Только ты, только твой

Ловкие пальцы обвили шею Уилла полоской дорогой шёлковой ткани и идеально её сложили, прежде чем завязать узлом и расправить концы галстука. Грациозно кружа вокруг Уилла, Ганнибал разгладил рукава и плечи его тёмно-синего пиджака. — Без туфель? — удивлённо поинтересовался Уилл. Было немного странно оказаться так расфуфыренным, но без данного элемента одежды. — Они тебе не понадобятся, — мягко заверил Ганнибал. Да, наверное, не понадобятся. Зачем обувь тому, кто не выходит наружу? Ганнибал не спешил убирать пальцы, придирчиво расправляя воротник его рубашки, пока наконец не удовлетворился увиденным, и Уилл ему это позволял. Позволял, а потом, когда всё было готово, повернулся, чтобы на Ганнибала опереться. Разрешил себя поддерживать и отвести по узкой лестнице (у Уилла до сих пор дрожали ноги) обратно в кладовую, а оттуда на первый этаж. Разрешил усадить себя на ближайший стул: обитый тёмной кожей и стоящий прямо у книжной полки. И отлично просматривающийся из кухни. Ганнибал протянул ему бокал красного вина; один из двух, стоящих на столешнице рядом с уже откупоренной бутылкой. Уилл смотрел, как Ганнибал молча подносит к лицу собственный бокал и вдыхает его аромат, прежде чем сделать небольшой глоток. — Ты знал, что я пойду с тобой. Что я соглашусь, — сказал Уилл. Отставив бокал в сторону, Ганнибал расстегнул и снял пиджак с жилетом, готовясь заняться ужином. — Я надеялся, — отозвался он. — Нет, ты знал, — тихо возразил Уилл. И не сумел удержаться ни от слабой грустной улыбки, ни от укола неуместной симпатии, с которой произнёс эти слова. Он отвёл взгляд. — Ты определённо знал. Подняв глаза, он обнаружил, что выражение Ганнибалового лица полностью копировало его собственное, и почувствовал какую-то горечь. Потому что каким бы мягким и искренним это выражение ни казалось, Уилл не знал, насколько ему можно было доверять. Он уставился в свой бокал, осторожно двигая кистью, чтобы заставить тёмную жидкость кружить вдоль стенок, пока Ганнибал сновал по кухне. Поднеся бокал ко рту, Уилл помедлил, но в итоге осушил его единым долгим глотком. — Что ты собираешься со мной делать? — спросил он у Ганнибала. — Делать? Разве мне обязательно нужно что-то с тобой делать, Уилл? У тебя есть какие-то ожидания, которые тебе хотелось бы увидеть осуществившимися? — в свою очередь поинтересовался тот. — Ты мне не ответишь, да? — Возможно, ты фокусируешься на неправильном вопросе. Уилл на долгое мгновение задумался над этими словами, прикидывая, о чём ещё мог бы у Ганнибала спросить. — Чего ты от меня хочешь? — снова попытался он. Его голос звучал тихо и расслабленно — несомненно, это было побочным эффектом циркулирующих у него в организме препаратов, как бы мало их ни было. Они не подавляли его способность здраво мыслить, но словно притупляли все ощущения. — Того, чего всегда хотел. На этот счёт ничего не изменилось, — отозвался Ганнибал. — Всё изменилось, — возразил Уилл. — Всего лишь наше восприятие. Ты и я остались прежними. Мир остался прежним. Этот ответ был таким типично Ганнибаловым, что Уилл тихонько засмеялся (или, может, эти слова показались ему смешными благодаря воздействию вина и наркотика? Кто знает?), а потом откинул голову на спинку стула, продолжая мрачно ухмыляться. Бурлящая внутри горечь казалась ему чем-то почти живым. — Я чувствую себя по-другому, — признался он. — Это случайный эффект — или так и задумывалось? — И то, и другое, — искренне ответил Ганнибал, беря бутылку и подходя, чтобы снова подлить ему вина. Уилл не стал отказываться и даже приподнял бокал, чтобы облегчить Ганнибалу задачу. — Мне точно стоит пить алкоголь, доктор? — Ты находишься под врачебным наблюдением. Не бойся, я не допущу, чтобы с тобой произошло что-то слишком пагубное. — Разве что сам этого пожелаешь. Ганнибал не ответил, но наклонил голову в знак согласия, после чего грациозно развернулся, чтобы проверить, как там духовка. Наклонившись над панелью управления, он подкорректировал температуру и высыпал на сковороду сливочное масло с чесноком, тут же начав аккуратно их помешивать. Какое-то время Уилл молча наблюдал за его действиями, даже не спрашивая, что Ганнибал готовил. Его это не интересовало. Он знал, что это блюдо будет безупречно приготовлено и декорировано — настоящее пиршество для всех органов чувств. И также знал, что на самом деле, скорее всего, вовсе не захотел бы этого есть — только не теперь, выяснив, кем являлся и что делал Ганнибал. Уилл чувствовал себя в порядке до тех пор, пока Ганнибал не поднял крышку с пищевого контейнера и не начал аккуратно выкладывать на горячую сковороду мясные ломтики. Запах подрумянивающейся плоти заставил его вскочить со стула и неуклюже метнуться к выходу из гостиной. — Меня сейчас стошнит, — прохрипел он. — Уилл, — позвал его Ганнибал. — Вернись и присядь. Но Уилл его больше не слушал. Распахнув дверь, он вывалился в тёмный коридор, шатаясь и хватаясь за стены, но не останавливаясь. Он не сомневался, что Ганнибал уже находится у него за спиной, спеша его перехватить, но Уилл двигался не ко входной двери. Он был не настолько глуп, чтобы предпринять подобную попытку. Вместо этого он толкнул приоткрытую дверь в гостевую ванную и вбежал внутрь, чтобы тут же рухнуть на колени, сотрясаясь в сухих рвотных позывах. У него на коже выступил липкий влажный пот. Его бросило в жар, затем в холод, и снова в жар. Боясь упасть от слабости, он сам лёг на пол, и, путаясь пальцами в пуговицах, стащил пиджак, после чего растянулся на спине. Ганнибал появился всего секундой позже и тут же просунул под него руку, а другой рукой крепко схватил его за бедро. — Пожалуйста, не надо! Мне нужно полежать… — взмолился Уилл, но Ганнибал оторвал его от пола и уложил на бок, лицом от себя. Потом приподнял ему голову и подсунул под неё свёрнутое полотенце. Сквозь пелену подступающей тошноты Уилл смутно услышал плеск льющейся неподалёку воды. Затем этот звук прекратился, и лба Уилла коснулась влажная ткань. — Прошу прощения, — пробормотал Ганнибал. — Боюсь, я колоссально недооценил возможную чувствительность твоего желудка в данных условиях. Должно быть, это реакция на антивирусные препараты. — Всё было нормально, а потом меня вдруг как будто накрыло, — отозвался Уилл. Ему пришло в голову, что Ганнибал явно стоял сейчас в своей дорогущей одежде на коленях. На полу в ванной. Он попытался повернуть голову, чтобы на это взглянуть, но быстро передумал, когда от движения его замутило ещё сильнее. Вместо этого он закрыл глаза. — Как думаешь, ты сможешь дойти до гостиной? — спросил Ганнибал. — Пока что нет. — Тогда просто отдохни немного, — ответил Ганнибал, и между ними повисла тишина. Уилл не знал, сколько он лежал в этой тёмной прохладной ванной. Он знал лишь, что совершенно не хотел двигаться, не убедившись, что наихудшие проявления приступа схлынули. Через некоторое время его снова затормошили Ганнибаловы ладони. — Уилл. Давай попробуем встать, хорошо? — предложил Ганнибал, помогая ему подняться на ноги и ведя его не в кухню, но в столовую. Здешний воздух был прохладным и свежим, словно тут совсем недавно открывали окно. Замерев в дверях, Уилл перевёл взгляд со стола, где уже выстроилось несколько безупречно расставленных тарелок, на Ганнибала. И потрясённо разинул рот. Мерзавец оставил его в ванной без присмотра и вернулся на кухню, чтобы заняться готовкой, а Уилл этого даже не заметил! Он ничего не услышал; ему даже в голову не пришло, что Ганнибал может так поступить... а теперь у Ганнибала ещё и хватало наглости просто стоять тут с довольным видом. — Проходи. Садись, — мягко позвал Ганнибал, и подвёл его к стулу по правую руку от своего места во главе стола. Заботливо Уилла придерживая, он помог ему сесть, разгладил его одежду (невзирая на отсутствие пиджака) и придвинул его стул, после чего занял собственное место. На столе оказались преимущественно холодные закуски, без малейших следов (и запахов) мяса, жареного или любого другого. Миска с подрумяненными гренками, окружённая многочисленными добавками для бутербродов. Сбрызнутые мёдом или сиропом ломтики фруктов. Обширный ассортимент тонко нарезанных или выложенных мягкой горкой сыров и йогуртов. Еда, которая не вызвала бы у Уилла отторжения. Еда, на которую спокойно отреагировали бы его нос и желудок. Ганнибал делал ради него исключение. Уилл не был уверен, как воспринимать эту неожиданную внимательность. Он тихо ждал, глядя, как Ганнибал садится и тянется к узкому стеклянному графину, чтобы наполнить их стаканы. Там оказалось не вино. Какой-то сок. Уилл не хотел ощущать благодарность (и не считал, что должен, поскольку в конечном счёте всё это произошло из-за Ганнибала), однако от данной эмоции было так же невозможно убежать, как и от самого Ганнибала. — Спасибо… — прошептал Уилл. — Тебе станет лучше, когда ты что-то съешь, — мягко заверил в ответ Ганнибал, словно это гарантировалось. Словно ему достаточно было произнести эти слова, чтобы они воплотились в жизнь. Ганнибал творил реальность, вплетая свою волю и свои желания в ткань мироздания. Ганнибал творил своего Уилла, как считал нужным. Его красновато-карие глаза, так напоминающие глаза Мефистофеля, внимательно следили за Уиллом в приглушённом свете горящего рядом камина. В этих глазах и на благородных Ганнибаловых чертах плясали отблески пламени. Всё, что Уилл смог сделать — это отвести взгляд и сосредоточиться на еде. Напомнить себе, на что Ганнибал был способен. — Доброта и жестокость в равных мерах, — заметил он вслух, беря вилку и кладя в рот первый маленький кусочек. У него на языке тут же вспыхнули сладость сливы и кислинка цитруса, каким-то образом идеально друг друга уравновешивая: ни то, ни другое не казалось слишком сладким или слишком кислым. — Разумеется. Как и у всего живого, — с тёплой искренностью отозвался Ганнибал. — Возможно, когда-нибудь мне придётся тебя убить, Уилл, но давай постараемся, чтобы этого не произошло сегодня, завтра или послезавтра. Разумеется, тебе решать, как долго ты продолжишь со мной оставаться и когда это закончится — если вообще закончится. Но это не должно быть борьбой, Уилл. Здесь тебе не нужно притворяться или прятаться. «Только не со мной». Ганнибал не произнёс этих слов, но они каким-то образом повисли в воздухе. Уилл на секунду замер с поднесённой ко рту вилкой, прежде чем заставить себя съесть следующий кусочек. — Каким же я буду, если не буду бороться? — не в силах справиться с любопытством, спросил он. — Возможно, просто умиротворённым. Уилл в этом сомневался. * * * Дни Уилла приобрели повторяющийся рутинный распорядок. Если Ганнибалу предстояло работать, день Уилла начинался с побудки и разрешения подняться наверх для раннего завтрака (как правило, уже приготовленного). Иногда Ганнибал позволял ему остаться потом на кухне — в этих случаях Уилл листал содержимое ближайшей книжной полки или просто наблюдал за Ганнибалом, разговаривая о том о сём. Затем Уилл отправлялся в свою комнату, сидеть взаперти с небольшим количеством не требующей холодильника еды (как правило, это были фрукты, орешки и какая-то разновидность хлеба или маффинов), ожидая Ганнибалового возвращения. Уилл весь день проводил в пижаме, пока Ганнибал наконец не приходил вечером, выпуская его помыться под открытым душем через стену от камеры и побриться электрическим станком. Потом Уилл одевался и составлял Ганнибалу компанию за ужином. После они частенько перемещались в гостиную или Ганнибалов кабинет, где и оставались, пока не приходило время для сна. Ганнибал работал гораздо больше, чем Уилл раньше полагал, а кроме того, вёл активную социальную жизнь, так что некоторыми вечерами он вообще почти не бывал дома. Так прошла неделя, может, две. Уиллу сложно было считать дни без календаря и необходимости куда-либо выбираться. Но когда его однотипные дни уже начали сливаться воедино, кое-что изменилось. Как-то поздно ночью, задолго после того, как Ганнибал отправил его спать, Уилл вдруг проснулся. В подвале царила почти сплошная темнота, разгоняемая лишь оставленной Ганнибалом маленькой настольной лампой. Ближе к рассвету Уилл услышал на лестнице шаги; звучащие тяжелее обычного и сопровождающиеся гулким стуком, словно за Ганнибалом волочился какой-то предмет, громко ударяясь о каждую ступеньку. Встав с кровати, Уилл тихо подошёл к решётке и схватился за прутья, ожидая Ганнибалового появления. Первым делом он увидел Ганнибаловы ступни, медленно спускающиеся по лестнице задом наперёд, ступенька за ступенькой. Следом показалась спинка приподнятого инвалидного кресла. В кресле кто-то был, обмякший и завёрнутый в одеяло. Добравшись до небольшого приступка, Ганнибал перехватил кресло поудобнее, и остаток спуска прошёл сравнительно быстро и эффективно; ничего, о чём стоило бы беспокоиться. Добравшись до пола, Ганнибал приостановился перевести дыхание. — Вот она, проблема потайных подвалов для убийств — их нельзя оборудовать лифтом, поскольку люди станут задавать ненужные вопросы, — съязвил Уилл. Его голос прозвучал сухо, а не шутливо, но он ничего не мог с собой поделать. Ему определённо было не до смеха. Ганнибал лишь обернулся и, поджав губы, посмотрел на него. Данная шутка его явно не впечатлила, но в то же время непохоже было, чтобы он злился (по крайней мере, на Уилла). — Это да. Полагаю, хижина в лесу была бы практичнее, — согласился Ганнибал. — Неспроста это такой популярный стереотип. — Жаль, что данному варианту недостаёт как эстетики, так и санитарии. В ответ Уилл равнодушно пожал плечами, словно говоря «Ну что тут поделаешь». Он давно смирился с подобной вероятностью — речь шла лишь о том, когда это произошло бы и с кем. Возможно, со стороны Уилла это было эгоизмом, но он мог лишь порадоваться, что не окажется у Ганнибала на столе собственной персоной. Его главными приоритетами сейчас были выживание и самосохранение. Появись у него возможность помочь кому-то ещё, он бы ей воспользовался, но в нынешних обстоятельствах это выглядело не слишком-то вероятным. — Не думаю, что большинству убийц есть дело до санитарных условий. Большинство убийц ведь не едят своих жертв, — заметил он. — Тем хуже для них, — отозвался Ганнибал, и, похоже, взял себя в руки: сделав глубокий успокаивающий вдох, он, пусть и с некоторым напряжением, подавил любой испытываемый дискомфорт и принялся за работу. Продезинфицировав смотровой стол, Ганнибал перетащил туда человека из инвалидного кресла. Во время его действий у того с лица сползло одеяло, и Уилл на мгновение замер: Ганнибаловым новым гостем оказался Абель Гидеон.