Только ты, только твой

Стекающие по его телу струи горячей воды успокаивали, но не настолько, чтобы отвлечь от того, чего ему не хватало. Тем не менее, привычно моясь утром под душем, Уилл не мог избавиться от двойственного ощущения, чувствуя себя одновременно и брошенным в одиночестве, и не совсем одним. Когда он закрывал глаза, чтобы слегка отгородиться от действительности, ему казалось, будто он чувствовал присутствие в комнате Ганнибала. Тот был призраком на самой границе его восприятия, аккурат за пределами досягаемости. Уиллу казалось, будто он чувствовал присутствие Ганнибала у себя за спиной, и тот мог в любой момент протянуть руку и к нему прикоснуться. Он понимал, что это было просто попыткой его разума примириться с произошедшими изменениями, но Ганнибал успел так глубоко с ним сплестись, что Уиллу казалось невозможным остаться без него, но продолжать быть живым. Для мучительного одиночества, которое его сейчас грызло, существовало специальное слово, но оно вызывало у Уилла неприятные ассоциации. Он это понимал, но не хотел признавать вслух. Со-зависимость. Эта жизнь была монотонной, и ей не хватало его старательно выверенного распорядка в Балтиморе. Вместо этого каждое мгновение было простым и понятным, и тянулось так долго, что Уилл осознавал каждую секунду. Всё, что он сейчас делал, было скорее попытками отвлечься. Ему казалось, что он слишком остро чувствовал своё тело и слишком зацикливался на собственных мыслях. Словно лодка, брошенная без управления в стоячей воде. Он дрейфовал. Оказавшись не на своём месте. У него под ключицами поселилась требовательная тяга, совершенно не желающая ослабевать. Глубокая ноющая пустота, которую ему нечем было заполнить. Пригладив свежевымытые волосы, Уилл сосредоточился на пространстве у себя за спиной, зная, что если обернётся и посмотрит туда, если смирится с правдой, это окажется невыносимым. Поэтому он позволил себе притвориться. Обрести в иллюзии слабое подобие покоя. Закрыв кран, он отдёрнул белую шторку для душа и шагнул на резиновый коврик на полу, обернув вокруг бёдер тонкое полотенце. Затем, потянувшись, протёр запотевшее зеркало над раковиной, которое показало его размытое отражение. Взяв в руки зубную щётку, Уилл вдруг сообразил, сколько времени та здесь провалялась. Это понимание вызывало брезгливость, но он решил всё-таки почистить ей зубы, и выдавил на неё немного зубной пасты, мысленно пообещав себе купить новую щётку, как только выберется в магазин. Он ничего не ел со вчерашнего утра, со времён своей последней совместной трапезы с Ганнибалом. У него почти не было аппетита, но он знал, что скоро ему придётся заставить себя что-то съесть. И, что более важно, он знал, что ему нужно съездить в магазин, чтобы купить еду для Уинстона. Это было достаточно сильным стимулом выбраться из дома. Поэтому Уилл почистил зубы и причесал волосы. Затем выбросил зубную щётку в мусор и пошёл одеваться. И выпил ещё стакан виски, чтобы продержаться сквозь грядущие испытания. После чего открыл входную дверь. Ярко светило солнце, уже успевшее подняться довольно высоко. Утренняя прохлада сменилась более тёплым полднем. Под входной дверью Уилла обнаружился прозрачный пластиковый пакет с баночкой лекарств из аптеки, в которой Уилл никогда раньше не был, и коротенькой запиской от Аланы, сообщавшей, что она привезла ему эти таблетки, но не хотела его беспокоить. Уилл почувствовал лёгкий укол совести из-за своего недавнего поведения. Ему стоило извиниться перед Аланой, когда появится такая возможность. Придержав дверь, чтобы Уинстон мог выйти и сделать свои дела, Уилл открыл пакет и изучил баночку с таблетками. Они оказались точно такими же, как те, которые ему давал Ганнибал; не иначе, Джек расстарался. Разумеется, это не могли быть те самые таблетки — те наверняка лежали где-то среди вещественных улик, но, по крайней мере, теперь Уилл мог закончить свой курс лечения. Открыв баночку, он насухо проглотил одну таблетку и сунулся обратно в дом, чтобы поставить баночку на маленькую книжную полку сразу у входа. Возле его дома обосновались две полицейские машины. Сами офицеры стояли рядом, беседуя друг с другом. Машина Уилла была припаркована неподалёку, на том самом месте, где её оставил Ганнибал. Когда его заметил один из полицейских, Уилл вскинул руку в качестве приветствия, но не стал к ним подходить. Его ужасно раздражало их присутствие, но он их не винил — они всего лишь делали свою работу. Погладив несколько раз Уинстона, Уилл завёл пса обратно в дом, запер входную дверь, и, спустившись с крыльца, зашагал к своей машине. — И куда мы сегодня утром едем? — поинтересовался один из офицеров. Молодой парень — наверное, не старше двадцати пяти. «Сравнительно новенький, жаждет себя проявить. Его дружелюбие — притворство. Ему совершенно не хочется здесь находиться», — тут же подсказал Уиллу мозг. — Мне нужна еда. И другие припасы. Я уеду где-то на час. — Нам нельзя позволять вам ездить куда-то одному. Кто-то из нас поедет с вами, — отозвался второй полицейский, немного постарше. — Да вы шутите. — К сожалению, нет, — при виде выражения лица Уилла полицейский засмеялся, но затем успокаивающе поднял ладонь. — Не переживайте, скоро нас отсюда отзовут. Экономия бюджета и всё такое. Наверное, это было правдой. Так обстояли дела в большинстве мест. Когда Уилл работал в полицейском участке Нового Орлеана, там тоже было так. Работа над расследованием — это, конечно, прекрасно и важно, но если ничего не происходило, рано или поздно людей переводили на более свежие расследования. Впрочем, Уилл не сомневался, что Джек оставит над ним наблюдение как можно надольше, будь то полиция или ФБР. Он даже не исключал, что Джек будет сидеть здесь лично, когда больше не сможет никого присылать. Если подумать, подобная хрень была как раз в духе Джека. — В продуктовом магазине он уж точно не появится. Полицейский пожал плечами. Приказ оставался приказом. Никто не был от этого в восторге, но пока что Уиллу оставалось просто смириться с наличием «хвоста». Забравшись в машину, Уилл пристегнул ремень безопасности и подождал, пока старший офицер полиции сядет в собственное авто. Отъехав назад, Уилл развернулся, включил поворотник и задержался у выезда, пока полицейская машина не пристроилась прямо за ним. Растущие вдоль дороги деревья пролетали мимо, перемежаясь одиночными въездами или перекрёстками. Доехав до заправки на углу, Уилл свернул в сторону города. Вулф-Трап был гораздо более деревенским, чем большинство окрестных поселений, Уиллу всегда это в нём нравилось. Даже сейчас — Уиллу нравилось, что здесь было тихо и почти безлюдно. Островок покоя для его разума. В магазине, похоже, было довольно оживлённо, но терпимо. Парковка выглядела не такой забитой, как если бы Уилл приехал сюда на выходных. Выбравшись из машины, Уилл запер замок и с облегчением увидел, что полицейский не стал выходить (похоже, не собираясь ходить за ним по магазину от стеллажа к стеллажу). Из подвесных динамиков играла негромкая поп-музыка. Когда Уилл потянул к себе металлическую тележку для продуктов, та протестующе лязгнула, а её заднее левое колёсико заскрипело на повороте. Уилл начал закупки с ближайшего ко входу стеллажа, потихоньку двигаясь вглубь и набирая разные нужные, по его мнению (он так и не успел составить список покупок), вещи. Большая упаковка курицы, рис, батат, замороженные полуфабрикаты, туалетная бумага, зубная щётка… плюс разные спонтанные продукты. В секции молотого кофе он остановился, уставившись на содержимое полок. Затем взял одну из упаковок и поднёс к носу, пытаясь определить, каким этот кофе окажется на вкус. «Не этот, Уилл…» — Специальный агент Грэм... Можно задать вам несколько вопросов? — спросил женский голос. На секунду закрыв глаза, Уилл вздохнул и обернулся, уже зная, что увидит. У дальнего конца его тележки стояла Фредди Лаундс, держась пальцами за металлическое плетение. Уилл сразу узнал её голос, не сомневаясь, что его ожидало что-то подобное — не зная лишь точно где, когда и от кого именно. Безрадостно улыбнувшись, он покачал головой. — Вы теперь устраиваете на людей засады в продуктовых магазинах?.. Это новое прискорбное дно журналистики, даже для вас, — как можно беззаботнее ответил он. Злость дала ему что-то, на чём можно было сфокусироваться, став единственной острой шпилькой, колющей его мозг в данную секунду. Его передёрнуло от неприязненной горечи. Он бросил пакет с кофе в тележку, больше не заботясь о его вкусе. Ему нужно было поскорее закончить с покупками и отсюда выбраться. Взявшись за тележку, Уилл объехал Фредди и пошёл дальше. Ему вслед устремился негромкий цокот её высоких каблуков — Фредди не поняла намёка о нежелательности своей компании. — Это было единственным способом с вами связаться, не имея дела с вашими друзьями в синей форме. — Вы не увидели в этом большой и очевидной подсказки оставить меня в покое? — Мистер Грэм… Уилл… Можно называть вас Уиллом? Я хочу лишь рассказать общественности вашу версию событий. Любые пресс-релизы ФБР вам такой возможности не дадут. В них почти ничего не говорится, а ведь о случившемся уже ходят слухи. Разве вы не хотите всё прояснить, пока не стало слишком поздно? — Не имеет значения, чего я хочу. Люди будут говорить то, что им захочется. Они всегда так делают, но вы и сами это знаете. Вы ведь уже немало всякого обо мне написали, — отозвался Уилл. Он больше никак не мог повлиять на ситуацию. Уже наверняка поползли разные слухи. Во время обыска Ганнибалового дома поблизости (если и не внутри) находилось несколько десятков людей: ФБР-агенты, криминалисты, полиция, медики, которых Джек попросил осмотреть Уилла, соседи, просто прохожие на улице… Любой из них мог начать что-то рассказывать или строить догадки. Наверное, некоторые именно так и поступили. — Это будет иметь значение, если поступит от первоисточника. Я это обеспечу. Общественность хочет всего лишь полной прозрачности. Это мало связано с любой информацией, которую они знают о вас — всё дело в Ганнибале Лектере. Подумайте об этом, Уилл. Он богат, представитель «сливок общества», известный своей любовью к редким деликатесам и званым ужинам. Полный набор из пресловутого «он казался совершенно нормальным, таким приятным мужчиной… Мы никогда ни о чём не догадывались», и его высокое положение лишь усиливает интерес. Если мы правильно это подадим, в правде никто не усомнится. — И в чём же именно будет заключаться эта правда? — не удержался от вопроса Уилл, на секунду остановившись. Фредди тоже резко затормозила, едва удержав равновесие, и продолжила за ним наблюдать. Открыв дверцу холодильника, Уилл достал оттуда пакет молока и поставил в свою тележку, после чего двинулся к другим стеллажам в молочном отделе. — В том, что доктор Лектер считал себя превыше закона и всех остальных. Что он полагал, будто может заполучить всё, что захочет. Чужие жизни, их чувство собственного достоинства… вас, — ответила Фредди. При этих словах Уилл нахмурился и крепко стиснул зубы. Ему не нравились стоящие за этими словами ассоциации. В некотором смысле Фредди не ошибалась. Ганнибал считал свою поимку маловероятной. Он часто действовал вызывающе, оставляя огромные замысловатые и чудовищно прекрасные сцены со своими жертвами. Уилл вспомнил блокнот для рисования, в котором Ганнибал сделал прекрасным и его… Нет, больше всего в словах Фредди его задела ложь, будто Ганнибалом двигала всего лишь некая вседозволенность богатого человека. — Они ни черта об этом не знают. — Сейчас — да, но они узнают, так или иначе. И это может быть ваша версия или версия, которую они услышат от кого-то другого. — Вроде вас. — Да, — согласилась Фредди. И слегка наклонила голову, приподняв брови. Её голос звучал так чертовски сочувственно, что её предложение казалось почти проявлением доброты. Почти убедительным… если бы только Уилл не видел её насквозь. — Разумеется, я тоже напишу об этом историю. Это моя работа, поэтому я здесь и нахожусь. Но Уилл, мы оба можем выйти из этой ситуации в плюсе… Под «плюсом» она имела в виду денежный чек. Фыркнув, Уилл положил в тележку сыр и упаковку яиц, после чего повернулся к ней. — «Фредди Лаундс поделится эксклюзивными интервью с похищенным ФБР-инструктором в своей новой книге, которую они напишут в соавторстве» — такой заголовок вас интересует? — спросил он. — Я подумала, он покажется вам предпочтительнее, чем «Серийный убийца-каннибал держал спецагента в плену в качестве сексуального раба». Уилл ничего не ответил, просто продолжил на неё смотреть. — Или «ФБР-инструктора считают активным участником секс-игр с убийствами», — продолжила Фредди. Покачав головой, Уилл издал невнятный возмущённый звук, прежде чем смог обрести дар речи. — Разговор окончен. Напечатаете что-то подобное — и я подам на вас в суд за клевету, — он толкнул тележку вперёд, чтобы увеличить разделяющее их расстояние, пока не сделал чего-то необдуманного. Например, не начал её душить. — Это клевета лишь в том случае, если этого нельзя доказать, мистер Грэм. У меня есть очень интересные фотографии того, что он сделал с вашей шеей. Ну, точнее, фотографии фотографий, но всё равно, они выглядят весьма изобличающе, — дружелюбно-самодовольным тоном сообщила ему вдогонку Фредди. Замерев посреди прохода, Уилл покосился на неё через плечо. — На вашем месте я бы их не публиковал. По-моему, это очень верный способ оказаться съеденной, — вот и всё, что он сказал на прощание, после чего покатил тележку в противоположный конец магазина и свернул за угол, чтобы встать в очередь к кассе. К счастью, Фредди за ним не последовала. Уилл вышел из магазина, сжимая в руке несколько полиэтиленовых пакетов. Полицейский по-прежнему сидел в своей машине неподалёку, наклонив голову и читая что-то невидимое для Уилла. «Наверное, книгу», — решил Уилл. Он выглядел слишком увлечённым, чтобы просто изучать какие-то рабочие материалы. Ганнибал мог бы преспокойно сюда заявиться, почти без малейших проблем. Мог бы создать на парковке целую инсталляцию, если бы действовал достаточно быстро и тихо. От этой мысли Уилл почувствовал усталость. Он точно не знал, хуже или лучше ему в итоге стало. Когда Уилл вернулся домой, погода оставалась чудесной. Самой близкой к идеальной за всю его память. Не слишком жаркой, не слишком холодной — это был тот коротенький промежуток, когда всё могло поменяться в любую сторону, прежде чем начать по-настоящему теплеть. Такая погода вызывала у Уилла мысли о пикниках и прогулках бок о бок. Он вовсе не чувствовал никакой безопасности от знания, что за ним следили полицейские. Они ведь здесь находились совсем не ради него, что бы там ни говорил Джек. Защита, подстраховка… нет, они здесь были ради Ганнибала. Они все здесь были ради Ганнибала. Включая самого Уилла, молча признался он себе самому. Подъехав по плотно слежавшейся грязи поближе к дому, Уилл выбрался из машины и зашагал к крыльцу, даже не помахав сидящим тут полицейским. Он уже устал от людей, в любом виде. Выложив на столешницу куриное мясо, овощи и коричневый рис, Уилл включил кофеварку, прежде чем разобрать остальные покупки. Пока готовился кофе, он достал большую металлическую кастрюлю, наполнил водой и поставил на огонь, чтобы сварить рис. Затем нарезал цуккини и морковку маленькими, удобными для собачьей пасти кусочками. Вытащил толстостенный сотейник, нагрел в нём немного оливкового масла, и добавил куриный фарш, чтобы тот подрумянился. Пока он работал, запищал кофейник, так что Уилл прервался налить себе кружку кофе. Добавив привычное количество сахара, он сделал глоток… Вкус оказался таким горьким и водянистым, что Уилл чуть не выплюнул то, что находилось у него во рту, в раковину. Наклонив кружку, Уилл хмуро уставился в неё, гадая, что же он сделал не так. Он приготовил кофе в точности как обычно, но результат оказался на вкус, как вода с грязью. Может даже, ещё хуже. «Это и есть вода с грязью. Непригодная для употребления в пищу», — раздался мысленный шёпот у него в голове, вот только он больше напоминал одно из благодушных замечаний Ганнибала, чем внутренний голос самого Уилла. Уиллу даже показалось, что это прозвучало голосом Ганнибала. Выплеснув содержимое кружки, Уилл её сполоснул, наполнил обычной водой и сделал несколько глотков, прежде чем вернуться к готовке собачьей еды. Помешивая жарящееся в сотейнике мясо до готовности, Уилл добавил к нему шпинат, морковку, цуккини и зелёный горошек, параллельно пытаясь вспомнить, как Ганнибал учил его выбирать нормальный кофе. Вроде бы, ему удалось припомнить достаточно, хотя Ганнибал никогда не говорил, где такой кофе может продаваться. Уилл никогда не думал, что ему придётся искать что-то подобное самому. С чего ему вообще нужно было начинать?.. С «Жёлтых страниц»? С поисков в интернете? Когда шпинат скукожился от тепловой обработки, Уилл добавил в сотейник варёный рис, хорошенько всё перемешал и оставил томиться на плите. Уинстон уже ждал на пороге кухни, приплясывая от плохо скрываемого нетерпения от перспективы наконец-то поесть. — Прости... Прости меня, нужно было сделать это вчера вечером, — сказал ему Уилл. Сняв сотейник с огня, он потянулся за собачьей миской, но в это время зазвонил его домашний телефон. Быстро подойдя к нему, Уилл снял трубку, ожидая услышать голос Джека. — Алло, — сказал он, зажав трубку между плечом и ухом, и достал пластиковый контейнер для оставшейся собачьей еды. Но замер, когда ему никто не ответил. — Алло? Есть там кто? — снова попытался он. Из трубки донёсся свист ветра где-то на улице, а потом связь с мягким щелчком оборвалась. * * * Уилл не был уверен, что его разбудило, но он почему-то разлепил глаза и сел в кровати. В комнате было темно. Пробивающийся сквозь слишком тонкие занавески лунный свет однобоко подсвечивал находящиеся возле окна предметы, заставляя их выглядеть одномерными. Прямо перед окном, в другом конце комнаты напротив кровати Уилла, стоял стол, за которым Уилл мастерил рыболовные блёсны. За столом сидел силуэт широкоплечего мужчины. Нервно нащупав рукой выключатель, Уилл зажёг лампу. Комнату залило приглушённым светом. Придвинутый к столу стул был пустым, как и всегда. Уилл громко фыркнул, чувствуя себя глупо за то, что подумал, будто там мог кто-то быть. Наверное, всё объяснялось игрой света, или, может, его разум всё ещё цеплялся за остатки какого-то сна. Уилл выключил лампу, собираясь снова лечь спать. На стуле опять появился мужчина. Уилл прищурился: может, это была попросту какая-то тень, в которой ему виделись ложные очертания? Это было бы вполне логичным объяснением, вот только «тень» вдруг пошевелилась, вставая из-за стола. Уилл зажёг лампу, и на свету стул снова оказался пустым. Наклонив голову, Уилл уставился на стул, чувствуя, как у него перехватило дыхание от неуверенности. Он что, снова галлюцинировал? Ну, по правде говоря, он никогда толком не переставал, но зрительных галлюцинаций у него не было уже… пару месяцев, как минимум. Стояла полная тишина, не считая его собственного учащённого дыхания. Несколько минут (по своим ощущениям) он просто сидел на кровати, глядя перед собой и прислушиваясь, гадая, неужели он наконец-то свихнулся, и сам того не осознав. Ему пришло в голову лечь спать с включённым светом, но сама идея была настолько жалкой, что Уилл её отмёл. Он больше не был ребёнком. Включённый свет не помог бы ему отогнать чудовищ. Последние бывали самых разных форм и размеров и не жили в тёмных шкафах или под кроватью. Уилл окинул комнату взглядом, стараясь успокоиться от её знакомого вида. Когда ему показалось, что он готов опять увидеть ту галлюцинацию, он снова щёлкнул выключателем. Тёмные очертания стула оставались пустыми. Что бы это ни было за помешательство, по-видимому, оно закончилось. Улёгшись обратно в кровать, Уилл шмыгнул носом и попытался уснуть заново. Он только-только начал проваливаться в сон, когда раздался скрип половицы. Быстро сев, Уилл потянулся к выключателю, но тут чужие ладони схватили его за лодыжки и потянули к себе. Уилл заскользил по простыни к чернильной темноте у подножия кровати, распахнув рот в почти беззвучном удивлённом вскрике. Он попытался лягнуть нападавшего, и его нога наткнулась на что-то вполне материальное. В него вцепились чьи-то руки. Оказавшись на краю кровати, Уилл отчаянно заизвивался и задёргался, пытаясь вырваться. Он точно не знал, что произойдёт, если он не сможет освободиться, но не требовалось быть гением, чтобы сообразить, что, наверное, это плохо закончится. Перевернувшись на живот, Уилл схватился за матрас и начал медленно ползти обратно на кровать, несмотря на то, что его по-прежнему пытались стащить вниз. А потом эта чёрная тень очутилась у него за спиной, подмяв его под себя. Его горла коснулись оскаленные зубы, и Уилл ахнул, боясь отодвинуться. Переменчивый лунный свет подсветил их тела, бросая тени на дальнюю стену, и, несмотря на нечёткие очертания, Уилл без труда узнал знакомые ветвистые рога. Бежать было больше некуда. Он был придавлен тяжестью своего страха, тяжестью этого тела, и его последней осознанной мыслью было «Сейчас он меня съест». Мазнув по голой коже живота, к нему в трусы протиснулась чужая ладонь, накрыв его член и погладив по всей длине. Лежащее на Уилле существо начало тереться об него пахом. Уилл придушенно застонал, удивившись, когда эти прикосновения оказались приятными. Жадные руки зашарили по его телу, стаскивая трусы, чтобы добраться до тёплой кожи под ними. Уилл почувствовал, как к его заду прижался твёрдый член напавшего на него существа, ткнувшись влажным кончиком между ягодиц, а затем начав входить в его тело. Это должно было оказаться весьма болезненным, но вместо этого Уилл чувствовал лишь возбуждение и головокружительное удовольствие. Поставив его на колени, существо (или мужчина, или кем там он был?) начало вбиваться в него длинными сильными толчками. Его член ощущался большим и неестественно длинным. Уиллу показалось бы, что этот инородный орган погружался в него бесконечно долго, если бы не яростные резкие шлепки, с которыми сталкивались их бёдра. Уилл дрожал от нетерпения, его собственный член изнывал и истекал смазкой, покачиваясь, нетронутый, между его раздвинутых бёдер. Не выдержав, Уилл обхватил себя пальцами. Нахлынувшее желание заставило его умолять, расставив ноги ещё чуточку шире и активно себя лаская. — О боже, да! Пожалуйста, Ганнибал!.. — всхлипнул он в подушку. Тёплые сильные руки обвились вокруг его торса и притянули его к себе, так что теперь Уилл стоял лишь на коленях, а не на четвереньках. Выгнувшись назад, он прижался к телу у себя за спиной, запрокинув голову и приоткрыв рот. Он был так близко, так невероятно близко. Ещё совсем чуть-чуть — и его накрыл бы оргазм. Громкий стук захлопнувшейся автомобильной дверцы заставил его распахнуть от неожиданности глаза. В бархатном полумраке комнаты он лежал на кровати в полном одиночестве. Прошло три дня с тех пор, как он последний раз видел Ганнибала. Однако Ганнибал был по-прежнему здесь, просачиваясь в реальность любыми возможными способами, словно его отсутствие не давало Уиллу покоя. Забавно, что в объятиях убийцы ему спалось лучше, чем без них. «Нет, не забавно — нездорово, — мысленно поправился Уилл. — Недопустимо». Он попытался найти в этих словах утешение, но те ощущались скользкими и лживыми. Отражая не настоящие его чувства, а те, которые, по его мнению, он должен был испытывать. На какое-то коротенькое мгновение Уилл задумался, не позвонить ли Алане, но быстро отказался от этой идеи. Для этого было слишком рано, и любые его слова были бы частичным обманом. В лучшем случае. Это стало бы напрасной тратой времени. К его животу прилипла влажная остывающая ткань. «Мокрый сон, — подумал Уилл. — Это был всего лишь сон и ничего более». Тянущее ощущение вернулось, только на этот раз у него в груди и в сердце. В нём не было ничего приятного. Никакого удовольствия, только удушающая тоска по одному конкретному человеку и понимание, что того рядом не было. Перекатившись на край кровати, Уилл включил свет. Часы показывали пять сорок утра. Встав, он побрёл сперва к комоду, а потом к шкафу, чтобы достать одежду на сегодняшний день. Не было никакого смысла ещё несколько часов лежать в кровати, если ему всё равно не светило нормально поспать. Выйдя в ванную, Уилл привёл себя в порядок: разделся и бросил в корзину с грязным свою одежду для сна, после чего сполоснулся и натянул чистые джинсы с футболкой. Когда он вышел, его приветствовала телефонная трель. На кухне разрывался домашний телефон. На шестом звонке Уилл снял трубку. — Алло? Ему никто не ответил, из трубки доносились лишь обычные ночные звуки. Как и в прошлый раз, Уилл подождал, ожидая ответа. Его прошила нервная дрожь, зародившаяся где-то в животе и поднявшаяся вверх по позвоночнику. Он чувствовал скорее воодушевление и жажду, чем страх, хотя сопутствующее напряжение было похожим. — Ганнибал?.. — спросил он. В трубке рвано вздохнули, после чего связь оборвалась. Уилл оцепенело положил трубку на место. Это мог оказаться кто-то из журналистов или вообще телефонный розыгрыш, но какая-то частичка Уилла в это не верила. Какой-то глубинный инстинкт подсказывал ему, что это Ганнибал пытался с ним связаться единственным доступным им способом. И если он звонил Уиллу сейчас, в такое время, значит, он знал, что Уилл не спал. Случайное совпадение было слишком неправдоподобным. Пройдя через весь дом, Уилл открыл входную дверь, вышел на крыльцо и пробежался глазами по своей тёмной лужайке и простирающемуся вдалеке лесу. Ганнибал ждал его там? — Всё в порядке? — спросил подошедший к дому полицейский. — Да. Просто мне не спится, — на автомате ответил Уилл. Его губы шевелились сами собой, выдавая заученное оправдание, которое он уже столько раз повторял, чтобы на него перестали глазеть. «Всё в порядке. Я в порядке. Не на что тут смотреть». Полицейский улыбнулся, но не насмешливо. Читающаяся у него на лице обеспокоенность сменилась вежливо изображённым сочувствием. — Раз уж вы не спите… — замялся он, прерывая размышления Уилла. — Я могу воспользоваться вашим туалетом? Помочиться можно и в кустах, но с таким ветром, как сейчас… — Конечно, — рассеянно ответил Уилл. Мысли о его собственных потребностях одна за другой вставали у него в голове на свои места. Отойдя от двери, чтобы впустить полицейского, Уилл зашёл в дом вслед за ним. Дождался щелчка закрывшейся двери в туалет — и начал действовать. Взяв со стола ключи и кошелёк, он развернулся и, схватив по пути ботинки и куртку, выскочил из дома. Не тратя времени на то, чтобы обуться, он в одних носках пробежал по лужайке и сел в машину.