреть…       Спустя еще два дня заточения я поняла, что не могу так больше. Пришлось попросить свою тюремщицу позволить мне помыться. Как ни странно, она согласилась, и даже придумала, как это можно осуществить. В итоге, мне пришлось раздеться, согласиться на двое наручников – на руки и на ноги, и позволить отнести себя в ванную. Противно, унизительно и неловко, но возможность перестать вонять, как помойка, перевесила весь дискомфорт.       В кандалах это было непросто сделать, но мне удалось. В конце концов, я закончила, и Сара передала мне белое, как снег, полотенце. Я наскоро вытерлась.       - Слушай, неловко просить, но… Можешь принести мою одежду?       Она чуть наклонила голову и улыбнулась.       - Эль, милая, но она же грязная. Я могу дать тебе что-то другое.       Я подозрительно посмотрела на Сару, прикрывая наготу полотенцем.       - Ты стройнее меня, твоя одежда будет мне мала.       - О, не волнуйся, у меня есть кое-что для тебя. Уверена, подойдет по размеру. А твои вещи я постираю и верну.       Пришлось согласиться. Голую она отнесла меня в кровать и ушла, не забыв запереть дверь. Хотя, много ли я сделаю, скованной…       Она вернулась буквально через пару минут и продемонстрировала мне новенькое черное спортивное платье. Я внутренне поежилась: в платье будет не так комфортно, и сбегать будет сложнее, учитывая погоду на улице. Но выбора у меня, как обычно, не было, спасибо, что голой не осталась. Она достала из кармана небольшой ключик и открыла замки на моих кандалах.       Платье было довольно приятным, подол был чуть ниже колен. Это уже плохо, в случае чего, бежать будет сложнее. Пока я переодевалась, Сара подхватила мою одежду и быстро скрылась за дверью. Щелчок замка, удаляющиеся шаги – и тишина.       В этот момент я поняла, что осталась без нижнего белья. От осознания я зарычала: Сара не забывчивая, во всяком случае, она таковой не выглядит, значит, не дала мне белья специально. Чтобы унизить или чтобы заставить просить? Любой из этих вариантов меня не радовал. Так или иначе, просить я не буду.       Я не дам ей лишнего шанса показать свое превосходство.       Усевшись на край кровати, я провела пальцем по ободку обручального кольца. Она до сих пор не заставила меня его снять. Или же просто его не заметила, кто знает…       Интересно, Питер ищет меня? Пытается ли выяснить, куда меня увезли? Или решил, что слишком много возни, и стоит обо мне забыть? Тревога кольнула сердце, но я помотала головой, отгоняя непрошенные мысли.       Он никогда меня не оставит. Он обещал.       …       Я лежала на кровати, рассматривая серовато-белый потолок. Если порвать простыню и связать петлю, я смогу закончить это все. Шанс обрести свободу есть всегда.       Просто свобода бывает разная.       Двадцать шесть дней. Почти месяц, проведенный под надзором Сары. Я испробовала все варианты, которые были, сбежать отсюда обычным способом невозможно. Я даже изучила основание кровати в надежде вытащить ламели и использовать в драке, но эта надежда пошла прахом: ламели оказались металлическими и были приварены к основанию. Я терзала каждую из них, но ни одна не поддалась, и эту идею пришлось оставить.       У меня осталось только два варианта. И сейчас я изо всех сил пыталась решиться на один из них.       Мозг – весьма коварный орган. В самый ответственный момент он игнорирует любую боль и несчастья, лишь бы сохранить жизнь особи. Это обычно называют «инстинктом самосохранения», хотя у людей инстинктов нет. Неважно, через что ты проходишь, неважно, насколько это невыносимо, ты до последнего будешь сопротивляться, стоя на краю крыши, но не прыгая, держа горсть таблеток, но не глотая их.       Точно так же, как я сейчас не могла встать и снять простыню.       Второй вариант ужасал меня еще больше, заставляя выбрать смерть. Сара явно стала чуть более расслабленной, не чувствуя моего сопротивления, но все еще недостаточно, чтобы выпустить из комнаты. Это означало, что мне следовало более активно выражать свое расположение к ней. От мысли, что придется с ней флиртовать, а, возможно, пойти после этого дальше, внутри все сковывало холодом.       Я вздохнула и закрыла глаза руками. Питер до сих пор меня не нашел, и с каждым днем эта надежда таяла. Если я люблю его, то должна выбраться любой ценой, чтобы быть с ним, ведь так? Но буду ли я ему нужна, если ценой свободы станет моя к нему верность?       Я убрала руки. У меня нет выбора. Я не смогу победить ее без какого-либо оружия, она выше и ощутимо сильнее. Придется пойти на это.       Конечно, я никогда себе этого не прощу. Надеюсь, я смогу увидеться с Питером. Я все расскажу ему и покончу с собой. Это будет правильно по отношению к нему.       Сердце забилось так сильно, что я почувствовала, будто задыхаюсь. Надеюсь, это не займет много времени, я не смогу притворяться слишком долго.       Я присела на край кровати. Что ж, осталось ее дождаться.       …       Спустя пару часов ко мне зашла Сара и принесла ужин. Я почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Боюсь, в этот раз она старалась зря…       - Прости, милая, меня отвлекли дела, пришлось чуть-чуть задержаться. Ты не сердишься?       Я откашлялась, села на край кровати и постаралась улыбнуться как можно приветливее.       - Нет, все в порядке. В любом случае, я рада тебя видеть.       Мои слова определенно сбили ее с толку. Она замерла, удивленно хлопая ресницами. Я прикусила нижнюю губу и отвела взгляд.       - Вообще-то, я не очень голодна. Можешь просто побыть со мной? – Я похлопала по кровати рядом с собой. Щеки Сары тут же порозовели.       - Конечно, если ты хочешь!       Она тут же села рядом со мной, поставив пакет на пол. Я вздохнула и будто неосознанно положила голову ей на плечо. Она тут же приобняла меня.       Кажется, работает.       - Эль, милая, все в порядке?       - Да, просто… Знаешь, я думала, Питер меня спасет. Но теперь у меня складывается ощущение, что он про меня забыл.       Я почувствовала, что рука у меня на плече сжалась чуть сильнее.       - Ох, он не достоин твоей любви, и никогда не был достоин. Этот неудачник всегда думал только о себе.       Я сжала руки в кулаки.       - Думаешь, он забыл обо мне?       - Наверное, да. – Сара положила свою голову на мою. Из-за отвращения к себе по щекам побежали слезы, но сейчас мне это было на руку. Я подняла голову и погладила Сару по щеке. Она, будто не веря в происходящее, положила ладонь на мою. Ее глаза сияли, как сапфиры.       - А ты рядом. Ты заботишься обо мне и присматриваешь. Кажется, я только сейчас начинаю понимать, какая ты замечательная…       Говоря это, я на пару секунд отвела глаза и снова на нее посмотрела. Ее лицо становилось все ближе.       Мерзкая подлая шлюха. Я никогда не была достойна Питера.       Я замерла на секунду и приблизилась к ней еще немного.       Ее мягкие теплые губы накрыли мои.