Когда сердца бьются в унисон

      Казалось, что самым сложным было пережить ту самую ночь, когда я бежала по лесу, в надежде уйти от своего мучителя, но я ошиблась. Самым сложным оказалось пережить следующие пару месяцев.       Благодаря помощи персонала, мы с Питером сбежали из больницы через черный вход. Домой пришлось добираться на автобусе, так как мотоцикл остался в пикниковой зоне. Когда мы вошли в дом, я почувствовала невероятное облегчение: наконец-то, все снова в порядке. Я замерла в прихожей, разрываясь между желанием принять душ и немедленно завалиться спать. Питер увидел мои колебания.       - Дорогуша?       Не знаю, помыться или поспать. Нет сил, но неохота ложиться вот так, после беготни по лесу. – Я жестом показала на свою перепачканную одежду.       Он аккуратно подхватил меня на руки и занес в ванную. Поставив меня на пол, он повернул кран ванны, наполняя ее водой.       - Через пару минут будет готово. – Питер улыбался и выглядел невероятно умиротворенным. – Сейчас принесу тебе одежду и полотенце.       Я кивнула, он скрылся за дверью. Закрыв унитаз крышкой, я уселась сверху, отбитые почки болезненно заныли. Ладно, могло быть хуже, он мог сломать мне позвоночник. Питер вернулся, держа в руках мою теплую пижаму и пушистое полотенце. Он повесил все, что принес, на вешалку, после чего стал передо мной на одно колено.       - Я помогу раздеться.       Тело болезненно ныло, так что отказываться от его помощи я сочла абсолютно неразумной затеей. Он аккуратно снял кроссовки, затем стянул носки. На правой ноге оказалась темная полоса: видимо, синяк от того корня, об который я споткнулась. Чтобы снять с меня штаны, Питер попросил меня встать. Штаны вместе с бельем оказались на полу, он замер. Его лицо оставалось невозмутимым, но я видела боль в его глазах.       - Питтс, это просто синяки, ничего страшного.       Он поморщился и прикрыл глаза, видимо, пытаясь справишься с эмоциями. Мне было больно от того, как сильно он переживает, но ничего сделать с этим я не могла. Питер поднялся с пола и помог мне снять куртку и футболку, стараясь не тревожить загипсованную руку. Вся моя розовато-белая кожа была раскрашена черно-синими кляксами, разбавляемыми оттенками красного и фиолетового. Несмотря на то, что это было свидетельством сильных увечий, мне это казалось красивым, как будто мое тело – космос. Питеру же это красивым не казалось, его лицо исказилось болью, он прикрыл рот кулаком, я увидела слезы в его глазах. Чувствуя вину за его реакцию, я попыталась прикрыться руками.       - Прости.       Он аккуратно взял меня за плечи, я увидела, как потемнело от злости его лицо.       - Я бы убил его еще раз, если бы смог.       - Плохая идея, Питтс, не очень хочется, чтобы он воскрес. – Я хихикнула, лицо Питера чуть смягчилось. Он помог снять бюстгальтер, я увидела квадратный след от трекера сверху правой груди. Нет, это, конечно, полезно, но страшно неудобно.       Питер усадил меня в наполненную ванну, от горячей воды по коже побежали мурашки. Питер закатал рукава футболки повыше, после чего набрал в ладони немного воды и вылил мне на голову. Он сделал так еще несколько раз, пока мои волосы не намокли, после чего он вспенил в руках шампунь. Прикосновение его пальцев к голове было очень приятным, я почувствовала, что готова заснуть прямо сейчас.       - Какой-то бред – Я пробормотала это быстро и тихо, но Питер услышал.       - О чем ты?       - Почему мы все время влипаем в какие-то неприятности?       - Не то что бы это от нас зависит, любовь моя. Неприятности сами нас находят.       - Но другие люди живут нормально и ни во что не ввязываются.       - Ну… - Питер вымыл руки под краном и стал аккуратно поливать мне голову, чтобы смыть шампунь. – Мы с тобой не очень похожи на остальных людей.       Здесь он был прав: мы – монстры. Да, может, мы не из те монстров, которые убивают людей просто из желания убивать, но факт оставался фактом. Наверное, нет ничего удивительного, что мы притягивали к себе таких же монстров.       Подобное к подобному.       Прополоскав волосы, Питер нанес немного геля для душа на мочалку и принялся бережно наносить его на мое тело. Там, где он касался синяков, кожа странно зудела, будто став безумно чувствительной.       - Дорогуша, если будет больно – скажи.       Я кивнула. Он довольно быстро вымыл меня, я сразу почувствовала себя лучше. Питер выдернул затычку, вода со странным звуком стала уходить по трубе. Он помог мне вылезти из ванны и вытереться. Я почувствовала прилив любви и нежности к Питеру: он каждую секунду готов заботиться обо мне.       Надев пижаму, мне показалось, что я готова отключиться прямо сейчас. Теплые руки подхватили меня и отнесли в спальню. Тело отозвалось болью, коснувшись кровати, но это уже не имело значения. Теперь можно будет отдохнуть. Питер поцеловал меня в лоб, и я практически сразу провалилась в сон.       Все проблемы начались, когда я проснулась. Разбудил меня звонок от Роксаны, хотя в тот момент мне еще было неведомо, что звонит именно она: я не глядя подняла трубку и услышала ее безудержный громкий плач.       Оказалось, мое имя все-таки просочилось в прессу вместе с фотографией, и родители увидели новостной сюжет, где рассказывалось, как доблестная полиция вырвала из лап опаснейшего маньяка его последнюю жертву. Разумеется, мама начала звонить еще ночью, но я так устала, что ничего не слышала. Когда я, наконец, подняла трубку, она вела себя так, будто меня все-таки убили, и у нее появился шанс поговорить с моей неупокоенной душой. Она уже ехала с отцом в аэропорт и требовала назвать наш адрес.       - Мам, серьезно, все нормально, мне просто нужно восстановиться после произошедшего.       - Разумеется, нужно! После всего, что ты пережила! И где, интересно, был твой муж?! – последнее слово она произнесла язвительно, не сдерживая презрения, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять причину такого отношения.       Блять, я же не сказала ей, что вышла замуж.       - Спасал меня. Или в новостях об этом вообще ничего не сказали?       - Сказали, что тебя нашла полиция.       - Ну, вообще-то, Питер нашел меня раньше и сражался с этим психом, пока не приехали копы.       - Ладно, неважно. – Извинений от этой женщины не дождешься! – Немедленно скажи ваш адрес, мы с папой будет через несколько часов.       Я продиктовала ей адрес и сбросила вызов. Идея остаться в лесу и спокойно умереть начала казаться все более привлекательной, жаль, что тогда я не оценила ее по достоинству. В комнату зашел Питер и явно перепугался, увидев мое страдальческое лицо.       - Дорогуша, что случилось?!       - Мои родители, вот что. Они будут здесь через несколько часов.       - Это плохо?       Я повернулась к нему.       - Они знают, что произошло, и до самого новостного сюжета понятия не имели, что мы поженились. Если ты планировал сжечь фургон, позволь мне сначала в него сесть.       Он выдохнул и улыбнулся, после чего сел на кровать и погладил меня по щеке.       - Это не самая большая проблема, как мне кажется.       - Тебе кажется. – Я накрыла голову подушкой, как будто это могло меня защитить.       - Мы все равно не можем это остановить. – Питер достал телефон и набрал чей-то номер. – Вио, у меня тут возник форс-мажор, ты можешь сам забрать мотоцикл? Да, он на стоянке возле полицейского участка. – Возникла пауза, лицо Питера потемнело, он оскалился. – Не волнуйся, я помню все свои долги.       Он нажал «отбой» и убрал телефон. Я вытащила голову из-под подушки.       - Бог из машины.       Питер нахмурился и посмотрел на меня, очевидно, не понимая, о чем я говорю.       - Каждый раз, когда возникает неразрешимая ситуация, Вио приходит нам на помощь. Надо будет его отблагодарить за все, что он для нас сделал.       Питер ничего мне на это не ответил. Я вздохнула и встала с кровати. Надо хотя бы приготовиться к приезду гостей.       …       «Гости» пробыли у нас несколько часов, и это были самые тяжелые несколько часов в моей жизни. Серьезно, я бы лучше еще десяток раз стерпела побои и еще двадцать побегала по заводу с разбитой головой, чем смотреть на недовольное лицо матери, которая сверлила моего мужа таким взглядом, будто серийным убийцей был именно он. Как я поняла, она была уверена, что на скоропалительный тайный брак меня вынудил Питер, и это обстоятельство, кажется, выбивало ее из колеи гораздо больше, чем тот факт, что я оказалась в плену у маньяка. Интересно, какой была бы реакция, узнай она о том, что я потащила мужа под венец сразу из больницы, где находилась после побега от предыдущей маньячки? Так или иначе, мне удалось успокоить Роксану, убедив, что мы просто хотели скромной и неприметной свадьбы, а также в том, что я полностью в порядке и нуждаюсь в покое. Бенджи ограничился вопросом о том, как мы оба себя чувствуем, и на этом успокоился, за что я была ему бесконечно благодарна. Словом, когда я закрыла дверь за родителями, которых уже ждало такси в аэропорт, мне показалось, что силы покинули меня навсегда.       Следующей нашей проблемой оказалась пресса. Не знаю, каким образом, но им удалось узнать наш адрес, и все они мечтали взять у меня интервью. Меня, как человека, который всю жизнь ненавидел хоть какое-то внимание к своей персоне, подобная перспектива пугала. Я не отвечала на звонки с незнакомых номеров и игнорировала дверной звонок, проверять, кто все-таки пришел, всегда ходил Питер. Казалось, что этих мер хватит, чтобы ситуация разрешилась, но мы все равно были на взводе, будто готовые к постоянному сражению.       Это было опрометчивым поступком, совершенным идиотизмом с моей стороны. Я сидела на диване в гостиной и работала за ноутбуком, и вдруг услышала странный шорох за дверью на задний двор. Солнце почти скрылось за горизонтом, я была уверена, что шум издает какой-нибудь бродячий енот. Питер в это время находился у себя в кабинете. Заинтригованная, я вышла за дверь.       В сиреневом свете сумерек двор выглядел спокойным и каким-то сонным. Я осмотрелась в надежде найти источник шума и почти сразу столкнулась с чьей-то темной фигурой. С трудом сдержав крик, я отпрянула, пожалев, что не додумалась взять с кухни нож.       Опять маньяк? Не многовато ли для меня одной?       - Миссис Кинг? – Голос незнакомца был определенно мужским, хоть и довольно высоким и звонким. – Пожалуйста, не пугайтесь, я просто хочу поговорить.       - Кто Вы? – Я повысила голос и тут же пожалела об этом: да, если Питер услышит и придет на выручку, мне будет спокойнее, но он определенно захочет убить незваного гостя, и вот это уже можно считать проблемой.       Человек снял капюшон и кепку. Короткие каштановые волосы топорщились во все стороны, даже в сумраке я видела, что его раскосые глаза были черны, словно оникс.       - Меня зовут Оливер, я просто хотел с Вами поговорить, я…       Закончить свою мысль он не успел: в мгновение ока у него на шее оказался ремень. Лицо Питера было сосредоточенным и полным ярости, он втащил хрипящего Оливера внутрь дома, я тут же вошла следом и закрыла за нами дверь.       - Питтс, пожалуйста, оставь его! – Я видела, как синеет лицо парня, его глаза закатились.       - Нет. Это уже переходит все разумные пределы. – Он туже затянул ремень.       - Прошу тебя, я не хочу заниматься этим трупом! – Я схватила Питера за руку: не стоит взывать к его сочувствию, попробуем логику. – Ты ведь даже вывезти его не сможешь, фургон сломан!       - Сожгу во дворе, чаша бассейна пустая. – Мускулы на руках чуть расслабились, смертельная петля тоже ослабла, я услышала хриплое дыхание Оливера.       - Не смей портить мой бассейн, это тебе не крематорий! – Я скрестила руки на груди, насколько позволил гипс. Питер внимательно посмотрел на меня и наконец-то отпустил концы ремня. Оливер тут же упал на пол и зашелся хриплым кашлем, на его глазах выступили слезы. Я встала рядом с ним на колени: белки глаз покраснели, на лице высыпали созвездия из красных точек от лопнувших сосудов. Я потянулась и погладила его по спине, ожидая, когда он, наконец, сможет отдышаться.       - Питтс, принеси воды, лед и полотенце, пожалуйста. – Я старалась разговаривать ровно и спокойно, не выдавая своего облегчения. Я сомневалась, что он выполнит просьбу, но Питер ушел буквально на минуту и вернулся с полотенцем, бутылкой воды и пакетом льда. Я сложила несколько кубиков на полотенце и завернула его в длинную ленту, после чего попыталась обернуть ее вокруг шеи Оливера. Он дернулся и попытался отмахнуться.       - Поверь, это будет чудовищно, лучше приложить лед. – Он заглянул мне в глаза и сразу расслабился, видимо, не чувствуя больше угрозы. Он позволил обернуть полотенце вокруг его шеи.       - Так, давай вернемся к тому моменту, на котором нас прервали: кто ты, и что ты здесь делаешь?       Оливер перевел взгляд на Питера, и я увидела, как на его лице застыл ужас. Я обернулась: Питер крутил в руке раскрытую «бабочку».       - Питтс…       - У него одна попытка.       Я вздохнула и снова повернулась к Оливеру.       - Во имя всего сущего, скажи, что ты не журналист.       Он перевел испуганный взгляд на меня и резко замотал головой.       - Нет, поверьте, я не журналист, я здесь вообще по другой причине!       - Да ну? – Питер подошел и опустился на одно колено перед Оливером, тот, не в силах сдержать ужаса, отполз назад. – И по какой это причине ты, ничтожество, решил, что можешь пробраться в чужой дом и пугать мою жену?       - Питтс, ты человека до приступа доведешь. – Я погладила его по щеке и увидела, что его взгляд немного смягчился. – Дай ему сказать хоть слово.       Он моргнул, глядя на меня, после чего встал и отошел назад. Я же уселась поудобнее и взглянула на Оливера.       - Давай еще раз: кто ты и что здесь делаешь?       Он коротко выдохнул: видимо, то, за чем он пришел, требовало от него большой решимости, и сейчас он собирался с мыслями.       - Я… я хотел увидеть тебя. Просто хотел посмотреть. Это все.       Я удивленно приподняла брови.       - Ты сейчас вообще ничего не объяснил, если что.       В его глазах промелькнула боль, сейчас он выглядел потерянным и разбитым, и дело было явно не в том, что его пытались придушить.       - Мою… мою девушку убил этот маньяк. Это произошло около двух месяцев назад. Его поймали как раз над ее трупом.       Я почувствовала боль этого парня. Неважно, зачем он пришел, его боль была очевидна и понятна. Я даже прониклась к нему уважением: я бы не смогла прожить и дня без человека, которого люблю. А он жил.       - Это не объясняет, что ты делаешь здесь. – Голос Питера все еще был недовольным, но даже он смягчился: видимо, он чувствовал по отношению к Оливеру то же, что и я.       Парень провел руками по непослушным волосам и посмотрел на меня в упор.       - Я просто хотел понять, кто ты такая.       - Понять? – Мне все еще был непонятен его мотив. В лице Оливера промелькнула какая-то озлобленность, но всего лишь на мгновение: почти сразу она сменилась тоской и печалью.       - Тиффани не такая… была не такая, как все девушки. Она всегда была смелой, безбашенной, всегда умела постоять за себя. Она никогда не теряла оптимизма и умела сражаться за то, что любит. – Вдруг он перевел взгляд на меня, я почувствовала какую-то глухую ярость, исходившую от него. – Но я видел тебя в новостях. Я нашел о тебе все, что смог. И сейчас я вижу, что ты – не такая, как она. В тебе нет и половины того, что было в ней! Почему ты выжила, а она – нет?!       В черных глазах блеснули слезы. Он искренне считал, что это несправедливо: какой бы я ни была, он бы считал, что я хуже его возлюбленной, а значит, вместо нее должна была умереть я. Или хотя бы тоже не выжить. Но я была жива, а Тиффани – нет, и этот факт причинял ему невыносимую боль.       Я подползла к Оливеру и стерла слезу с его щеки. Он тут же отпрянул и принялся вытирать глаза рукавом.       - Педро выбирал своих жертв не просто так. Ему нравились люди с большой волей к жизни, с ярким внутренним огнем, от этого их убийство становилось для него намного ценнее. Таких людей видно сразу, не мне тебе это объяснять. Он увидел ее огонь и пожелал его погасить.       Оливер поднял на меня заплаканные глаза.       - Но ты ведь не такая.       Я улыбнулась и помотала головой.       - Ты прав. Но меня он выбрал совсем по другому критерию, и похитил не для убийства. Если бы он похитил твою девушку с этой целью, думаю, она бы погибла так же быстро.       - С какой целью? – Его взгляд стал полным непонимания, как, наверное, и мой.       - Дорогуша… – Оливер дернулся, услышав голос Питера, я же повернулась к нему. – Об этом нигде не говорилось, все думают, что ты тоже выбрана им случайно.       - А, серьезно? То есть, у этого цирка последних нескольких недель еще меньше оснований?! – Я чувствовала, что начинаю закипать: то есть, все думали, что я – просто случайная выжившая жертва, и только из-за этого я терпела этот идиотизм с осадой дома и непрекращающимися звонками?!       - О чем вы говорите? - Оливер переводил растерянный взгляд с меня на Питера, и обратно. Я вздохнула и посмотрела на него в упор.       - Я знала Педро еще до похищения. Я была ассистенткой судебного психиатра, который с ним работал. Педро с первого взгляда стал мною одержим, и мы решили использовать это, чтобы узнать о нем как можно больше: я допрашивала его наедине и, разумеется, была с ним максимально милой и вежливой. Само собой, как только ему удалось выбраться, он возжелал забрать меня к себе.       На лице парня появился страх, смешанный с отвращением. Я продолжила, не сводя с него внимательного взгляда.       - Он рассчитывал сломать меня, сделать своей. У него просто не было цели убить меня, а мне повезло пережить его методы «воспитания», как он это называл, и сбежать, улучив момент. Я знала, как нужно себя вести, чтобы прожить настолько долго, насколько это было возможно в такой ситуации. Уверен, что твоя возлюбленная стала бы молча сносить побои? Извиняться за них, как будто она виновата? Просить его о чем-то, чтобы потешить его самолюбие?       Оливер отвел взгляд, ставший сразу неуверенным, бегающим. Я кивнула, будто бы он мне ответил.       - Она – не такая, как я. Именно поэтому он ее и убил. Потому что мертвой она была ему интереснее, чем живой, а со мной было по-другому. Это просто было делом вкуса конкретного сумасшедшего убийцы. Ей просто не повезло.       В его глазах появилась боль и растерянность. Этот взгляд не спутаешь ни с каким другим, это был взгляд человека, который потерял того, кто был бесконечно ему дорог, и понял, что эта смерть – просто нелепая случайность, злая шутка судьбы. Взгляд осознания, что не было никакого хитрого плана, который мог бы спасти жизнь любимого человека. Осознания, что ее смерть была случайным, но неотвратимым стечением обстоятельств. Сейчас он словно потерял ее во второй раз.       - Это… несправедливо. – Его голос был глухим и растерянным, я кивнула.       - Конечно, несправедливо, никто не заслуживает такой смерти.       Мы погрузились в молчание. Оливер судорожно вздохнул, по его щекам потекли слезы.       Эта боль останется с ним навсегда. Никакое время ее не вылечит.       …       Я вышла из ванной в одном полотенце, чувствуя, как кожа покрывается мурашками от прохладного воздуха: начало зимы, черт возьми, как можно было забыть взять с собой одежду… Я зашла в спальню и бросилась к шкафу. Питер лежал на кровати и что-то смотрел в телефоне, но, тут же перевел взгляд на меня.       - Дорогуша, тебе так не холодно?       - Холодно, я забыла взять вещи! – Я потянулась к верхней полке, полотенце соскользнуло на пол и все тело обдало прохладой. – Вот черт…       Наконец-то на полке нашлось все необходимое. Я вытащила одежду и почувствовала руки на своей талии.       - Наконец-то все прошло. – Почему-то его голос был каким-то печальным.       - Что именно?       - Твои синяки.       - А, ну, пора бы, уже столько времени прошло. – Я хотела одеться, но Питер крепче прижал меня к себе. – Ну, чего ты?       - Ты… боюсь, ты не поймешь, моя дорогая.       Я круто развернулась к нему, вытаращив глаза. Мы столько пережили вместе и столько всего приняли друг в друге, и тут он говорит, что я чего-то не смогу понять?!       - Что?!       Он отвел взгляд, и я увидела, каким озлобленным он был.       - Ты прошла через такие мучения, тебе было очень больно, я вообще не имею права испытывать что-то подобное.       - Что испытывать, Питтс? – Я чувствовала себя странно, он явно злился, но я даже не могла предположить причину его злости. Он провел рукой по моему боку.       - Я ненавидел твои увечья, дорогуша. Не потому, что они причиняли тебе боль, хотя, конечно, и поэтому тоже… Я ненавидел их как символ. Знак того, что ты, пусть и ненадолго, принадлежала другому.       Внутренности будто заледенели, я чувствовала, как в груди разрастается паника. Я задрожала, но совсем не от холода.       Нет умоляю я до последнего была и осталась только твоей не отказывайся от меня       - Питтс, я клянусь, у нас ничего не было… - Голос дрожал, он коснулся кончиками пальцев моих губ, заставляя замолчать.       - Нет, Эль, не в этом смысле. Я знал, что Сара ничего тебе не сделает, я был в этом уверен. А вот Педро мог, и он сделал. Я допустил то, что он смог забрать тебя у меня, что он мог сделать с тобой все, что угодно. Твоя жизнь полностью принадлежала ему. – Его взгляд потемнел, он оскалился, обнажая острые зубы. – Этого не должно было произойти, ты принадлежишь только мне. Твои травмы – символ того, что я тебя не заслуживаю, раз не смог от них уберечь.       Я не сумела сдержать вздоха облегчения. Он просто переживал, что не смог справиться с тем, что от него не зависело. Я потянулась и чмокнула его в челюсть.       - Он мог меня убить, это правда. Он мог меня изувечить, что он, собственно, и сделал. Но все это было лишь для того, чтобы заставить меня разлюбить тебя, а этого никогда бы не произошло. Я бы умерла, но осталась твоей.       Его глаза засветились, но лицо исказилось, будто от боли.       - Этого вообще не должно было произойти…       Теперь уже я коснулась кончиками пальцев его губ.       - Но это произошло. И нечего себя за это упрекать, ладно? Ты отомстил ему, больше он меня не тронет. Хватит о нем думать.       Питер кивнул и поцеловал меня как-то особенно нежно. Я прильнула к нему всем телом, поглаживая его плечи. Он аккуратно толкнул меня в сторону кровати.       Вкус и запах его тела, возможность быть с ним ближе всего, чувство, как он наполняет меня… Все это – то, ради чего я живу. То, что заставляет сердце биться чаще.       В унисон с его сердцем.